Horny Yokohama

      Дазай использует секс по телефону, как один из способов тебя раззадорить, но не дать получить желаемое. О, у этого поганца хорошо подвешен язык. Он с абсолютным спокойствием может поддерживать откровенный разговор с тобой на протяжении длительного временного промежутка. — Решил узнать, как проходит день у завоевательницы моего сердца, — воркует Осаму, оставшись один на один с собой в агентстве. — Просто вспомнил, как ты гнула спинку подо мной прошлой ночью. А твои стоны… Просто ангельское пение для моих ушей, а ты меня знаешь, я придирчив в выборе музыки.       Он знает, что ты немного смущена его словами, однако даже мысли в голове не допустит, чтобы остановиться. Вместо этого молодой мужчина продолжит дразнить тебя. — Я не могу прекратить думать о том, насколько ты прекрасна, когда на седьмом небе от удовольствия. Я был бы очень рад усадить тебя на стол сейчас, стянуть твою одежду и опускаться поцелуями по твоей коже, — его голос становится чуть тише, понижается на половину октавы и приобретает ту самую соблазнительную хрипотцу, которая сводит тебя с ума. — Опуститься пред тобой на колени и приникнуть лицом к твоей промежности. Готов спорить, ты уже это представила. Ну же, прелесть моя, дай мне услышать, насколько ты мокрая.       И ты в самом деле послушно стаскиваешь с себя трусики, раздвигаешь ножки и проводишь пальцами вдоль лона, собирая на них влагу, слыша довольное мычание с той стороны. Дазай рад слышать, что ты настолько готова для него. — Хочу, чтобы ты обхватила меня ногами, пока я буду погружаться языком внутрь, — ты закусываешь губу, выводя круги вокруг клитора, иногда надавливая на него. — Давай, милая, дай мне услышать твой голосок. Как в нашу прошлую ночь, когда я был так глубоко в тебе.       И ты в самом деле не сдерживаешь стон. Пучок нервов становится лишь чувствительнее, и от каждого прикосновения к нему твоё тело чуть подрагивает. Проникаешь внутрь пальцами под его томный выдох, двигаешь ими внутри. Ты сжимаешься и трясёшься, как вдруг… — Ох, милая, мне пора, дела не ждут, — и Осаму оставляет тебя один на один с твоим возбуждением.

***

      Когда дело касается откровений по телефону, старт этому даёт не Накахара, а твои выходки. В один из дней, решая его подразнить, ты отправляешь ему фото в примерочной. На тебе лишь комплект белья и невинная подпись: «Как думаешь, мне идёт?». Какая же ты чертовка. Чуе требуется некоторое время, чтобы придумать максимально убедительную причину, по которой он должен покинуть зал совещаний. — Ты что творишь? — Шипит рыжеволосый эспер сквозь стиснутые зубы. Нет, твоё тело его не смущает, он привык к твоей непревзойдённой красоте, однако меньше всего он хочет, чтобы это увидел кто-то ещё. Ты лишь невинно воркуешь, что хотела узнать его мнение, ведь «ему же стаскивать с тебя это бельё».       Что ни говори, а с самоконтролем у Чуи проблемы. Ему не нужно слишком много, чтобы возбудиться. — Моё мнение хотела узнать, да? — Недобро ухмыляется Накахара, и ты это чувствуешь кожей. По твоему загривку буквально пробегает холодок и табун мурашек. — Моё мнение таково: моя негодница хочет, чтобы я трахнул её так, что ноги держать едва будут. Выбирай, куколка: на столе, на диване, на кровати или на полу? За такую выходку тебе придётся очень постараться, чтобы я позволил тебе кончить.       Когда он на взводе ты можешь сказать точно и наверняка только одно: Чуя слов на ветер не бросает. И понимание того, что он вполне может взять тебя с порога, едва только придёт домой, заставляет тебя свести ножки вместе. Ты уже возбуждена от того, как агрессивен в своих выражениях рыжеволосый. И по его тяжёлому дыханию можно утверждать лишь две вещи: он сейчас один на один с самим собой, и он пытается унять своё возбуждение, чтобы отыграться на тебе по возвращению. — Ну так что, куколка? Я не слышу твоего ответа, — почти рычит Чуя, сжимая свой твёрдый член сквозь ткань узких брюк. — Или ты хочешь, чтобы я вжал тебя в стену, пока буду вбиваться в тебя сзади? Чем быстрее ты ответишь, тем лучше для тебя.       Похоже, у тебя и правда будут большие проблемы.