Изменить будущее (Читают книги о Гарри Поттере)

      В чтение вынужденно пришлось сделать перерыв. Реальность мира, в котором они жили, напомнил о себе новыми нападениями Пожирателей смерти. Джеймс, Сириус и братья Пруэтт срочно были вызваны из отпуска в аврорат, так как людей резко стало не хватать.       Как бы не были важны книги, но они больше не были в доме, где время для всего мира останавливалось. Спустя несколько дней Блэк под прикрытием был отправлен следить за Пожирателями. Вальбурга и Орион, наблюдая за переживаниями невестки, ждавшей сообщения от мужа, сами переживали за старшего сына.       Джеймс и Пруэтт дежурили в Лондоне, но возвращались домой лишь чтобы поспать. Лили, чтобы не сидеть без дела и не беспокоится за супруга отправилась в Мунго, правда пока в качестве волонтера.       Бродяга вернулся домой через пару недель. Почти сразу он сдался под напором любимой жены и родителей с дедушками, в конце концов уйдя из аврората. Марлин он отказать особо никогда не мог с тех пор, как они начали свои отношения. Но беспокойство родителей для него было в новинку, поэтому он даже не стал особо спорить. Дедушки, пусть и не показывали своих переживаний за старшего внука, сочли своим долгом отчитать того и напомнить, что он теперь лорд Блэк и так рисковать своей жизнью просто необдуманно.       Поттер, как и Пруэтты уходить из авроров пока не собирались, но когда Пожиратели наконец немного успокоились, у них снова удалось вернуться к чтению. Правда в этот раз все собирались в Блэк-мэноре, над которым Сириус в компании отца почти целый день устанавливали защитные чары. 7 апреля 1979 год — Не стоит больше делать таких долгих перерывов, — проговорила леди Пруэтт, когда они наконец расселись в большой гостиной старинного замка.       Около кресла Сириуса и Марлин вновь была установлена детская кроватка. В отдаление под присмотром одного из домовиков играла Нимфадора. — Если мы хотим действительно что-то изменить, то да, такие перерывы могут только все испортить, — согласилась Андромеда. Рон, Гарри и Гермиона давно знали, что Хагрид питает несчастное пристрастие к чудовищным, уродливым созданиям. В первый год их жизни в Хогвартсе он пытался вырастить дракона в своей маленькой лесной хижине, а уж его громадного трехглавого пса, которого он нежно окрестил Пушок, они точно не скоро забудут. — Это мы тоже не забудем, — хмыкнула Марлин, сжимая в руке руку мужа. И Гарри был уверен: если еще мальчишкой Хагрид услыхал легенду о чудовище, скрывающемся в замке, то бесстрашно полез бы куда угодно, лишь бы взглянуть на него хоть краешком глаза. А дальше… — Даже если бы захотел, Тайную комнату еще нужно найти и открыть, а сделать это может только наследник Слизерина, коем Хагрид не является, — заметил Орион. Возможно, ему стало совестно держать зверя в клетке, и он решил выпустить его, дать возможность поразмять бесчисленные ноги… Гарри даже вообразил себе, как тринадцатилетний Хагрид надевает на него ошейник с поводком. Но точно так же ему было ясно — Хагрид никогда, ни при каких обстоятельствах не мог бы никого убить. Гарри уже почти жалел, что проник в тайну дневника. Рон с Гермионой снова и снова требовали от него всех подробностей путешествия по закоулкам памяти Реддла — Гарри тошнило от бесконечных пересказов и разговоров, которые за ними следовали. — Реддл мог поймать не того человека, — утверждала Гермиона. — Возможно, был какой-то другой монстр, нападавший на людей. — В принципе яд акромантула вполне способен убить, — вздохнула Андромеда. — Но тогда на теле были бы следы укусов, а я такого не припоминаю. — Но мы ведь не знаем были ли они или нет, — напомнила Нарцисса. — Сейчас нам остается ждать конца книги. Думаю они узнают подробности этой истории. — Яд действительно способен убить, но сейчас студенты словно каменеют, — заметил Сигнус. — Насколько мне известно яд на такое не способен. Значит у них происходит что-то другое. — Да сколько же тут, по-твоему, этих монстров? — хмуро спрашивал Рон. — Мы знаем, что Хагрида когда-то давно исключили из школы, — печально признавал Гарри. — И нападения после этого прекратились, иначе Реддл не получил бы особой награды… Рон подошел к делу с другой стороны: — Реддл был тогда чем-то вроде Перси. Кто его просил доносить на Хагрида? — Он был обязан это сделать, если знал точно, кто виноват или же предполагал, — хмыкнул Регулус. — В конце концов кто-то погиб. — Но ведь чудище кого-то убило, — возразила Гермиона. — И школу могли бы закрыть. Реддлу пришлось бы возвращаться к маглам, в какой-то ужасный приют, — добавил Гарри. — У него есть одно оправдание — он хотел спасти школу. — Да, школу хотели закрыть, но только на время расследования, а не навсегда, — заметил Арктурус. — Но даже временное закрытие Хогвартса могло привести к печальным для Реддла последствиям, — вздохнула Лили. — В Хогвартсе было намного безопаснее, особенно раз магический мир не знал о войне. Рон подергал себя за губу, потом нерешительно спросил: — Ты ведь встретил Хагрида в Лютном переулке, да? — Он покупал средство от плотоядных слизней, — поспешно ответил Гарри. Все трое замолчали. Молчали долго. Наконец Гермиона, запинаясь, высказала то, о чем они все сейчас думали: — Может, нам следует пойти и поговорить с самим Хагридом? — Сомневаюсь, что он расскажет, — вздохнула Марлин, кладя голову на плечо супругу, тот поцеловал ее в макушку и вернулся к перечитыванию своих записей в пергаменте, будто пытаясь найти там какие-то ответы. — Может что-то сказать, раз они в курсе ситуации, — отозвался Джеймс. — Радостная будет встреча, — хмыкнул Рон. — Привет, Хагрид, скажи-ка нам, ты в последнее время не напускал на школу никого ужасного и волосатого? Порешили все-таки ничего Хагриду не говорить, если только не будет нового нападения. И чем дольше не появлялся тот загадочный бестелесный голос, тем сильнее становилась надежда, что им никогда не придется спрашивать Хагрида, почему его исключили из школы. Минуло уже почти четыре месяца с тех пор, как Джастин и Почти Безголовый Ник окаменели, и теперь чуть ли не все уверились, что злодей, кто бы он ни был, сгинул совсем и никогда больше в Хогвартс не явится. Пивзу окончательно наскучила песня «Гарри Поттер, ты злодей», а Эрни МакМиллан смягчился до такой степени, что как-то на травологии вполне вежливо попросил Гарри передать ему корзинку с прыгающими поганками. В марте несколько мандрагор закатили в теплице номер три шумную, безобразную вечеринку, чрезвычайно порадовав профессора Стебель. — Раз они стали лазать друг к другу в горшки, значит, они совсем созрели, — объяснила она Гарри. — И скоро мы сможем вернуть к жизни тех несчастных в больничном крыле. — Представляю как тяжело это будет для них, — заметила Лукреция. — Почти всем придется остаться на второй год. Пропустить так много занятий и вернутся почти к самим экзаменам. — Стоило обратиться в Мунго, — произнесла Лили. — Там целые теплицы, не пришлось бы тогда ждать год.       Теда сегодня с ними снова не было, поэтому напоминать про Мунго в этот раз видимо решила миссис Поттер. На пасхальных каникулах второкурсникам подкинули новую тему для размышлений. Надо было выбрать предметы для третьего года обучения, к чему Гермиона отнеслась со всей серьезностью. — От этого зависит наше будущее, — сказала она Рону и Гарри, когда они втроем принялись изучать список новых предметов, помечая их галочками. — Я бы хотел отказаться от зелий, — заметил Гарри. — Нельзя, — мрачно возразил Рон. — Все старые предметы остаются. — Если бы позволили что-нибудь выкинуть, я бы вычеркнул защиту от темных искусств. — Но это очень важный предмет! — возмутилась Гермиона. — Важный, если бы его преподавал не Локонс, — уперся Рон. — Я у него ничему не научился. Нет, хотя научился — что будет, если выпустить на волю корнуэльских пикси. — Я бы вообще немного изменил тактику, так как на ЗОТИ мы изучаем сами защитные чары, было бы так же не плохо добавить немного Темной магии, дабы наглядно показывать все, — что-то помечая в пергаменте, неожиданно проговорил Сириус. — Раньше так и было, правда в этом изменение виноват уже Дамблдор, — сказала Вальбурга, слегка удивленно поглядывая на сына. Невилл Лонгботтом был завален письмами, содержащими противоречивые советы родных колдунов и колдуний, какие предметы больше всего пригодятся в жизни. Растерянный, сбитый с толку, он читал список предметов, высунув язык, и смущенно спрашивал окружающих, что труднее — кабалистика или изучение древних рун Дин Томас, который, как и Гарри, вырос среди маглов, поступил просто: закрыв глаза, тыкал волшебной палочкой в список и помечал те предметы, на которые угодил. — Забавно, интересно куда попал таким образом? — усмехнулся Гидеон. Гермиона ничьих советов не слушала, а взяла и записалась сразу на все новые курсы. — И как она собралась ходить на все эти предметы, многие из них в одно время? — удивленно спросила Марлин. — И зачем ей маггловедение? Она живет в мире магглов и нового оттуда ничего не узнает, — заметила Лили, не совсем понимая выбора девочки. Гарри представил себе, что сказали бы дядя Вернон и тетя Петунья, вздумай он обсудить с ними свою будущую карьеру волшебника, и горько усмехнулся. Правда, нельзя сказать, что он остался совсем без напутствия: Перси Уизли жаждал поделиться с кем-нибудь жизненным опытом. — Самое главное, Гарри, понять, чего ты сам хочешь, — сказал он. — И лучше задуматься о будущем как можно раньше. Поэтому я рекомендовал бы тебе предсказания. — Один из самых бесполезных предметов, — закатил глаза Сириус. — Пророчества полнейшая чушь. — Ну не скажи, что-то все-таки сбывается, — пожала плечами Нарцисса, которая сама в Хогвартсе посещала этот предмет. — В этом плане мое мнение не изменить, — фыркнул Бродяга. — Кто бы их не произносил. Кентавры или предсказательницы не важно. Мы сами строим свою жизнь. Говорят, что маггловские дисциплины слишком легки, но я считаю, что волшебники должны иметь ясное и исчерпывающее представление о немагической части общества, особенно если им предстоит работать в тесном сотрудничестве с маглами. Вспомни моего отца — ему постоянно приходится иметь дело с маглами, их бизнесом, изобретениями. А вот мой брат Чарльз всегда любил работать на свежем воздухе и выбрал уход за магическими существами. Нужно использовать свои сильные стороны, Гарри. Ну и, конечно, склонности. — Вполне разумно, — одобрительно кивнул Фабиан. — Я выбирал, что интересно и не бредово, — пожал плечами лорд Блэк, вновь привлекая к себе заинтересованные взгляды своей семьи и особенно родителей и младшего брата. — Или туда, куда пошла Марлин? — невинно поинтересовалась Андромеда, уворачиваясь от пущенной в нее подушки. — Скорее всего, потому что с маггловедение он ушел через пару занятий, — хмыкнул Джеймс. — А обещал составлять мне компанию. — Это сделал Питер, а на тех занятиях для меня было слишком скучно, — проговорил Сириус. — К тому же я же ходил с тобой на УЗМС. Да и не общались мы с Марлин на втором курсе так сильно, чтобы я следом за ней предметы выбирал. — Согласна, — усмехнулась блондинка. — Я сама очень удивилась, когда увидела его на нумерологии, а потом и на древних рунах. Но единственным предметом, к которому у Гарри лежала душа, был квиддич. И он записался на те же курсы, что Рон: споткнется на чем-нибудь — рядом плечо друга. — С одной стороны это конечно хорошо, но с другой сомневаюсь, что Рон выбрал Нумерологию или руны, а их знание все же более важно, — заметила Лукреция. — Как бы там не было, если Гарри захочет, то сам потом изучит это, — отозвался Поттер. — Он на ленивого не очень похож. Очередной матч гриффиндорцы играли против Пуффендуя. Вуд каждый вечер гонял команду на поле, так что у Гарри едва хватало времени на что-нибудь еще, кроме квиддича и домашних заданий. То ли тренировки пошли удачнее, то ли погода улучшилась, но накануне перед субботней встречей Гарри возвращался в спальню с уверенностью, что Гриффиндор в этом году Кубок школы непременно выиграет. Но радостное настроение длилась недолго. У двери, ведущей в спальню, Гарри столкнулся с Невиллом Лонгботтомом, на котором лица не было. — Опять что-то случилось? — нахмурились будущие родители Гарри. — Гарри, я не знаю, кто это сделал… зашел и вижу… Расстроенно глядя на Гарри, он открыл дверь. Все содержимое чемодана Гарри было разбросано по комнате. На полу валялась разорванная мантия; постельное белье и одеяла сброшены с кровати, ящик тумбочки вытащен и все его содержимое высыпано на матрас. Гарри в полном недоумении подошел к кровати, ступая по раскиданным страницам «Тропою троллей». Вместе с Невиллом принялись заправлять постель, и тут как раз явились Дин с Симусом и Рон. — Что там произошло? — спросила Марлин. — Может подшутить кто решил? — отозвался Фабиан. — Кто это устроил здесь такое безобразие? — сразу вышел из себя Дин. — Понятия не имею… — Гарри был совершенно подавлен. Рон обследовал его мантию — все карманы были вывернуты. — Кто-то что-то искал… Посмотри, пропало что-нибудь? Гарри принялся собирать вещи, бросая их в чемодан, последними закинул книги Локонса и лишь тут обнаружил пропажу. — Дневник Реддла исчез, — сказал он упавшим голосом, повернувшись к Рону. — Зачем кому-то понадобился дневник? — нахмурилась Нарцисса. — Даже если это тот, кому он принадлежал изначально, там вроде уже прилично времени прошло с тех пор, как Гарри нашел его. — Самое странное, что это скорее всего кто-то из гриффиндорцев, — заметил Сириус. — Полная дама не пропустит в башню чужого, даже если назвать ей пароль. — Точно, — согласно кивнула Андромеда. — Тебе приходилось выходить встречать меня, чтобы я посидела у вас в гостиной, когда была нужна моя помощь. — Что?! Гарри кивнул на дверь, и они с Роном вышли. Добежав до гриффиндорской гостиной, полупустой в этот час, друзья отыскали Гермиону, в одиночестве корпевшую над трудом «Толкование древних рун». Известие привело ее в ужас. — Ведь получается, что украсть мог только кто-то из гриффиндорцев — больше никто не знает пароля… — Да, верно, — вздохнул Гарри. — Сказал бы я, что гриффиндорец так не поступит, — протянул Джеймс. — Но ситуация говорит сама за себя. Утро следующего дня встретило их ярким солнечным светом и легким прохладным ветерком. — Идеальные условия для квиддича! — Вуд стоял у гриффиндорского стола и, бурля энтузиазмом, нагружал омлетом тарелки своей команды. — Гарри, иди скорее сюда, тебе необходимо хорошо подкрепиться! Гарри оглядел стол, где почти не было свободных мест, и спросил себя: а не сидит ли где-то здесь новый владелец дневника? Гермиона настаивала, что надо заявить о краже, но Гарри был не согласен. Пришлось бы тогда рассказать всю историю с дневником — ведь мало кому известно, за что исключили Хагрида полвека назад. А ему вовсе не улыбалось ворошить это давнее темное дело. Да еще первому! Выйдя из Большого зала, друзья отправились к себе в башню взять снаряжение для матча, и тут другая, более веская причина для тревоги добавилась к растущему списку неприятностей. Едва он успел поставить ногу на ступеньку мраморной лестницы, как до его слуха вновь донеслось: — В этот раз убей — Пусти, я разорву! Разорву сам! — Что? Снова? — обреченно простонала Лили, видимо надеясь, что нападений и этого голоса больше не будет. — Этот голос появился только после того, как пропал дневник, — заметил Регулус. — Значит что-то с ним было не так. Гарри вскрикнул, Рон с Гермионой бросились к нему. — Голос! — воскликнул Гарри, озираясь вокруг. — Я только что опять слышал его! А вы слышали? Рон, широко открыв глаза, отрицательно покачал головой, а Гермиона вдруг хлопнула себя ладонью по лбу: — Гарри, я, кажется, поняла! Бегу в библиотеку! — А объяснить, что она поняла, — огорченно протянул один из братьев Пруэтт. И она умчалась вверх по лестнице. — Что такое она поняла? — спросил Гарри в смятении, все еще озираясь: вдруг еще раз услышит голос и сумеет определить, откуда же он исходит. — Понятия не имею. — Рон поднял брови. — И зачем ее вдруг понесло в библиотеку? — Это же Гермиона, — пожал плечами Рон. — Если что непонятно, пойди туда и спроси у нее самой… Гарри стоял в нерешительности. Он силился уловить зловещий голос, но из Большого зала повалили ученики, спеша на стадион и громко переговариваясь. И Гарри больше ничего не услышал. — Поторапливайся, — подтолкнул его Рон. — Уже почти одиннадцать. Забыл про матч! Помедлив еще пару мгновений, Гарри махнул рукой и побежал в гриффиндорскую башню. Взял «Нимбус-2000» и скоро влился в толпу, устремившуюся через луг к стадиону. Но мысленно он все еще был в замке, вслушивался в тот таинственный голос. И, натягивая в раздевалке алую мантию, утешался одним — в замке сейчас никого нет, все здесь, смотрят игру. — Боюсь, что не все, — напряглась Марлин. — Гермиона то точно осталась внутри. — На матчи априори не ходят абсолютно все, — заметил Джеймс, обнимая супругу. Команды вышли на поле под громкие аплодисменты. Оливер Вуд поднялся в воздух для предварительного облета толевых шестов; мадам Трюк выпустила мячи. Пуффендуйцы, одетые в желтое, сгрудились в кучу — уточнить напоследок игровые ходы. Гарри уже вскочил на метлу, как вдруг появилась профессор МакГонагалл и бегом пересекла поле, держа в руках громадный фиолетовый мегафон. Сердце у Гарри екнуло. — Матч отменяется! — проревел мегафон, и переполненные трибуны взорвались шумом, криками, свистом. — Матч нельзя отметить просто так, — в один голос возмутились Джеймс и Люциус, бывшие капитаны команд Гриффиндора и Слизерина. — О нет, — протянула Лили, понимая, что в книги опять что-то произошло. Оливер Вуд без промедления приземлился и с безумным видом бросился к профессору МакГонагалл, все еще сжимая в руке метлу. — Но профессор! — кричал он. — Нам надо играть… Кубок… Гриффиндор… Профессор МакГонагалл, не замечая его, надсаживалась громовым электронным голосом: — Всем ученикам вернуться в свои гостиные. Там получите дальнейшую информацию. И пожалуйста, поскорее! После чего она опустила мегафон и жестом подозвала Гарри: — Тебе, Поттер, лучше пойти со мной. — Они же не думают вновь на Гарри? — тихо спросила бывшая Эванс. — Его в школе не было, — напомнила Марлин. — Чтобы там не произошло, он здесь не причем. Недоумевая, в чем его сегодня подозревают, Гарри посмотрел на Рона, отделенного от них ропщущей толпой. Рон их догнал по пути в замок К удивлению Гарри, профессор МакГонагалл не посчитала присутствие Рона лишним. — Пойдем и ты с нами, Уизли. Шедшие поодаль ученики шумно высказывали недовольство отменой матча, многие были явно обеспокоены. Рон и Гарри поднялись по мраморной лестнице вслед за профессором. На сей раз она повела их не в кабинет, а в больничное крыло. — Гермиона, — прошептала Андромеда, шумно выдохнув. — Причем тут именно она? — поинтересовалась у сестры Нарцисса. — Ну, а кто еще? Девочки не было на поле, плюс Минерва позвала Гарри и не была против присутствие Уизли. Ты видишь еще какое-то объяснение этому? — ответила вопросом на вопрос Меда, кинув мимолетный взгляд на младшую сестренку. — Вас это очень расстроит, — произнесла профессор МакГонагалл непривычно мягким тоном, когда они подошли к двери больницы. — Было еще одно нападение… Двойное нападение. У Гарри внутри все похолодело. Профессор МакГонагалл толкнула дверь, и они вошли. Мадам Помфри склонилась над девушкой с пятого курса — той самой ученицей из Когтеврана, у которой они с Роном под Рождество так неудачно пытались выяснить дорогу в гостиную Слизерина. А на соседней кровати… — Гермиона! — охнул Рон. Гермиона лежала необычно тихая, глаза ее были открыты и словно остекленели. — Их нашли у двери библиотеки, — сказала профессор МакГонагалл. — Думаю, вы тоже не знаете, что значит вот это? — Она показала маленькое круглое зеркальце. — Оно лежало возле них на полу. — Вероятно это скорее всего все же псевдовасилиск, — чуть ли не шепотом проговорила леди Блэк. — Другого объяснения я уже не вижу. Гарри понимает змей, а этот странный голос слышит только он. — Руки бы поотрывать тому, кто приволок его в Хогвартс, — проворчал Джеймс. — По крайне мерее от псевдовасилиска избавится намного проще, — заметил Поллукс. Рон и Гарри покачали головами, не сводя глаз с Гермионы. — Я провожу вас в гриффиндорскую башню. — Профессор МакГонагалл тяжело вздохнула. — Мне предстоит разговор с учениками. Когда все собрались, профессор начала свою нерадостную речь: — Все ученики возвращаются в гостиные своих факультетов до шести часов вечера и больше их не покидают. На уроки будете ходить в сопровождении преподавателя. Никто не пользуется туалетной комнатой без провожатого. Все матчи и тренировки временно отменяются. Никаких передвижений по вечерам. Переполненная гриффиндорская гостиная выслушала это строгое предписание, не проронив ни слова. Профессор свернула пергамент, по которому читала, и закончила речь собственными словами: — Вряд ли стоит добавлять, что я давно не была так расстроена. Если преступника не поймают, школа, по всей видимости, будет закрыта. Я настоятельно прошу: все, у кого есть хоть какие-то подозрения, без промедления подойдите ко мне и сообщите, что вам известно. — Ее нужно было закрыть сразу же после первого нападения, — возмутился Сигнус. — Согласен, если по школе ползает псевдовасилиск, то ее просто необходимо было досконально проверить, — согласился Орион. Профессор МакГонагалл протиснулась сквозь проем с полной дамой, который тут же сомкнулся. И вся гостиная загалдела. — Смотрите, заклятие наложено на двух гриффиндорцев, не считая привидения, одного когтевранца и одного пуффендуйца, — принялся загибать пальцы Ли Джордан, лучший друг близнецов Уизли. — Интересно, кто-нибудь из преподавателей обратил внимание, что все слизеринцы целы и невредимы? Разве не очевидно, что вся эта дьявольщина исходит из Слизерина? Наследник Слизерина, чудовище Слизерина… Почему бы просто не взять и не выставить отсюда всех слизеринцев? — распалялся он под кивки одобрения и недружные аплодисменты. — На Слизерине нет магглорожденных, а все полукровки относятся к родам, даже если не прямо, то как минимум косвенно, — заметил Орион. — Чуть что, так виноват Слизерин, возмутительно, — проворчали представители названного факультета. Сам Перси сидел в кресле позади Ли, но на сей раз он не спешил огласить свое мнение. Напротив, выглядел потерянным и удрученным. — Перси совсем убит, — шепнул Джордж Гарри. — Та девушка из Когтеврана, Пенелопа Кристал, — староста. А он и мысли не допускал, что чудище решится напасть на старосту. — Думаю здесь дело в другом, — мягко улыбнулся Гидеон, прекрасно понимая состояние племянника. — Я же сказал, что мальчик влюбился, — хмыкнул Бродяга, а Марлин легко ударила его по плечу. Но Гарри его не слышал. Перед его глазами все еще была Гермиона, лежащая на больничной койке, точно мраморная статуя. А вдруг и сейчас преступника не поймают? Придется ему подумать о жизни с Дурслями. Том Реддл выдал Хагрида, только бы не возвращаться в магловский приют. Теперь-то Гарри прекрасно его понимал. — Что нам делать? — прошептал Рон ему на ухо. — Думаешь, они подозревают Хагрида? — Надо пойти и поговорить с ним, — ответил Гарри, собираясь с мыслями. — Я не верю, что это опять он. Но в тот раз именно Хагрид освободил чудовище, он должен знать, где находится Тайная комната, с этого и начнем разговор. — Но МакГонагалл сказала, что башню можно покидать только на время уроков, да и то под присмотром учителей. — Значит, пришло время снова достать старую мантию моего отца. — Не думал, что буду не обрадован эти заявлением, — проворчал обозначенный отец. От отца Гарри унаследовал всего одну вещь — длинную серебристую мантию-невидимку. Без нее им из школы не выйти, ведь с Хагридом надо увидеться так, чтобы ни одна живая душа не проведала. Друзья легли спать в обычное время, дождались, пока Невилл и Дин с Симусом, наговорившись, уснут, встали, оделись и накинули на себя просторную мантию. Путешествие по темным переходам замка — удовольствие мало приятное. Впрочем, Гарри, которому случалось ночью бродить по замку, никогда еще не видел такого оживления в столь поздний час. Преподаватели, старосты, привидения ходили парами, часто оглядываясь — вдруг заметят что-то опасное. Мантия-невидимка, к сожалению, не скрывала производимых звуков: буквально в метре от вышедшего дежурить Снейпа Рон на что-то налетел и довольно громко ругнулся, но Снейп как раз в этот миг чихнул, и все обошлось. — Посетовать на удачу Поттеров что ли? — поинтересовался Фабиан, посмотрев на дурга. Подойдя к выходу, друзья с облегчением вздохнули и тихонько отворили тяжелые дубовые двери. Стояла ясная звездная ночь. Между деревьев Запретного леса светились окошки небольшой хижины лесничего. Мальчики подошли к самой ее двери и только тогда сбросили с себя спасительную мантию. Постучали, и в ту же секунду увидели нацеленный на них арбалет в руках Хагрида, за его спиной оглушительно залаял волкодав Клык. — Не ужели хотел чудовище Слизерина ловить? — удивленно переглянулись гриффиндорцы. — Интересно, что он скажет в свое оправдание? — хмыкнул Регулус, глядя на книгу. — Эвона это кто! — Хагрид опустил оружие и удивленно посмотрел на них. — Вы чой-то на ночь глядя по лесам шастаете? Все вместе вошли в дом, и Гарри спросил, указывая на арбалет: — А это для чего? — Да просто так… Ничего… — замялся Хагрид. — Я в общем… того, ожидал… Садитесь… Чай приготовлю… — Надо было отправить их назад в замок, — возмутилась Лили. — Он же явно в курсе. — Не думаю, что они бы послушались, — вздохнула Андромеда, наблюдая за дочкой. — Хагрид сейчас единственный, кто действительно может прояснить всю ситуацию. Казалось, он с трудом понимал, что делает. Расплескал воду, почти загасив огонь, нервно отдернул здоровенную ручищу и разбил заварной чайник. — Хагрид, что с тобой? Ты уже знаешь про Гермиону? — Да, конечно… знаю… Такого голоса они у Хагрида никогда не слышали. Тревожно поглядывая на окна, он разлил кипяток по кружкам, забыв налить заварки, отрезал большой кусок пирога с орехами, как вдруг в дверь громко постучали. Пирог полетел на пол. Рон с Гарри, обменявшись испуганными взглядами, отступили подальше в угол и закутались в мантию-невидимку. Хагрид убедился, что их не видно, взял арбалет и открыл дверь. — Добрый вечер, Хагрид. В хижину вошел Дамблдор. Лицо у него было мрачное, брови сдвинуты. Вслед за ним переступил порог кто-то еще. Вид у спутника Дамблдора был весьма странный. Незнакомец был невысок, но осанист, седые волосы спутаны, усталое лицо озабочено. Одежда его являла собой необычную смесь: костюм в полоску, малиновый галстук, черная мантия и остроносые лиловые ботинки, под мышкой он держал светло-зеленый котелок. — Это папин начальник, — чуть слышно шепнул Рон, — Корнелиус Фадж, министр магии! — Что Министр магии забыл в хижине лесничего? — удивленно поинтересовался Регулус. — Видимо сейчас узнает, — протянул Сириус. Гарри чувствительно толкнул Рона локтем, призывая к молчанию. Хагрид побледнел, на лбу у него проступили капельки пота. Он тяжело опустился в одно из кресел, переводя затравленный взгляд с Корнелиуса Фаджа на Дамблдора. — Неважные дела, Хагрид, — короткими фразами заговорил Фадж. — Хуже некуда. Надо что-то решать. Четыре нападения на полукровок. Дело зашло слишком далеко. Министерство обязано принять меры. — Значит кто-то об этом все же сообщил, — проговорил Арктурус. — Давно пора. — Может если бы раньше вмешались, не было бы столько жертв, — согласился с отцом Орион. — Я… это… я никогда… — Хагрид умоляюще посмотрел на Дамблдора. — Вы ведь знаете, это не я… Я никогда… профессор Дамблдор, сэр… — Мне бы хотелось внести ясность, Корнелиус. Хагрид пользуется моим полным доверием, — твердо сказал Дамблдор, еще больше нахмурив брови. — Он вне подозрений. Явно ощущая неловкость, Фадж продолжал. — Послушайте, Альбус, прошлое Хагрида говорит против него. У Министерства нет выхода. Необходимо действовать. Попечительский совет в курсе дела. — Я вам еще раз говорю, Корнелиус, удаление Хагрида не поправит дела. — В голубых глазах Дамблдора горел огонь, какого Гарри еще никогда не видел. Фадж нервно повертел в руках котелок. — Взгляните на случившееся с моей точки зрения, Альбус. На меня оказывают давление. Требуют действий. Если будет доказано, что Хагрид не виноват, мы привезем его обратно. И тогда, поверьте, никто больше слова худого не скажет. Но сейчас я вынужден забрать его с собой. Вынужден. Это мой долг. — Забрать меня? — повторил Хагрид, его колотила дрожь. — Куда? — Совсем ненадолго. — Фадж избегал взгляда Хагрида. — Это не наказание, Хагрид. Скорее предосторожность. Настоящего преступника найдут — вас отпустят с подобающими извинениями… — В Азкабан? — хрипло спросил Хагрид. — Не имеют права, — возмутились присутствующие здесь авроры. — Это решает только глава аврората и только после подробного рассмотрения дела, — сквозь зубы процедил Джеймс. — Я очень надеюсь, что нам назовут имя этого недо-аврора, я ему такую лекцию устрою, на будущие, — яростно сказал Сириус, что-то активно записывая в пергамент. — Даже с учетом того, что меня там больше нет. Не успел Фадж ответить, в дверь опять решительно постучали. Дамблдор открыл, и тут Гарри получил локтем в ребра: увидев, кто вошел, он не удержался и охнул. Закутанный в длинную черную дорожную мантию, с холодной, довольной улыбкой на устах, в хижину Хагрида быстрым шагом вошел Люциус Малфой. — Ты-то что там забыл? — прищурилась на супруга Нарцисса, тот лишь пожал плечами, но и взгляд жены ничего хорошего ему тоже не обещал. Клык грозно зарычал. — Вы уже здесь, Фадж, — начал Малфой. — Превосходно! — А вы… вам… что здесь надо? — рассвирепел Хагрид. — Вон… да! То есть… прочь из моего дома! — Мне, милейший, не доставляет ни малейшего удовольствия пребывание в этом, с позволения сказать, доме. — Малфой презрительным взглядом окинул скромное жилище лесничего. — Я искал директора, позвонил в школу, и мне сообщили, что директор у вас. — Что ж, надеюсь ты и сына забрать вспомнишь, раз уже скорее всего в курсе событий Хогвартса, — прошипела ему на ухо Цисси. — Что вы от меня хотите, Люциус? — спросил Дамблдор. Говорил он вежливо, но в глазах у него горел недобрый огонь. — Ужасное известие, Дамблдор, — театральным голосом протянул Малфой, доставая толстый свиток пергамента. — Попечители решили, что вам пора покинуть пост директора. Вот приказ о вашем временном отстранении, на нем все двенадцать подписей. Боюсь, вы перестали владеть ситуацией. Сколько уже было жертв? Сегодня еще две, не так ли? Если преступника не остановить, в Хогвартсе скоро вообще не останется полукровок. А все мы хорошо знаем, к какому драматическому финалу это может привести. — Да почему полукровок, если пострадали и магглорожденные тоже? — недовольно напомнила рыжеволоса ведьма. — Я уверен, что просто оговорился, — вздохнул Люциус, опасливо косясь на нахмурившуюся жену. — Боюсь, снимать Дамблдора с поста сейчас все же не лучшее решение, — заметила Лукреция. — Хотя пользы от него за все это время действительно никакой. — Отстранение Дамблдора? Это невозможно! — вспылил Фадж. — Это уж совсем крайность… Послушайте, Люциус… — Назначение или отстранение директора — прерогатива Попечительского совета, Фадж, — отчеканил Малфой. — И раз Дамблдор не в силах справиться с разгулом преступности… — Дамблдор не в силах справиться? — Фадж разволновался так, что его верхняя губа заблестела от пота. — А кто же тогда в силах? — Это мы скоро увидим. — Малфой мерзко осклабился. — Обратите внимание, проголосовали все двенадцать… Хагрид вскочил на ноги, его черная косматая голова коснулась потолка. — А-а! — взревел он. — Скольким же вы… вам пришлось… вы надавили… напугали, и люди согласились! — Я этого бы делать не стал, в Азкабан мне пока не хочется, — холодно заметил лорд Малфой. — Голубчик, смотрите, как бы ершистый характер до беды вас не довел, — с деланным сочувствием предупредил Малфой Хагрида. — Не советую вам так кричать на стражу в Азкабане. Им это чрезвычайно не понравится… — Выкинуть Дамблдора! — Хагрид разбушевался так, что Клык жалобно заскулил. — Ну, выкинете, и полукровкам спасения не будет! Да, не будет! Всех укокошат! — Успокойся, Хагрид, — остановил его Дамблдор, пристально глядя на Малфоя. — Разумеется, Люциус, раз Попечительский совет требует моего смещения, я должен подчиниться. — Но… — заикнулся было Фадж. — Нет! — загремел Хагрид. Ярко-голубой взгляд Дамблдора скрестился с ледяным серым Малфоя. — Однако, заметьте себе, — Дамблдор заговорил медленно, отчетливо, чтобы никто не пропустил ни слова, — я не уйду из школы, пока в школе останется хоть один человек, который будет мне доверять. И еще запомните: здесь, в Хогвартсе, тот, кто просил помощи, всегда ее получал. Гарри мог бы поклясться, что при этих словах пронзительный взгляд Дамблдора на мгновение метнулся в тот угол, где прятались они с Роном. — Мне тоже всегда казалось, что он видит нас, когда мы натыкались на него, — хмыкнул Поттер, мрачно поглядывая на книгу. — Если он что-то знал об этом чудовище, то почему не вмешался раньше? — Почему мне кажется, что все сводится к тому, что это будет решать наш сын? — тихо поинтересовалась Лили, спрятав лицо в ладонях и пытаясь собраться с мыслями. — Мысли, достойные восхищения. — Малфой отвесил поклон. — Всем будет очень не хватать ваших… э-э-э… как бы поточнее выразиться… весьма своеобразных взглядов на обязанности руководителя. Нам остается лишь уповать, что ваш преемник сумеет навести порядок, и полукровок… э-э… «укокошивать» не будут. Он подошел к двери хижины, открыл и с повторным издевательским поклоном проводил Дамблдора на улицу. Фадж все вертел котелок, ожидая Хагрида, но лесничий не торопился и, сделав глубокий вдох, произнес, тщательно подбирая слова: — А тот, кто что-то ищет, пусть, значит, за пауками идет, за пауками, говорю. Они-то уж выведут куда надо. Я все сказал. — Почему за пауками? — поморщившись, страдальчески протянула Марлин. — Надеюсь он не отправляет их в Запретный лес? — Совет идти за пауками уже ничего хорошего не подразумевает, — заметил Сириус, тяжелым взглядом посмотрев на книгу. Фадж изумленно уставился на него. — Я уже, да, иду, — успокоил его Хагрид, залезая в свое кротовое пальто. Выходя вслед за Фаджем, он помешкал в дверях и громко добавил: — И насчет еды… кому-то надо будет кормить Клыка. Пока… это… ну, то есть пока я не вернусь. Дверь с грохотом захлопнулась, и Рон сбросил мантию-невидимку. — Да-а, нам крышка, — упавшим голосом сказал он, — без Дамблдора. Ожидай теперь по три нападения в день. Школу могут закрыть в любую минуту. Подойдя к входной двери, Клык вдруг завыл и стал огромной лапой в нее скрестись. — Бедная собачка, — сочувственно сказала бывшая Маккиннон. — Я надеюсь попечители хотя бы назначили временного директора? — спросил Арктурус, но ответ естественно не услышал.