Ястреб с нетерпением ждал радио-шоу с Сущим Миком, несмотря на то, что он сказал комиссии.
Его куратор сказал ему более длинную версию «Ты предоставлен сам себе, и если ты нарушишь какие-либо негласные правила, у тебя будут проблемы».
Ну, они дали ему
несколько указаний. Они сказали Ястребу, что он может подтвердить некоторые детали, например, свое имя и прошлое перед комиссией, но значительно преуменьшить все свои тренировки. Они сказали ему заявить, что злодей подделал его досье, чтобы создать комиссию по делам Героев.
Его куратор сказал Ястребу, что интервью будет очень сложно написать, и поэтому Ястребу придется прибегнуть к искусству иносказания. Это было связано с тем неприятным фактом, что он должен был выглядеть как можно более естественно и искренне. Комиссия предупредила его, что публика будет анализировать каждое произнесенное слово и каждое изменение интонации его голоса. Если он будет звучать так, будто пересказывает чужие слова, люди это заметят.
Это знание не успокоило нервы Ястреба.
Когда он летел в студию Сущего Мика, Ястреб чувствовал себя неспокойно. Он не часто волновался, но когда это случалось, он делал все возможное, чтобы скрыть это. Он использовал свой беззаботный и расслабленный характер в своих интересах.
Ястреб не возлагал больших надежд на это интервью. Он знал, что обсуждение всей истории его жизни может обернуться катастрофой. К тому же, Ястреб был готов показаться бесчувственным и, возможно, разозлит некоторых слушателей, отклонив более серьезные вопросы Мика.
Ястреб ни за что не собирался свободно говорить о своем опыте жестокого обращения и дискриминации по причудам. Если в итоге он окажется невежественным, это сыграет в его пользу — точнее, в пользу Комиссии по делам героев.
На долю секунды Ястреб почти подумал о том, чтобы сказать правду. Бросить вызов приказу и восстановить справедливость. Но он отбросил эту мысль быстрее, чем она появилась. Общество героев было слишком хрупким, и в долгосрочной перспективе это принесло бы Ястребу только пользу. Он не стоил всех тех неприятностей, которые могла вызвать его правда.
Он приходит на собеседование с опозданием, несмотря на свою репутацию. Он сделал это не специально, но и не спешил.
Когда Ястреб входит в студию, его сразу же ошеломляет футуристическая обстановка. Повсюду странные кнопки, лампочки, клавиатуры и наушники. Не хочу сказать, что в студии было грязно, потому что это совсем не так. Просто она была забита дорогим оборудованием. Кроме того, играла музыка, как он предполагает, с их собственной станции.
Ястреб видит, что Сущий Мик сидит в отдельной комнате и возится с микрофоном, стоящим перед ним на большом столе. Ассистентка замечает появление Ястреба и машет ему рукой.
— Мы чуть было не подумали, что вы собираетесь нас бросить. Рад тебя видеть, Ястреб! — приветствует его ассистентка, пылая энергией.
Ястреб улыбается: — Прошу прощения за это! По дороге мне попалось несколько злодеев.
Она любезно отмахивается от его полушутливых извинений.
— Не беспокойтесь об этом! У Мика уже было такое пару раз.
Она ведет его в комнату, в которой сидел Мик. Он почувствовал облегчение, когда услышал, что на заднем плане не играет музыка. Комната казалась абсолютно звуконепроницаемой.
Мик жестом указывает на место рядом с собой, и Ястреб обходит стол. Стула он не увидел, поэтому Ястреб с ужасом готовится стоять в течение следующего значительного промежутка времени.
Он потрясен, когда видит вместо него табурет. Такую, на которой удобно расположились бы его крылья.
— Табурет подойдет? Если ты предпочитаешь стул со спинкой, как у меня, мы можем тебе его достать. Я просто подумал, что для твоих крыльев ты предпочтешь это», — спросил Мик.
Ха, он действительно думал о чем-то настолько незначительном, как «какой тип стула больше всего понравится Ястребу».
— Да! Я вообще-то потрясен, что ты об этом подумал, — Ястреб хихикает и широко улыбается, садясь.
Это означало, что Сущий Мик будет более внимательным и наблюдательным. Два качества, которые он не мог себе позволить в нынешнем затруднительном положении. Тогда Ястребу придется обратить пристальное внимание на свои манеры. Он не мог позволить другому герою увидеть больше того, что Ястреб хотел, чтобы он увидел.
— Это не проблема! Я должен быть хорошим хозяином, не так ли? — Улыбка Мика соперничала с его собственной по яркости. Разница лишь в том, что Ястреб не верил, что тот притворяется.
Ястреб слушает, как Мик объясняет некоторые правила работы на радио. Многие из них были странно специфичны, например, обращение к группе слушателей как к одному человеку. Ястреб знал, что в какой-то момент он наверняка оступится.
После того как они оба проверили звучание своих коллективных микрофонов, они приготовились к выходу в эфир.
— Добрый вечер! Вы слушаете радио «Put Your Hands Up». Я — ваш ведущий, Сущий Мик, и сегодня к нам присоединился очень особенный гость.
Ястреб воспринимает это как реплику, — Это твой любимый Про Герой, Ястреб!.
Сущий Мик притворно обиженно вздыхает: — Да ладно, я же любимый.
— Разве у меня нет привилегий для гостей? — Ястреб смеется, и он в восторге, когда слышит, как к нему присоединяется смех Мика.
Ястреб был благодарен Сущему Мику за то, что он был очень дружелюбен и любил подшучивать. Это сделало бы все это менее невыносимым.
Было легко заметить, что у Сущего Мика был большой опыт работы в эфире. Все шло естественно, и он старался, чтобы Ястребу было как можно комфортнее. Ястреб мог сказать, что ему это тоже нравится, харизма Мика просачивалась в каждое слово.
В этот момент Ястреб вспомнил, почему он так много работает над собой как герой.
Это именно то, чем он хотел, чтобы наслаждался каждый герой: свободное время, чтобы наслаждаться своим хобби.
Сущий Мик мог бы стать визуальным мотиватором, побуждающим Ястреба к достижению своих целей. Напоминать ему, что все будет стоить того.
Все будет стоить того.
— Я хочу предупредить, что сегодня в шоу будут обсуждаться более серьезные темы в свете утечки информации, — Голос Мика приобрел более серьезный тон, который не часто можно услышать от Про Героя, — Но давайте начнем с чего-нибудь попроще, хорошо?
Верно, это не должно было стать для Ястреба забавой и игрой. У него был приказ, который нужно было выполнить.
— Я готов ко всему, что встретится на моем пути!
— Во-первых, можете ли вы подтвердить, что являетесь фанатом Старателя? — спросил Мик, его голос легкий и дразнящий.
— Да, я всегда смотрел на него как на героя, — Ястреб не думает, что Старатель из тех, кто слушает радиопередачи, поэтому он надеется, что все будет в порядке.
— Есть причина, по которой Старатель — ваш любимый герой?»
Ястреб знает, что информация об аресте его отца и, что более важно, о
причастности Старателю к этому аресту, была в досье. Это была первая информация, которую он должен был подтвердить или опровергнуть. Хотя, поскольку ему неожиданно разрешили рассказать личные подробности о своем воспитании, он предпочел бы первое.
— Когда я был ребенком, я действительно думал, что герои вымышлены, — начал Ястреб, не готовый к продолжению разговора, — Старатель был первым героем, которого я увидел, и доказал мне, что они реальны! Это очень изменило мою жизнь, — Тон Ястреба остается бодрым, несмотря на вполне буквальный смысл фразы " изменить жизнь».
Сущий Мик хмыкает в знак понимания.
— А вы знали, что злодеи существуют?
Ястреб почти позволяет гримасе появиться на своем лице, но он останавливает себя, — Думаю, да. Мой отец все-таки
был злодеем, — Ястреб сглатывает, сдерживая невидимый комок в горле, затем заставляет себя выглядеть спокойным.
— И ты все равно стал героем, — подчеркивает Мик, — Героем Номер 3! Готов поспорить, твой маленький «я» был бы так горд! — весело добавляет Мик, с гордостью улыбаясь Ястребу.
Его молодое «я», ага.
— Мужик, я надеюсь! — Ястреб улыбается в ответ.
Он надеялся, что нет.
Мик использует их предыдущую тему, чтобы подвести к следующему вопросу, —
Как вы стали героем? Точнее, я имею в виду роль Комиссии Героев, — Его тон сменился с радостного на напряженный и напряженный.
Пора действительно солгать, Ястреб.
— Итак, начну с того, что я
не был поставлен в такие условия, о которых говорится в досье. Я не подвергался насилию, — Ястреб внутренне сморщился при этом слове, — Или принуждали к каким-либо суровым тренировкам.
Наступает пауза, чтобы слова прочно вошли в сознание.
— Я рад это слышать, парень. Некоторые из описанных вещей были довольно тревожными, — Мик хмурится, несмотря на предполагаемое облегчение.
— Я согласен. Я не могу себе представить, чтобы пройти через что-то подобное, — Слова на вкус как желчь на его языке, — Обучение, которое я проходил в комиссии, вероятно, было похоже на то, чему вы учите своих студентов в UA!
Мик поморщился от последней фразы Ястреба, отчего Ястребу захотелось побеситься. Ему не нравилось, что это значит. Ястребу
нужно было, чтобы Мик ему
поверил.
— Злодеи изменили мое досье в этом отношении. Конечно, мое детство — правда, но все последующее — нет, — Ястреб попытался выглядеть бесстрастным.
Поверьте мне, поверьте мне, поверьте мне—
Мик издает в горле звук, похожий на согласие. Но лицо Мика остается искаженным и неуютным.
Ну, черт. Это не очень хороший знак.
— Итак, вы
проходили обучение в комиссии. Как это было организовано?
— Э-э, — Ястреб отворачивается от микрофона, чтобы прочистить горло. Его взгляд метался по комнате.
Что он должен сказать?
Присутствующий Микрофон замечает его дискомфорт и приходит ему на помощь, — Ладно, давайте на секунду переключим передачу! Чтобы мы могли увидеть, что у тебя есть крылья, — Ястреб фыркает от такой наводки, но чувствует огромное облегчение, — Однако твоя причуда имеет больше, чем кажется на первый взгляд, не так ли?
Знающие нотки в голосе Мика совсем не помогали Ястребу.
— Не так уж и много! Я не ем сырое мясо, как предполагал файл, если ты об этом спрашиваешь, —
Технически это не ложь, поскольку комиссия запрещает это, — Но, наверное, у меня более острые ногти? — Ястреб прикинулся дурачком;
это определенно были когти.
— Почему вы носите перчатки, чтобы скрыть их? — мягко спросил Мик.
— Это просто мера предосторожности, правда. Я не хочу случайно поцарапать кого-нибудь, когда мне нужно схватить его очень быстро.
Ястреб не упоминает, что тот же сценарий может так же легко произойти с его перьями. Он не упоминает, что заостренные когти могут быть преимуществом в ближнем бою. Он не упоминает, что это все равно не имело бы значения, поскольку он никогда не снимает перчатки во время патрулирования.
Сущий Мик тоже не упоминает об этом, но это только потому, что он не тратил годы на размышления об этом. Не то что Ястреб, который провел бесчисленное количество ночей, споря с самим собой об этом.
Двое немного беседуют о беззвучных героических обязанностях, пока Сущий Мик не задает свой следующий вопрос по теме.
— В файлах зашла речь о распространенности дискриминации причуд. Каково твое мнение на этот счет, Ястреб? — Мик смотрит на него с любопытством, а это опасная вещь.
Можно показаться невежественным, но не грубым.
— О, думаю, я в той же лодке, что и все остальные. Я определенно не задумывался об этом в своей карьере героя.
Мик бросает на него взгляд, демонстрирующий полное недоверие, — Правда? Я думал, что у тебя уже есть опыт, поскольку твоя причуда — это тип мутанта. Они, как правило, испытывают грубую дискриминацию квирков.
Ястреб вздрагивает, слегка удивленный такой бесчувственностью. Он снова чувствует себя так, словно его поместили под микроскоп. Но почему-то казалось, что Сущий Мик знает, что он лжет.
Как? Как он всегда знает—
— Нет, мне очень повезло. Люди мне ничего не говорят, — Ястреб смеется, потирая затылок с оттенком вины.
Мик кивает головой и отказывается от дальнейших расспросов на эту тему. Хотя кажется, что он хочет сказать что-то еще, — Ну, это очень хорошо! У меня были люди, которые делали мне довольно грубые замечания— — Мик начинает рассказывать о своем личном опыте, а Ястреб с уважением слушает.
Мик был открыт со своими фанатами, это личное, или так кажется. Это может объяснить, почему Мик без стеснения выпытывал у Ястреба информацию. Если бы Мик от природы был таким приятным, было бы легко раздвигать границы, не осознавая этого.
Но Сущий Мик был
наблюдателен. Более наблюдательным, чем Ястреб считал нужным. Он явно заметил дискомфорт Ястреба. Даже если Ястреб подавлял свои реакции на лице, должно было быть подсознательное шевеление крыльев, которое Мик уловил. Должна быть еще одна деталь, которую Ястреб упустил.
Подозревал ли Сущий Мик Комиссию Героев? Похоже на то, но почему?
Ястреб думал, что другие Про Герои постараются замять эту историю как можно скорее. А не копать
дальше, как это делал Мик.
Остальная часть шоу проходит гладко. Они говорят на легкие темы, и Ястреб эффективно уходит от актуальных личных вопросов. Они завершают передачу без проблем, и Ястреб начинает волноваться, когда они прощаются со слушателями.
Когда передача заканчивается, оба молчат, потягиваясь. Когда Ястреб собирается уходить, Сущий Мик останавливает его.
— Ты занят в следующие выходные?
Ястреб слегка наклоняет голову в сторону, — Я бы проверил. Может быть, происходит что-то еще, о чем я должен знать? — Ястреб улыбается, как будто прошедшая неделя нисколько не повлияла на него.
Сущий Мик энергично кивает, — Да! Мы с Шотой, эм-
Сотриголовой запланировали встречу с другими профи. Ты тоже должен прийти!
Ястреб почесывает подбородок в раздумье, — Я дам вам знать.
Комиссия вряд ли разрешает ему посещать неофициальные вечеринки Героев. Если это не приносит Ястребу никакой пользы, кроме дополнительного времени для общения, комиссия не одобряет. В конце концов, всегда можно было сделать больше.
Ястреб не мог сказать, что он не согласен с такой логикой, поэтому в этой конкретной области он подчинился без протеста. Под «
протестом» он подразумевает отсутствие своих обычных пассивно-агрессивных замечаний или поведения. Не то чтобы он
действительно мог пойти против команд комиссии, но он всегда мог выразить недовольство косвенно.
— У тебя есть мой номер, просто дайте мне знать, — говорит ему Мик, любезно, — Дай мне знать, если тебе понадобится что-нибудь еще. Я всегда здесь, Ястреб.
Ястреб замирает.
Глаза Мика
слишком мягкие, а в его улыбке
слишком много меланхолии.
Ему нужно уйти.
— Точно, — Ястреб ухмыляется шире, — Спасибо, чувак! Увидимся! Он бесцеремонно машет рукой.
Ястреб не оборачивается, практически мгновенно вылетая из студии.
______________________________
Айзава сидит в участке, опустив голову на руки. Он подавляет желание несколько раз удариться головой о стол. Он снимает наушник с раздраженным стоном, ожидая, когда Хизаши ворвется в кабинет.
Рядом с ним сидит детектив Цукаучи с глубоким хмурым выражением лица.
— Это сделает нашу жизнь намного сложнее, — говорит Цукаучи, имея в виду защиту Ястреба от комиссии.
— Расскажи мне об этом, — ворчит Айзава. Звук отодвигаемого стула заставляет Айзаву поднять голову.
— Я собираюсь получить фору. Она нам точно понадобится.
Айзава кивает и смотрит, как детектив выходит из комнаты. Как только Цукаучи открывает дверь, взволнованный Хизаши перехватывает его.
— О, простите! — Хизаши извиняется, затем катастрофически пробирается к Айзаве. Цукаучи лишь качает головой с нерешительной улыбкой и машет им на прощание.
Как только дверь закрывается, лицо Хизаши рассыпается.
— Я расстроил его, — начинает Хизаши, озабоченно покусывая губу, — Он мне не доверяет.
Айзава устало вздыхает, прежде чем шагнуть ближе и обнять своего мужа, — Это мы сказали тебе, чтобы ты вытянул из него как можно больше, — Слова «
прости» остались между ними невысказанными. Айзава знал, что Хизаши отмахнется от любых извинений.
— В следующий раз, может быть, мне не стоит разговаривать с тобой по гарнитуре. Каждый раз, когда я слышал слово «ложь», мне казалось, что я сейчас заплачу, — Усмешка Хизаши влажная и тяжелая от эмоций, хотя это была попытка разрядить обстановку.
— Скорее всего, следующего раза не будет.
Хизаши отстраняется от собеседника, надувшись, — Не нравится работать со мной?
Айзава фыркнул, — Сколько раз ты планируешь уничтожать связанные с правительством организации?
— Справедливо, — Наступает пауза, когда Хизаши победоносно опускает плечо, — Он, вероятно, откажется от приглашения на вечеринку. Я его немного напугал.
— Если он откажется, мы придумаем что-нибудь другое, — успокаивает Айзава, — Ты хорошо поработал. Мы получили подтверждение о Ястребах и Комиссии Героев. Ты справился
хорошо.
Хизаши делает глубокий вдох и закрывает глаза, чтобы не сломаться, — Хорошо, я в порядке, — Когда он снова открывает их, они сияют решимостью, — Позвольте мне посмотреть, над чем вы с Цукаучи работаете.
Айзава указывает на открытую папку на столе. Хизаши нетерпеливо хватает ее. Его брови нахмурились в концентрации, пока он читал.
— Там в основном подтверждения жестокого обращения с детьми и угрозы их жизни. Нам придется заставить Ястреба рассказать нам о торговле квирками и дискриминации, — Айзава информирует другого.
Хизаши кивает и продолжает просматривать бумаги, — Мы сможем это сделать.
______________________________
Ястреб решает патрулировать, вместо того чтобы сразу вернуться домой.
Безответственно? Возможно. Очень нужное отвлечение? Да.
Он не может контролировать общественное мнение, сколько бы комиссия ни утверждала, что может. Но это? Надеть на злодея комичные наручники из перьев? По крайней мере, это он может контролировать.
Это может показаться незначительным, но для Ястреба это
все. То, как он может сформулировать
свой лучший план действий. То, как он может взмыть высоко в небо, чтобы тут же нырнуть обратно. Как он машет рукой группе пешеходов, пока арестовывает злодея за злодеем.
Ястреб не хотел думать об этом интервью. Он не хотел думать о следующей встрече с комиссией. Он не хотел думать
о чем-либо, кроме того, как задержать следующую надвигающуюся угрозу.
Он подумает об этом позже, решил Ястреб. Когда он должен был спать.
Когда он, наконец, возвращается в свою квартиру, он вытягивает руки над головой и расправляет крылья. Он собирается сразу же отправиться в душ, фантазируя о теплой воде на своих изможденных мышцах—
Но тут его прерывает раздражающий звук дверного звонка.
Ястреб чувствует, как непроизвольное карканье почти вырывается из его горла. К счастью, он останавливает звук, прежде чем он успевает вырваться из его губ. Он внутренне шутит про себя
все эти тренировки по подавлению причуд окупились, а? Эта мысль сопровождается лишь нотками горечи, которые он предпочитает игнорировать.
Дверной звонок звонит снова, к ужасу Ястреба.
— Иду, иду, — пробормотал он, понимая, что бесполезно пытаться кричать. Его квартира была звуконепроницаемой.
Когда он открывает дверь, его встречают очень невыразительные глаза.
— Ястреб, — приветствует Бест Джинс, — Могу я войти?
