For you

      — Это твой пятый вздох. В чем проблема?       Чан снова вздыхает, кладёт телефон на стол и откидывается на спинку компьютерного кресла. Экран его компьютера уже потемнел от долгого простоя.       — Я забыл узнать номер Сэма. Вчера я спросил его, можем ли мы потусоваться сегодня, поскольку завтра он уезжает, но, глупый, забыл, что у меня нет его номера.       Он слышит, как Ария напевает, сидя на его кровати. У неё выходной, поэтому она решила провести день с Чаном в его квартире. Несмотря на то, что они помолвлены уже три месяца, Ария так и не согласилась переехать к нему.       — Чан.       — Хм?       Чан смотрит на свою невесту, удивляясь, почему её голос вдруг звучит серьёзно.       — Иди сюда. Я хочу поговорить кое о чём, — она скрестила ноги и похлопала по кровати, приглашая Чана сесть. Тон Арии сразу заставляет его почувствовать беспокойство.       Это тот, который она использует, когда говорит то, что Чан не готов услышать, но должен. Ария была его другом ещё до того, как они собирались вместе, и хотя они одного возраста, она всегда была более зрелой.       Как он и сказал Сэму, он встретил Арию, будучи студентом по обмену в Корее, поэтому им было легко поладить. Когда он рассказал ей о том, что у него на коже написано имя его второй половинки, хотя они и не встречались, она немедленно поставила перед собой задачу помочь ему найти некоего Хван Хёнджина, сказав ему, что они, должно быть, какие-то соулмейты межгалактического уровня, раз так связаны.       В этот же день Ария рассказала ему о шраме от потери своей второй половинки ещё до встречи с ними. Она оплакивала любовь, которой у неё никогда не было, поэтому она действительно вложилась в то, чтобы Чан встретил своего соулмейта, сказав, что по-крайней мере один из них должен встретить своего.       Ария была там, когда Чан сломался от разочарования год назад. Он был так полон решимости удалить это имя, но она остановила его, убедив подождать ещё немного. Ария легко стала его утешением, и любить её тоже было слишком легко.       Однако Ария, похоже, твёрдо верит в эту идею с родственными душами: когда Чан признался ей, она сначала отвергла его, но затем согласилась с условием, что он подождёт встречи со своей второй половинкой, прежде чем стирать имя. Когда Чан сделал ей предложение, у неё было то же условие; подождать этого Хван Хёнджина до их свадьбы в следующем году, прежде чем удалить имя, а у нее — шрам.       Чан знает, что любит Арию, и она тоже любит его.       Но он знает, глубоко внутри, в тёмном уголке своего сердца, он знает, что их любовь построена на взаимном уважении и восхищении. Это явно не романтический вид любви, и Чана это более чем устраивает, чем иметь дело с неопределённостью, которая оставляла его разочарованным более половины его жизни.       Однако он не будет лгать, что думает об этом Хван Хёнджине тоже. Главная причина, почему они не удаляют имя Чана, потому что наверняка у них тоже есть его имя, верно? По крайней мере, врачи, с которыми он разговаривал, сказали, что это так. Они тоже ждут? Они так же расстроены, как и он? Жалея, что у них никогда не было своих имён на коже до встречи, ведь, конечно, это намного лучше, чем знать имя своей второй половинки и вечно гадать, где они, черт возьми, находятся.       — Эй, — больше, чем мягкий голос Арии, внимание Чана привлекла рука на его бедре.       Почему он вдруг вспомнил о своей второй половинке и разошёлся?       — Прости, что ты сказала? — бормочет он, держа руку Арии в своей.       — О чём ты думал?       — Ари…       — Даже не пытайся лгать мне, Чан.       «Ну вот. Снова материнский тон.»       — Я не знаю. Я просто внезапно подумал о своей второй половинке. Это так неожиданно и случайно. Давай не будем говорить об этом. Что ты собиралась сказать? — Чан отчаянно хочет уйти от разговоров о родственной душе.       Ария снова напевает.       Размышляет.       Чан может слышать звук вкручивающихся винтиков и работающих шестерёнок и улавливает момент, когда что-то щёлкает в её голове.       — Знаешь, ты безостановочно говоришь о Сэме со вчерашнего вечера.       О, это не то, чего он ожидал. Но то, что его вот так обвинили, внезапно смущает его.       — Ох… Хм… Да, я просто… Я думаю о нём, потому что он новое лицо? — Чан чешет затылок и чувствует, как всё его лицо краснеет.       Но, честно говоря, он также думал о том, почему Сэм застрял у него в голове?       Есть также это чувство желания увидеть его снова, и сильное чувство желания быть рядом с парнем, которого он встретил только вчера. И он не может и не будет отрицать тот факт, что Сэм очарователен. Его улыбка, его смех, его застенчивое поведение — всё в нем подкупает. Чан был на самом деле смущён тем, что ему так нравится Сэм, и мыслью о том, что младший завтра уезжает, что он, возможно, никогда больше не увидит его в ближайшее время, что они, возможно, никогда больше не увидят друг друга.       Что они, возможно, никогда больше не увидят друг друга.       — Чан, эй, почему ты плачешь? Поговори со мной, — он чувствует, как Ария поглаживает его спину, но что? Он плачет? Чан проверяет, и его щека мокрая, он определённо плачет. Но почему?       — Скажи мне, а? О чем ты думаешь?       «Сэм… Уходит… Больше не увижу его… Никогда его больше не увижу…»       И Чан рыдает.       — С-Сэм. Я не знаю. Чёрт. Что со мной происходит? Что, если я его больше не увижу? Мне… Мне нужно, я не…       Ария протягивает ему несколько салфеток с тумбочки, чтобы вытереть его слёзы, которые, кажется, не могут остановиться.       — Ты уверен, что Сэм — это его настоящее имя? Разве у него не корейское имя?       — Ч-что?       — Что, если он Хван Хёнджин?       «Нет. Невозможно. Почему сейчас? Нет. Этого не может быть!»       Он качает головой.       — Послушай. Я видела, как ты смотрел на него, и я видела, как он смотрел на тебя, как он выглядел обиженным, когда мы уходили. Чан, ты не перестаёшь говорить о нём. Будь честен со мной, ты хочешь увидеть его, как будто жаждешь увидеть его?       Чан успешно останавливает слёзы и пытается осмыслить то, что говорит Ария. Его разум отрицает это, но сердце не может. Поэтому он кивает.       — Хорошо. Хм, ты пробовал позвонить Чанбину? Спроси его соулмейта, разве они не друзья? Думаю, ты вполне можешь спросить об этом.       — Ария, ты уверена насчет этого? — изо всех сил Чан держит за руку человека, с которым он помолвлен. Последнее, чего он хочет, это причинить боль человеку, который был рядом с ним всё это время.       — Что? Да! Конечно! Мы ждали его всё это время! И ты знаешь, я знаю, что ты тоже этого хотел. Мы — это мы, что бы ни случилось, будет Сэм Хёнджином или нет, найдешь ты свою вторую половинку до свадьбы или нет, мы всегда будем любить друг друга вот так, — она тепло улыбается ему и заключает в крепкие объятия.       Чан не заслуживает её.       Ария внезапно отстраняется от него, встает и, схватив его телефон со стола, что-то печатает, или, скорее, звонит кому-то.       — Бинни! Эй, как ты думаешь, мы можем попросить у Феликса номер Сэма?       Сердце Чана бьется так быстро.       — О, ты с Феликсом? Да, да, могу я поговорить с ним? Это срочно, прошу прощения.       Это заставляет Чана волноваться больше, чем когда-либо.       — Привет, Феликс! Мне просто интересно, могу ли я узнать номер Сэма? Да, хм, я действительно хочу встретиться с ним снова, можно? Да.       Затем тишина. Чана убивается, наблюдая, как выражение лица Арии из взволнованного превращается в грустное.       — Ох. Эмм, Феликс, я буду честна с тобой. Причина, по которой я и Кри… Нет, Чан… Он здесь со мной, да. Причина, по которой мы хотим поговорить с Сэмом, заключается в том, чтобы узнать, действительно ли его корейское имя Хван Хёнджин. Так ли это?       «Чёрт.»       — О боже. Да! Подожди…       Тогда Сэм, должно быть, Хван Хёнджин.       Ария всё ещё прикрывает рот, ее глаза наполняются слезами с каждой секундой, когда она медленно передаёт телефон Чану.       Чан движется на автопилоте. Всё остановилось.       — Он… Привет, — даже его голос дрожит.       — Привет. Эм-м… Я не знаю, что сказать. Но да, Сэм — это Хван Хёнджин. О… И он знает, что это ты, что ты Бан Чан. Чёрт возьми, это так сложно, — Чан слышит разочарование в голосе Феликса, но громкое биение его сердца побеждает.       — Хёнджин, он… Он изменил свой рейс прошлой ночью. Он улетел этим утром. Ты уже помолвлен, Крис, и… И он не хочет мешать. Он, чёрт возьми, он уже назначил запись, чтобы удалить твоё имя завтра первым делом. Мне жаль… Нет…

Нет!