День, когда был, пройден Рубикон

Москва, Россия 2013 год Все произошло слишком резко, неожиданно, один момент превратился в вечность, тянущуюся уже долгие десять лет в гнетущем одиночестве. Женя Мильковский прожил долгую, возможно счастливую жизнь в компании своего супруга всем известного Михаила Горшенева. Закончилась их история довольно трагично, началась тоже не лучше, мало кому известны достоверные факты. В начале отношений Жене хотелось, светиться в лучах славы, купаться в любви фанатов, которые появились за счет популярности пары. Спустя много лет проведенных рядом, понимал причину, почему Горшку не хотелось, выводить своего возлюбленного в свет и впринципе как-то давать СМИ повод, писать очередную желтуху. Как бы то ни было, Женя до последнего продолжал, искренне любить мужчину, оставался с ним в любой ситуации, поддерживал, дарил свою любовь. Блондин не знал, каким образом удалось, хоть на долю секунды оправиться после. Уж через чур сильной казалась любовь к мужчине. Потеря Горшка буквально морально разбила Мильковского. Далось сложно, прийти в себя, никого к себе практически не подпускал. Князь единственный кому разрешал, приблизиться не много ближе, чем есть. В свои тридцать два года блондин успел, прожить не легкую судьбу, от брака с Горшеневым росла десятилетняя дочка, девочка по имени Саша. Её рождение не много улучшило брак. Солист всегда хотел детей, упрашивал Женю, наконец случилось чудо, которое осчастливло обоих. Отношения с Мишей буквально трещащи по швам. По-прежнему Милько помнил до последней их ссоры, каждая давалась морально тяжело, много плакал, закрывшись в туалете. Многие не знали о том, сколько Жене потрепал нервы Горшенев за прожитые рядом друг с другом годы. Даже не смотря на рождение дочери, между ними дела обстояли не гладко, блондин часто уезжал к своему дяде - Юрию Шевчуку, тот заменил родителей, они погибли много лет назад, оставляя маленького блондина круглым сиротой. Шевчук давно твердил племяннику, бросать фронтмена, брать ребенка и подавать с концами на развод. Только Мильковский оказался упертым, до последнего героически терпел несносный характер Горшенева. У обоих темперамент не подарок. Нужно признать, оба супруга могли, устроить ссору из-за мелочи. Нервная система Мильковского после родов давала лютый сбой. Мог, выйти из себя с любой ерунды, не сдерживая гнев. Маленькой Саше приходилось, наблюдать все разы, видела закрытую в спальную дверь, слышала крики, после которых следовали рыдания, продолжались они чуть ли не до утра. Теперь после смерти Михаила рутина Жени превратилась в однообразные будни, кроме воспитания дочери ничем не отличались. Не много придя в себя, принял решение, окончательно распрошаться со светсткой жизнью, от неё устал, измотался в конец. Отдал всю славу Андрею Князеву, о чем тот всегда мечтал, сам же уехал в Уфу. Там у Мильковского протекали спокойные, беспечные дни будто ничего из прошлых лет с ним не случалось. Иногда выступал вечерами в барах, там исполнял разные песни, так же не обходилось без работ КиШа. На праздники их навещала Агата, переодически заглядывала Маша Нефедова, отношения с ней сложились теплыми, дружескими даже после распада группы, смерти Миши. Раны на сердце блондина постепенно затягивались. Приучал себя к жизни, где больше не существует Миши, любимого мужа, отца. Он остался приятным воспоминанием, правда от него хотелось, снова разрыдаться. Со временем перестал, навещать могилу супруга, только когда настигала печаль от бесконечного одиночества, вместе с Сашей пересматривали фотографии, видео оставшиеся у блондина в телефоне, на которых Михаил еще живой. Отношения с остальными ребятами из группы сходили на нет. Балу поздравлял толко с некоторыми праздниками, а остальные исчезли с радаров. Пока скитался одиночкой, отыскал себе новую компанию, куда входил гитарист по имени Рома Булахов и девушку Дашу Мишину, с которой познакмился на одном из творческих вечеров у своей подруги Лусинэ Геворкян, крестная Саши. В прочем Женю уже мало волновало, есть они в его судьбе или нет. Переживал совершенно о другом. После стольких лет боли удалось, привыкнуть к простым, серым денькам, заново вернул себя на уровень обычного гражданина, старался, больше не выделяться из толпы, плыл по течению. Правда спокойную жизнь нарушил внезапный звонок Князева в одну из ночей. На выходные Женя приехал в гости к Юрию, сказав дяде, посидеть с Сашей, вышел на лестничную клетку, поговорить наедине с мыслями. — Да Андрей, привет. Ты чего вдруг звонишь? Давно тебя не слышал. Надеюсь, ничего не случилось? — не без волнения интересуется Милько. — Здорово, Женек, и я рад тебя слышать. Слушай, старик, дело к тебе одно намечается. Ты бы мог, приехать? Мы снимаем сериал про КиШ. Слышал? Так вот я хотел, чтобы ты дал большое интервью, там рассказал о Михе, про группу что-нибудь. В общем, все что угодно из нашей прошлой жизни, — довольно задорно пояснил Андрюха, по голосу стало понятно, тот улыбался во все тридцать два, до жути счастливый от предвкушения. Просьба Андрея несколько смутила. Жене не хотелось, ворошить прошлое. Сколько лет понадобилось, пока отпускал? А с каким трудом восстановил пораженные клетки? Нет! Какой-то там сериал может, обойтись без его прямого участия. Неужели википедии мало? Зачем опять рушить барьер, выстраивал его годами! В какой раз придется, показать слабость. — Дать интервью? Андрюх, ты серьезно говоришь? Слушай…я наверное не смогу, тут дел по дому много навалилось, понимаешь…— под конец голос дрогнул. Жене меньше всего хотелось, вспоминать прошлое, настолько горько о нем даже думать. — Ну Женька, будь же другом, — проскулил солист, его щенячий взгляд сразу всплыл в памяти, — Ради Горшка. Ты же всегда хотел, сохранить о нем память, чтобы люди не забывали нашего Миху. Вспомни, с какой любовью он к фанатам относился, уверен, Миха оценил бы такое. Ну что? — Твою мать. Умеешь, на больное надавить, Князев. Годы идут, а ты не меняешься. Ладно. Допустим, я согласился, куда нужно приехать? Ты же знаешь, я в Уфе живу сейчас. В ответ Князь усмехнулся, явно довольный своим достижением уломать Мильковского на не простое интервью. — Заметано. Приезжай в Москву, адрес я тебе скину, не парься. Все будет на высшем уровне ради тебя, — хмыкнул мужчина, — Ты там постарайся, собраться с мыслями, я знаю, тебе тяжело говорить о Мише. Не подумай ничего лишнего. Это правда важно. Мы почти досняли сериал, ты же давал согласие на сценарий. Сейчас снимаем фильм о фильме и твоего интервью очень важная деталь. Хорошо? Постарайся, Женька. Пожалуйста. Агата тоже учавствует. — Я помню. Не распинайся дальше, приеду в вашу богадельню, хоть взгляну, на что согласие давал. — Отлично! Значит, ждем твоего прилета и приступаем к съемкам. Слушай, Юрий Юлианович тоже пускай приедет. Как никак, он тоже считай свидетель всех событий. Рвздраженно подкатив глаза, Женя без особого желания произносит: — Ты еще и моего старика решил, сюда втянуть? Как скажешь. Думаю, он не станет, возражать ради такого. Через несколько дней. Москва: Приехать обратно в Москву, Мильковскому далось ужасно тяжело, Юрий всячески поддержвал его. Дочку оставил с Лусинэ, девочка всегда радовалась, когда крестная брала ее к себе, так что проблем не возникло. Лу отлично ладила с девчонкой, а потому ей не показалось напряжным, провести время с любимой крестницей. Куча мыслей путалось в сознании. Женя дал себе, понять одно, согласился только ради памяти о покойном супруге. Другой причины пока не наблюдал. После того, как самолет рейса Уфа-Москва приземлилмя, блондин вместе со своим дядей отправились, заселяться. По дороге Женя сидел задумчивый. Карий взгляд изучал пейзажи столицы за окном. Собянинский город особо не изменился за те года, сколько он тут отсутствовал, а не приезжал в столичный город с момента похорон Грошка в две тысячи тринадцатом. Москва изначально не нравилась Жене. Он не любил суету, бешеный темп который в Москве ощущался каждой клеточкой своего тела, сознание подкидывало гору флешбеком, как-то стало грустно. Подавленность не укрылась от внимательного взгляда Юрия. Тот сидел рядом, пока вдвоем ехали на такси из отеля до павильона, где проходили съемки сериала. Юрий положил руку на ладонь племянника, как бы поддерживая, его волнения не укрылись, уж слишком хорошо знал каждую эмоцию родного блондина. — Женек, переживаешь? — прямо спрашивает солист. Он прекрасно помнил все события из жизни Мильковского, являлся прямым свидетелем драмы между ним и Горшеневым, о чем молчал много лет. — Есть не много. Понимаешь, я давно не говорил о Мише, даже Сашка перестала, про него часто спрашивать. Андрей, как гром среди ясного небе, свалился. Дернул черт, поддаться. — Разумеется, Жень, я все понимаю. Уж мне ли не знать, насколько тяжело тебе дается малейшее воспоминание о нем. Ты молодец у меня. Знаешь? — улыбается Юра, стараясь, не много подбадрить взволнованного Милько, — Я горжусь тобой. Просто напоминай себе, ты делаешь это не по просьбе Князева, а ради памяти Миши. Верно? — Спасибо. Я бы не справился без тебя. Спасибо, что поехал со мной. Это действительно очень тяжко думать даже про него, я уже много лет не ворошил прошлого, а тут придется, по новой сдирать пластырь…— устало вздохнул Женя. Сам же прижался к Юре, голову положил дяде на плечо, прикрывая карий взгляд, — Ты правда уверен, я смогу, без проблем рассказать до мельчайшей детали? Прижимая племянника к себе, Шевчук без раздумий кивнул. У него давно жила в голове мысль, наконец открыть большинству завесу тайны жизни вспми любимого солиста. Молчать, с годами становилось труднее, а потому Юрию показалось не плохой затеей, выговорить то, о чем хранили молчание в так называемой исповеди. — Сможешь. Не сомневайся, Женька. Я верю, обязательно справишься, тебе давно надо, об этом поделиться. Уж я-то вижу тебя лучше, чем кто-либо и меня обмануть бесполезно. Тебе легче станет, возможно Жень, даже перестанет, терзать. — Надеюсь, так оно и будет, как ты говоришь. Наверное именно та информация, о которой я никому не говорю, не дает мне, спокойно жить. Вдруг правда сумею, отпустить его? — с надеждой интересуется блондин. — Думаю да. Иногда откровенные разговоры помогают, дать прошлому, уйти. Не мучай себя, Женечка. Выговоришься. Еще Князеву спасибо скажешь. Лично я даже рад, что Андрей предложил нам, вписаться сюда. Вот увидишь, нам обоим его детище поможет, — заверил племянника Шевчук, пока такси почти подъехало к месту назначения. Там во всю шли съемки, кипела работа, а возле входа у павильона стоял виновник визита Мильковского в Москву. Увидев Князева у дверей, блондин подкатил глаза, понимая, что ему предстоит в течение съемок и уже мысленно жалел, зачем согласился. Мысленно завидовал позитиву Юрия, который искренне верил в правильность затеи их давнего друга.