Защитить надежду

Страшный удар пришелся оттуда, откуда его меньше всего ожидал Кирштайн. Совсем несуразный на вид титан резво, словно кузнечик, прыгал по земле, хватая своими пухлыми ручищами воздух, в надежде поймать хрупкого человека. В одну из таких попыток обе ноги Жана были зажаты меж двух ладоней чудища, и парень не смог добраться до спасительной высоты. – Отпусти, тварь! – закричал солдат, в страхе начиная рубить толстые пальцы мечами. – Жан! – раздался визгливый женский голосок, и в следующую секунду зеленоглазая разведчица приземлилась на спину монстра, делая два аккуратных удара по незащищенной шее. Юноша свалился на землю, до которой было всего пару метров. Масса титана лишь придавила его сверху, не нанося серьезных увечий. Выбравшись из-под туши, Кирштайн нервно усмехнулся. Ноги не были раздавлены, кости целы, но дрожь в конечностях не позволяла даже стоять спокойно. Страх. Оказавшись лицом к лицу с титаном, парень буквально чувствовал вонь изо рта твари, уже представлял, как его голова будет плавать в кровавой жидкости в самых недрах существа вперемешку с чьими-то кишками и костями. Именно запах человеческого страха послужил отличной приманкой для еще одной горстки врагов неподалеку, ведя их прямо к парочке. – Жан! – девушка дала сильную пощечину юноше в надежде, что он очнется. – Эрен еще сражается, ты тоже не сдавайся! Встава… Теплая кровь, еще секунду назад спокойно протекавшая по венам маленькой девушки, брызнула на лицо солдата. От юной разведчицы осталась только нижняя часть туловища, которая почему-то не сразу рухнула на землю. Не удалось из себя выжать даже крика, паника охватила с новой силой. Прыткий титан, оставшийся в живых после того, как его ранили, незаметно для обоих людей отскочил к зданию, а затем, отталкиваясь огромными ногами от стенки, молниеносно пролетел мимо девушки, отхватив только верхнюю часть тела, и тщательно ее пережевывал немного поодаль от солдата. Почему он не сожрал Кирштайна, который был ближе? «Отомсти!» Месть – то, что могло в данную минуту немного облегчить душевную боль. Если бы Жан не попался этой глупой твари, то девушка была бы жива! «Уничтожь эту тварь!» Со страшным огоньком в глазах, который присущ самоубийцам-смертникам, Кирштайн с легкостью пушинки взмыл вверх, огибая титана с левой стороны, и приземлился на его плечо. Разведчица не смогла прорубить то место, которое следовало, в итоге поплатившись своей жизнью. Это была не его ошибка – ее, но сути это не меняло. Юное тело – то, что от него осталось, – лежало на земле. Жизнь настолько сурова, что лишь сильнейшим позволит выжить, а быть может, и просто удачливым. Неужели Жан – везунчик, или все же он – сильнейший? – Умри, скотина! – завопил кареглазый юноша, обрушивая мощный двойной удар по ахиллесовой пяте титана. Одновременно и опустошенность, и тревога поселились в сердце солдата, когда теплый пар вырвался наружу из раны монстра. Осматривая страшную картину смерти, нельзя было не проронить ни слезы, но его ждали; и Кирштайн, сожалея, что не может забрать тельце юной девушки с собой, чтобы вернуть близким, рванул с места, поближе к товарищу из 104-ого тренировочного отряда, который всеми силами боролся за свою жизнь. – Где Мириам?! – подал голос коренастый мужчина, нагнав Жана. Слабое мотание головой сразу донесло всю суть произошедшего до оставшихся в живых. Еще в одной семье смеха и радости не будет долгое время, а может и вовсе – никогда. Королевство осиротело на еще одного защитника, на еще одного солдата, у которого будет лишь табличка с именем и пустой гроб. «Мириам, так вот как ее звали…» – Жан, ты знаешь, как вытащить Йегера оттуда? – спросил второй разведчик, немного разбавляя общую подавленность своим звонким голосом. – Я примерно знаю, но не думаю, что смогу… – Придется! – отрезали оба. – Мы задержим их, а ты верни Эрена домой! Хоть плачь, хоть кидайся в ноги и умоляй товарищей не умирать, но он был в меньшинстве и его все равно бы не послушали. Если двое могут спастись, то почему бы двум другим не умереть за это? Прощаясь с товарищами, Кирштайн криво улыбнулся, выпрямился и отдал честь разведчикам, которых даже по именам не помнил. – Ребята, я обещаю, что верну нашу надежду в безопасность! – Катись уже давай, малец, – бледный, но с такой же улыбкой ответил коренастый мужчина. Вот, что отличало настоящего солдата от зажравшихся трусов в столице. Только истинные глупцы с храбрыми сердцами шли в разведчики; только их вера была сильнее, чем в двух других легионах; только благодаря их боли и страданиям, а также потерям, – человечество могло позволить себе на что-то надеяться. Внутри городских стен титанов становилось понемногу меньше, но кто знает, сколько еще было на подходе? Не теряя ни секунды, Жан бросился к Эрену, который, обессилев, лежал неподвижно в истерзанном теле гиганта, дожидаясь своей участи. Только тяжелое дыхание позволяло с уверенностью заявить, что он еще жив, но надолго ли? – Я вытащу тебя, потерпи! – крикнул громко разведчик, надеясь, что через толстый слой мышц его голос достигнет цели. Жан аккуратно провел по загривку титана ладонью, словно пытаясь нащупать там человека. Руки неистово дрожали от одной только мысли, что сейчас придется разрезать мягкую плоть и доставать оттуда Эрена, слившегося с гигантским телом в одно целое. Боязнь поранить, а то и убить, товарища мешала сконцентрироваться и приступить к работе, хотя времени, отвоеванного ценой двух жизней, было катастрофически мало. «Ты не можешь их подвести, Жан… Спаси его!» Кирштайн прикрыл глаза и глубоко вздохнул, представляя себя в совсем другом месте, где нет смерти, страха и боли. В небольшой комнатке на подоконнике сидел Марко и, улыбаясь, наблюдал за восходом. Его румяное лицо, усыпанное веснушками, было умиротворенным, спокойным, даже радостным. Парень видел в естественном природном явлении нечто большее, чем простую смену дня и ночи, словно это сама надежда восходила для всего человечества. Он всегда ощущал мир немного иначе, чем другие. Но это было лишь солнце… Солнце, которое наполняло титанов энергией, давая им возможность шагать по земле и истреблять людей. Призрачные пальцы коснулись руки Жана, унимая дрожь и забирая сомнения. С того рокового дня, когда его жизнь трагично оборвалась, Марко теперь всегда был рядом с разведчиком. Веснушчатый паренек стал для Кирштайна самым настоящим ангелом-хранителем. – Эрен! – громко крикнул солдат и, не закрывая глаз, всадил один меч в шею титана, аккуратно разрезая мягкие ткани. Было такое ощущение, будто клинок находится вовсе не в чьем-то теле, а в обычной воде, настолько плавно и легко удавалось им орудовать. С точностью до миллиметра Жан пытался высчитать возможное положение товарища. «Ты все делаешь верно, не бойся…» В душе солдат уже несколько раз попрощался с Эреном, но случилось наконец то, чего Кирштайн желал больше всего в данную минуту. Удалось отделить верхний слой мышц шеи титана, являя свету затылок и спину мальчишки. Вернув мечи в ножны, Жан кинулся к другу, дергая его за плечи, зовя по имени и пытаясь привести в чувства. Видимых травм не было, но изнуренный тяжелой схваткой Эрен не приходил в сознание. В центре города, куда умчались двое разведчиков, уводя за собой большую толпу титанов, раздался истошный вопль. Чей он был – несложно догадаться. Либо-либо. Значит, второй или тоже уже мертв, или скоро присоединится к приятелю. – Мама… – раздался тихий шепот, отвлекая Жана от неприятных мыслей. – Черт, да очнись ты уже! Плоть титана как будто вросла в кожу Эрена, только на стыке волокна были чуть тверже, почти как сухожилия, замедляя весь процесс отсоединения. Кирштайн буквально руками рвал отвратительную связь между человеком и монстром, откидывая в сторону остатки сосудов и куски мяса. – Почти… – надрывно прохрипел Жан и рывком вытащил товарища, скатываясь вместе с ним по груди титана на землю. Серое облако дыма окутало парней, скрывая их от глаз врагов, возвратившихся к западным воротам. Тлея, осыпаясь и шипя, титан Эрена превратился в огромный скелет, который был более не интересен монстрам в округе, в отличие от самих разведчиков. В белой дымке, в окружении неприятеля, с бесчувственным товарищем на руках. Существует ли вообще выход из такого тупикового положения? Где же она, эта надежда, когда так нужна?