Welcome to Hell

      Утро в комнате девушек было непривычно тихим и напряжённым. Бет погрузилась куда-то глубоко в свои мысли, не обращая внимания на переживающих подруг. Рюджин пыталась поговорить с ней, но Грин словно не слышала её, принимая во внимание лишь выборочные слова или фразы. Энид и Тара вообще ничего не понимали, пока Рюджин тихо не сообщила им, что мама Бет была больна. Сначала они удивились, потом разозлились, но в итоге просто сочувствующе приняли ситуацию. Девушки чувствовали себя плохими подругами, поэтому совсем затихли, боясь лишний раз побеспокоить Бет. — Может, ты всё же не пойдёшь на занятия? — Шин присела на соседний стул, коснувшись её плеча. — Нужно, — коротко ответила блондинка. — Бет, тебе нужно время, это нормально, мы поговорим с... — Я пойду, — перебила Грин, резко встав с места.       Девушки переглянулись между собой, но оставили попытки уговорить её. Урок истории был первым в модуле. Они заняли свои привычные места, включаясь в работу. Однако никто из четвёрки не был сосредоточен на предмете. Рюджин то и дело поглядывала на Бет, смотрящую в одну точку отсутствующим взглядом. Энид что-то рисовала в тетради, бросая быстрые взгляды на подруг, а Тара и вовсе заткнула одно ухо наушником, опустив голову на парту. Ночь для них выдалась слишком тяжёлой. Бет плакала, отказываясь ложиться спать, а подруги по очереди сидели с ней, пока в конечном счёте усталость не победила, вынуждая Грин уснуть. — Мисс Грин, напомните, в каком году произошло это восстание?       В классе повисла тишина. Бет не обратила никакого внимания на вопрос учителя, заставляя женщину повториться. Грин даже не повела бровью, её тело было в классе, но разум улетел куда-то далеко за его пределы, оставляя на растерзание лишь пустую оболочку. — Мисс Грин, это ваш последний шанс, иначе я буду вынуждена... — Оставьте её в покое, — вмешалась Рюджин, перекинувшись тревожным взглядом с подругами. — Прошу прощения? — Вы разве не видите, что она не в себе? — Шин поднялась с места, раздражаясь. — Какое это имеет отношение к моему предмету? — спросила женщина, но никто не успел вставить и слова, так как она продолжила. — Я задала вопрос, мисс Шин, и, если мисс Грин не может ответить, это сугубо её проблемы. — Людям с отсутствием эмпатии надо запретить работать с детьми, — пробурчала Рюджин, садясь. — Мисс Шин, покиньте класс. — О, с удовольствием, — девушка вновь поднялась на ноги, неаккуратно скидала вещи в сумку и направилась в сторону выхода.       Остановившись возле парты Бет, она быстро сложила её вещи под шокированным и разозлённым взглядом преподовательницы. — Пойдём, Бет, — Рюджин потянула подругу за локоть, она наконец обратила на происходящее внимание. — Я не отпускала мисс Грин, — женщина преградила им путь. — Я её отпускала, отойдите с дороги, — она исподлобья смотрела на женщину, отношения с которой и без того всегда были натянутыми.       Ребята в классе засуетились, принявшись вполголоса переговариваться и обсуждать происходящее. Не дождавшись, пока освободят проход, Рюджин утянула подругу в конец кабинета, чтобы обойти с другой стороны. Проходя мимо Тары, Шин заметила, что та тоже собирала свои вещи. Следом за Рюджин и Бет кабинет покинули их соседки.       На оставшиеся уроки практически единогласно было принято решение не идти. Единственной, кто собирался пойти, была Бет. Но кто бы её пустил, если так подумать. Девушки отправили Грин поспать, оставаясь вместе с ней. Тара, спавшая за ночь меньше всех, тоже прилегла отдохнуть. Энид и Рюджин остались приглядывать за Бет. В перерыве к ним в комнату постучались. Шин кивнула подруге и вышла наружу, чтобы не мешать соседкам отдыхать. — Как она? — тихо спросила Йеджи, кивнув на комнату. — Уснула, — Рюджин вздохнула. — У тебя снова будут проблемы из-за меня. — Всё хорошо, — она притянула младшую к себе, обнимая.       Шин облегчённо выдохнула, удобно устроив голову на плече девушки, вдыхая приятный аромат лаванды исходящий от распущенных волос. — Я разберусь с директором, — пообещала Йеджи.       Рюджин слегка отстранилась, усмехнувшись, заглядывая в грустные глаза. — Ты же не собираешься её убить? — прищурившись, уточнила девушка. — Рюджин-а! — возмутилась старшая, слегка оттолкнув от себя Шин, но та лишь крепче сжала руки вокруг тонкой талии. — Сообщишь учителям? — она вновь отстранилась, склонив голову немного вбок. — Тара тоже уснула, сомневаюсь, что при всём этом она успела сказать, что нас не будет. — Конечно, — Йеджи кивнула и, оглядевшись по сторонам, чмокнула нос младшей, та забавно поморщилась, улыбаясь. — Тебе пора на занятия, — нехотя заметила Шин. — Встретимся на обеде, — она с видимым разочарованием выпустила девушку из объятий, направившись в сторону лестницы.       Рюджин вернулась в комнату, где Бет всё ещё спала, бормоча что-то во сне, Тара, вероятно, тоже спала, спрятавшись с головой под одеяло, а Энид встретила её взглядом и кивком, приглашая сесть рядом на её кровать. Она была не против, но сначала планировала переодеться. Ей всё ещё слишком сильно не нравилась эта юбка.       Присев рядом с подругой, она прижалась спиной к прохладной стене и прикрыла глаза. — Йеджи объяснится с директором и сообщит учителям, что нас не будет весь день, — прошептала девушка. — Вы с Йеджи сблизились, — заметила Энид. — Она не так плоха, как мне изначально показалось, — отмахнулась Шин.       Энид не стала продолжать диалог. Вскоре проснулась Тара, девушки сели за учёбу, делая конспекты ещё и за Бет, чтобы той не пришлось грузить себя этим в и без того тяжёлое время.       На следующий день всю их комнату вызвали к директору. Но Рюджин убедила всех, что Хван со всем разберётся. Как никак, у той всегда лучше получалось вести беседы с главной женщиной пансионата.       Йеджи ожидала перед кабинетом директора, мисс Лойд была занята телефонным разговором и пообещала пригласить по его окончании. Спустя несколько минут громкий голос директрисы позвал её. Обстановка в кабинете ничем не отличалась от предыдущих разов, но впервые за долгое время она не чувствовала себя комфортно. Словно под строгим взглядом женщины стены сжимались вокруг неё, норовя вот-вот сжать в своих тисках. — Я не думала, что спустя два месяца мне вновь придётся слышать о нарушениях со сторон Рюджин. В этот раз она ещё и привлекла к беспорядку других учениц. И я искренне не понимаю, Йеджи, почему передо мной сейчас стоишь ты, а не эта четвёрка. — Рюджин защищала свою подругу, это не оправдывает её грубое поведение, разумеется, но она стремилась помочь. — Отсюда поподробнее, что такого произошло, что ей пришлось защищать... Бет, верно? — Верно, — Йеджи вздохнула, вспоминая сообщения, которые ей оставила Рюджин по поводу ситуации в кабинете истории. — В воскресенье мы узнали, что мама Бет скончалась, это... ударило по ней. Миссис Пратт пыталась спросить что-то у неё, но... вы понимаете в каком состоянии может быть девочка, узнавшая прошлым вечером, что её мама умерла? — Можешь не продолжать, — прервала мисс Лойд. — Передай Мегги и Бет мои соболезнования и сообщи, что пансионат предоставит им неделю и выделит средства на билеты до дома. — Вы серьёзно? — удивилась девушка. — Так заведено в Флеймуде, мы всегда поддерживаем детей, попавших в трудную ситуацию. — Я могу идти? — Йеджи кивнула на дверь.       Покинув кабинет директора, Йеджи отправилась в столовую, где уже обедали все остальные. За столом комнаты Рюджин царила тишина. Бет молча ковырялась в тарелке, делая вид, что ест что-то, но на деле лишь перекладывая еду с места на место. Конечно, это не ускользнуло от взгляда подруг, но никто не стал комментировать это, понимая, как ей тяжело. Йеджи подсела с торца стола, взяв свободный стул с одного из столов по пути. — Я поговорила с директором. — И? — Тара выжидающе уставилась на старшую. — И всё в порядке, она поняла ситуацию. И, Бет? — Йеджи убедилась, что она слушает, прежде чем продолжила говорить. — Вы с Мегги можете слетать домой, пансионат оплачивает такие ситуации. — Нужно поговорить об этом с Мегги, — тихо проговорила Грин, бросая взгляд в сторону, где сидела её сестра. — Я схожу одна. — Ты уверена? — Рюджин придержала её за предплечье, но та кивнула, быстро направляясь в другую часть столовой.       Шин внимательно наблюдала за ними. Она не могла слышать слов, но Бет выглядела... обиженной. Блондинка что-то упорно твердила сестре, но Мегги лишь отрицательно мотала головой, пока, в конечном итоге, Бет не направилась к выходу. Рюджин тут же сорвалась с места, побежав за подругой. Догнать получилось на лестнице, в промежутке между первым и вторым этажом. Шин остановила девушку, крепко обняв. Она не знала, что за диалог состоялся между сёстрами, но было очевидно, что он сказался на Бет. — Что случилось, Бетти? — выпустив подругу из объятий, спросила Рюджин. — Мегги не поедет. — Ты можешь поехать одна, — пожала плечами Шин. — Не могу, Рюджин, — Бет вздохнула, обняв себя руками. — Я просто не справлюсь со всем этим одна. — Бет... — всего секунда потребовалась на то, чтобы обдумать возникнувшую идею. — Хочешь, я поеду с тобой? — Серьёзно? — удивилась девушка. — Да, Беттани, если ты хочешь поехать, я поеду с тобой. — Но директор... — Я договорюсь с Лойд, — уверенно сказала она. — Мне нужно знать твоё решение. — Я была бы очень благодарна тебе, Рюджин.       Проводив подругу до комнаты, Шин решила не медлить и сразу же отправилась в кабинет директора. Разговор состоялся не из лёгких, но, поняв, что ученицу не переубедить, мисс Лойд дала своё согласие на это, но на своих условиях. — Я вынуждена буду сообщить твоему отцу, — женщина отложила очки, вздохнув. — И мистер Грин отправится вместе с вами. — Мы можем поехать сами... — пыталась возразить Рюджин, но была перебита. — Вы обе несовершеннолетние, — мисс Лойд строго посмотрела на девушку. — И ты, ко всему прочему, отправляешься в чужую страну, а не домой. Я могла бы отпустить Бет одну, но тебя, Рюджин, извини, нет. — Ладно, — сдалась Шин. — Я сообщу вам, когда будут готовы билеты и мистер Грин.       Поблагодарив женщину, Рюджин вернулась в комнату, где сообщила Бет условия, на которых они смогут поехать. Ей не оставалось ничего, кроме как принять их. Шин собрала немного вещей и помогла собраться Бет. Оставив её на Тару и Энид, Рюджин ушла в комнату Йеджи. Той не было на месте, но дверь, как обычно, оставалась открыта. Шин прошла внутрь, удобно устраиваясь у изголовья кровати. Йеджи пришла спустя полчаса, когда закончился последний урок. Она даже не удивилась, увидев в кровати листающую что-то в телефоне девушку. Сбросив сумку на стул, старшая залезла в шкаф, вытащила оттуда свободные чёрные шорты и серый топ и удалилась в ванную комнату, на что Рюджин закатила глаза. — Как всё прошло? — упав рядом, спросила Хван. — Я полечу с Бет в Сиэтл, — будничным тоном сообщила Рюджин. — Что? — Йеджи подскочила от удивления. — Но как? — Я умею договариваться, — подмигнула девушка, Йеджи фыркнула. — Не попади в неприятности, ладно? — Хван навалилась на неё, обнимая. — Ничего не обещаю, — буркнула Рюджин, оставив мягкий поцелуй на рыжей макушке.       Ранним утром следующего дня девушки в компании мистера Грина, молчаливо направляющего их в нужную сторону, отправились в Лондон, откуда вылетели в Сиэтл. Долгий десятичасовой полёт утомил всех. Бет мирно дремала на плече Рюджин, периодически проверяя, рядом ли она. Мистер Грин сидел на соседнем ряду, занимаясь какими-то своими делами, Шин же просто смотрела сериал, успокаивая Бет каждый раз, когда она просыпалась. После самолёта их ждала двухчасовая поездка до фермы в автомобиле отца Бет. — Как дорога? — спросил мужчина, глянув на девушек, сидящих сзади, через зеркало. — Всё хорошо, пап, — ответила Бет. — А ты, Рюджин, — мужчина обратился к подруге дочери. — Не сильно устала? — Всё хорошо, мистер Грин, — она вежливо кивнула. — О, пожалуйста, просто Хёршелл, — он улыбнулся, чего девушки не могли увидеть. — Ты бывала раньше в штатах, Рюджин? — Да, сэр, я часто бывала здесь в детстве. — Держу пари, ты никогда не была на настоящей американской ферме! — Па-а-ап, — простонала Бет, пряча лицо в руках. — Оставь Рюджин в покое. — Нет, мне интересно, — возразила старшая. — Я правда никогда не была на ферме. — Тебе у нас понравится, — Хёршелл вновь глянул на девушек. — Наша Марша родила на прошлой неделе, у неё такой очаровательный ребёнок! — Марша? — шёпотом переспросила Рюджин у подруги. — Папина любимая лошадь, — объяснила Бет.       Всю дорогу до фермы Шин слушала забавные истории Хёршелла об их животных, периодически уточняя что-то у Бет. На удивление Рюджин, она чувствовала себя комфортно. Мужчина много спрашивал про их учёбу, спрашивал Шин про Корею, про её семью. Уже на ферме Рюджин познакомилась с Джимми, который жил на ферме Хёршелла и был влюблён в Бет. Познакомилась с Отисом и Патрицией, работающими там же и живущими в большом доме семьи Грин. На ферме царила тёплая атмосфера, несмотря на произошедшие события, их гостеприимно приняли, относясь со всем радушием. — Вы, наверное, очень голодные? — проводя гостей в дом, спросил хозяин. — Да, пап, мы бы не отказались поесть, — согласилась Бет, впервые за последние несколько дней добровольно потянувшаяся к еде. — Патриция испекла свой фирменный картофельный пирог. Ты ведь ешь картофель, Рюджин? — Да, конечно, — охотно согласилась девушка, её желудок бурно отреогировал на слова о еде. — Тогда все к столу!       Рюджин искренне наслаждалась компанией семьи Бет, на какое-то время вовсе забыв, по какой причине оказалась в этом месте. Она разговаривала, отвечала на вопросы, сама интересовалась чем-то новым для себя.       Они покинули столовую, когда время близилось к восьми. Хёршелл забрал у девушек сумки, уверенно уходя с ними на второй этаж. Предложение остаться в разных комнатах они не оценили, поэтому мужчина просто занёс вещи в комнату Бет и ушёл, оставляя подруг. — Ты как, Бетти? — взяв девушку за руку, спросила Рюджин. — Лучше, наверное, — она пожала плечами. — Здесь всё воспринимается проще.       Пока девушки готовились ко сну, позвонила Йеджи, спрашивая, всё ли у них хорошо. Рюджин отругала её за то, что не спит так поздно, на что та отмахнулась, сказав, что переживала за них. Бет наблюдала за их разговором с лёгкой улыбкой, мысленно делая какие-то свои выводы. — Я могу зайти? — после короткого стука в дверь, прозвучал мужской голос.       С разрешения Хёршелл прошёл в комнату, присев на кресло возле выхода. Бет тихо объяснила подруге, что это их традиция с самого детства. Её отец спел небольшую песню на французском, обнял дочь и, пожелав спокойной ночи, ушёл, погасив по пути свет. Рюджин впервые была свидетельницей таких отношений между папой и дочкой. То тепло, то взаимопонимание, которое было между ними, заставляло чувствовать себя обделённой. У неё никогда не было такого с отцом. — Твой отец так любит тебя, — тихо заметила Рюджин. — Да, он и мама, — голос девушки сорвался, Шин нащупала её руку в темноте, крепко сжимая. — Они всегда поддерживали нас во всём. Даже когда мама заболела, она старалась делать всё для нас. Она была настоящим бриллиантом. — Мне очень жаль, Бетти. — Шин вздохнула. — Не понимаю, кем можно быть, чтобы вот так бросить свою сестру, когда ей нужна поддержка. — она подумала о Мегги. — Я тоже разозлилась на неё сначала, — начала Бет. — То, как эгоистично она отказалась поехать со мной. Но потом поняла, что ей намного тяжелее, чем мне. — Что ты имеешь в виду? — Она уже похоронила свою маму однажды. — Что? — удивилась Рюджин, приподнимаясь на локтях. — Мама Мегги стала жить отдельно почти с самого её рождения, она... страдала алкоголизмом, но всё равно очень любила её. Через год после развода папа женился на моей маме, у них обоих был ребёнок к тому времени. — Но ты ведь младше... — не понимала Шин. — У меня... — Бет вздохнула, собираясь с духом. — У меня был брат, старше Мегги на два года. Мы были всегда вместе, Шон, Мегги и я. Мегги было двенадцать, когда дом её матери сгорел. Джозефина отравилась угарным газом. Меган была разбита на её похоронах. — Это ужасно, Бет. — Это не всё... — Бет вздохнула и продолжила. — Спустя два года после этого я узнала, что у Мегги и Шона роман. В этом не было ничего такого, они никак не связаны кровно, но... Шон понял, что я знаю. Он... покончил с собой, Рюджин. Мегги нашла его повешенным в амбаре. Это окончательно... сломало её. — Почему он?.. — Он боялся, что отец узнает. У них были очень натянутые отношения, Шон не воспринимал его как отца, всё время ругался с ним. И... брат подумал, что если папа узнает, то всё равно убьёт его. — Мне жаль, что вам пришлось пройти через всё это. — Спасибо, что выслушала, Рюджин. — Спасибо, что поделилась, Бет. — Тара и Энид не верили, что ты можешь быть хорошим другом. — Но ты верила, — девушка повернулась на бок, разглядывая в темноте силуэт подруги. — Почему? — Не знаю, — честно ответила Бет. — Я так чувствовала. — Давай спать, экстрасенс, — Рюджин улыбнулась. — Завтра тяжёлый день.       День действительно выдался тяжёлым, начиная с самого подъёма. Проснуться после долгой дороги и смены часовых поясов оказалось нелёгкой задачей. Девушки с трудом собрались и спустились на завтрак. Мистер Грин, присутствия которого они вовсе не замечали, молчаливо пил кофе в стороне, пока домочадцы завтракали.       Самым тяжёлым было прощание, Бет не могла сдержать слёзы, у Рюджин, смотря на подругу, это получалось с большим трудом. Она крепко держала руку Бет, когда та в последний раз видела свою бледную, осунувшуюся и очень холодную маму.       Стоя на улице, в стороне от пришедших проститься друзей и родственников, Бет со слезами смотрела на дымящуюся трубу крематория. — Не могу поверить, что меньше, чем через час, от мамы останется лишь пыль, — тихо проговорила она охрипшим от слёз голосом. — Не пыль, а пепел, — поправила Рюджин и, вспомнив вчерашние слова о маме, произнесла: — К тому же, бриллианты не превращаются в пыль. Внезапная мысль настигла её. Быстро открыв заметки, Рюджин написала несколько предложений и убрала телефон, крепко обняв подругу и прошептав «Ты обязательно со всем справишься».