новый год с мыслями обо мне

на календаре давно была зима. в мондштадте все готовятся к новому году; в ли юэ делают бумажные фонари, чтобы потом пустить их в глубокий океан неба; в снежной разгребают огромные сугробы; в сумеру все также смотрят на зеленые пальмы. конечно, климат сумеру не сравнится с климатом того же натлана, но для спокойной прогулки по улицам города сейчас хватит просто накинуть какой-нибудь легкий шарфик сверху. новый год в сумеру тоже отличался. можно даже сказать, что сильно! правда, вместо елки дома нет какого-то тропического дерева - нет, все не так банально! особые сладости, танцы, огни… все равно: праздник остаётся праздником. дети также носятся с улыбками, взрослые сидят за круглым столом в компании всей семьи… кавеху так сейчас наскучили эти мысли. его семья далеко. в командировке. блондин сидел на софе дома, раскинув ноги и буквально плевал в потолок. скучно, скучно, как же скучно! скоро праздник, а этому секретарю приспичило уехать по делам в фонтейн! ах, какой же он придурок!… кавех уже как полгода планировал (ну, точнее, представлял) их новый год вместе: корзины с карамельными пирожными и орехами, кебаб, грибы, зеленое ассорти… ему так хотелось впечатлить аль-хайтама. устроить ему воистину достойный праздник, отдых. - но нет! - кавех резко вскочил с диванчика. - нам нужно уехать именно сейчас! бледная кожа на лице приобрела розоватый оттенок от всего напряжения парня. он так наивно психовал сейчас. он так топает по полу ногами, будто это что-то поменяет… - новый год одному. ну что за ужас! наигранно и по-детски кавех схватил свою челку на макушке, сильно её оттягивая вверх. ротик оскалился в раздраженной улыбке, а правая бровь дергалась вверх вниз. все же, надежду оставляло только то, да и то совсем маленькую, что хайтам обещал вернуться до нового года или хотя бы под утро после него. правда, с каждым днем все ожидание пропадало и пропадало, сменяясь горьким разочарованием… люди всегда заглушают негативные чувства - кто чем может. кто-то пьет, пытаясь забыться, кто-то мучает себя разными «пытками», а кто-то унижается перед другими… так нужно забыться и сейчас. кавех резко выдохнул, и, словно находясь на ринге,с походкой (конечно же, наигранной) боксера пошел к выходу из гостиной. проектов у него много. хотелось сделать что-нибудь из этого наконец и спокойно отпраздновать, даже если и одному… нет, к черту! зачем так праздновать?! зайдя в комнату, кавех нагло пнул ногой скомканную бумагу на полу. клубок отлетел в угол к другим таким же бумажкам, что просто так валялись. без аль-хайтама комната кавеха стала настоящим складом: пыль смертно лежала на всех полках, опилки от карандашей были на полу, грязные кружки с водой от красок заполнили весь стол. казалось, что хуже этого бардака быть ничего не может, но все же, может. в голову лезет ровным счетом ничего. кавех не может вытянуть из себя хоть какую-то маленькую идейку о какой-нибудь завитушке на здании… ему даже лень идти прям до самого табурета, стоящего перед мольбертом. все же, еле как, блондин сел на табурет и взял в руку измученный карандаш. он был так страшно заточен, что кавеху стало противно от его вида, а затем глянув на белый лист, стало противно и от него. какая же ноющая пустота. кавех очень скучает. нет, ему грустно, обидно от такого стечения событий. парень протяжно выдохнул, опустил, как марионетка, голову вниз и уложил руки в замочек. аль-хайтам, аль-хайтам… как ты там? ты в порядке? ты вкусно покушал в своем путешествии? ты не так сильно напрягаешься? золото мое, заботься о себе, будь более снисходительным… доберись в полной безопасности ко мне как можно скорее, драгоценность. кавех опять выдохнул. правда, теперь он с силой поднял голову, нахмурился и прижал кончик стержня карандаша к плотному белоснежному листу. тонкая, бледная рука провела изящный круг, начиная затем сразу легко намечать линии симметрии, сразу обозначая самые темные места на участке и вычеркивая рельефы. проект ли это? нет. вскоре, черты стали узнаваться лучше. строгое выражение лица, блестящие глаза, округлый нос и пухлые губы, которые кавех так беззаботно пытался сделать словно более румяными самым обычным простым серым карандашом твёрдой мягкости. кавех отошел от своего творения к двери. зажмурившись, нахмуренно глянул на мольберт и одобрительно кивнул. - похож! тени расставил правильно… - парень подбежал обратно. - дубина ты! он опять сжал себе челку рукой, дернул её и опять со стуком табурета, на всех эмоциях, вскочил и кинул в рисунок какой-то комок из тряпок с высохшими пятнами от красок. кавех за эти несчастные тридцать минут рисования уже совсем смирился с потерей крупного праздника в окружении любимого, но все равно хотелось поиграться и побесить хотя бы…рисунок аль-хайтама. ну, настоящего же сейчас не достать! так время и пришло к вечеру. кавех то вскакивал с рабочего места, чесал себе репу (лучше синонима к его кипящий голове сейчас не придумаешь), то садился обратно и не вылезал из пространства уже не такого и чистого листа. помимо того портера возлюбленного, рядом теперь находится и набросок какой-то интересной башни, скорее всего, выполняла бы она функцию маяка, ещё рядом есть корзина с фруктами, которую кавех взял из головы, пару других набросков хайтама, включая и что-то смешное. вот он стоит с огромной стопкой книг, на каждой из которых написано «нудятина 1.0», «нудятина 2.0» и так по нарастающей… а вот ещё аль-хайтам с испуганным лицом! кавех видел такое только пару раз в своей жизни. гордостью ещё было то, что все эти эмоции вызвал он сам. сначала он случайно порезал себе палец, а затем выпрыгнул на соседа со «страшным» криком. никто не ожидал, что он правда испугается. на лице образовалась легкая улыбка и сам вырвался тихий смешок. кавех сидел, уперевшись подбородком в свою ладошку, и рассматривал все то, что сейчас нарисовал. сильные плечи, проницательный взгляд… аль-хайтам получился воистину похож! блондин уже невольно вспомнил его сильные руки, что всегда с такой нежностью его обнимают, вспомнил не настоящий грубый смех и громкий искренний… ах, как он хочет обнять своего аль-хайтама. его нет здесь, дома, уже почти неделю… кавех невольно встал опять с табурета, обнял сам себя и опять утонул в своих фантазиях… желание упасть в объятия хайтама вскружили голову полностью, что кавех сам и не понял, как сильно хочет сейчас почувствовать не только что-то просто нежное и семейное, но и что-то более страстное. парень поспешил в спальню, почувствовав прилив нежности в теле. он всегда был прямолинеен в таких своих желаниях. ринул кавех также быстро на кровать и лег на спину, опять сильно себя обнимая. теперь дыхание участилось. невольно, кавех задёрнул свои ноги и прижал их к своей грудной клетке. только потом он плавно провел себе по бедру кистью руки, а дальше и спустился к ягодицам. также, как это любит делать его возлюбленный, он сжал её ладонью и немного оттянул, после чего выгнулся от мечтаний в голове. кавех поспешил стянуть с себя домашние легинсы - терпеть было не так уж и легко сейчас. он словно выпил любовное зелье, которое обычно появлялось в дурацких детских сказках… поздний солнечный свет приятно падал на белые простыни с рисунками красных цветов, но также приятно он падал и на бледную нежную кожу. руки все скользили по телу, чаще всего останавливаясь на груди. сколько раз кавех уже почувствовал пик приятных ощущений - он не знает. видимо, и не хотел знать. он все продолжал и продолжал, сильно укутываясь в клубок ощущений. блондин сжимал себе соски, оттягивал их и как можно быстрее возвращался к мягкой попке, спешив опять вставить себе пальцы внутрь и начать снова ими двигать. вторая рука, свободная, гладила живот, все также сильно стоящий член и ляжки. кавех ускорялся и замедлялся без какого-то постоянного темпа. он не мог доставить себе такие ощущения, которые ему доставлял аль-хайтам, но его имя все слетало и слетало с опухших от стекающих слюней розовых губ. глаза закатывались. кавех чувствовал напор ощущений и завязывающийся узел в животе в очередной раз. он ждал его, хотел его опять и…получил. теперь уже, блондин был без особых сил. он может сейчас только улыбаться и сжимать ножки сильнее, пока руки плавают по мягкому постельному белью. это было невероятно. кавех забылся, наконец-то хорошо отдохнул и был доволен… нагой кавех встал с постели и сделал хлюпкий шаг вперед к стулу, куда скинул все свои вещи. он также лениво их натянул на потное тело и вышел из спальни, пока улыбка так и не спадала. кавех хочет зацеловать всего аль-хайтама как только увидит его на пороге дома. хочется расцеловать те пухлые губы, округлый нос и смуглые щечки… хочется пить. вся влага с тела вышла, горло высохло полностью… будто ужасная песчаная буря прошлась по нему. такое чувство, будто кавех так и не вышел из своих грез. он так слабо шел по коридору, улыбаясь своим мыслям. - я, так полагаю, мне нужно было приехать на час раньше… голос раздался где-то рядом. наигранная разочарованность, смешанная со смехом звучала так знакомо. кавех, конечно, не поспешил открывать глаза, но шок сам ударил молнией в голову. - аль-хайтам! блондин шустро пробежал весь коридор и прыгнул в расставленные руки в стороны для объятий. - праздник с мыслями обо мне? аль-хайтам положил свои ладони на горячую спину парня, хихикая от счастья и принятия некого комплимента. - стыд какой!… - пробормотал он в плечо аль-хайтама, обвив его шею руками. - как ты посмел подслушивать! в ответ был только нежный смех, а потом оправдания, что хайтам наоборот, пришел только пару минут назад. как не хватало объятий… - считай, я вполне вовремя. - кавех чувствовал широкую улыбку на лице любимого, пока они все и стояли в руках друг друга. - боюсь, у нас нет ничего на столе… ты же, дурень, ничего мне не сказал! - кавех демонстративно убрал руку с шеи любимого и ударил его в живот. - не сказал, что хочешь так приехать! - это сюрприз. ты ведь рад? рад. это знают оба. отсутствие еды на праздничном столе никак не огорчало. новый год был встречен под главным салютом всего торжества, в руках были грибные шашлычки и персиковый лимонад, а компания состояла из двух горячо искренних улыбок.