Horny Yokohama

      Когда ты вступала в ряды Портовой мафии, ты отдавала полный отчёт тому, что всё не будет так просто, как кажется. Работа мафии опасна, даже более опасна, чем у полиции, которой иногда приходится иметь с вами дело. Будучи в подчинении у старшего Акутагавы, ты ну никак не могла предположить, что твоя подруга, Гин, окажется его подчинённой и младшей сестрой. И нет, ты не планировала через неё добиться расположения молодого человека, чтобы он был немного мягче к тебе.       Младшая Акутагава всё сделала за тебя. Ей казалось, что будет правильно, если у её брата появится друг, с которым он сможет иногда проводить время, пока она на задании.       Ваши дружеские отношения вы держали подальше ото всех. Поначалу идея эта Рюноске не нравилась совсем, однако со временем, понимая, что сестра не отступит, смирился и даже начал проникаться твоей личностью, но всё ещё держался поодаль.       Хигучи и по сей день рвёт и мечет, разрываясь в догадках, что между вами. К ней он сух и холоден, даже грубоват. Но с тобой Акутагава чуть меняет вектор общения, будто говорит с Гин. Раздражает ли это Ичиё? Ещё как! Однако сделать она, увы, ничего с этим не может.       В один момент она застала вас, когда её начальник, простудившись, уснул после жаропонижающего, уложив голову тебе на колени. Тогда ты была уверена, что на базе Чёрных ящериц остались только ты и он. Как бы не так.       Когда вы совместными силами с Вооружённым детективным агентством одержали победу над Гильдией, Акутагава отказался праздновать со всеми. Вместо этого он принял твоё приглашение побыть вдвоём.       Тогда-то брюнет и понял, глядя на тебя, освещённую лишь светом уличных фонарей, что влюбился. Ему сложно было описать для себя это трепетное чувство, которое посетило его в ту минуту. Оно не было похоже на то, что он испытывает к сестре, хоть и отдалённо напоминает. Его сердце бьётся чаще, когда ты смотришь ему глаза в глаза, когда улыбаешься ему. Рюноске сложно принять эти чувства для себя, ведь тогда он всему миру покажет: он слаб, уязвим и незащищён. Но твои доброта, забота и желание помочь, исполнительность и преданность вкупе с ненавязчивым отношением к нему, словно пуля, поражают навылет. Потому сопротивляться чувству Акутагава не может.       Вам требуется некоторое количество времени, чтобы привыкнуть друг к другу физически. Ты не касаешься его на глазах у всех, даже если очень хочется, не берёшь его за руку, даже если вы среди толпы и можете потеряться, но, оставаясь один на один, ты делаешь мелкие шаги к тому, чтобы быть с ним немного ближе. В один из дней ты, взяв его немного взмокшую от волнения ладонь, осторожно смотришь Рюноске в глаза. — Можно я поцелую тебя? — Выдыхаешь ты и наблюдаешь, как некоторое замешательство сменяется смущением. Вы на базе Чёрных ящериц, кто угодно может зайти в зону отдыха, где вы сидите, и тогда быть беде.       Но брюнет... соглашается, чувствуя твои мягкие губы на своих. Тепло и немного непривычно. Акутагава не умеет целоваться, поэтому ты берёшь инициативу в свои руки. И это для него неприемлемо! Чтобы он чего-то не умел и не мог!? Это немыслимо! Однако ответный поцелуй мафиози неумелый и немного неловкий. Ты не думаешь смеяться над ним за это, понимая, что у него не было возможности научиться. Акутагава никого не подпускал к себе так близко, как тебя, никому не доверял, как тебе и своей сестре. Даже Хигучи, которая является его помощником, не заслужила отчего-то расположения к себе.       В один из вечеров ты уточняешь не занят ли Рюноске. Он немного в замешательстве, однако отвечает отрицательно, плюс Гин, которая явно слышит ваш разговор, по привычке подталкивает брата в твою сторону. Потому старшему не остаётся более ничего, кроме как прийти к тебе.       Ты не планируешь чего-то особенного. Тебе лишь хочется увидеть Акутагаву, провести с ним вечер за чаем и домашним пирогом с инжиром и пережить суету сует до завтрашнего дня, когда вы снова будете делать вид на глазах у всех, что вы лишь начальство и подчинённая.       Рюноске в этот раз не одет в свой привычный плащ и белую рубашку с жабо. Вместо этого на нём непривычная чёрная куртка со стоячим воротом, более свободного кроя брюки и прямоугольные очки тишейды. Выглядит молодой человек непривычно, но тебе всё равно нравится.       Однако атмосфера царит совсем другая. Раньше, когда Рюноске приходил к тебе домой, в воздухе не витало ничего постороннего. Вам было комфортно провести время вместе, он вслушивался в твой голос, пока пил чай. А теперь же воздух вокруг кажется тягучим, плотным, оседая сладостью на корне языка. Едва только куртка Акутагавы остаётся на вешалке, как он, делая один большой шаг в твою сторону, оказывается так близко, что ты буквально чувствуешь тепло, исходящее от его стройного тела.       Некоторое время, втайне от тебя, Акутагава учился целоваться, потому что считал, якобы он обязан уметь это, чтобы не ударить в грязь лицом. Чтобы ты в нём не разочаровалась. И брюнет целует тебя, прижимая тебя к себе одной рукой за затылок, второй — за талию. Поцелуй немного неловкий, но уже намного лучше вашего первого.       Ни о каком чаепитие речи уже не идёт. Акутагаве не требуется так много времени, чтобы ощутить вполне однозначную реакцию его тела на тебя, твоё тепло и мягкость твоей кожи. Его полутвёрдый член упирается в ширинку брюк. Вам нужно остановиться, ты ведь приглашала его для спокойного чаепития и вашего сеанса отвлечения от суеты. Ты ведь не хочешь его.       Да, ты никогда его не захочешь так, как он хочет тебя. Хоть Рюноске и работает над собой ежедневно, он уверен, что такой, как он, тебе не нужен, а он всё отзывается на твои приглашения посидеть вместе не где-то в шумных кафе или ресторанах, а в домашней обстановке, где, кроме вас, никого нет. Ты никогда не полюбишь его так, как он полюбил тебя, к своему ужасу. — Идём, — выдыхаешь ты, мягко отстраняясь от его губ. Рюноске запутался, он в полном замешательстве. Ты смотришь на него так нежно, с такой привязанностью, что ему сложно принять на веру: ты разделяешь его чувства, он не страдает в одиночку. Сняв с себя обувь, Акутагава идёт за тобой в спальню, однако на подходе к ней им вновь овладевает чувство, которое и убедило его поцеловать тебя. Желание.       Его касания губами до тебя становятся более неряшливыми, неосторожными и неловкими. Брюнет всё больше чувствует жажду присвоить тебя себе, не отдавать никому, услышать, что ты испытываешь к нему те же чувства, что и он. Хотя бы в половину — и Рюноске уже счастлив. На тебе всё меньше одежды. Она падает на пол рядом с тобой, почти у самой двери в твою спальню. До кровати ты добираешься лишь в белье.       Акутагава нависает над твоим телом, пожирает тебя глазами, желая запомнить то, что видит здесь и сейчас. Ты так красива, хоть он и не может сказать эти слова вслух. Ты не навязываешь ему свою компанию, как это делает Хигучи, однако теперь молодому человеку начинает казаться, что он пытается отнять тебя у кого-то, что он не должен быть с тобой сейчас здесь. Не он должен целовать твою шею, плечи, слушая твои тихие смешки, потому что щекотно, перебиваемые шумными вздохами. Не он должен видеть твоё полуобнажённое тело, румянец на щеках. Не он должен быть над тобой.       Брюнета почти одолевает истерика, когда он всё ещё смотрит в твои глаза, едва дыша. А вот его тело трясёт, губа обиженно поджимается. Ты касаешься его лица, убираешь прядь волос за ухо, гладишь его бледную щёку, на которой выступают неравномерные красноватые пятна. И с твоих губ срывается то, Рюноске никак не был готов услышать: — Я тоже люблю тебя. — Но неужели его чувства к тебе настолько очевидны? По всей видимости, да, или тебе о его чувствах поведала Гин, желая помочь брату разрешить наконец конфликт своего разума и сердца.       Молодой человек одним лишь взглядом просит тебя повторить то, что ты сказала. Ему это нужно, чтобы точно быть уверенным: он не спит и не бредит. Ты улыбаешься ему, притягиваешь его ближе и в самые губы шепчешь: — Я люблю тебя, Акутагава. И никого больше.       В этот раз с подступающей истерикой ему удаётся совладать в два счёта. Брюнет всё ещё немного неумело тычется чуть пересохшими губами в твои, гладит свободной рукой тебя вдоль твоего тела. Наконец, когда вас обоим нужно перевести дух, он отстраняется от тебя мягко, будто на самом деле не хочет этого.       Приняв полулежачее положение, ты снимаешь свой бюстгальтер, отбрасываешь его в сторону и раскрываешь свои руки, будто приглашая в свои объятия Рюноске. Но вместо этого он обрушивается на твоё тело поцелуями. Брюнет многое не знает, не умеет, но готов учиться вместе с тобой.       Свободная рука проскальзывает в твои трусики, подушечка среднего пальца надавливает на клитор, выводит на нём круги. И всё это время Акутагава не сводит глаз с тебя, выжигая в памяти моменты. Это он заставляет тебя стонать, он та самая причина, из-за которой подрагивает твоё тело, сбивается дыхание.       Этим же пальцем мафиози проникает внутрь, шумно сглатывая. Внутри тебя так тепло и тесно, твои нежные стенки так приятно обхватывают его палец, что брюнет едва не кончает в свои штаны. К одному пальцу присоединяется второй, и Рюноске принимается неспешно двигать ими внутри. — Акутагава, — зовёшь его ты осторожно в перерывах между стонами. Его пальцы так хорошо заполняют тебя, что твой оргазм ощущается всё ближе. Хорошо. Тебе невероятно хорошо в его руках. — Используй Расёмон.       Акутагава замирает, едва до него доносятся твои слова. Ты ведь это несерьёзно? — Ты уверена? — Уточняет брюнет. Он более чем уверен: его способность может только приносить боль, смерть и страдания. Расёмон не предназначен для чего-то иного, однако молодой человек сталкивается с твоим взглядом полным уверенности. Ты веришь ему, веришь, что он не оплошает. Акутагаве кажется, что в его грудной клетке слишком мало места для его сердца, которое разбухает при одном взгляде на тебя.       С несвойственной нежностью Акутагава целует твои щёки, там, где проступает румянец, и из его белой рубашки выступают длинные лоскуты ткани, которые обхватывают твои запястья, придавливая их к матрасу. А это и правда очень удобно. По крайней мере, у Рюноске обе его руки свободны, чтобы он мог стянуть с тебя промокшее насквозь бельё, а после стащить свои брюки вместе с его трусами.       Обнажённая ты пред его глазами кажешься произведением искусства. Тебя страшно касаться, тобой хочется наслаждаться, однако возбуждение, бьющее через край, не позволяет ему этого. Всё в тебе, начиная твоими глазами и заканчивая кончиками пальцев, кажется ему прекрасным. Акутагаве непривычно быть обнажённым. Он считает мужское тело нелепым, а в тебе... в тебе нет ничего лишнего.       Брюнет в последний момент только вспоминает, у него нет презервативов, однако, видя его неуверенность в том, что вот-вот должно произойти, ты лишь взглядом указываешь на прикроватную тумбочку. И как давно у тебя в ящике презервативы? Занималась ли ты с кем-то сексом? Но и на этот вопрос ты даёшь ему ответ: — Ты мой первый, Акутагава. Позаботься обо мне. — Акутагава заходится в приступе кашля, но ненадолго. Это даёт ему возможность взять себя в руки. Ты смотришь на лоскуты Расёмона, всё ещё фиксирующих твои запястья, и улыбаешься. — Вот видишь? Ты справляешься. Мне совсем не больно.       В волнении Рюноске не сразу понимает, как открыть и надеть средство контрацепции на свой член, однако у него всё получается, и получается правильно. — Пути назад не будет, — предупреждает тебя молодой человек, однако не видит в твоих глазах желание прекратить. Они так ярко сияют в приглушённом свете комнаты, что Акутагава на секунду теряется, упираясь головкой в твой вход.       Комната заполняется вашим синхронным стоном, едва только Акутагава входит внутрь тебя одним плавным движением. В тебе слишком тесно и жарко, чтобы не сойти с ума от ощущений, но брюнет берёт себя в руки и начинает медленно двигаться внутри тебя.       Ты очень хочешь прикоснуться к нему, ухватиться за его плечи, но Расёмон не позволяет тебе этого сделать, фиксируя тебя крепко в одном положении. И это начинает нравиться вам обоим. Брюнету до злости хочется расстегнуть рубашку, однако в этом случае он может потерять контроль над способностью.       Постепенно ускоряясь, Рюноске нависает над тобой, ласкает подушечкой большого пальца твой клитор, чувствуя, как ты сжимаешься вокруг его члена только сильнее. Это почти доводит до исступления. Рюноске слышит в твоих сладких стонах его имя, запрокидывает голову и с последним глубоким толчком внутрь тебя заполняет презерватив.       Вы лежите вместе спустя время. Твоя голова располагается на его плече, пока бледная, прохладная рука крепко держит тебя за плечо и прижимает плотнее. Акутагава впервые за это время испытывает невероятное счастье.       В этом мире есть что-то, что принадлежит ему. Это твоя любовь.