Три желания

      Олег судорожно оглядывался в поисках своей туристической группы.       «Куда же они подевались?!» — панически думал молодой человек, зачесывая назад волосы, за две недели выгоревшие на африканском солнце до оттенка полярный блонд.       Каирский рынок — огромный торговый квартал, представляющий собой настоящий лабиринт узких улиц, переулков и площадей. Заблудиться в таком месте радости мало.       «Как так? Я только на минутку отвернулся, а их уже и след простыл. В какую сторону их догонять теперь?» — голубые глаза рыскали по серо-песочной толпе восточного базара в поисках «своих».       Олег заглянул в соседний проулок: на стенах висели яркие циновки, небольшие коврики располагались на металлических стендах, роскошные ковры свешивались с перил балконов и стояли скрученные в большом количестве у дверей лавок. Эта улица, как и все остальные на Каирском базаре, придерживалась своего сегмента рынка: тут жили с продажи ковров, на соседней — в полном составе барыжили шмотками, на площади, куда их привел экскурсовод, — кожаными изделиями.       Олег не мог себе позволить обзаводиться лишним скарбом, живя на съемной квартире.        «Или ну ее, эту бесплатную экскурсию по базару Каира? Сколько можно таскаться по проплаченным лавкам по жаре? К чёрту!»       Он достал из кармана телефон и, отойдя в тень здания, посмотрел на дисплей. Туристический автобус, привезший охочих до халявы русских туристов, стоял всего в трёхстах метрах от него — на площади, у фонтана.       Проложив маршрут, Олег медленно двинулся сквозь толпу к выходу, разглядывая витрины и прохожих. На базаре царила обычная оживленная атмосфера, шум и суета. Многочисленные продавцы зазывали его в свои магазины, предлагали совершить выгодную сделку или хотя бы посмотреть, называя «Наташа».        Он не вёлся на эту дешевую провокацию. С арабами нужно держать ухо востро: стоит только повестись на этот «позывной» и пойти выяснять, что именно торговец имел в виду и всё ли у него все же не в порядке с глазами, как оглянуться не успеешь, а ты уже пьёшь с ним чай со сладостями и куришь кальян, а затем уходишь из магазина с дорогой покупкой. И это в лучшем случае.       Так Олег и дошел бы до своего комфортабельного туристического автобуса и, спрятавшись в его нутро под прикрытие кондиционера, засел в телефоне, если бы его не окликнул по имени торговец с жутким акцентом.       — Славин Олег Станиславович?       Олег обернулся. Ему улыбался седобородый старик с жёлтыми зубами, больше похожий на бедуина. Торговец поманил его жестом.       Олег замешкался. Он был намерен пройти дальше, но почему-то этого не сделал, а пошёл, как завороженный, к старику.       Египтянин поприветствовал его жестом, напоминающим воинское приветствие у российских военных, с той лишь разницей, что в арабском варианте ладонь была приложена ко лбу.       Олег тряхнул головой, сильнее сжал телефон и, без всякого «здрасьте», поинтересовался:       — Как вы узнали — как меня зовут?       — Приветствую тебя, о, прекрасный юноша, с благодарностью за то, что ты почтил меня своим вниманием, — на чистейшем русском заговорил араб. — Только сегодня и только тебе за полцены предложу удивительные восточные редкости, собранные мной со всего арабского мира.       — Как ты узнал моё имя? — Славина, на самом деле, интересовало только это.       — Я не узнал. У меня есть волшебная гайда, — торговец показал спрятанную за спиной руку, в которой была зажата длинная деревянная дудка. — Она знает имена всех людей на земле. Ты, о, прекраснейший юноша, сможешь с её помощью подозвать к себе любого. Всего три тысячи египетских фунтов. Немного за такую редкость.       — У меня только рубли, — неизвестно зачем признался Олег в наличии у него международной валюты.       — Я готов взять «мировое зло». Сто рублей.       — Я не готов заплатить «мировым злом» за дудку.       Старик отложил гайду в сторону и достал из небольшого резного шкафчика, с облупившейся синей краской на дверцах, потёртый медный чайник с арабской вязью, и с гордостью произнес:       — Возможно, о, прекраснейший, тебя заинтересует масляная лампа из гробницы фараона. Бесконечный источник света. Всего триста рублей.       — Я за всю жизнь столько денег за электричество не отдам.       — У прекраснейшего будут дети, а у детей — дети… Лампа — хорошее наследство.       — Звучит очень по-еврейски, — пробубнил Олег, отметив про себя: «Правду говорят, что на восточном рынке можно купить всё, кроме того, что ищешь». Правдой было и то, что Олег ничего не искал, а только глазел, но это, собственно, к делу не относится.       — Евреи! — разозлился старик.       Славин, сам того не зная, оскорбил торговца. С древних времён евреи и египтяне враждовали. Всегда их позиции, по-любому вопросу, была диаметрально противоположными друг другу. Порой до смерти. И хоть сейчас, под давлением «Мировой семёрки» во главе которой стоит Российская империя, между Египтом и Израилем образовался официальный мир, в быту подобное заявление — плевок в лицо для любого египтянина.       — Сто рублей, — скрипнул жёлтыми зубами торговец и, натянув улыбку, добавил: — О, прекраснейший и столь же ядовитый юноша, с глазами ярче лазурного неба.       Олег проклял своё любопытство: «Что мне стоило пройти мимо?»       Торговец перешёл от пения дифирамбов к оскорблениям. Далеко ли от оных до мордобоя? По опыту своей юридической практики знал: очень близко. Особенно в чужой стране. Власти и закон, будут, конечно, на стороне русского туриста, но отдых, как и здоровье, могут быть изрядно подпорчены. Олег решил не допустить подобного исхода и пожертвовать часть придержанных на поездку в пустыню денег.       Славин хоть и имел престижную профессию и закончил не последний ВУЗ в России, но, как и все молодые специалисты, был распределён на должность со скромным, даже скорее нищенским, жалованием, где ему предстояло трудиться долгих четыре года, по истечению которых он сможет покинуть навязанный пост и найти тёпленькое место с приличной оплатой, а его место займёт другой распределённый раб. Была ещё, конечно, лотерея, проводившаяся каждый год в день рождения императора: три счастливчика из каждого ВУЗа освобождались от обязательной отработки. Славин не рассчитывал на удачу: он никогда не считал себя баловнем судьбы.       — Десять рублей или не морочьте мне голову своими раритетами, — заявил Олег. По правде говоря, для бестолкового сувенира и эта сумма была слишком завышена, но ради предотвращения конфликта он готов был ее отдать.       — Ты разоряющий как буря в пустыне, оставляющая за собой опустошенную землю, — торговец гневно потряс кулаком.       — Это да или нет? — уточнил Славин.       — Возьми, — выдохнул старик. — Оплата через терминал.       Египтянин махнул рукой и из-под навеса вышел ещё один мужчина. В руках он нёс небольшой планшет.       Олег расплатился. Имперский банк мгновенно сообщил ему уведомлением, что Славин стал беднее на десять рублей, попрощавшись таким образом с суммой, эквивалентной ужину в хорошем ресторане.       «Развели», — отчётливо понял Олег. Желая сохранить лицо, он произнес с интонацией заправского управляющего:       — Мне не нужны проблемы на таможне. Выдайте мне бумажку, что я купил у вас сувенир, а не наследие предков, которое пытаюсь вывезти за границу.       — На арабском, о дотошный юноша, приспосабливающийся к окружающей среде словно поток воды.       — Я больше ничего не куплю, — предупредил Олег, побоявшийся, что старик начнёт впаривать ему что-то ещё.       — Олег! Олег!       Славин обернулся. Ему махал рукой долговязый египтянин — экскурсовод с розовым зонтом в руках, который он носил с собой исключительно как опознавательный знак, потому что зонт всегда был в сложенном состоянии. — Я вас везде ищу. Весь автобус ждёт только вас.       — Какая честь, — произнес Олег и, забрав у торговца полиэтиленовый пакет с лампой и бумагой на её вывоз, не прощаясь, пошёл с экскурсоводом к автобусу, где обнаружил, что действительно вся туристическая группа на месте, и ждут только его.       Соотечественники возмущённо галдели и нервно поглядывали на часы. Откуда-то слева бросили упрек:       — Сорок минут! Имейте совесть, почему все должны вас ждать?       Олег промолчал. Вместо него ответила толстая тетка в круглых очках, очевидно перепутав его с собственным ребенком-двоечником:       — Да, у него совести нет. Только о себе и думает. А на нас ему плевать!       Экскурсовод громко призвал всех к порядку, пообещав быстро и весело вернуться в отель, и напомнил про условие, озвученное ещё в начале экскурсии — опоздавший танцует зажигательный танец.       — Я не девушка, — заметил Славин, когда перед его лицом возник ярко-алый платок с монетками, в которых «зажигали» аниматоры в отеле.       Ему не стоило громко отказываться.       Изнывающие от скуки люди жаждали зрелищ. Компания бородатых мужиков, попивавших пиво, вместо того, чтобы отстоять его, смеялась и, тыкая пальцем, брала на слабо:       — Давай, мужик! Где твои яйца? Покажи класс!        Но громче всех этого изврата требовали, естественно, бабы. Русская женщина — она всегда за справедливость, а когда удила закусит — её не остановит ни конь, ни горящая хата…       Олег решил не идти навстречу паровозу. Обвязал вокруг талии протянутый платок и под «восточную плясовую» прошёлся вдоль рядов кресел, ритмично тряся задницей, потакая движениями тела ритму музыки, от чего штампованные алюминиевые монетки звенели точно бубенчики в бубне.       Девчонки, ещё недавно даже не смотревшие в его сторону, пищали от восторга, завороженные чарующим превращением угрюмого парня в эффектную восточную бабочку, взмахивающую изящно руками, точно крыльями, и стыдливо закрывающую лицо волосами, — и фоткали, фоткали, фоткали.       Под громкие аплодисменты Олег плюхнулся на своё сиденье.       — Ну, ты даёшь! Шакира отдыхает, — поделился своим впечатлением от увиденного сосед. Его жена с ребёнком сидели на одном из первых рядов, а он «отдыхал» от семьи «на галерке».       — Четыре года бальных танцев в кадетке.       — Классическое офицерское воспитание, — уважительно кивнул мужик. — Да, танго — это не жопой вилять.       — Или пасадобль, — поддержал разговор Олег.        Промолчали каждый о своём.       — Где служишь?       — Я юрист.       — А… А я на Аляске.       — Прикольно… — Олег не знал, что ещё сказать. Мечтою многих было попасть на Аляску: там были северные надбавки, дотации, год службы за два и много других привилегий.       — Ты чего опоздал?       — Сувениры покупал.       — Покажи.       Олег открыл пакет и продемонстрировал «соседу» лампу.       — Круто! — оценил его попутчик. — Я такую из Турции привёз. За сколько взял?       — Десятка.       — Облапошили, — с удовлетворением произнёс сосед, потому что его-то — нет. — Я за полтора рубля купил. Мог бы ещё скинуть, но пожалел торгаша.       Олег тихонько выругался.       — Не расстраивайся. Всё равно вся сувенирка из Китая. У меня китайский сувенир из Турции, у тебя — из Египта.       Славин закрыл пакет и, завязав ручки узлом, засунул его в карман впереди стоящего кресла. Затем покупка перекочевала на дно чемодана. Больше Олег о лампе не вспоминал.

***