For you

      — Ты уверен насчёт этого? Ты . ты собираешься сказать ему?       Спросил Феликс приглушенным голосом, тесно прижимаясь к Хёнджину, надеясь, что двое парней впереди их не услышат. Они направляются в ресторан-бар, принадлежащий парню Джисона, в нескольких минутах ходьбы от бара «Underground».       — Нет… — пробормотал Хёнджин, не отрывая взгляда от спины Чана, обнимающего Чанбина за плечи. По тому, как он подталкивает его локтем и по отголоскам дразнящего хихиканья, Хёнджин может догадаться, что он подтрунивает над своим другом по поводу Феликса.       — Я думаю, тебе следует. Если вы оба согласитесь удалить имя, это будет не так больно, особенно для вас, — прокричал Феликс шёпотом, напоминая Хёнджину причину, по которой он решил сначала встретиться со своей второй половинкой, прежде чем сбирать имя со своего плеча.       Но правда в том, что Хёнджин просто хотел встретить свою вторую половинку, придерживаясь менее чем одно-процентной веры в то, что, может быть, может быть, как только они увидят друг друга, как только они встретятся, они оба примут имена на своей коже и в конечном итоге влюбятся.       Но Чан помолвлен.       — Всё в порядке, Ликси. Он… Он помолвлен. И он выглядит счастливым. Я не хочу, чтобы наше последнее воспоминание было… Было, как мы договариваемся удалить имена друг друга. Я просто удалю её сразу же, как только мы вернемся домой.       Феликс выглядел так, как будто хотел что-то сказать, но решил не промолчать. Он просто напевал и крепче сжимал руку Хёнджина.       Хёнджин может жить с болью быть отвергнутым безликой второй половинкой, но теперь, когда он увидел Бан Чана, он знает, что не сможет спокойно ходить по земле с воспоминанием о том, что этот Бан Чан отверг их связь. Он предпочёл бы запомнить его улыбки, чем то выражение, которое он сделает, когда скажет Хёнджину, что не может принять их связь.       — Мы здесь! — объявил Чанбин.       Это небольшой ресторан-бар на углу улицы. Рядом с ним находится кофейня и ещё один ресторан, в обоих ещё тусуется по нескольку человек, но в баре «Resto» на двери уже висит табличка «закрыто».       Чан с лучезарной улыбкой придержал для них дверь, и Хёнджин не мог не ответить на это своей собственной лёгкой улыбкой.       — Да, если бы я знал, что ты придёшь так поздно, я бы не закрылся так рано! -крикнул кто-то из бара. Хёнджин мог видеть только спину парня, который, похоже, готовит какие-то напитки.       — Потише, Минхо-хён, пожалуйста, у нас гости, — Джисон, который вышел из кухни, как и предполагал Хёнджин, потому что у него в руках немного еды, крикнул в ответ, — Чан-хён, сыграй что-нибудь для настроения! — добавил он, стреляя бровями в сторону Чанбина, который оттолкнул его, как только еда была поставлена на стол.       — Так кто же тут его соулмейт? — Минхо расставил на столе напитки, которые он приготовил, за исключением одного розового. Хёнджин не может не испытывать некоторого страха перед этим парнем, потому что, во-первых, он такой красивый и, во-вторых, он похож на озорного кота.       Феликс застенчиво поднял руку в ответ на этот вопрос, сильно покраснев. Минхо с тёплой улыбкой протянул ему розовый напиток.       С хорошей едой, напитками и музыкой все шестеро легко завязали разговор. В основном это было поддразнивание новых соулмейтов, а Чан, Джисон и Минхо раскрыли несколько неловких историй о Чанбине. Хёнджин смеялся и улыбался вместе с ними, но не так много говорил, ведь Чан решил сесть перед ним. Пусть он и знает, о чем компания говорит или смеётся, большую часть времени его внимание было приковано к Чану, но настолько незаметно, насколько он мог.       Каждая улыбка, каждый смех, то, как он морщит нос или облизывает губы, или то, как его уши легко краснеют, когда его каким-то образом дразнят. Хёнджин сохраняет их всех в своей памяти.       Через некоторое время к ним присоединились ещё два человека. Они представились как Чонин и Сынмин. Они только что закончили свою работу и сразу отправились праздновать сюда. Эти двое самые молодые в группе, но Хёнджин находит восхитительным, что они могут легко подшучивать над всеми старшими.       Хёнджин может сказать, что Джисон и Чанбин уже давно перестали быть подвыпившими, особенно когда Джисон решил подпевать песням, которые почему-то звучали немного громче. Ресторан-бар теперь выглядит для них как настоящий клуб.       — С тобой там всё в порядке?       Хёнджин чуть не подавился водой (потому что они всё ещё притворяются, что у него болит живот), когда внезапно Чан наклоняется ближе к нему, чтобы задать вопрос.       — О… О, да. Я в порядке.       — Ты действительно тихий, да? — спрашивает Чан, подпирая голову рукой, глядя на Хёнджина с теплой улыбкой.       — Не совсем. Просто я не в лучшем состоянии, — он поднял стакан с водой в качестве доказательства своей лжи.       — Хм, могу я спросить тебя кое о чём? Ничего страшного, если ты не хочешь отвечать, — Чан выпрямляется со своего места, как будто его вопрос является чем-то более серьёзным, и Хёнджин мгновенно занервничал.       — К-конечно, — ответил он и решил сделать глоток воды.       — Ты встретил свою вторую половинку?       Хёнджин медленно поставил свой стакан, выигрывая себе больше времени, чтобы ответить и собраться с мыслями. Не глядя на Чана, он кивнул.       — Да, я встретил его.       — Ох. Так ты с ним?       — Нет. Они с кем-то другим.       — Привет…       Внезапно чья-то рука касается его, но совсем держит, просто пальцы Чана касаются его руки, осторожно, просто чтобы привлечь его внимание. Хёнджин поднял глаза и увидел, что Чан смотрит на него с беспокойством, или это жалость?       — Всё будет хорошо. Кем бы он ни были, я уверен, он не знают, чего лишается. Он пожалеет, что не с тобой.       Хёнджин мог плакать. Но он не хочет. Он посмотрел на их соприкасающиеся руки, затем на Чана, который снова нежно улыбается ему. Тепло разлилось по всему его существу. Он медленно вздохнул, улыбнулся Чану заплаканными глазами и пробормотал «спасибо».       Возможно, было слишком тихо, чтобы Чан мог услышать его, учитывая громкое пение вокруг них, но его соулмейт прямо сейчас сжимает его руку, прежде чем снова склонить на неё голову, — очевидный признак того, что он действительно слышал Хёнджина.       — Я не встречал своего, но я знаю его имена, — начал Чан.       Это то, к чему Хёнджин не был готов. Он посмотрел на Чана немного удивленно, не из-за того, что он сказал, а потому, что он это сказал. Чан, вероятно, подумал, что Хёнджин просто удивлен.       — Да. Его имя написано у меня на коже с трёх лет. Это безумие. Сначала было приятно узнать имя, я даже гордился им, знаешь, — он горько усмехнулся, как будто это воспоминание он хотел стереть, — Но когда меня начало привлекать к другим, я начал ненавидеть это. Я даже пытался стереть его в старших классах, когда девушка, которая мне нравилась, бросила меня из-за этого, — он снова рассмеялся, посчитав свою собственную историю глупой.       Хёнджин изо всех сил старается сдержать слезы. Он понимает Чана, но это причиняет боль и ему самому.       — Из-за этого я даже учился в колледже в Корее. Я надеялся встретить его там, так как имя корейское. Я закончил университет и работал несколько лет, но никогда его не встречал. Я почти удалил имя, прежде чем вернуться сюда, — он сделал глоток своего ядрёного напитка.       — Чт… почему ты этого не сделал? — тихо спросил Хёнджин.       — Почему? Ах, моя невеста, она остановила меня. Она была студенткой по обмену отсюда, так что мы легко подружились в Корее. Даже сейчас я бы удалил имя, если бы не она. Она потеряла своего соулмейта до встречи с ним. Знаешь, у тебя остаётся что-то вроде шрама, когда твоя вторая половинка… Э-э-э… Умирает, прежде чем ты с ними познакомишься? У неё это было. Она настаивала, что лучше сначала встретиться с этим человеком, но если этот человек не появится до нашей свадьбы, тогда мы удалим их: моё имя и её шрам, — он вздыхает, — О чёрт, кажется, я пьян! , — он рассмеялся и сразу допил свой напиток.