* * *
— Что ж, мистер Долиш, сегодня я готов предъявить вам обвинение. — Через стекла очков Гарри строго посмотрел на задержанного. — Вы обвиняетесь в осуществлении действий, связанных с использованием темной магии и повлекших за собой смерть нескольких лиц. Напоминаю, что чистосердечное признание и содействие следствию смягчают тяжесть наказания. — Й-йа, — прохрипел бледный как смерть Калеб. Прокашлялся, после чего выговорил громко и четко: — Я отказываюсь. — Отказываетесь сотрудничать со следствием? Тем хуже для вас. Арестованный растерянно заморгал. Какие-то пару секунд назад Гарри готов был поклясться, что перед ним сидит хоть и напуганный, но волевой и полный решимости преступник. И вдруг страдальчески поднятые брови и жалкий, затравленный взгляд. — Я невиновен. Мне нечего вам рассказать. — Отличный актер, однако. Впрочем, в прошлую встречу он тоже вызывал чувство сострадания. Прокололся, только когда не сумел утаить недоумения при упоминании всего одной жертвы. Но быстро взял себя в руки. Вот и сейчас, судя по всему, так же случился непроизвольный выход из роли несчастной жертвы. — На что вы рассчитываете, Долиш? Вы же знаете, что за отказом отвечать на вопросы добровольно последует применение веритасерума. Устойчивости у вас к нему нет. — Гарри вытащил из дела и продемонстрировал протокол допроса одиннадцатилетней давности, в ходе которого были получены показания, не столько свидетельствующие против самого Калеба, сколько подтверждающие виновность его отца. — На этот раз мне абсолютно нечего скрывать, — вымученно улыбнулся Калеб. — Если показания, полученные под веритасерумом, смогут убедить вас в моей невиновности, то я буду рад пройти через эту процедуру.* * *
— Я решительно ничего не понимаю. — Гарри барабанил костяшками пальцев по подлокотнику. — Ну, не бывает таких совпадений. Сначала умирает его обидчик Грей. Потом — отличавшийся жестокостью охранник, причем сразу после конфликта. — А Гилл с Финчем? С ними у него терок не было… — перелистывая материалы дела, заметил Рон. — Не забывай, они и без какого-либо вмешательства умирали, причем мучительно. Их смерть похожа на избавление. И потом, ты же знаешь, у серийников первые случаи часто нетипичны. Обкатка техники, так сказать. — Гарри посмотрел в окно, и светлые прямоугольники отразились в его очках. — Далее, он явно предполагал, что до Бичема было более одной жертвы. Наконец, он, похоже, искренне печется об отце, и стоило мне сказать, что до завершения следствия Азкабан будет закрыт для посещений, как той же ночью комендант пишет совершенно бредовое письмо в газету и выбрасывается на скалы. Хотя за день до этого совершенно не производил впечатления человека, терзаемого муками совести. Напротив, всячески пытался себя обелить. Пусть это все косвенные улики, но в совокупности все они, казалось, безальтернативно ведут к Калебу, но… — Гарри взял со стола свежий допросный лист. — Выходит, что я ошибся. Черт! — Или Калеб приобрел устойчивость к сыворотке правды, — пожал плечами Рон. — Эксперты утверждают, что это невозможно. — Гарри усмехнулся. — Если только мозг поменять. Рон округлил глаза. — Слушай, а вдруг это не Калеб, а кто-то под обороткой? — Нет, ну ты, конечно!.. Хотя… Я уже ничего не исключаю. Пусть посидит в изоляторе. Еще на пару дней его задержать мы имеем право. — Ладно, босс, какие будут распоряжения? — Какие распоряжения? Вы же с Гермионой собирались к этому… Ктулху… Кулху… консультанту по магии смерти, в общем. Вот и займитесь.* * *
Киан Калхулун — по словам Гермионы, это скорее всего ненастоящее имя — оказался не жутковатым, а самым что ни на есть жутким и отвратным безумцем. Он носил головной убор из фестральего черепа, бусы из фаланг человеческих пальцев, своими же то и дело перебирал, как паук лапами. Не то чтобы Рон до сих пор боялся мохноногих кусачих тварей, но противно же. Все жилище Калхулуна, спрятанное в безлюдных шотландских скалах, было заставлено банками, в которых гнили, пожираемые червями и личинками, трупы животных. От лягушек и крыс до волка. Или то собака лежала? Рон не присматривался. Чокнутый чернокнижник перехватил его взгляд и сказал, что «посредники» нужны для формирования потоков смертной силы, без которых не всегда можно проверить подлинность артефакта. Но, что самое возмутительное, темный маг то и дело пытался подсунуть на подпись договор, который позволил бы ему наложить лапу на бренные останки подписавшего после его кончины. И ведь не смущало, что гости-то помоложе него были. Раза в три, не меньше. Не иначе, тот договор еще и приближал день смерти. Правда, Гермиона заверяла Рона, что консультант в принципе безобидный. Главное, ничего не трогать и не позволять ему подбираться сзади. А то, говорят, он может исподтишка какой-нибудь из непроверенных амулетов на зазевавшемся госте опробовать. И, поскольку принимает он посетителей в комнате со множеством входов-выходов, задача не оказаться к нему спиной не такая уж и простая, по причине чего лучше поодиночке не соваться. По одиночке! Они и вдвоем чуть не попались. Засмотрелись на прикрытое кружочком пергамента проклятое зеркальце. — Если над ним прочесть нужное заклинание, то первый, кто отразится, тут же дух и испустит, — радостно поведал Киан. — А потом заклинание-то можно обновить, и зеркальце снова рабочее. — И сейчас оно как — заряжено? — А то как же, — плотоядно ощерившись, заверил колдун и хлоп зеркальце на подставку. — У меня еще кое-что есть. Он за шкафом скрылся, а Рон с Гермионой так и продолжили пялиться на то зеркальце. Ясное дело, не хотелось, чтоб пергамент с него слетел, когда отвернутся. Спасло выработанное за годы службы чувство опасности. Калхулун почти вплотную подкрался. С бусиками. Бусины черные, но, если присмотреться, у каждой уродливая физиономия и открытый рот. — Их только на шею надеть надо. Присосутся и за минуту всю жизнь выпьют. Желаете? — Нет. Мистер Калхулун, вы нас немного неверно поняли, — вежливо улыбнулась Гермиона, отодвигаясь немного в сторону. — Мы никакие вещи покупать не будем. Нам консультация ваша нужна, по артефактам, с помощью которых можно убивать на расстоянии, причем разными способами. Известны вам такие? — Мне многое известно, — прищурился Калхулун. — Но за мои знания тоже плата полагается. — Да, конечно. — Гермиона щелкнула замком сумочки и извлекла небольшой кожаный мешочек. — Вот, мой руководитель сказал, что вам это точно понравится. Калхулун с недовольным видом взял подношение, развязал и заглянул внутрь. Внутри что-то засвистело, зачавкало и задергалось. Колдун спешно затянул веревку. — Принять могу в уплату, но многого не скажу. Вот если договора подпишем… — Нет, давайте без этого. Чернокнижник раздраженно фыркнул — Орудия демонов смерти творят подобную магию. — Что? — скривился Рон. — Все, — развел руками Калхулун. — Что все? — Консультация окончена. — Намазанные черным губы колдуна растянулись в ехидной лыбе. — Д… Да вы же ничего!.. Гермиона перестала сосредоточенно морщить лоб и схватила Рона за руку. — Спасибо, мистер Калхулун. Вы нам очень помогли. Мы уходим. — Кажется, эти слова его разозлили. — Вот гад! — прошипел Рон, когда они вышли из темной и смрадной хибары на свежий воздух. Прилегающие скалы выглядели совершенно безжизненными. Но вид зеленого склона соседней горы и шум реки из ущелья успокаивали. — Что ты ему отдала хоть? Что-то ценное? — Не особо ценное, просто не вполне законное. Но с ним только так. И сказал он на самом деле не так уж и мало! — довольно улыбнулась Гермиона и крутнулась в аппарационном вихре. — Разве? — усомнился Рон, перешагивая через ржавую арматуру, которая валялась в захудалом внутреннем дворике. Заброшенный дом неподалеку от министерства традиционно использовался для перемещений. — Он же не назвал ни одного артефакта. — Он нас направил. Нужно будет почитать про демонов смерти в разных культурах. Ну и справочники по симпатической магии посмотреть.* * *
Так называемый Мессия начал воплощать угрозы в жизнь спустя сутки после заявления о себе через коменданта-самоубийцу. Первой жертвой вне азкабанских стен стала Амбридж — повесилась в собственном доме, оставив покаянную записку. На следующий день при схожих обстоятельствах покончил с собой Эдвард Нотт, которому тюрьму заменили заключением в родовом поместье за помощь в отлове других пожирателей. А через несколько часов на одну из центральных улиц Лондона аппарировали близнецы Кэрроу, которые вопреки расхожему мнению об их слабоумии успешно скрывались от правосудия. Но не от Мессии. Наделав переполох среди магглов и дождавшись прибытия авроров, Амикус и Алекто попытались вскрыть себе вены. Когда им помешали, оба скончались от сердечного приступа с интервалом в несколько секунд. Одновременно гнев неизвестного карателя обратился и на врагов Волдеморта — авроров, отличившихся особым рвением в дознании, и судью Маллигана, известного самыми суровыми приговорами. И все они перед самоубийством писали письма, полные раскаяния, и требовали выпустить узников Азкабана. Голова главного следователя раскалывалась от боли и гудела от бесчисленных чашек кофе. Кроме того, он дико злился: на себя, за неспособность найти преступника, и на министра. — И еще, чтоб ты знал, — нервно хохотнул Гарри, — я слишком рано расслабился и решил почивать на лаврах! Здорово, да?! — Хряснув фарфоровой чашкой об стену, он немного успокоился и про то, что вообще скоро забудет, как «почивать», а не только на лаврах, промолчал. — Извини. — Да ладно, мне то что? — с оттенком сочувствия пробурчал Рон. — Можешь еще одну расколотить, если тебе станет легче. Тем более они не мои… Гарри уронил голову на руки в приступе истерического смеха, но сумел быстро совладать с собой и посмотрел на обескураженную физиономию друга. — Рон, спасибо, что ты у меня есть. — Пожалуйста, — криво улыбнулся тот. Пар выпущен — можно продолжать работать. — Долиша мы же выпустили? — Выпустили. Позавчера еще. Не надо было? — Надо. Просто уточнил. Смерти не прекратились, даже когда он находился в изоляторе под постоянным контролем, так что… — Из напоминающей перископ трубы в углу кабинета вылетел бумажный самолетик и развернулся перед лицом Гарри. Тот пробежался глазами по строчкам и резко выдохнул: — У нас новый подозреваемый.* * *
— Не более часа назад в Азкабане скончался Корбан Яксли. Перед смертью он несколько раз повторил: «Во всем виноват Малфой». Как вы можете это прокомментировать? Сильно постаревший и похудевший Люциус, не меняя позы восседающего на троне фараона, повернул голову в сторону от разместившегося напротив Гарри. Рука его прокручивала рукоять неизменной трости, а под пергаментной кожей резко дернулся кадык. — Нет, — ответил он после непродолжительных раздумий. — Понятия не имею, почему это могло быть сказано. Гарри напряженно взглянул на Драко, а далее на застывшую у окна Нарциссу. — В таком случае я вынужден санкционировать в вашем доме обыск. — Мы все понимаем, — со слабой улыбкой отозвалась миссис Малфой, — и уже привыкли. — Когда вам будет угодно приступить? — надменно поинтересовался ее муж. — Прямо сейчас. Гарри отдал распоряжение прибывшей с ним вместе оперативной группе, а молчавшая до того момента Гермиона неожиданно обратилась к Люциусу: — Мистер Малфой, когда мы шли по коридору, мне показалось, что имена на портретах меняются при попытке их прочитать. С чем это связано? Белесая бровь и подбородок поползли кверху. — С тем, что вам — показалось. Обыск ровным счетом ничего не дал, но у ворот их догнал Драко. — Я с вами. И надо поговорить.* * *
В кабинете один на один он посмотрел прямо в глаза Гарри. — Ты нас подозреваешь? Тот ответил тем же. — Пока не особо. У вас нет мотива. Драко усмехнулся, скользнув взглядом в угол. — Значит, ты еще не в курсе… Не знаю, насколько это чему поспособствует, но в любом случае лучше ты узнаешь от меня. — Серые глаза снова уставились в упор. — Наша семья действительно не имеет к происходящему никакого отношения. Но формально… мотив у нас есть. Гарри выжидающе склонил голову. — Беллатрикс жива. — Что? — Она не погибла во время битвы и сейчас содержится в Азкабане. Раз в год нам разрешают свидания. — Драко сглотнул. — Она часть нашей семьи, и никто из нас от нее не отречется. Никогда. — Ну ты… меня, конечно… ошарашил. Но мне и в голову бы не пришло требовать какого-то отречения. — Признание Драко и близко не тянуло на алиби, но тот все прекрасно понимал сам, поэтому Гарри не счел нужным это озвучивать. Вместо того он решил прояснить другой вопрос: — А насчет имен: Гермионе действительно показалось? — Нет, — чуть поколебавшись, хмыкнул Драко. — Не показалось. Это передающаяся из поколения в поколение традиция. У каждого из нас есть настоящее имя, которое неизвестно никому, кроме ближайших родственников, и официальное — для всех остальных. По преданиям, так можно защититься от самых сильных персональных проклятий. И в последнее время я все больше склоняюсь к мысли, что это не просто семейный миф.* * *
— Мерлин! — голос Гермионы зазвенел от волнения. — Еще один паззл в общую картину! Гарри, кажется, я знаю, какой артефакт попал в руки убийцы. Буквально полчаса назад я наткнулась на главу о японских демонах смерти. Вот здесь, смотри, — она развернула лежавший перед ней фолиант на сто восемьдесят градусов и ткнула в раскрытую страницу. — Правда, сами японцы их называют богами смерти или синигами, но не суть. Самое интересное вот это. — Ее палец сполз на несколько строчек ниже. — Они могут оборвать жизнь человека, вписав его имя в тетради, которые так и называются: «тетрадь смерти». Причем убить с помощью такой тетради может и человек, но важно, чтобы имя было вписано точно, без сокращений и ошибок, а также пишущий должен хорошо представлять себе лицо жертвы. И это еще не все. Если вписано только имя, то человек умрет через сорок секунд от сердечного приступа. Но при желании можно указать отсроченную дату и обстоятельства смерти, и действия человека непосредственно перед ней… — Действительно очень похоже! — Да! — с энтузиазмом согласилась Гермиона и продолжила ранее не завершенную фразу: — А если указанный способ смерти по каким-либо причинам окажется невозможным, то человек умрет все равно от сердечного приступа. — Точно оно! Вот только… — они внимательно посмотрели в глаза друг друга, — как нам узнать, у кого эта тетрадь? Ответ, сам того не подозревая, подсказал Рон, когда они собрались все вместе в кабинете Гарри. Тот уже отправил запрос в миграционную службу, уже получил список волшебников, которые в промежутке от года до трех месяцев назад приехали из Японии или граничащих с нею стран. И все втроем уже озадачились вопросом, как лиц, означенных в списке, проверять и как отследить тех, кто путешествовал маггловским транспортом. Тогда-то, взбалтывая в бутылке остатки пива, Рон и выдал в характерной бурчаще-ироничной манере: — У некромантов какая-то мания на записочки: у Волдеморта дневник был, у японцев — тетрадочки… — Что ты сказал?! — подскочил Гарри, ослепленный еще не до конца осознанной мыслью. — А что я такого сказал? — опешил Рон. Гермиона округлила глаза. — Ты сказал дневник! Точно дневник… — Гарри принялся судорожно рыться в стопке бумаг. — Вот! — он выхватил последний отчет неугомонной стажерки, которую как-то давно не видел. — Невероятно, конечно, но чем черт не шутит. Значит так, Олли Кокрил — лавка сувениров… Там было расхождение в бухгалтерских записях... — Лица друзей выразили еще большее недоумение. — Короче, по дороге объясню. Надеюсь, он еще не закрылся. Погнали!