День, когда был, пройден Рубикон

На удивление концерт понравился Жене. Музыка парней показалась не плохой, в середине начал, даже пританцовывать, уже под конец скакал со всеми так, словно являлся самым верным фанатом молодых музыкантов. Не смотря на незнание песен, Женя старался, подпевать, наслаждаясь моментом. Лу в отличие от приятеля отрывалась, словно последний раз, её оптимизму можно, позавидовать. А что касалось Милова, тот тоже не оставался в стороне, вел себя более оживлено. На одном из треков блондину удалось, поймать палочку барабанщика, чему явно удивился, правда сердобольно отдал её, стоящей рядом девчонке, у которой лицо едва не перекосилось от разочарования в ту секунду, судя по всему она являлась фанаткой группы. По окончанию выступления Женя наконец смог, ретироваться в сторону бара, находился в клубе, где проходил концерт. Стараясь, не много успокоиться, откинуть мрачные мысли, заказал себе сразу виски, ощущал то, с какой скоростью одолевала, душащая тоска изнутри. Жене не хотелось, о постороннем думать, без того голова забита слишком не нужнымри вещами, поэтому пока Володя с Лусинэ общались с парнями из КишА, одиноко засиживал у бара. После нескольких стаканов виски, усталый разум начал, по тихонько плыть, мысли ушли на второй план. Рядом внезапно подсел Миша. Тот перевел карий взгляд, вопросительно изучал уже нетрезвого блондина, думал тоже о чем-то своем. — Две самбуки, пожалуйста! — просит солист, обращаясь к бармену, пока тот отошел, все-таки заметил Милько и обратился уже к нему, — Ты чего не с остальными тусишь? Грустный какой-то. Настолько облажались?? — Надо же. Каким ветром тебя ко мне занесло? Ну для начала вы не плохо справились, — хмыкнул Женя. Карим взглядом изучал Горшка, пытаясь, понять про себя, какие эмоции к нему испытывал, — У меня к тебе встречный вопрос. Почему сам не идешь к ним? Бармен в этот момент протянул сооисту две рюмки, одну из них Миша вручил Жене, другую сам выпил залпом, даже не жиурясь. Дерзость Жени ощущалась за версту. Видел, тот отличался от всех, чем и привлекал. Почему-то рядом с ним ощутил внезапный прилив возбужедния, в штанах резко стало тесно, выпукслость казалась уж слишком заметной. Не могла, не укрыться от внимательных глаз напротив, ухмылка заиграла на лице строптивого блондина. Старался, до последнего держаться, делал вид, будто не замечает ничего, еще сильнее провоцируя Горшенева бездействием. — Заебали они меня. Хочется разнообразия, понимаешь? Еще этот Князев со своим гундежом вечным достал. Иногда одиночество бывает приятной штукой. Особенно, если видишь одни и те же охуевшие хари рядом постоянно. — Прекрасно понимаю тебя, мне иногда тоже хочется, ощутить чего-то нового, — задумчиво говорит Милько, пожал плечами, те спрятаны за черной косухой, делая его еще больше привлекательным, чем есть. Миша буквально раздевал взглядом, тело нового знакомого привлекало, от чего становилось тяжелее, терпеть. — Хм, ну раз тебе хочется, почему не попробуешь? Рутина убивает. Слышал? Всегда надо, искать новые ощущения, — филосовски подметил Михаил. Якобы случайно ладонь Жени опустилась на пах солиста, осторожно начал, поглаживать там, тем самым намекая на свои намерения. Повторять Мише по многу раз, не нужно. Не дожидаясь ответа, он берет Мильковского на руки, от неожиданности тот взвизгивает, пока Михаил тащил в сторону туалете. Нетрезвое сознание делало Милько более податливым, буквально таял от прикосновений к себе, наслаждался всем происходящим уже по дороге. Парочка зашла в уборную. Там к счастью никого не находилось, Горшок запер дверь изнутри, только после этого поставил Женю на землю, резко прижимает стройное тело к стенке, без лишних прилюдий начинает, практически срывать с него одежду. Для брюнета больше ничего не существовало в ту секунду. Избавляя любовника от не нужной ткани, параллельно целовал сантиметры тела, вылизывал тонкую шейку, вырывая с уст Мильковского сначала тихие постанывания. Блондин в стороне не оставался, пытался, кое-как снять с Горшенева верх, тот не позволил, приказав парню, просто бездействовать и наслаждаться тем, что с ним собираются, сделать. Когда Женя остался полностью обнаженым, Миша довольно ухмыльнулся, не удержавшись, шлепнул того по заднице, оставив на обоих ягодицах красные следы, вызвал тем самым едва ли не визги. Блондин едва не тек от грубости солиста. Стройные ноги раздвинул шире, предоставив ему на много больше места для уверенных действий.

***

Когда пара сидела на одной из лавочек на улице, рассвет только начинался. Облока постепенно обретали розовые оттенки, ночная темнота постепенно сходила на нет. Мечтательным взглядом Горшок изучал небосклон. Такой же хмурый, как он сам, только карий взгляд дополнял некий огонек, выдавая мечты солиста. Рядом с ним сидел Женя. Парень держал в руке бутылку виски, пили из одного горла, оба пьяные в хламину. Язык блондина заплетался, мысли уходили далеко назад, отдавая волю чувствам. Компания Миши невероятно пришлась по душе. Он оказался приятным собеседником, обсуждали множество тем, иногда коса на камень находила, все же Миша понимал, проще согласиться с Мильковским, сил пытаться, доказать обратное просто нет. Оба слишком много выпили. — Женек, светает. Тебе домой не пора? — хрипло спросил солист. Блондина одной рукой прижимал к себе, тот спрятался под косухой Горшка, которую ему любезно предоставили, дабы унять дрожь. С неба медленно стекали капли дождя, ударяясь об асфальт, от чего на месте оставался влажный след. Лицо Жени на пару с волосами намоклм, от чего слышались всхлипы, стучал зубами. Объятия и косуха фронтмена грели, вызывая усталую улыбку на лице. — Надо же. Время быстро пролетело, я даже не заметил, — усмехается Милько, сильнее притиснулся к телу мужчины, чтобы не мерзнуть, — Мне понравилась твоя компания. Миш, мы еще встретимся? Я бы хотел… — Кто знает, Евгешка, возможно повезет, увидимся. Ты тоже классный, интересный я бы сказал, с удовольствием бы повторил. — Мой номер телефона ты записал. Захочешь, звони, — с ухмылкой ответил блондин, подняв на Горшенева изучающий взгляд, — Удивительно каким образом сложилась наша первая встреча. Странно все. Абсолютно. До мельчайшей детали. Ты кстати один из не многих кому я дал на первом свидании, — не удержался от смешка Женя. Над его фразой солист самодовольно хмыкнул. Безусловно секс с Женей ему безумно понравился, стоны юного блондина сводили с ума, от чего делал их не большую интрижку еще более страстной, чем оно есть. Пусть сейчас Милько возможно не понимал, что творит, Мише определенно хотелось бы, еще раз повторить то, чем они занимались вдвоем в туалете. Уж слишком новый знакомый оказался привлекательным. Мужчина старался, запомнить необычного блондинчика, чтобы потом вспомнить о нем снова. — Хочешь, мне сказать: я - счастливчик? - Миша взглянул на Мильковского, не без интереса смотрел на нового знакомого, все еще не в силах на восхищаться им. - Предположим да. Даже Милов на первой свиданке не у дел остался, так что ты в кругу элиты проще говоря. Ладно, Миш, мне правда пора домой идти. Папа станет, переживать, а я обещал ему, не долго загуливать. - Ну пошли, я провожу тебя, не хватало, чтобы ты в своем состоянии рухнул по дороге. В общем если что, ты звони мне, я буду на связи. Там по болтать, захочешь или просто затусить, я всегда не возражаю. Тем более в твоей компании. Комплимент вызвал смущенную улыбку на личике Милько, на что благодарно поцеловал Горшенева, а после прижавшись к друг-другу они отправились в сторону дома, где проживал блондин. По пути парочка продолжала, обсуждать все на свете, Миша увлеченно рассказывал Жене о своих планах на группу, о том, как познакомился с Андрюхой, иными словами Михаилу казалось, он нашел того, кто охотно верил во все, про что скажет солист, мир сказок Женя безусловно оценил, с огромным желанием заслушивался обо всем. Домой Мильковский вернулся только ближе к утру. Кое-как Милько прошел до своей комнаты, пытался, всячески не разбудить Юрия, иначе тот спалит, не до смеха придется потом. Мокрую косуху Горшка отнес к себе, обещал ему, как-нибудь её вернуть законному владельцу, а для певца это стало отличным поводом для повторной встречи с новым знакомым. Вырубился Женя моментально. Настолько оказался пьяным, раздеться, сил просто не хватило, вырубился, как только голова коснулась мягкой подушки. Проспал почти до самого обеда. Радовало сегодня суббота, потому можно, никуда не торопиться, уроки сделает позже. Где-то в шесть часов Женя наконец пробудился. Голова сильно раскалывалась, светлые волосы растрепались, прибавляя новые страдания, к счастью выблевал все еще в том туалете клуба, чем облегчил себе задачу. Не много полежав, Милько решил, подняться, не лежать же целый вечер. В сознании вертелись обрывки вчерашнего вечера. По спутанным обрывкам кое-как понял, какие события происходили с ним, концерт малоизвестной группы панков плотно отложился, легко удалось, по не многу восстановить нить событий, ну и конечно боль в заднем проходе стала последней причиной, восстановить пятничные приключения. Лениво блондин переоделся в домашнюю футболку со штанами, аккуратно заправил постель, с тумбочки взял мобильник, листая пропущенные ото всех, кого только можно, без желания прошаркал на кухню. От туда шел приятный запах, Юрий готовил им ужин, еще утренняя яичница дожидалась на столе. Перед тем, как сесть за стол, Женя подошел к Юрию, нежно обнял его сзади, обращая на себя внимание. Устало прикрыв глаза, тихо произнес: - Привет, папуль. Ты как? Слушай, прости пожалуйста, вчера не позвонил тебе. Я загулялся и...ну ты же не злишься? - Привет, Женек. Я-то нормально. Лучше расскажи про концерт вчерашний. Понравился тебе? И кстати, объясни мне причину, почему Людмила Федоровна вызывает меня в школу? Опять делов натворил? - довольно строго интересуется Шевчук. Усевшись за стол, Мильковский сделал глоток теплого чая, в попытке вспомнить, из-за чего вечно недовольная завуч надумала, вызвать его дядю. Ходить в школу, Юрию давно не привыкать, за девять лет обучения племянника привык к его строптивому, местами наглому поведению, ругать за все подряд, тоже перестал. Про себя понял, тут давить на Мильковского бесполезно, сделает по своему, уж пусть просто школу закончит хотя бы на тройку. Женя недовольно подкатил глаза. Весь этот разбор полетов ему никогда не нравился, даже когда Юра сдался в этом плане, все-равно бесился. - Ой пап, ты так говоришь, будто Борзову первый день знаешь. Она вечно найдет, К чему придраться, наверное завидует тому какой я красивый и умный у тебя. У Рассказова спроси, он нормальный мужик объяснит тебе, я не знаю. - Ладно с Людмилой Федоровной я поговорю, но и к Игорю Ильичу тоже зайду, твои оценки у твоего классного руководителя узнаю заодно. Ты лучше расскажи про концерт. Ты вчера на долго задержался, я уж волноваться, стал. А и чего это тебе Степнов названивает? Физкультуру прогуливаешь? - если Юрий и начинал беседу о личной жизни, учебе, то тут его не остановишь. Раньше Жене нравилось, делиться с дядей различными секретиками. С возрастом больше рассказывал лучшей подруге, а с Шевчуком стал более закрытым, часто мог, с три короба наврать. Жене иногда становилось противно от себя, как никак Юра заменил ему отца всю семью в целом, ничего с собой поделать, не получалось. Расспросы дяди часто были ни к месту. - Степнов чего названивал? Даже не знаю, какого хрена ему надо, наверное хотел, эм.. чтобы я поехал на очередное соревнование. Пап, концерт отстой получился. Мне не зашла их музыка. Даже солиста не запомнил. Так студенты какие-то, которые побираются, за еду работают. В следующий раз дома останусь. Кому они вообще нужны эти фрики? Название еще дурацкое придумали "Король и Шут", представляешь? - нервно усмехнулся Женя, подбородок подпер руками, голова все еще раскалывалась, старался, делать вид, будто отлично себя чувствует и с ним все в порядке. Рассказ Жени мужчина внимательно выслушивал, иногда кивал, сидел напротив него, чтобы диалог шел легче. Отстраненное поведение племянника несомненно ранило Юрия, очень скучал по тем времен, когда они с Женей считали себя друзьями, не разлей вода. Конечно понимал, так будет не всегда, рано или поздно Женек вырастет, поманят улицы, гаражи, спрячется от его внимания в компашке сверстников. Увы некогда робкий в начальной школе мальчишка вырос в уверенного блондина, знал себе цену, теперь умел, постоять за себя и теперь боялись уже самого Мильковского, уважали его. Переход в новую школу не травмировал, наоборот именно в девяносто третей школе стал тем, кем является сейчас. И Юра не мог, не гордиться племянником, про себя понимал, скоро он нагуляется, остепенится, кто знает, может их отношения, однажды снова склеятся и Женя станет прежним. Не много подумав, Юра произнес: - Резко ты о них отзываешься, Жень. Не делай поспешных выводов. Вдруг эти твои Шуты еще звездами станут, по хлеще ДДТ будут, стадионы рвать. Ты уж их микрофон на гвоздь повесил. Все еще не можешь, Марата отпустить? Ох Жень, не думай о нем, ты же помнишь, куда тебя эти отношения с опгшником затащили, отпусти.Ну а на счет Виктора Михайловича лучше в понедельник с ним все обсуди при встрече или позвони, наверное ждет, когда ты ему ответишь. - Да уж конечно. На послушай их музыку, мне кассету дали, такое дерьмо до Лужников или Юбилейного вряд ли доберется. Разорвут на части. Это тебе не Пугачева, - не сдержался от колкости Мильковский, кассету протянул Юре, - Ну допустим, я позвоню ему, как же я могу, оставить физрука без своего ответа, а то двойку влепит, - поднявшись со своего места, блондин убрал все за собой, а после направился к выходу, - Ладно, пап, спасибо все было очень вкусно. Пойду, уроки сделаю, а то иначе Борзова от меня живого места не оставит. И потом кассету отдай. Я Лусинэ завтра ее верну. Главным переживанием все же для Жени теперь стало, то что произошло между ним и Горшеневым в туалете клуба. Женя в последний момент осознал страшное, он изменил своему парню, без того их отношения трещали по швам, еще сам масла в огонь подбавил. Сидя за алгеброй, блондин вместо уравнения размышлял над тем, как же признаться во всем Милову, надо ли говорить, да и в своих к чувствах к Михаилу не определился. Вся эта нависшая туча сильно давила. Раздраженно выдохнув, Милько опустил голову на тетрадь по математике, тихо матерясь. Казалось, проблемы никогда не оставят его, наоборот они росли с новой силой, только увеличивались, цепляясь друг за друга. Тут определенно нужно, скорее распутывать бесконечный клубок. И самое ужасное Женя впервые растерялся, не знал, как это решить.