***
До Эры Равновесия.
Лёгкое дуновение сносило смертных странников. Шагнув по тропинке, девочка приостановилась, преградив путь своему младшему брату. Отследив, откуда чёрная кровь, девочка прошла чуть дальше, засомневавшись. Анка тревожно вздохнула и приказала мальчишке оставаться у входа в Мёртвый лес. — А если явится эти черчи? — проговорил мальчишка с акцентом и взмахнул руками вверх, изобразив больших скакунов, а затем резко побледнел. — А если ведьмы придут под мою душу! Тебе-то уже пятнадцать! — Есень слишком громко сказал, так что птицы улетели с деревьев. Повернувшись к братцу, девочка засомневалась. А ведь точно, табор Кровавых лошадей пробегали вдали и ведьмы, что стремились посеять хаос в человеческих сердцах. Поправив свою длинную косу, Анка тяжело вздохнула, махнув в свою сторону. Она не могла рисковать жизнью своего оставшегося брата. Приобняв Есеня, сестра двинулась с ним в лес. Очаровавшись красотой переливающихся солнечных лучей, которые грели листья разных видов огромных деревьев, дети шли в обнимку. Прижавшись к Анке, Есень подметил прозрачную дымку. Показав в сторону, сестрица радостно завизжала. — Есеня, жители леса помогут нам! Они оберегут нас от злых существ! — Тогда почему мы не отправились в противоположный лес, сестрица? Брат начал сомневаться, ведь Чистый лес намного безопаснее, нежели Мёртвый. От одного названия спина спрела у паренька, заставив ветер подуть прямо на неё. Тяжело вздохнув, Анка проговорила: — В Чистый лес нас не пустят дворянские рыцари, да и там не слишком безопасно. Кто вообще подумал, что Мёртвый лес является оплотом зла? Он такой же девственный и невинный. Если, конечно, сюда не доберутся всякие черти! — оторвавшись от брата, девочка закружилась, позволив лесным духам приподнять её платья. — Видишь! Радость у юной Анки была до предела. Девочка верила и надеялась, что избежит эту смуту вместе с Есень. И у них получилось обмануть новые правила мира. Где жизнь не стоила и гроша, когда речь заходила про второго Бога. Прожив в лесу год, а потом ещё пять лет сверху, они приспособились. Есень возмужал, окреп и стал хозяином леса. Прогнав очередных демонических существ, мужчина помог приподняться раненому ангелу. Есень заметил, что незнакомец очень мускулист, но даже он ранен. Подметив, как бесформенные души леса дрожали от предстоящей смуты, он велел им направиться вглубь. Переставив ноги к входу в лес, кучерявый посмотрел назад. Воздух стал тяжелей, война между крылатыми разгоралась всё сильнее и сильнее. Словно в любой момент создатели спустятся друг другу и вцепятся в глотки. Шепфамалум создал смертных и своих детей. Вторые убивали первых, чтобы он окреп перед предстоящей битвой, только вот Бог не знал, что люди хотели жить. Любой ценой, что есть у них. Даже если древо Анки и Есеня разорвётся на них, другие смертные останутся бренной земле. Они будут развиваться, выживать несмотря ни на что. Люди словно тараканы, слабее других существ, но упорнее, нежели самих божеств. Продолжив идти, Есень бегло проговорил на древнеангельском языке. Прислушавшись к раненому пареньку, человек стал как можно быстрее нести его. Огромные крылья мешали ему, но Есень не сдавался. Он шёл к их отстроенному домику, к своей сестре. Услышав робкое пение Анки, парнишка позвал её. Посмотрев вглубь леса, сестра ахнула, выбросив плетения с рук, и подбежала, чуть не споткнувшись, к ним. — О Шепфа! Твой ребёнок! — нервно перехватив израненного, Анка помогла дотащить его до костра. — Всё кровавее и кровавее… Битва скоро наступит. Неужели мы сможем пережить это? В её голосе затаилась тревога, тронув окрашенное белое крыло, девушка побежала в дом. Схватив всё, что может понадобиться, Анка выбежала к ним. — Рука! — воскликнула Анка. — Черчи! — ругнувшись, Есень только сейчас заметил, как она свисала к земле. — Ангел, ты уже выучил наш смертный язык? Так слушай, сейчас нам придётся зафиксировать кисть и перебинтовать. Перебинтовав Бессмертного, Анка любезно напоила его водой. Уложив крылатого на землю, сестра испуганно подбежала к повзрослевшему брату. Приметив их интимные объятия, раненый шёпотом осудил их. Прислушавшись к его словам, Есень сообщил, что ждёт своего ребёнка от сестры. — Как нам жить, если не сможем оставить после себя кого-то? Есень осуждающе посмотрел на раненого. Улыбнувшись смертному, ангел наконец-то представился. — Абдиэль. Первый круг херувима? — уточнив, Анка погладила себя по животу. — Можно так сказать. Дети Шепфамалума начали веровать в нас? Голос ангела словно успокаивал бушующие сердца людей. Абдиэль был пламенным ангелом и первым, кто создал совет херувима. Его пшеничные волосы и золотистый цвет глаз осмотрели беременную Анку. Он не одобрял смешения смертных, так как не хотел, чтобы они страдали от своих же последствий. Но девушка словно оберегала своё дитя. Привстав, ангел оказался выше их двоих. Осмотрев, Есеня спрятал свою сестру за своей спиной. — Я не буду вас наказывать за это, но, — почувствовав кровопролитную битву, ангел прислонился к животу Анки, — этот ребёнок сделает верующих смертных ещё сильнее, да и звать его будут Амалиэль. Удивив смертных, Абдиэль нахмурился, почувствовав, как плод шевельнулся. Юный Амалиэль воссоздаст в будущем несколько богов, что уверуют смертные. Он расширит веру в их умах. Но и с этим ослабит двух божеств. Хмыкнув от очередного послания от будущего ребёнка, ангел открыто сказал: — Вас убьют, когда ему исполнится пять лет, — холод в голосе проник в сознание Анки. Отшагнув назад, девушка затряслась. — Смерть — это лучшая награда, не видь какая она. Ангел замолчал, позволив этим двум переварить свою судьбу. Он прожил у них всего день и, восстановившись, взлетел в небо. Анка и Есень остались с опустошением внутри. Трусость сковала их, Есень даже, как черч, предложил избавиться от плода. Поругавшись с братом, сестра выгнала его из дома. И вот он не вернулся. Сестра начала паниковать через три дня. Побродив по чаще, девушка словно потеряла единственного собеседника. Духи, что встречались ей по пути, вели её на обрыв водопада. Посмотрев вниз, она заметила белую рубаху возле воды. Кое-как спустившись, Анка не увидела ничего. Будто пелена спала с её глаз. Девушка целыми днями бродила по лесу, ища братца. Но ни духу. Будто под землю провалился. Живот рос, и Анке стало трудно искать потерянного братца. Даже если он упал в реку и его снесло к водопаду, то тело давно бы сплыло. Но нет. Девушка начала жить сначала. Страх и тревога были для неё дополнительными стимулами. Стянув соломенную крышу, пузатая попросила духа леса не мешать. Посмотрев на гнездо, что было разрушено ею, Анки стала плести там, где крыша стала дурить. Время шло, её ребенок пинался. Подготовив всё для рождения, девушка ждала, когда начнутся схватки. Ей было страшно, если Амалиэль пойдёт вперёд ножками, девушка ничего не сможет сделать. Тяжело приподнявшись, она начала просить его поскорее появиться на свет. — Мама ждёт. Папа ждёт. Амалиэль, тебя ждёт этот мир. Робкий голос был заглушен проливным дождём. Вскрикнув от резкой боли, Анки начала молить Шепфу помочь родить того, кто начнёт веровать в него, нежели брата. Духи начали появляться возле смертной, стараясь хоть как-то ослабить адскую боль. Полупрозрачные дымки кружились возле неё, не позволив каплям дождя упасть. Вдох. Пронзительный гортанный крик. Тишь. Плач. Истошный, беспомощный крик новорожденного прошёлся по всему Мёртвому лесу. Заплакав от благодати небесных жителей, Анки убрала пуповину, что стянула голову Амалиэля. Прижав его к себе, смертная впервые почувствовала, как её душа и тело отдадут всё, чтобы ребёнок выжил в этом мире. Так и случилось. Теперь Анки была оплодом и защитницей своего сына. С наступлением зимы женщина укрепляла дом и разделывала шкуры. Укутав маленького, кудрявого мальчугана, Анки пела ему песни своей молодости. Она больше не искала Есеню, так как всё время была рядом с его сыном. Дни пролетали, а мальчуган рос. И вот ему наступило пять лет. Забыв про предсказания, Анка танцевала с сыном возле костра. Улыбнувшись его движениям, женщина услышала странный шорох. Остановившись, она попросила Амалиэля затихнуть. Прикрыв ладошкой свой рот, мальчик прислушался. Напряжение начало расти. Как струна, Анка дёргалась из стороны в сторону, поглядывая на предполагаемую опасность. — Ами, — ласково назвав сына, Анка подобрала самодельный факел. — Пора играть в прятки… — напомнив про игру в тёмном весеннем лесу, ребёнок завизжал от радости. Опустив пучок в огонь, женщина приказала мальчику спрятаться: — Сделай так, чтобы тебя никто не нашёл, даже мама. Кивнув, мальчишка устремился в тёмный лес, перепрыгнув разные препятствия, Ами резко повернулся на крик мамы. Истошный возглас затих, и ребёнок вступил на знакомую тропинку. Часто оборачиваясь, он случайно наткнулся на что-то тёплое. Хоть снег и сошёл, но раздеваться было слишком рано. Приподняв голову, мальчишка заметил высокую женщину. Её остроконечная шляпа скрывала полную луну. Посмотрев на мальчугана, ведьма хотела его откинуть при помощи телекинеза, но Ами лишь очарованно произнёс: — Красивая женщина. Нахмурившись, юная верховная грубо спросила, как его звать. Цокнув от имени, она представилась ему. — Красивая женщина, Глория. Без лицемерия, без похоти из уст ребёнка снова вышла правда. Потянув ручку к Глории, ведьма старалась отобрать свою. Вспомнив, зачем они здесь, она спугнула своих сестёр, чтобы никто не заметил смертного ребёнка. — Ты жалкий и беззащитный, — процедив это, Верховная свободной рукой сняла свою остроконечную шляпу. Напялив на маленькую головёшку, Ами сразу потонул в ней. Издав смешок, бессмертная спросила, не приходил ли к ним папа. — Мама сказала прятаться, и дальше крик. Додумав всё до мальчугана, Глория поняла. Они смогли запудрить мозги смертному, не убив при этом. Улыбнувшись, верховная грубо дёрнула мальчишку за плечо. Приказав сидеть возле дерева, ведьма пригрозила. — Не будешь слушаться, съем. Шагнув от ребёнка, она позволила в его руках появиться световому зайчику. Услышав удивлённый вздох Амалиэля, ведьма пошла к его дому. Заметив, как Есень пожирает убитую Анку, Глория, приподняв руку в сторону, снесла мёртвого брата. Почувствовав, как сёстры выходят из темноты, Глория приказала подготовиться к обряду. Одна ведьма при помощи водной магии выцеживала остатки крови смертной. Сгустки кровавой струи образовывались в шар. Другая же сестра бездушно обезглавила ходячего мертвеца и при помощи магии воспламенила его тело. Каждая из них готовилась испортить это место, чтобы подпитать своего повелителя. Сделав всё, что было необходимо для подготовки, три ведьмы встали в круг. Начав читать на языке тьмы, юные колдуньи запрокинули свои лица, позволив злу пропитать почву. Ощутив, как смута проникала в деревья и захватывала лесных духов, каждая из них блаженно улыбалась. Скверна, злоба впитались под землю. Подметив, что зайчик начал мерцать, Ами продолжил ждать ведьму. Мальчишка не понял сам, как доверился ей. Но юношеское сердце чувствовало, что Глория не такая злая, как могло показаться. Приобняв световую проекцию, которая немного согревала его, Ами заметил, как лесной дух пытался улететь от тёмной дымки. Увидев, как прозрачный хвостик начал темнеть, он дёрнулся от резкого голоса на дереве. Подняв голову, Амалиэль узрел дымчатый силуэт Есеня. — Беги. — его загробный голос раздался в ушах. Посмотрев на своего повзрослевшего сына, отец очередной раз крикнул. Зайчик погас, а дух убитого отца искривился, чуть не сорвавшись с ветки. Есень начал кричать на ребёнка: — Беги, глупое создание, беги, пока лес не проглотил тебя! Испугавшись, ребёнок устремился к выходу из леса. Упав несколько раз, Амалиэль старался приподняться, но ноги дрожали. Почувствовав руку на плече, его насильно приподняла Глория. Поставив ровно на землю, позволив ему облокотиться на её оголенные ноги, верховная процедила: — Испугался духа?! — Д-да. Робко ответив, мальчик был на грани срыва. Он не понимал, что происходило, почему души стали быть схожи на людей. Услышав цоканье от ведьмы, парнишка дёрнулся, когда перед вытянутой рукой Глории появилась метла. Усадив насильно его, ведьма зажала метлу между ног, придержав Ами одной рукой. — Пора отказываться от этих метел. Возмутившись, она рванула в звездное небо, а мальчика забрала с собой. Глория предвидела такой исход событий и не стала лишать смертных слепой надежды. Амалиэль прожил до девяноста шести лет. Смертный остался в шабаше, издав несколько книг для первого мира. Книга Нового Завета, книга Жизни и Смерти, книга Верующего в Единство. Ребёнок, что был перед глазами ведьмы, сжал дряхлыми руками пальцы. Убрав гордо слёзы, молодая Глория простилась с ним. Ведь только он и она выжили с наступлением нового закона «ponderatio».***
Третий мир. Мёртвый лес. Сейчас.
Непроходимая крона леса заглушала лунный свет. Осмотрев старый дом, непрочное убежище, девушку окликнул мерзкий гном. Повернувшись к маленькому, мерзкому старику, тот нагло вытянул свободную руку. Подозвав, чтобы быстрее оплатить его услугу, он снова приподнял морщинистый нос. Как и тот день, когда перенаправил ведьму к наставнику. Брезгливо рассмотрев жадное существо, тот раздраженно вздохнул. — Милочка, время — деньги, — его писклявый голос прошёлся по ушам и продолжил эхом оставаться в голове. — Ну же. Потребовав поторопиться, существо резко повернулось из стороны в сторону. Гном боялся, на то и вечно принюхивался к витающему воздуху. Вздрогнув от неприятной ауры, он нагло схватил кисть. Его дряблая рука опять сжала Фрай, но теперь она не упала на землю. Неторопливо забравшись рукой в карман штанов, ей пришлось телепортировать свою руку в чей-то кошелек. — Смело использовать частичную телепортацию для получения выгоды, — слащаво проговорил гном, наблюдая, как кисть метиски тонет в одежде. Старик принюхался: — Много, много, — его радостный голос подтвердил находку Эмилии. Она переместилась в нужное место, и гном нетерпеливо откинул лампу на землю. Фрай услышала, как стекло вдребезги разбилось о поверхность, оставив их двоих без света. Ощутив метал подушечками пальцев, она как можно скорее взяла пару монет. Вытащив их, гном с удовольствием отпустил её руку. В его маленьких ручках оказались долгожданные деньги, но, пересчитав их, он злостно поднял взгляд на неё. — Ещё, — потребовав как можно больше его озолотить, Эмилия поняла, что воздействие леса проникло в его нутро. — Ещё, грязнокровка! — выкрикнув это, ей пришлось резко развернуться в сторону леса. Спокойно шагнув на тропинку, выслушав на последнем издыхании крики существа: «Твоя мать породила чудовище», — продолжив кричать, гном говорил всё, что он хотел сказать, но его сердце не было заполонено злом. Продолжив путь по земле и поднявшись по ведущей тропинке наверх к лесу, Фрай почувствовала запах металла. Обернувшись, она заметила силуэт животного. — Что? — спросив саму себя, уловив крики гнома, она на всех порах рванула в гору. — Кровавая порода и негатив, самое худшее, что можно застать возле себя. Эмилия сбила дыхание, пока бежала наверх. Заметив ствол дерева, ей пришлось быстро спрятаться за него. Успокоив своё бешено колотящееся сердце, ведьма опустила задранный топик вниз. В тишине было слышно, как конь с громким дыханием и жаждой крови лакомился убитым гномом. Представив, как он наслаждался безобидным созданием, внутри всё сжалось. Вообразив себя на месте убитого, Фрай прижала руку к сердцу и попыталась справиться со страхом. Она должна была отвлечься от этого чувства, но вдалеке услышала лошадиный хохот — сигнал того, что следующей жертвой станет Эмилия. Эти кони — лучшие ищейки, и, чтобы полакомиться другими существами, они могут отследить жертву за несколько километров. Их черная шерсть и грива сливались с темными лесами. Для них это было выгодно, но не для жертвы. Конь, который отбросил тело мертвого гнома, принюхался в сторону леса. С тяжелым вздохом крупная махина рванула в сторону ведьмы. Приблизившись ко входу леса, животное приостановилось, тяжело фыркнув. Его копыта медленно ступали по земле, а хвост рассекал воздух. Заглотнув вставший ком, поцарапав костяшки об шершавый выступ от дерева, Фрай начала мозговой штурм. Она прекрасно слышала, как он с издевкой шёл, иногда крича, чтобы предупредить ведьму, что приближается. Единственной задачей для Эмилии было сжечь лес, а не воевать с лошадью, которая коварно приближалась к ней. Когда метиска увидела, как морда коня оказалась перед её убежищем, у неё перехватило дыхание. Она старалась не дышать, но сердцебиение стучало так громко, будто бы привлекая охотника к добыче. Взглянув на то, как с морды коня стекало обильное слюноотделение, перемешанное с кровью, ведьма поняла, что нужно действовать быстро. Отстранившись от ствола дерева, она быстро произнесла световое заклинание и бросила его в глаза коня. Ослепив его на пару секунд, девушка быстро скрылась в глубине леса. После нескольких минут бега Эмилия почувствовала, как лес начинал действовать на неё. Она чувствовала, как нарастала злость, и её челюсть сжалась от напряжения. Перепрыгнув через поваленное дерево, ведьма начала жадно глотать воздух. В её голове появились неприятные мысли и желания. Она хотела, чтобы Кровавая порода захлебнулась в собственной крови, но для этого ей сначала нужно было сломать все лапы этой ничтожной твари. С безумной улыбкой от такого желания Фрай истерично пустила слюни и, ударив себя по лицу, продолжила бить и отгонять наваждения леса, которые мешали ей. Эмилия судорожно пошла к дереву и со всей дури ударилась об него. Почувствовав тошноту и головокружение, девушка продолжила идти вглубь. Это ей помогло, на пару секунд Фрай даже поблагодарила себя за такой мазохизм. Ведьма прибавила шаг, чтобы лошадь не догнала её. Она думала, что, чтобы спалить лес, нужен либо источник, что служит подземная магма, или же внешний, любой костер, даже тот самый огарок. Эмилия могла бы снова телепортировать руку при помощи кармана, но она боялась быть замеченной Мальбонте. Даже если он отпустил её, это не значит, что он блещет солидарностью, сравнимой с Кровавой породы. Одно из двух зол, ведьма выбирает третье. Рванув вглубь леса, Фрай смотрела под ноги, чтобы не споткнуться, ей хотелось бы найти любую возвышенность, что могло бы спастись от коня. Не рассмотрев вариант с огарком, ведьма метала взгляд из стороны в сторону, иногда поворачиваясь назад. Её снова начало раздражать, что ей приходилось бегать от какой-то скотины. Неприемлемо для ведьм пугаться твари, которая убивала всё живое. Фрай спалит этот лес вместе с этим отродьем. Полыхнув от разъяренного влияния мертвого леса, она резко затормозила, чуть не впечатавшись в ствол дерева. Защитившись вытянутыми руками, поцарапав их. Обозлившись от своей же жалкости, Фрай бешено начала дышать. Почувствовав, как ноги уходили в пляс от бега, гнева и страха, ей пришлось приподнять голову. Дерево фактически выросло на чистом участке земли. Взглянув на ветки, казалось, что кто-то специально его пересадил сюда. Не удивившись танцующим листьям от ветра, она прищурила глаза на одну из веток.***
Четвёртый мир. Школа.
Звёзды мерцали на небе, показывая всю красоту земной ночи. Чума сидела в своём кабинете и ждала, когда к ней придёт Люцифер. На секунду заскучав, владычица схватила стакан и бросила его в сторону стены. Разбившись вдребезги, Чума услышала обычный стук в дверь. Разрешив войти, перед ней предстал Люцифер. — Он направился в Мёртвый лес, — отчитавшись перед Всадницей, демон осмотрел осколки от стакана. Услышав цоканье, ему дали очередной приказ. Кивнув этому, Люцифер послушно ушёл из кабинета. Направившись в сторону лабиринта Адама и Евы, мужчина старался вспомнить, где эта проклятая записка. Перебрав весь сегодняшний и вчерашний день, Люцифер подумал уже, что всему причина Ости. Но та даже не касалась и не подходила к столу, да и Эмилии он не мог передать, так как просто это выглядело глупо. Словно любовная записка на перемене. Размышление прервалось, когда демон зашёл в лабиринт. Многие бессмертные думали, что из него не выйти, но не королю Ада. Смело завернув влево, Люцифер встретился с тупоголовым ангелом. Подметив Фенцио, он раздраженно спросил: — И что ты с ним прикажешь делать? — посмотрев на белобрысого парня с озябшими крыльями, он замолк. Услышав, как незнакомец старался выдать хоть один звук, Фенцио прервал его попытки. — Сделай так, чтобы он оставался незаметным. Через его глаза всё будет видно, — кинув жирный намёк, учитель пошёл к выходу. Оставив немного ангела рядом с демоном, Люцифер матюкнулся. Подозвав странного крылатого за собой, он спросил, как его зовут. Если ангел не сможет выговорить даже своё имя, Люцифер даст ему другое. Продолжая идти, демон услышал его голос. Немного скованный, исковерканный. — Доги? — усмехнувшись, демон посмотрел на грустные глаза повстанца. — Много вас тут развелось, — припомнив странного мужика в капюшоне, Люцифер завернул в сторону выхода. Проследив за ним, ангел оставил за собой упавшие перья. Демон заметил это, но не придал большого значения. Показав школьный двор, Люцифер повёл его на второй этаж. Дёрнув ручку пустой комнаты, демон сообщил, что здесь должна была жить ведьма, но она, как отшельница, отказалась. Проводив взглядом странного крылатого, ему пришлось выполнить поручения от Чумы. Телепортируясь в свой дом, бывший Сатана подметил, как демоны показывали своё настоящее нутро. Боязно каждый из них смотрел на подчиненного Чумы, но клонился перед ним. Люцифер шёл к своим владениям, резко остановившись. Перед ним предстал пробегающий инкуб в капюшоне. Нахальство с его стороны удивило Люцифера, но он заметил, как другие демоны старались его поймать. Но незнакомец был быстрее, хоть и не знал, куда бежать. Проследив за тем, как инкуб скрылся за границей катакомб, демон ухмыльнулся. Остановившись возле главного прохода, Люцифер стряхнул с себя пелену беззаботного времени и начал подниматься по лестнице. Хоть многие демоны и считали его Сатаной, но после воскрешения отца бразды правления ушли из-под рук Люцифера. Шагнув в главный зал, он увидел, как отец спокойно сидел на троне. Поклонившись ему, отец велел передать приказ Чумы. — Отряд, что был послан на дикие земли, только недавно вернулся. Всё прошло успешно, но та женщина сумела сбежать. Чума задействовала Мальбонте в её поисках, — Люцифер поднял голову, оставшись на одном колене, и прислушался. — Новый союзник в Мёртвом лесу. Чума велела обеспечить его ядами из Ада. — Его? — процедив, отец раздражённо вздохнул. Приподнявшись, Сатана громко сказал: — Ничтожного жителя третьего мира обеспечить нашим ядом?! — вдохнув горячий воздух, правитель велел передать Чуме, что не согласен с ней. Если она будет зла, то он сам на себя возьмёт эту проблему. Отпустив сына, Сатана рухнул на трон, тяжело подперев рукой лицо. Услышав, как главная дверь закрылась, он подозвал Вельзевула. — Господин, думаю, не стоит рисковать своим единственным наследником. Пусть возьмет слабый яд и передаст этому уродцу, — спокойно проговорив это, командир поделился внезапной вспышкой. — Кто-то собирает отряд сопротивления. По данным наших, Винчесто и Мамон сбежали. Элиза тоже. — Пусть бегут. Их тела всё равно будут висеть на Монфоконе. Бездушно сказал Сатана, приказав оставить его одного. Закрыв глаза, правитель Ада представил свою жену. Он пытался спрятать её, но теперь она в руках у Чумы. Мерзкая Всадница знала, за какие нити дёрнуть его после своего воскрешения. Перебрав все варианты событий, Сатана вспомнил слова Вельзевула. Он был в бешенстве из-за того, что его старые приятели решили пойти против самих жрецов смерти. Рыкнув в пустом тронном зале, демон аккуратно просунул руку под броню. Вытащив самодельный амулет, он раскрыл его. Сатана гулял по масляному портрету Лилит и маленького Люцифера. Стиснув зубы, мужчина аккуратно закрыл украшения, спрятав вновь под своё сердце. Воспоминания перенесли его в юношеские года, когда Лилит впервые вступила на порог школы. Пылающая яростью демоница в первый день снесла статую Немезиды, что разозлило её. Многие, кто боялся девушку из катакомб. Только он наблюдал за ней, восхищаясь этим пламенным вулканом внутри неё. Лилит сразу обратила внимание на то, как смотрел мужчина. И злость, что была внутри неё, подпитала их двоих. Они стали более оживлёнными рядом с собой, более живыми. Демоницу поселили рядом с ангелом, и те, как ни странно, подружились. Стереотипное мышление вечной войны между ангелами и демонами потрескалось благодаря дружескому союзу. Сатана принял сделанные украшения от ангела на их будущую свадьбу. Это было странно, но так по-человечески? Мысли правителя прервались, когда в зал вошёл демон в причудливой шляпе. Освобожденный улыбнулся и, поклонившись, процитировал слова Всадницы: — Сатана нужен под боком, — исковеркав свой голос, демон пропищал женским тоном. — Ты новый правитель Уфир. — обожжённые губы дрогнули, и, выпрямившись, демон собрал возле себя подчиненных. Вельзевул гордо стоял возле своих коллег и смотрел на Сатану. Считав его возмущенное лицо, демон подтвердил слова Уфира. — Вас свергнули с трона, господин. И дали время убраться в школу. Предупредив Сатану, Уфир тростью постучал по полу. Улыбнувшись, сумасшедший вновь приклонился перед уходящим Сатаной. — Обещаю навести порядок, как вы и хотели, — смешок в его голосе услышан был всеми. Помахав изуродованной рукой на прощание, демон пошевелил палец, очертив круг по воздуху. — Не забудьте выгнать Люцифера. Напомнив это, крылатый велел кого-то отправить в библиотеку Ада. Взмахнув крыльями очередной раз, демон наконец-то нашёл ту проклятую книгу, что обещал Фрай. Цокнув, он услышал приказ спускаться. Люцифер злобно посмотрел на испуганных демонов. Его глаза загорелись, как адское пламя, когда приспешники нового Сатаны очередной раз велели убираться из Ада. — Как всегда, приём в своём доме желает лучшего, — пробубнив, Люцифер распахнул крылья и вылетел через брешь в потолке. Ускорившись, демон подметил, как за ним летели, чтобы спровадить нежеланного гостя обратно в школу. Взмахнув очередной раз, демон простодушно припрятал книгу за пазуху, последний раз простившись с родным домом. Вылетев через разлом, демон пересекся с отцом. — Не успел посидеть, а уже выгнали? — бросив едкую шутку, Сатана проигнорировал слова сына. Вызвав над собой воронку, демон исчез, заставив Люцифера что-то нудно пробубнить себе под нос. Подпрыгнув за отцом, он оказался возле школьного двора.***
Третий мир. Мёртвый лес.
Почувствовав на себе взор незнакомца, Эмилия следила за красными зрачками, что смотрели с такой надменностью, что сердце сжигало от ненависти к данному существу. Поняв, что это, возможно, лес сводил с ума новоприбывшую ведьму, но гнев затупил здравый разум. Согнув пальцы, царапнув кожу об поверхности дерева, её скулы свело от бешенства. — Кровоиспорчённая. Заявив это, он с лёгкостью оттолкнулся от дерева и взлетел. Его полупрозрачные голубоватые крылья сверкнули в тёмном лесу, озадачив метиску. Фрай не поняла, было ли это наваждением или реальностью, но незнакомец смело приземлился на ноги. Остановившись позади ведьмы, мужчина нервно посмеялся. Повернувшись назад, Эмилия заметила мотыльковые основания. Ведьма удивилась, ведь никогда не видела мужчин-фей, да и женщин, кроме своей матери, человеческого роста. Вздрогнув от влияния леса, Эмилия рассматривала незнакомца. Нутро чуяло опасность, но в то же время и родственность. Каждая клеточка тела давала тысячи знаков о том, что перед ней не просто мужчина-фей. — Ничтожество, — с его рта вылетело шквал оскорблений. Черная мантия скрывала его только недавние черты глаз. — Тебя надо было в утробе убить. Процедив это, мужчина небрежно прикоснулся к своему плечу, позволив крыльям раствориться в воздухе. Удивившись тому, что опора на спине была создана из материи воздуха, мужчина продолжил свою тираду. — Ужасно, когда глупые существа портят свою кровь, совокупляясь с ничтожествами. Я всегда поддерживал закон и адекватное поведение Шепфы, но какой-то обиженный ребёнок, обделённый родительской любовью, был настолько силён, что переубедил отменить закон, — он говорил это весьма спокойно, но продолжал выплескивать свой гнев. — Я рад, что всадники очистят этот мир от дураков, которые нарушают равновесие вселенной. Я рад, что избавился от тех, кто породил тебя. Слова стремительно донеслись до Эмилии, и, пока мужчина продолжал расхаживать вокруг неё, он любовался её лицом. Возможно, она смотрела на него немного растерянно, иногда пытаясь принять обычное выражение лица. Её охватило смятение от горькой правды, которую она восприняла без раздумий. — Эми. Его голос окатил ведьму холодной водой, и мужчина резко остановился, раскинув руки перед собой. В голове сработали винтики воспоминаний, и в образе всплыл один мужчина, который приходил к её родителям. Она вспомнила только одно: как он напрягался, когда мама попадала в поле его зрения. Он вечно накручивал свои длинные серебристые локоны и смотрел на неё с презрением. — Эми, — повторив писклявым голосом имя, он поманил Фрай к себе. А ей лишь оставалось вспоминать, как он это делал, когда она была маленькой. Редко, но иногда он навещал их, когда они жили в одном месте. Отец был резок с ним, и Эмилии никто не объяснил, кем он был для семьи. Но его отношение к ней, когда она была ребенком, было приторно-лицемерным. Он словно любил и в то же время ненавидел юную Фрай. И тесной семейной связи отец не поддерживал, он отказался от них, выбрав мать. — Эми, — смокнув ненавистное имя, мужчина терпеливо ждал, — Фрай, — пропустив намеренно второе имя данной матерью, он раздражённо рыкнул. — Только ношения данной фамилии не дает мне тебя убить. Его тело было настолько напряжено, что он нетерпеливо поднял голову, позволив накидке открыть лицо. Эмилия, подтвердив свои догадки, действительно могла бы броситься к нему в объятия, если бы не заметила, как безумно он смотрел на неё. Бледно-голубые глаза с красными зрачками, высокий лоб и чуть вьющиеся серебряные локоны. Губы сжались от отвращения и тем же рвением познать грязнокровку. Только сейчас осознав, как этот индивид похож на отца Фрай, её бросило в жар. Ненависть словно иссякла от осознания того, что это давно забытый родственник стоял перед ней. Поняв, что перед Эмилией, возможно, брат отца, который никогда не защищал их от угнетения и презрительно относился к матери, она услышала отчетливое ржание коня где-то поблизости. Скучающий мужчина, расслабленно опустив плечи, посмотрел вглубь леса. — Нда, у тебя привычка искать приключения на жопу, как и у моего нерадивого братца, — закатив глаза, он смело отмахнулся от приближения хищника. Подкусив губу, мужчина думал, что-то так ярко осенило его, то тот с трепыханием начал говорить. — Понимаешь, Эми, сейчас дела предстоят совсем иначе, — сделав большой шаг в сторону, он заявил: — Талант то не его. Он мой, это я величайший маг. У меня много практики, только вот, — задумавшись о прошлом, мужчина хмурился, подняв лицо в небо, — сердца нет, так сказал твой Чедвик, — упомянув имя отца, он спонтанно уселся на землю, раскинув ноги и поджав друг к другу. — Как это нет? Я же прославил его своей книгой, только вот ему пришлось писать фактически кровью, — усмешка из его тона была ясна как день, — перед тем как лично обезглавить голову твоему любимому, родному отцу, я заставил его писать. День и ночь карандаш стирался с его рук, и он стирал свои пластины ногтей. Когда он беспощадно завыл, что нет чем катать мои заслуги, я дал ему воронье перо. Ты же знаешь, что с ним можно делать? Ужаснувшись жестокости неуравновешенного родственника, ведьма затряслась. — Я люблю нашу династию Фрай, наши предки были талантливы, твоя кузина сногсшибательно убивала глупых людей, но твой отец. Это просто уже ошибка природы. Слишком добрый, слишком чувствительный. Его язык болтал, не переставая, светловолосый немного затих и стал с новой силой рассказывать об этом. Резко жестикулируя и чуть ли не давясь слюной. — Когда он сам втыкал в вену стержень пера, наполняя своей ничтожной кровью, я задумался, а как же моя нерадивая племянница. Надеюсь, её уже убили приспешники Шепфы, — остановившись, мужчина внезапно спросил: — Ты же помнишь, как меня зовут? — Дагон Гадриэль Фрай, — ведьма с трудом произнесла его полную сущность, а сердце разорвалось от предательства, — стоит ли мне спрашивать, почему ты нас предал? — скрипнув зубами, она невольно облокотилась о ствол дерева. — Ха! — издав насмешливый звук, мужчина безрассудно упал на землю. Услышав звон копыт приближающегося чудовища, Дагон продолжал лежать на земле и с интересом наблюдал, как навстречу ему неслась сама смерть. — Кровавая порода, люблю их, — полушёпотом произнёс Дагон и резко вытянул руку перед конём. Черный жрец на скорости был пойман разъярёнными ветвями. Проткнув шею животного, Фрай-старший кинул короткий смешок, приподнял голову к Эмилии. — Ничтожество, — процедив это, он переменился в лице. — Такой же, как и ты. Гадриэль щёлкнул пальцами и безумно улыбнулся, наблюдал, как Эмилия начала исчезать в дупле дерева. Он не смог удержаться от смеха или, возможно, стона, когда увидел, как она пыталась выбраться. Вздрогнув от мысли, что она могла не выбраться из леса живой, Фрай начала резко двигаться, попытавшись выбраться из дупла. Но все попытки были безуспешны. Вспомнив о том, что на лосинах есть карман, она с трудом просунула руку в него. Один локоть уже застрял в дереве, поэтому ведьма должна была как можно быстрее телепортировать руку. В панике она нащупала чернила на столе и попыталась дотянуться до остывшего подсвечника. Но, к сожалению, Фрай грубо сбила его вслед за чернилами, роняя всё, до чего она дотрагивалась, на пол. Когда Эмилия почувствовала, как кто-то приближался к ней, она схватилась за мизинец возможного спасителя. Задохнувшись, она в последний раз потянула руку на себя. Возможно, это было опрометчиво, но ей нужно было попробовать. Моментально разорвав лосины, в коре образовалась заметная трещина. Мальбонте посмотрел, как дерево треснуло от его перемещения, и заметил заинтересованного черномага. Продолжая держать его мизинец, Эмилия моргнула от щепок, падающих на них. Метис раздраженно встряхнул крыльями. На голову ведьмы посыпалось ещё больше щепок от его движений. Убрав свободной рукой с лица всё лишнее, она посмотрела на него. Полураздетый бессмертный только сейчас перевёл взгляд на Дагона, а тот лишь по-ребячески похлопал в ладоши. — У тебя получилось освоить азы телепортации, — похвалив, белобрысый перевёл ракурс на Мальбонте. — переместить столь большого мужчину, разорвав на себе только часть одежды, говорит о том, что наша кровь дала о себе знать. Дагон чуть ли не прыгнул, встав с земли, и бесстрашно шагнул к ним, разглядев третье лицо. — Так ещё и бессмертный! Ты смогла перенести жителя из четвёртого мира в третий, это замечательно. — Перехватив её руку, он безумно улыбнулся и резко закрыл рот. — Но твоя кровь грязная, — раздраженно посмотрев то на Эмилию, то на ничего не понимающего Мальбонте, Дагон опустил взгляд на обнаженные бёдра. — Может быть, если мы смешаем нашу кровь, наши дети родятся не такими грязными и жалкими уродами? Старший Фрай безумно посмотрел на Эмилию. Сжавшись, девушка старалась отойти от него. Прочитав страх в глазах племянницы, дядя решил разрядить обстановку своей недофилософией. — А ты не знала, что твоя бабушка родила твоего отца от собственного брата? Раскрыв глаза ведьмы, Фрай поняла, что её семья связана с кровосмешением. Вздрогнув от этого осознания, её будто окатило холодной водой, произвольно сжав неопущенный палец Мальбонте, она, как маленькая девочка, спряталась за его рукой. Сердце уходило в пятки от одной мысли, что творилось в «чистокровной» семейке. Осознав, что стоящий перед ними мужчина выжил из ума и являлся её родственником, он продолжал меняться с каждой секундой. Улыбнувшись, моментами злобой, разглядел, возможно, спасителя. Гадриэль на секунду испугался от обхваченной шеи. — Ох, какой не красноречивый мужчина, — проскулив от зажимающей плоти, Дагон впервые показал свой страх. Шаркнул ногами по земле, он старался оторвать руку от шеи. — Ох, я понял, кто ты, — прокряхтев, он спокойно соскользнул с захвата. Заметив оставшуюся слизь на сжатой руке, Дагон неуклюже придержался на земле, размазав слизь с шеи. Неловко поклонившись, он телепортировал сам себя чёрт знает куда. Проводив его взглядом, Эмилия всё же опустила палец. Встретившись всё так же вытянутой рукой, она накрыла своей. — Спасибо, — кратко поблагодарив его, Мальбонте продолжал стоять на месте. Почувствовав, что лес сделал своё дело, Фрай старалась отпустить руку в нормальное положение, пока не встретилась почерневшими глазами метиса. Чёрная паутина окутала глаза, сделав его страшнее и сильнее. Сглотнув предательский ком, ведьма практически вскрикнула на него. — Позволишь лесу управлять тобой?! Сердце дрогнуло, когда метис отвернулся от неё, продолжив так стоять. Аккуратно отшагнув от него, Эмилия осмотрела испорченное дерево. Сломавшиеся ветки хрустнули и безвольно упали на землю. Присмотревшись, Фрай подошла к месту, где последний раз был дядя. Она поняла, что он хорошо умел телепортировать самого себя, и приподняла взгляд на Мальбонте. Осознав, что мужчина следил за ней, но не двигался, метиска присела на землю. В кожу впились маленькие камушки и ветки, но это не мешало ей начать читать заклинания. Шепча себе под нос, Фрай почувствовала, как земная магма пробиралась через многовековую землю. Вздохнув от исходящегося жара, Эмилия представила, как в Аду жили демоны. Топик жадно прилип к коже, со лба появились обильные испарины. Ведьма металась перед желанием вызвать землетрясения или тонкой струйкой вытянуть магму, чтобы зажечь хоть одно деревце. Почувствовав неприятный холодок, девушка приоткрыла глаза. Перед ней уже не было Мальбонте, но что-то промчалось перед её глазами. Проморгавшись, она пересеклась с немыми духами леса, что оскалились перед ней. Отпрянув лицом, Фрай ударилась об что-то мягкое. Похоже на колено. Приподняв голову, перед ней предстал крылатый. Скривившись, Эмилия сжала губы. Продолжив всматриваться в его оголённый торс, Мальбонте толкнул её коленом. — Неприятненько, — процедив это, Фрай нервно вздохнула, принюхавшись, ведьма почуяла, что между бедер начинает припекать. Испуганно вскрикнув, ведьма судорожно встала с земли. Посмотрев, как участок земли начал нагреваться, Эмилия посмотрела на Мальбонте. — Лес отпустил твой разум? Спокойно спросив, Фрай поежилась от холодного ветра, услышав его краткий ответ. Облегчённо вздохнув, она старалась как-то завязать с ним диалог, но подгорающая трава отвлекла их двоих. — Сейчас поправим, — пробубнив себе под нос, Эмилия перехватила потухающую струйку огня и стала вести языковой огонь к испорченному дереву. Сосредоточившись, попытавшись унять страх перед огненной стихией, она заметила, как он затух. — Чёрт! Ругнувшись, ведьма почуяла, как Мальбонте фокусировался на том дереве. Вспыхнув чёрным пламенем, метиска посмотрела на крылатого. Удивившись такой мощи очередной раз, она перевела взгляд на бедное дерево. Поняв, что сгусток чёрного пламени постепенно угасал, Фрай сообщила свою догадку. — Навряд ли те, кто осквернил данный лес, сделают его так просто поджигаемым. Возможно, неупокоенные души тоже этому поспособствуют. Надо замкнуть и захлопнуть внутреннюю силу, — загрузившись мыслями, она обреченно ходила, изредка приостанавливалась и подкидывала пару идей. Мальбонте две минуты смотрел, как полуголая ведьма бродила и раздражала своей болтовнёй. Её не смущал тот факт, что она фактически показывала незнакомому мужчине голые ягодицы, подметив её до сих пор перебинтованные руки, метис холодно спросил: — Ещё не зажило? Вздрогнув от его голоса, ведьма даже забыла про это. Настырно распутав бинт, она простодушно показала свои руки. Закатив глаза, Мальбонте предложил сжечь именно это дерево. — Это всё потому, что оно выросло тут. Недоговорив, Эмилию осенило. Шагнув в сторону этого странного дерева, она заглянула в разломанное дупло. Всмотревшись, девушка присела, жадно нащупывая землю. — Ага, тотемный предмет, и всё остается так, как и было, — пробубнив под нос, Фрай отбросила щепку, продолжив искать. Наткнувшись на что-то непонятное, она потянула это. Остановившись, пощупав ещё раз, Эмилия вздрогнула — конечно, чья-то голова… Сдержав тошнотный позыв, она прошлась по чьим-то волосам, тронув череп покойной первожительницы, ей пришлось привстать, резко дернув за череп. Посмотрев на клочок мертвых волос, девушка повернулась назад. Подметив, как череп покойного упал рядом с Мальбонте, ведьма предложила ему разрушить тотем. — Испари череп своей энергией или что-то в этом роде, — перечислив методы, она брезгливо откинула клочок волос в сторону. — Старое поколение ведьм какие-то безбашенные. Очередной раз вздрогнув, Эмилия посмотрела на метиса. Кивнув на череп, ведьма заметила, как чёрная дымка начала разъедать кости. Испепелив всё до основания, колдунья показала на позади стоящее дерево. — Мои руки потом опять долго будут заживать. Если уж и начал помогать, то давай до конца. Посмотрев на наглое поведение Эмилии, Мальбонте спокойно пыхнул сгусток энергии. Он приостановился на её удивленном лице, девушка начала что-то размышлять и просматривать из стороны в сторону. Поняв, что ведьма не может телепортироваться, Мальбонте встал позади неё. Обхватив живот, его встретил встревоженный взгляд Эмилии. Чуть не столкнувшись подбородком, ведьма хотела что-то сказать, когда Мальбонте уже сложил крылья, резко взмахнув ими. Взвизгнув, Фрай, дёрнувшись, ногами была оторвана от земли. Почувствовав неприятную прохладу в ногах, Эмилия осмотрела лес. — Тотем, что создали ведьмы, всегда перемещался, — проговорив это, Эмилия продолжала: — Он впитал всех умерших здесь и окреп. Словно живое существо… Жутко и мерзко, никогда не хотела бы использовать тотемные предметы для того, чтобы проклясть или же впитать чью-то энергию… Взглотнув, Фрай заметила, как магма, что погасла из-за магии, начала возрождаться. Удивившись, как лес заполыхал, ведьма приподняла голову на метиса. Мальбонте спокойно раскрыл крылья, продолжив наблюдать за горящим лесом. — Зачем ты мне помог? — задав вопрос, Фрай бегло пробежалась глазами по заостренному подбородку. Принюхавшись к нему, Эмилия была резко прервана. — Потому что всё идёт по плану. Оставив после себя чувство недосказанности, Мальбонте не стал вызывать воронку. Посмотрев на водную гладь, ведьма не понимала, почему он не стал использовать свои силы. У неё закрадывались жуткие мысли, но сон предательски одолел её быстрее. Прикрыв усталые глаза, ведьма робко повисла на руках метиса. Взмахнув крыльями через полотно, Мальбонте посмотрел на неё и, ухмыльнувшись, продолжал лететь.