Защитить надежду

«Вставай, Жан! Прошу, не сдавайся!» Откуда-то из глубин сознания раздался слабый, едва уловимый внутренний голос, моля парня, лежащего на земле в луже чужой, а может даже и собственной крови, подняться. Но зачем вставать? Как не сдаться, если даже глаза не видят что впереди? «Жан, берегись!» Неведомая сила заставила юношу пошевелиться, краем рукава стереть с лица багровое месиво и подняться на четвереньки. Дышать было крайне сложно: пыль заволокла все улицы, норовя попасть в легкие тех, кто еще жив; запах крови впитался буквально в каждую щелочку, в каждую трещинку полуразрушенного города; блевотина титанов, состоящая из слизи и остатков изувеченных тел, встречалась редко, но била в нос, доводя до тошноты своей отвратительной палитрой «ароматов». Все повторилось с точностью до деталей. Очередной поход за стену «Роза», очередная стычка, которую не удалось избежать, очередные жертвы в этой затянувшейся борьбе за выживание. Нет, не так. Это лишь еще одна попытка человечества увильнуть от своей судьбы. Кирштайн, дрожа от боли и задыхаясь от усталости, осмотрелся по сторонам, но не увидел своих друзей из разведки. Улицы были пусты, насколько могут быть пустыми улицы, подвластные титанам. Следы былых сражений намертво застыли на каменном лице города: разрушенные строения, исполосованные мечом дороги и стены, выбитые окна и брошенные в спешке еще пять лет назад вещи. Лишь свежие пятна крови появились на мостовых, разбавляя уже поднадоевший титанам вид. Юный разведчик, хватаясь рукой за стенку, приподнялся и осмотрел себя. Кроме незначительных царапин и синяков, только пораненное предплечье вызвало тревогу. От одного меча чуть было не пришлось отказаться вовсе, но адреналин в крови быстро вернул чувствительность конечности. Жить хотелось и очень сильно. В поле зрения показался семиметровый гигант. Словно магнитом, его тянуло к измученному Жану, который лишь чудом спасся, после того как на его отряд напали трехметровые. – Черт! – сплюнул на землю парень и схватился за мечи, игнорируя боль. Страх перед монстрами не покидал его даже внутри стен – в безопасности, а во время заданий это чувство только усиливалось. Но ведь это естественно – бояться того, что может лишить тебя жизни в мгновение ока, причем самым ужасающим способом. Кирштайн это осознавал, не позволяя себе чрезмерных эмоций, но и не отключая свою человечность. Сражение при Тросте научило шестнадцатилетнего паренька многому, в первую очередь – вере и надежде. Ибо без них, упав раз – уже не встанешь. Ни секунды не мешкая, Жан привел Устройство Пространственного Маневрирования (УПМ) в действие и вознесся на самую верхнюю точку, подальше от титана. Нет, бой в одиночку он не потянет. Сначала следовало воссоединиться с другими разведчиками, надо было найти своих товарищей, и не дай бог, истерзанными на кусочки или раздавленными в лепешку. Надежда на лучшее – то единственное, что позволяло безраздумно уворачиваться от быстрого и прыткого монстра; единственное, что помогало бежать вперед и не сдаваться. Титан с непропорционально огромной головой и кошачьими глазами несся следом за убегающим солдатом, пытаясь раскусить его пополам, но с маневренностью человека у монстра не получалось тягаться. Словно это тонкие соломенные ограждения, гигант сметал попадающиеся на своем пути каменные строения, клацая зубами в нескольких метрах от добычи. «Не обращать внимания! Бежать!» Жан направлялся к городской ратуше, все надеясь застать хоть одного живого разведчика, но понимал, что их строй уже давно нарушен. Кто-то уже плавал отдельными кусками в животах титанов, а кто-то – еще боролся за собственную жизнь и жизнь своего отряда. Вот только в каком месте города все это происходило, юноша не мог понять. – Да где же вы, ребята?! Пойманный глоток свежего воздуха отрезвил сознание, позволяя Жану сконцентрироваться. Он прислушался, стараясь уловить хоть какие-то колебания воздуха, но, казалось, все было тщетно. Крик? Нет, показалось. Удары мечей? Нет! Сколько прошло времени с начала боя, было сложно определить. Титаны шествовали по узким улочкам небольшого городка, пока не замечая человека в самом его центре. Пока. Но это не объясняло, куда могли деться все его друзья, даже если прошел уже час с начала битвы, если не больше. Яркая желтая вспышка в районе западных ворот ослепила на несколько секунд Кирштайна, который не успел вовремя прикрыть здоровой рукой глаза. Этот свет ни с чем нельзя было спутать – Эрен! – Он перевоплотился, но почему?! – в ужасе прошептал парень. Не отдавая себе отчета, Жан сделал шаг в пустоту: пролетел несколько этажей вниз, вот-вот должен был встретиться лицом с серой брусчаткой, но практически у самой земли снова взмыл вверх. Чем ближе он приближался к своему товарищу из 104-ого тренировочного отряда, тем больше титанов появлялось в округе. Самых мелких ему удалось беспрепятственно миновать, а парочка семиметровых доставила немало хлопот, заставив совершить огромный крюк. Заняв позицию повыше, Жан осмотрелся: отряд снабжения был полностью разгромлен, лишь отдельные ошметки валялись на земле, телега с газовыми баллонами была растоптана, а непонятный комок из костей и мяса, не то людей, не то лошадей, не то всего вместе взятого, валялся у самых ворот. Почему в такие минуты человек чувствует себя букашкой рядом с огромным животным? Видимо, потому что так оно и есть. – Эрен… Высокий титан с изумрудными глазами стоял в толпе врагов, отбиваясь врукопашную, с остервенением кидаясь на них и буквально зубами разгрызая слабую точку на шее. Злое рычание периодически вырывалось из его пасти, заставляя несчастного Кирштайна вздрагивать. Он верил в друга, но все равно испытывал страх перед ним. Страх и… Прилив надежды? Ведь монстры с такой легкостью замертво падали на землю от его ударов, кто знает, сколько бы понадобилось разведчиков, чтобы только отбиться от такого количества. Но титанов становилось все больше. Эрена словно поглотила волна огромных тел: руки и ноги были схвачены мелкой сошкой, титаны повыше накинулись сзади и спереди, поедая плоть и кости человека в облике гиганта. «Не дай ему умереть! Он – наша надежда! Он – надежда всего человечества! Он – твоя надежда, Жан!» С каких пор он начал ставить свою жизнь на ступень ниже жизни Эрена? Нет, не только Эрена, но и других. Кто бы мог подумать, что Жан Кирштайн, парень, который когда-то метил в военную полицию, мечтал о жизни в безопасности, не скрывая страха и содрогаясь всем телом, в одну темную безлунную ночь добровольно вступит в разведку. «Марко…» Обещание, данное над братской могилой в который раз придало сил, заставляя двигаться вперед, биться, сражаться с пеной у рта и слезами на щеках за то, во что Кирштайн верил больше всего – светлое будущее. – Жан! – послышалось несколько голосов с разных сторон. Товарищи из разведки, проскользив по оранжевой плитке крыши, приземлились возле юноши. Они были потрепаны, запачканы кровью, но целы! Каждый человек был на кону, и в этом хаосе тройка живых считалась за послание божье. – Это Эрен? Что произошло, почему он сражается один? – взволнованно спросила миловидная девушка с яркими зелеными глазами. – Я только прибыл. Не знаю, но, похоже, отряд снабжения полностью уничтожен вместе с припасами, – доложил Кирштайн. – С этим разберемся потом! А пока нужно помочь Эрену! – встрял в разговор коренастый мужчина с повязкой на одном глазу. Жан посмотрел на ребят, а затем его взгляд скользнул по титану, яростно отбивающемуся от врагов. Тело гиганта уже не залечивало раны, одна рука отсутствовала вовсе. Кто знает, через сколько монстры смогут прогрызть мягкую плоть и сожрать того, кто внутри. И снова в голове прозвучали слова Марко. Он искренне верил, что Жан прирожденный лидер, вот только приказывать кому-то умирать – все равно невыносимо. Но смерть Эрена в сто раз хуже его собственной смерти, и после стычки за стеной «Сина» с титаном женского типа многие солдаты склонялись к такому же мнению. – Выдвигаемся! Спасем Эрена! Заходим вначале с правого фланга и вырезаем самых больших, пока они на нас не обращают внимания, затем беремся за тех, что спереди, – словно не своим голосом прохрипел Жан, отдавая смертельный приказ. – Так точно! – хором отозвались разведчики. Бой предстоял неравный, но слаженные действия и хладнокровность, приобретенные в других сражениях, помогали небольшому отряду точечно наносить удары, вырезая огромные куски мяса из задней части шеи титанов. Солдаты парили в воздухе как птицы, резво уходя от ударов в сторону, и с новой силой набрасывались на врага. В такие минуты, когда пар начинал выбиваться из огромной раны титана, Жан испытывал чуть ли не эйфорию. Ведь смерть одного означала жизнь для другого. Но это война, а на войне всегда есть жертвы.