Пепел моей боли

Зима — это то самое время года, которое заставляет ещё больше сидеть дома. С чашкой горячего шоколада в руках смотреть, как проводят время люди за окном. Как маленькие дети с алыми щёчками и замёрзшими соплями играют в снежки. Они не чувствуют холода, ведь радость от выпавшего снега сильнее. Как переходящая дорогу бабушка вдруг подскальзывается на тонком льду и падает. Но, вместо привычной бубнины и недовольства, на её лице улыбка. Люблю этот запах предстоящего праздника и мандаринов, что родители покупают ведрами. Люблю сидеть дома и смотреть, как проходит мимо ещё один год, унося за собой старые воспоминания. Зима заставляет мысленно давать себе обещания, которые ни в следующем году, ни после я никогда не выполню. Ведь синдром отложенной жизни никак не связан с праздниками... Солнце садится за горизонт, оставляя город в кромешной тьме. На небе появляются тёмно-серые тучи, принося с собой ещё одну порцию зимнего снега. Маленькие снежинки с красивыми узорами падают на землю, подвергая себя мучительной гибели. Они летят по небу вниз и, коснувшись земли, умирают. Их жизнь так коротка, что навевает грусть. — Стас, хватит глядеть в пустоту, — голос матери раздается где-то за спиной, пробегается по коже и заставляет обернутся назад. — Серёжа уже тысячи раз мне позвонил. Просит тебя ответить ему. В её морщинистых руках телефон, на который она указывает пальцем, мол, он создан, чтобы отвечать на звонки. Карие глаза пробегаются по комнате, затем по моему силуэту, и только после этого Венера решает покинуть комнату. — Не забудь вынести мусор. — Хорошо, — смотря на заледеневшее стекло выдыхаю пар, после чего аккуратно рисую излюбленную букву «Р». Позволяю себе погрузится в воспоминания, что больно терзали душу. Начать корить себя за совершенную ошибку, за потерянное счастье, которое рассыпалось сквозь пальцы подобно песку. Воспоминания ранят, а приятные — особенно сильно. При потере человека у нас не остаётся ничего, кроме разбитого сердца, немых вопросов и номера, на который нельзя позвонить. А ведь сначала кажется, что все длиною в вечность, что смех её будет радовать каждое утро. Но в какой-то момент ты совершаешь такую глупость, которую невозможно простить. Смотря в глаза, она заставляет почувствовать свою боль, даёт звонкую пощечину и исчезает с громким криком: «Предатель!» Исчезает из твоего маленького ненадежного мира, построенного из коробка спичек. Стоило разжечь огонь хотя бы немного, как все разом всплыхнуло и оставило после себя только пепел боли. — Не забуду. Глубоко вздохнув и включив свой телефон, который был в режиме полета в течение дня, сажусь на край кровати. Многочисленные СМС приходят сразу, и все от лучшего друга, который, по всей видимости, решил испортить мне настроение. Видно, его сразу оповестили, что я в сети, раз уж Серёжа позвонил буквально через секунду. — Слушаю. — голос раздается довольно скучающим и тихим, но от громких голосов и музыки на другом конце провода приходится говорить чётче. — Стас, хватит пудрить свое и так бледное личико. Ошибку природы не исправишь, — очередная глупая шутка заставляет закатить глаза и пропустить причину для ссоры мимо ушей. Сергей любил шутить, возможно, именно он это и придумал. Но его ужасная черта — болтливость. Он настолько много говорил, что даже шпионы бы его сторонились. — Где ты? Ты подъезжаешь? Ты в курсе, что все давно началось? — Болтун — это находка для психоаналитика. Слышал такое? — Нет. Тебя этому в косметологии научили? — уверен, на другом конце провода друг широко улыбнулся и выпил немного холодного пива, отходя в более тихий уголок. — Под градусом болтун, а с бодуна — молчун. — Ты всю жизнь с бодуна, придурок. Что звонил-то? — Говорю, шевели своими сардельками и приезжай на вечеринку. Тебя же ещё вчера предупредили. Настолько старость заела, что ничего запомнить не можешь? — А не пойти ли тебе в... — Я отключаюсь. Не успеваю ответить, как Сергей сбрасывает звонок. Мысленно успеваю его убить за столь неуважительное отношение ко мне и бросаю телефон в сторону, ложась на кровать. Тяжёлые веки прикрываются, а по рукам вверх пробежали мурашки, словно кто-то касается их своей мертвой кожей. В голове бегают неприятные мысли о прошлом и о будущем, в котором я не был уверен. Что принесет мне сегодняшний день? А что — завтрашний? Поступал ли я правильно, живя в этом мире без цели? Без выстланой камнями дороги, по которой не собирался никуда идти. Может быть мама переживала за меня только поэтому? Понимала, что где-то внутри я мертв, и думала, что её замена позволит бабочкам внутри выйти из своих куколок? Но ведь выбирая ошибочное определение мечты, мы следуем фантому цели по ложной дороге, не имеющей конечного пункта назначения. — Стас, у тебя все хорошо? Нежный голос матери заставляет открыть глаза и чуть приподняться, осматривая её с ног до головы: чёрное длинное платье, аккуратно собранные назад волосы, красная помада на губах и яркий блеск в глазах. Сегодня была годовщина их свадьбы, которую они с отцом решили отпраздновать где-то в ресторане отдельно от нас. Несмотря на то что прошло уже столько лет, любовь продолжала жить в их сердцах, и казалось, что с каждым днём она становилась все больше. Смотря на то, с каким трепетом отец относился к моей матери и с каким счастьем мама смотрела на папу, я сильнее ощущал необходимость в любви. Хотел, чтобы у меня было так же: готовить вместе утренний завтрак, дурачиться на кухне, бросаться друг в друга смешными фразами, понятные только нам двоим. Мои родители были прекрасным примером, на который я стремился походить в будущем. — Ты прекрасно выглядишь, мам. — В платье за сорок тысяч каждый будет выглядеть прекрасно, Стасик, — улыбнулась она, подходя ближе и садясь на край кровати. Её теплая рука сразу ложится мне на спину и чуть гладит в успокаивающем жесте. — У тебя ведь что-то случилось, верно? Расскажи мне. Я твоя мама, и я тебя пойму, дорогой. — Иногда мне кажется, что я зря живу в этом мире, мам, — от сильного дрожания руки приходится сжать, а голову чуть опустить, не позволяя матери смотреть в глаза. — Я просыпаюсь по утрам, ем, хожу в зал, на работу, потом обратно домой. Который год ничего не меняется, ничего не чувствуется. Вроде бы все хорошо, но внутри странная пустота. Я пытался её чем-то заполнить. Думал, что мне нужно больше времени проводить с друзьями, с подругами, но это всего лишь временный эффект, но побочек от них гораздо больше. Я не понимаю, что со мной, мам. И от этого хуже. Венера слушает, не перебивая. Внимательно следя за моими движениями, она пропускает через себя каждую долю моей внутренней боли, и только когда в комнате воцаряется тишина, прижимает к своей груди и крепко обнимает. — Я рада, что несмотря на возраст, ты все ещё доверяешь мне так же, как и в детстве, милый. Рада, что, несмотря на расстояние и разные взгляды на жизнь, наши отношения с тобой сохранились. Поцеловав в макушку, Венера начинает гладить по голове, а руки мои моментально обнимают её в ответ в поисках опоры. От этого теплого чувства защиты хочется ещё больше открывать ей уголки своей темной души, но ума хватает, чтобы не рассказать лишнее. — Понимаешь, в жизни каждого человека наступает такой момент, когда он остаётся один: без друзей, семьи, знакомых. Это может произойти в пятнадцать, в двадцать, в тридцать лет, но значение это не имеет. У человека в душе образуется дыра размером с море, и каждый заполняет её как может. — И что надо делать? — У каждого из нас есть вторая половина, которая скитается по этой планете ровно так же, как и мы. Моя половина сейчас на первом этаже не может завязать галстук, а твоя где-то там за окном, наверное, ищет тебя. Она тоже ощущает эту пустоту внутри. Эту необходимость в тебе и в любви. Ведь без любви душа, как без воды — высыхает. — Может, я не люблю её? Может, просто нравится? — Есть огромная разница между «люблю» и «нравится», дорогой. Когда нам нравится цветок, мы его срываем, а если любим — ежедневно его поливаем. — Но если я не готов любить, что тогда, мам? — Любовь может вернуть человеку самого себя. И я уверена, что это чувство как раз-таки и наполнит твою пустоту внутри. Слова матери заставляют задуматься, погрузиться в себя ещё больше и думать о том, что действительно не хватает. Любви? Ведь я сам лишил себя этого чувства много лет назад. Неужели я достоин почувствовать её снова? — И больше не смей грустить, понял меня? Я, вообще-то, тут внуков и свадьбы жду, а не похорон, — последнее касание матери оставляет теплый след на щеке, а после, бросив пару колких фраз насчет будущей невесты, она покидает комнату. Поддержка матери заставляет идти вперёд, не сдаваясь. Даёт шанс глотнуть воздуха и ощущение свободы. А ведь все равно: сколько мне лет, как нас разделяет расстояние, стоит лишь матери сказать пару слов — и я ощущал себя уже полным энергии супергероем, способным на любую отвагу. Встав с кровати, подхожу к зеркалу и пытаюсь понять, как видят меня другие люди. Единственное, что бросается в глаза — красота. Но это ли важнее? Неужели, смотря на меня, люди видят только симпатичного юношу, который готов пригласить их в кино и купить вина? А как же моя харизма и шуточки? Как же мой высокий IQ? Глубоко вздыхаю и беру из шкафа идеально поглаженную чёрную футболку, а поверх накидываю на себя кожаную куртку. Плевать, что на улице зима, сегодня я должен произвести впечатление на девушек с вечеринки. Пусть я их и знаю, пусть это не продлится и дня, но я хочу заполнить пустоту внутри хоть чем-то. Может, при общении с новой подругой я забуду про то, что происходит вокруг, и серая жизнь наконец-то обретет смысл? *** Открыв дверь в дом Серёжи, морщусь от неприятного запаха пота и выпивки, вперемешку с чьим-то газом. В углу кто-то уже блюёт, кто-то прижимается к стенке, ища опору, а кто-то вдоволь напившись, спит на полу. Народу слишком много, даже задаётся вопрос: знает ли Сергей их всех в лицо или просто пригласил для понта? Небольшой круг знакомых не сразу обращает на меня внимание, а когда замечает, то начинает толпиться возле. — Стасик, ты ли это? — один из давних знакомых обнимает меня и хлопает по спине тяжёлой рукой. — Ты где был? — Работа, работа и снова — работа, — отвечаю коротко, не вдаваясь в подробности. Меньше знают — крепче спят. Все здороваются, обнимаются, расхваливают, и в мелких деталях начинают рассказывать о том, что я успел пропустить за последний год. Оказывается, один из друзей женился, и у него даже родился сын. От этой новости голова идёт кругом. Мой близкий друг женат, а я об этом узнаю последним. Хотя, отчасти, это можно было считать моей виной. Когда уезжал, я менял номера, чтобы никто не беспокоил. Излишняя нервотрепка была мне ни к чему. — Здравствуй, Стас, — нежный голос одной из моих подруг касается моего слуха, оставляя за собой приятный осадок. На моем лице сразу появляется улыбка при виде этой длинноногой девчонки. На ней было синее короткое платье. Оно идеально подчёркивает её узкую талию, за чем я, собственно говоря, вдоволь наблюдал. Но даже не смотря на это, платье все равно смотрелось на ней не очень. Ощущение будто бы оно не подходило ей. Было ли это все из-за цвета, или некрасивых, чуть кривых ног — оставалось вопросом. — Добрый вечер, Стелла. Я беру руку девушки и целую нежную кожу на внешней стороне ладони, от чего на лице блондинки появляется румянец. Её тёмно-зелёные глаза проходятся по мне, изучая каждый сантиметр. А тонкие губы смыкаются в улыбке, передавая все восхищение и радость от встречи. — А ты изменился, — усмехнулась Стелла, проводя пальцем по моей футболке. — В хорошем смысле. — А ты — нет, — так же усмехнулся я в ответ, перехватывая руку и аккуратно опуская. — В хорошем смысле. Позволяю себе задеть её эго и наблюдать за тем, как она краснеет от злости. Без слов, она здесь — звезда, но такие звёзды нужны только на одну ночь. Стелла, будучи моей подругой, это знала. Знала, какие у меня предпочтения в девушках, выучила каждый пункт и пыталась им следовать. Хоть внешне она и была прекрасна, но её замок никак не подходил моему ключу. Мы были слишком разные, чтобы быть вместе. — Леди и джентльмены, — громкий противный голос разносится по комнате через микрофон, заставляя скривить лицо от отвращения. В углу с микрофоном в руках разгуливает незнакомец, вероятно, один из друзей Серёжи. — Все мы собрались здесь, чтобы познакомиться с дамой сердца нашего замечательного друга. Поэтому, не теряя ни минуты, представляем вашему вниманию невероятного Сергея Иванова и его прекрасную спутницу жизни — Марину Владиславскую. Со второго этажа по белоснежной лестнице спускаются они: Серёга со своей лучезарной белоснежной улыбкой и Марина, которая, по всей видимости, безумно нервничала. На ней тоже было синее короткое платье, которое хорошо подчёркивал узкую талию и длинные ноги. Если на Стелле синий цвет ещё казался нелепым, то на Маринке он прекрасно показывал каждый изгиб её тела. Стелла знала, что я люблю синий цвет, и, уверен, именно по этой причине надела такое платье. Знала ли об этом Мари? Определённо. «Жених и невеста» спустились вместе на первый этаж и со всеми поздоровались. Казалось бы, это все. Конец всему пафосу, который непонятно зачем устроен, но.. — А, да... А также их лучшая подруга Кайла Раевская, что имеет для Сережи большое значение. Ведь именно благодаря ей они все ещё вместе. По этой же белой лестнице спускается неизвестная мне девушка. В отличии от всех особей в этой комнате, которые вертели в разные стороны своими прелестями, она была единственной, кто надел на себя джинсы и мешковатую чёрную футболку. Её длинные волосы собраны в косичку, а глаза прячутся за очками для зрения. На лице ни грамма макияжа, даже не удостоилась намазать гигиеничку на свои сухие губы. Она почему-то показалось мне знакомой, хотя в жизни я видел её впервые. Кого-то она мне сильно напоминала — и это не давало мне покоя. Чем дальше она спускалась, тем труднее становилось дышать. И хотелось бы узнать причину. — Ребята, большое спасибо вам, что пришли на мой скромный вечер, — улыбнулся Серёга, делая кавычки в воздухе. — Как вы знаете, эта вечеринка была в честь моей девушки, Маринки, — он целует её в губы, на что я и парочка людей закатывают глаза. Слишком много пафоса. — Ее знакомство с вами — ещё один пройденный этап в жизни, надеюсь, теперь наши отношения перешли на новый уровень. Марина улыбается и молча кивает. Жаль, что на её смуглой коже не видно, как она краснеет. Хотя, уверен, что в отличии от Серёжи, она довольно умная. — Я очень рада с вами познакомиться, — уверенно говорит она и поднимает вверх стакан с неизвестным мне содержимым. — За нас! Она залпом все выпивает и целует своего парня. Кажется, на этом церемония закончилась. Включилась музыка, все снова начали танцевать, петь и пить. Сергей и Марина также танцевали в толпе, а про девушку в углу все тут же забыли. Скрестив руки на груди, она смотрела по сторонам и всех изучала. Казалось, никто из нас ей не по душе, и привели её сюда против собственной воли. Взяв со стола два стакана с соком, преподношу их к носу и по запаху понимаю, что туда подмешали алкоголь. Уверенно направляюсь к девушке, пока передо мной не появляется Стелла. Она танцует и без слов предлагает мне остаться с ней, но в ответ указываю пальцем на девушку в углу. Стелла остаётся позади, а я, набравшись смелости, иду разукрашивать свой вечер. Надеюсь, что незнакомка оправдает мои надежды, а то жизнь так наскучила своей обыденностью.