Мужчин принято называть завоевателями, считается, что в их крови есть нечто такое, что усиливает в них инстинкт охотника. Они не просто стремятся показать своё превосходство перед жертвой, но целью себе выбирают противника достойного ради удовлетворения своего тщеславия. Само водружение белого флага над покорённой крепостью — это демонстрация власти и слабости одновременно. Стремление к покорению исходит из боязни, что амбиции остаться могут лишь пустым звуком, а сама же жертва перейдёт в наступление. Шаг к развязыванию войны нужно делать первым, пока ещё есть время, иначе потом самому можно превратиться в жертву. Сама же слабость данного стремления заключается в том, что процесс завоевания доказывает жажду владения тем, чего не имеешь, зависть порочит и отравляет.
Глупо считать завоевателями одних лишь мужчин. Это больше походит на неуважение к женщинам, ведь они не хуже других способны к боевым действиям. Они умны, красивы и хитры, их благородство и честь можно испить вместо вина, если только хватит храбрости и коварства. Сила прекрасного пола в том и состоит, что их заранее считают слабыми и списывают со счетов. Какая недальновидность!
Эмонд же придерживался мнения, что его принцесса сильна настолько, что в силах победить его самого. На самом деле она уже это сделала, просто он ещё сопротивлялся ей, пытаясь отстоять былые позиции. Он всё ждал от неё нахального вторжения в свои владения, а она же столь хрупко и осторожно шагала, что это невольно начинало злить. Хотелось вцепиться в неё, вгрызться зубам в самое горло и не отпускать, пока она не переродиться. Арвен же продолжала упорно хранить молчание, хотя могла бы кричать на весь мир о том, что её мощь не ведает границ. Он знал, она умеет быть сильной, только чего-то вот боялась, и этот самый страх нужно было вытравить из неё как можно скорее.
В детстве он тоже много чего терпел, но справился с этим, перерос свои страхи, что если ответить, то тебя тут же покарают огнём. Его уголёк тоже терпел, предпочитая другим вершить судьбы мира, а сама же оставалась неприметной тенью в стороне. От всего этого его тошнило, особенно учитывая то, что у неё был слабый болевой порог, а кости хрустели под ударами даже озлобленной Вероны. Не мог взять в толк, как она могла лежать на полу в тренировочной и просто прикрываться, а ведь могла и дать сдачи. Хотя бы попытаться ведь можно было!
Ждал от неё наступления по всем фронтам, но она же предпочитала сердечное поле сражения. Да, тут её успехи были безоговорочными и столь стремительными, что он был вынужден по крайней мере поднять бунт. Нехилое представление, но необходимое. Ему хотелось попробовать её со всех сторон, отломить кусочек от каждой её эмоции и тщательно пережевать, а затем проглотить до полного насыщения. Девочка же пока упрямо отказывалась принимать то, что он ей давал, поэтому пускала в него лишь стрелы злобы и презрения. До сих пор оставалась слепой, хотя в открытую призналась, где его место. Нужно было только воспользоваться этим, пойти наперекор своим принципам.
Упрямицей желала оставаться, обнажая перед ним лишь свою глупую веру, что добро побеждает в любом случае. Вранье, построенное на святыне. Добро не побеждает, ведь с каждой своей победой слабеет, порождая противника более сильного и свирепого.
Он обходил свои апартаменты уже в пятый раз, нервно потирая ладони. Всё думал, справится его голубоглазка или же нет, задание-то ведь было важным и опасным. Ей могли сделать больно, очень больно. Эмонд не раз развлекался в компании Неста, того самого тви’лека, к которому он должен был отвести Арвен. Порой девушки не доживали до утра, поскольку их игры непременно включали в себя буйство крови и удушения, а также ковыряния в женских органах. Как-то он настолько увлёкся процессом нахождения грани между смертью и жизнью, что, задушив женщину, продолжил вбиваться в её ещё горячее тело несколько минут. Не самый приятный опыт, но всё же… всё же это был не начавший разлагаться труп, всего лишь тёплое тело, которое покинула жизнь. После этого он практиковал удушение с измерением посторонним предметом глубины влагалища.
Всё думал, как бы порезать саму Арвен, потому что именно кровь была слабым место Неста, особенно если та текла между ног. Его уголёк ни за что не согласится располосовать свои половые губы, значит придётся заставить. Это поможет ей отвлечь её клиента, и, возможно, он даже не станет совать в неё свои острые предметы.
Наживкой можно было воспользоваться и другой, но рыцарь решил убить двух зайцев сразу, сделав всего лишь один ход: отвлечь тви’лека, пока они проведут диверсию в городе, свергнув его власть, и показать Арвен, что ей пора уже хотя бы обороняться. Пусть перестанет рассчитывать на милосердие, которого попросту не существует, а начнёт уже колоть в самое сердце.
Присев за стол, он достал складной нож из голенища ботинка. Обнажив лезвие, он провёл им пару раз по ладони, порой нажимая до красной отметки. Принялся чистить яблоко и — надо же! Какая радость! — пустил кровь себе. Слишком нервным был, слишком взвинченным, забывал о простых мерах предосторожности.
Ты ещё долго будешь собираться? Наверное, я убью себя в ближайший час, если ты не поторопишься. Видишь, каким неосторожным я стал. Всё из-за тебя! Впервые так волнуюсь за женщину, что не впустила меня в своё сердце. Какое несчастье! А страданий ещё больше. Давай же, уголёк, покажись мне в платьице. А лучше приди и воткни мне этот нож в самую глотку, потому что я больше не могу терпеть. Наверное, просто не выспался. Как думаешь, стоит просить у дроида медикаменты? Нет? Вот и я думаю, что не стоит, меня ведь утешишь ты, моя сладкая. Такая прелестная! Только представь как бы мы с тобой развлекались, найди я тебя намного раньше. Это была бы не жизнь, а рай. Плачевный рай, да, ты права, ты бы всё равно плакала. Давай я вытру тебе слёзки, а ты меня за это поцелуешь. Ой, что же это я! Я ведь могу подарить тебе цветы. Как только посмел забыть? Будь готова, когда вернёмся, я преподнесу тебе красные пионы. А может белые? А потом ты окрасишь их в красный. Смотри. У меня вон уже потекла кровь, добавим ещё твою и будет самая настоящая радость. Как же вовремя я взялся за это яблоко. Открыть тебе тайну? Не прибедняйся, Арвен, тебе же интересно узнать мой секретик, грязный и личный. Ну так вот, если бы твои глаза могли видеть сквозь плоть, то ты бы стала свидетелем убийства. Ты убиваешь меня, ангел.
Не помнила себя и, кажется, разучилась жить. Глядела на себя в зеркало и не могла поверить, что отражение принадлежало ей. Как можно было остаться внешне всё такой же, когда внутри выгорело буквально всё? Это какая-то насмешка Силы, видимо. Сначала её песня звучала сносно, немного трагизма, капля разочарования и щепотка бедности, но теперь настала кульминации, к которой оказался причастен Эмонд. Музыка сменила тональность, ноты же превратились в скорбный плач, виной которого был он — отродье низших сил, противостоять которому она боялась. Не хотела уподобляться ему, становясь такой же ненормальной. Уж лучше терпеть, потому что когда начинаешь бить в ответ, то незаметно для себя дублируешь действия противника.
Эмонд, а почему ты не можешь терпеть? Разве удовлетворять свои дурные наклонности твой истинный долг? Кого ты уважаешь? В галактике есть такой человек, к которому ты бы испытывал хоть что-нибудь человеческое? Когда я смотрю на тебя и Ника, то всё кажется мне просто сном. Ты столь тщательно объясняешь ему всё, показываешь на практике, что нужно делать. В эти секунды я наблюдаю за вами украдкой, боюсь, что если ты заметишь, то превратишься в монстра. Так всегда бывает, когда я рядом. Не могу подвергать сына подобной опасности, предпочитаю оставаться в стороне. Долго не выдержу. Зачем ты вообще берёшь его с нами? А, точно, ты сказал, что он уже большой и ему пора участвовать хотя бы в мелких операциях. Я знаю, что ты соврал мне тогда. Ты всего лишь хотел лишний раз привязать меня к себе, чтобы я искала тебя по всей планете, ведь Ник не отойдёт от тебя ни на шаг. Если он пострадает, ты поплатишься!
Присела на бортик ванной и опустила голову на колени. Походила на сломанную куклу, что плакать умела, совсем как живая. Красивые руки, и длинные волосы, стройное тело, а мысли какие? Даже представить себе не можете. Белое сердце превратилось в красное, и, боги, кажется, она мила ему до последней косточки в теле. Растирала слёзы по лицу, подобно живительной влаге, а кожа же сносила любое увлажнение, хоть сливочным маслом измажьте её.
Терзалась внутренними сомнениями, с тоской поглядывая на водную поверхность. Та манила к себе, обещая избавление и покой, долгожданный сон. Стоило только вернуться обратно, перекинув ноги.
Умереть в ванной, как жалкий трус? Чему я только научу этим своих детей? Но соблазн… как же он велик! И зачем я только задерживала дыхание? Хотела проверить себя? Глупая и бесстыжая. Как смела только думать о том, чтобы оставить их? ЭМОНД! Видишь, до чего ты меня доводишь? От тебя избавиться хочу в смерти, ищу спасенье там. Я всё думаю, что дальше некуда, что достигла своего предела, но ты только и делаешь что доказываешь мне обратное. Толкаешь меня всё ниже и глубже… в тебя самого. Такое чувство, будто ты перетекаешь в меня, остаёшься во мне и управляешь мной. Что тебе вообще от меня надо? Ты уже побывал во мне: во рту и между ног. У меня больше ничего не осталось, что ты мог бы отнять. Не ищи во мне души, её там нет, я отдала её своему сыну и дочери. Желаешь наказать меня за это? Ну так смелее, вперёд. Ты ведь знаешь, я только терплю и терплю.
Подошла к комоду, на поверхности которого лежало аккуратно сложенное платье из лёгкой струящейся ткани. Поддев ту пальцем, женщина удивилась, какой мягкой та оказалась и… прозрачной. Это шутка такая, да? Зачем тогда вообще надевать платье, если и так всё будет видно? Прикусила щёки изнутри, когда, взяв платье в руки, отметила ряд маленьких пуговиц. Сжала челюсти сильнее и выгнула бровь, задумалась, как же будет их застёгивать. Откинула полотенце в сторону, надела платье и обернулась спиной к зеркалу. Убрала волосы на бок и, заведя руки за спину, стала застёгивать пуговицы. Согнув голову, окинула себя оценивающим взглядом, улыбнулась — просвещались только рукава. Само же платье шло слоями, что позволяли скрыть все её прелести, струясь достаточно свободным кроем.
Ты решил превратить меня в василёк? В этом платье я похожа именно на него, наверное, всё дело в цвете. Он успокаивает меня, представляешь? Ну не могут в мире происходить зверства, когда я в таком красивом платье. О нет, только не говори, что собираешь доказать мне обратное. Этого я уже не стерплю. Эмонд, а может я всё-таки останусь угольком? Вот бы тебе было противно прикасаться ко мне! Если бы ты только боялся испачкаться этим самым углём. Тебя вообще хоть что-то пугает? Боишься ли ты за кого-то? Скажи мне, тебе бывает страшно? Я вот тебе уже в этом признавалась, хоть ты и выведал у меня это признание нечестным путём. Давай притворимся, что вокруг никого нет, даже меня не существует, и ты откроешь свой страх. Я не стану использовать это против тебя, ведь ты наверняка скажешь, что боишься меня и боишься за меня. Я права? Безумие планетарного масштаба. И о чём я только думаю? О пустяках и сахаре. Знаешь, мне бы хотелось чего-нибудь сладкого прямо сейчас. Я становлюсь похожей на тебя? Не пойму, что не так с моими мыслями. Ты что-то колол мне? Какую дрянь бы ты не ввёл в меня, тебе меня не получить. Только не так. О да, я стала уподобляться тебе. Значит ли это, что я стану сильнее? Испугался, да? Я тоже боюсь, ведь я хочу сбежать от тебя. Где же мне найти укрытие? Ты ведь не можешь достать меня в любой точки галактики. Это было бы неправильно, ведь я свободный человек. Можешь даже на цепь меня посадить, но я всё равно останусь свободной. Такой вот интересный расклад.
Застёгивая ремешки туфель на низком ходу, Арвен невольно залюбовалась тонкой работой, что была проделана просто безупречно, а крошечные камешки, составляющие причудливый узор, наверное, так бы и сверкали при свете солнечных лучей. Ей бы хотелось это проверить, но она была на борту корабля, где свет исходил только от люминесцентных ламп. Красивый свет, с этим не поспоришь, но с солнечным ему всё равно не сравниться. Взяв в руки серебряный венец, от которого спускались почти незаметные нити, она прошлась большим пальцем руки по изящной работе. Столь изумительную вещь, чьё сердце заключалось именно в простоте, явно делали для самой настоящей принцессы, а она же была простой женщиной. Подобные украшения не для неё, она не знала, как их носить, как украсить ими себя, ведь вместо этого они красили её, будто её самой и не существовало. Ещё влажные волосы запутались в тонких нитях, но благодаря усилиям она всё же надела венок себе на голову. Вновь подошла к зеркалу, поправляя свой головной убор, отметила, что некоторые нити, концы которых были соединены обратно к венку, порой доходили почти до самых плеч. Было некое величие во всём её образе, священная красота и непорочность, жаль только, что через пару часов от всего этого не останется и следа.
Быть принцессой умела только с его слов, только в его мечтах, ведь насмешкой был этот титул. Может наречь её хоть самой королевной, но сама Арвен от этого не поменяется. Суть останется прежней. Зачем только изводить её подобными играми? Зачем называть её так, столь неприкрыто и лестно? Будто она действительно значила для него всё то, что он говорил, думал о ней. В одну и ту же секунду готов был убить её и преклоняться перед ней, вознося дары. Она была его бичом, отравляла ему жизнь, но он не жаловался, ведь источник её жизни хотелось иссушить до самого дна. Это было проклятие и дар в одном лице, мечта и кошмар, явившиеся в обличии женщины. Порой наказание бывает сокрыто от людей, вот и Эмонд до сих пор не понял ещё, что она для него послана была самой Силой в наказание за грехи. Вот только по пути в самые глубины он решил взлететь вместе с ней так высоко, как только это было возможно.
Внимательно всматривалась в своё отражение, желая отыскать там отголоски прошлого. Тщетно. Рен перековал её заново, по своему подобию, заставил родиться заново — через боль и унижения. Каждая их встреча походила на некий кровавый обряд, приходилось платить своей плотью за неприкосновенность души. Тихий голос внутри твердил, что скоро этого будет недостаточно. Он уже посягнул на её душу, а она позволила ему это, пытаясь в его руках найти утешение. Красиво манил её к себе, а ей ничего другого кроме как повиноваться не оставалось. Был слишком упрям на пути к своей цели, а сама же Арвен была слишком терпеливой. Ещё теплилась надежда, что всё может измениться, что они могут поменяться местами, но подобная участь страшила женщину, как огонь страшит зверя.
Её приводило в ужасающий трепет лишь мысль о том, что она могла стать, как он, — одержимой. Ненормальной. Безумной. Уже начинала чувствовать эти зародыши у себя под кожей, в самой утробе. Хотелось кричать на него, бить, истязать, кусать, рвать на части, а потом аккуратно и нежно зализывать ему раны, целуя губами оголённые мышцы, пальцами сводя края разорванной на лоскуты кожи, и снова целовать, целовать губы и руки, всё лицо, втереться в него, впитаться, как дождевая вода впитывается в сухую почву. И с этим не поспоришь, ведь он действительно походил на сухую почву, а она питала её своей влагой, прав он оказался — она была способна только отдавать. Брал в ней всё, даже ненависть и презрение, был уверен, что настанет день, боль уйдёт, и она даст наконец ему свою заветную любовь. Поймёт, через что же он прошёл, не осудит, а будет рядом и успокоит, раскинув свои руки для ледяных объятий.
Если же она станет похожей на него, миру придёт конец. Чувства не выдержат напряжения, они уже стреляют зарядами, разя наповал. Эмонд приковал её к себе ненавистью, а когда та сменится чем-то более высоким и изысканным, тогда настанет взрыв. Арвен чувствовала в этом свою погибель, неминуемую и утончённую, ведь любовь наверняка выберет для своей любимицы достойную кончину.
Медленно покидала рефрешер, осмотрительно поглядывая по сторонам, будто входила в логово зверя. Правдиво это было, ведь он хищным взглядом следил за каждым её движением. Осторожные шаги вперёд, ближе к нему, а он же чуть слюни не ронял на пол, глядя на неё обезумевшим взглядом. Наверное, так смотрит нечисть на чистую душу, что по доброй воле явилась к ней. Упивался её видом, признаваясь самому себе, что избранница его сердца оказалась самой настоящей, сладкой и реальной эмоцией в его жизни. Подобного удара красоты он никогда не испытывал в своей жизни, поклясться был готов на крови, что Арвен покорила его снова. Облизал каждый её нерв, а она вся вздрогнула, будто он клыками прикоснулся к её коже.
Столь чувственного и в то же время безрассудного, опостылевшего и раскалённого ощущения она не ведала ранее. Сейчас была борьба женского естества с самой гордостью, ведь кто посмеет упрекнуть женщину в том, что ей хочется быть красивой для мужчины? Мужчина ей достался не самый лучший, нет, конечно, он был лучшим, но только не в плане добродетели, вот Арвен и хотелось произвести на него впечатление. Подумать только, ещё несколькими минутами ранее размышляла о том, чтобы покончить с собой, а теперь же с трогательным замиранием сердца ждала его реакции на свой внешний вид.
Теперь она понимала, что это значит, когда от тебя не могут отвести взгляд, когда тебя поглощают одними глазами, и это томительное посасывание каждого пазла её души ввергало её в ступор. Контроль над собой покинул её, был только голод, страстный и безудержный.
Замерла в шаге от него и с шумным выдохом приоткрыл рот. Смотрела прямо на него в столь открытом ожидании, что задрожала сама душа. Чужая душа. Его душа. Напустила на него колдовство, видимо, потому что её взгляд он выдержал до победного конца, являя ей льдины своих глаз. Пытались побороть бушующее внутри море непредсказуемости, и вот она сдалась первой, пожелав утолить свой голод. Взяла дольку очищенного яблока со стола и отправила себе в рот. Обманула душевный голод физическим.
Поджал губы, с трудом сглатывая слюну. Чуть приподнял бровь, когда она проглотила последний кусочек фрукта, спрашивая тем самым, что она собирается делать дальше.
Ты явилась мне в платье, раз ты у меня такая смелая, то что ж, давай, покажи, что ты можешь. Первые действия сегодня за тобой, василёк!
Чуть сощурил глаза, подозрительно окидывая взглядом её руку, которую она опустила на стол рядом с его. Развернула ту внутренней частью к верху и попыталась прикрыть мужскую ладонь своей. Лишилась терпения, переплетая пальцы и поднося руки к своему лицу на уровне глаз. Внимательно рассматривала его ладонь, будто впервые видела ту. Запоминала каждую пору, ногтевые пластины и тонкость пальцев. Сделала его своим подопытным, сама же превратилась в учёного, что трепетно исследовал экспонат.
— Я красива? — не отводя глаз от его руки, хрипло спросила она со всей напористостью и железной тягой услышать в ответ нужные слова.
— Ты… — оборвались слова, в горле появилось инородное тело, что мешало извергнуть правду наружу — ущемлённое самолюбие. Женщине говорят, что она красива тогда, когда она того не спрашивает. Его же ангел переступил правила игры, и скажи он теперь, что да, она красива, то это будет звучать фальшиво.
— Как только твоя ладонь поместилась во мне? — сводя брови, поинтересовалась она. На этот раз она уже смотрела прямо ему в глаза с таким недоумением, будто не испытала этого всего на практике.
Возвысился над ней, поднявшись во весь рост. Свободной рукой ухватил её за подбородок и дёрнул на себя, заставляя сделать шаг ближе. Сейчас он её растерзает, Арвен читала в его глазах невероятное желание окунуться в неё саму, в её самые неизведанные глубины, ощущая на кончике языка вожделение. У голубоглазой лани участилось дыхание, выдохнула ртом ему в самое лицо. Успокаивало лишь то, что другая его ладонь всё ещё касалась её, чуть потирая пальцами кожу. Оказались такими реальными, но такими разными друг для друга. Повернул её голову сначала в одну сторону, а затем в другую, будто беря мерки с её лица для посмертной маски. Приподнял за подбородок её лицо чуть выше, получая в ответ возмущённо сведённые брови и морщинку на лбу.
— Ты даже не представляешь, каким вместительным может быть женское тело, — медленно проговорил он, желая, чтобы услышанное не просто проникло в неё, но осело там и пустило корни. Ей предстоял тяжёлый вечер, поэтому стоит быть подготовленной. — Знаешь, если Нест всё же кончит тебе внутрь, то советую засунуть руку как можно глубже и ногтями выскребать всё до последней капли.
Столь откровенное оскорбление за совет никак принять было нельзя. Густо покраснела, понимая, что если не сделает это сама, то сам Рен не побрезгает сделать это своей рукой. К тому же, ему не в первой ковыряться в ней своими пальцами.
— Не стоит волноваться, Эмонд, — со злостью произносла его имя, будто то жгло ей язык. — У меня были повреждены родовые пути, когда я рожала Ника. Он стал первым и единственным, кого я смогла выносить, — разрывая телесный контакт их рук.
Радость моя, ты совсем не умеешь о себе позаботиться. Ну как так можно? Я вообще-то думал, что у нас с тобой будут дети. Ты разрушила мою мечту. Втоптала её в самый пепел, теперь мне некуда поддаться. Раньше я мог предаться размышлениям, где ты станешь матерью моего ребёнка. Вместо это ты же цепляешь чужих детей с пустыни, а меня самого оставляешь не у дел. Теперь ты просто обязана поделиться со мной своим сокровищем. Понимаешь, что я имею в виду? Можно мне хотя бы мысленно считаться отцом для Ника? Разреши же мне, Арвен.
— Ты всегда будешь делать мне больно? — её вопрос вывел его из своих торжественных размышлений. — Я способна только отдавать, поэтому ты берёшь, но я не способна терпеть боль. Она невыносима!
— Так нужно было драться, а не валяться у ног Вероны! Нападай даже тогда, когда слаба!
Погрузились в молчание. Мерили друг друга взглядами, стараясь выявить ложь, но той не было. Прикусила губу, оттягивая ту во внутрь, словно думала о чём-то серьёзном. Нахмурилась, готовя пролить дождь, но вместо этого тихо задала интересующий её вопрос:
— А на тебя самого мне можно напасть?
— Поверь, ангел, когда ты это сделаешь, я действительно буду у твоих ног.
В этот момент она посмотрела на него так чисто и ясно, что ему показалось, будто сами небеса разверзлись перед ним, являя ему благодать. Она наконец уловила суть, это было видно по выражению её лица. Тот жёсткий секс в мед-части был её наказанием за слабость, он пытался вывести её на атаку, заставить сделать бросок, а не терпеть всё, проливая слёзы. Теперь же разрешил напасть и на самого себя. От подобного избытка информации и эмоций кружилась голова, поэтому, Эмонд, держи её, чтобы она не свалилась.
— Пошли, — скомандовал он, беря со стола шлем и надевая тот на голову. Схватив Арвен за руку выше локтя, он потащил её к выходу из своей каюты. У самой двери вставил ключ-карту и, пока дверь открывалась, повернул к ней голову и с ухмылкой произнёс: — Нас там уже заждались.
— Без меня всё равно не начнут, — выдерживая его ядовитый взгляд даже через маску.
Череда коридоров привела их в доки, где на посадочной полосе уже располагался корабль рыцаря. У трапа их ждал Ник, стоило ей только увидеть его, как она вырвала руку из хватки мужчины и бросилась к сыну. За последние дни ей перепало не так уж и много возможностей побыть с ним. Когда вернулось зрение, она опять попала в мед-часть, а навещать её ему разрешили только на один час. Не могла налюбоваться им, руками обнимая его и прижимая к своей груди. Стояла перед ним на коленях, целуя его в лоб. Нащупала в кармане куртки деку и почти незаметно улыбнулась, пряча призрачное движение губ в волосах.
Он сказал матери, что в этом платье она была очень красивой. Ну хоть кто-то произнёс это слово в её адрес.
Краем глаза заметив приближение мужчины, поспешила подняться. Последовала за ним по трапу, чуть сжимая ладонь сына в своей. Расположившись на скамейке у самой стены в небольшом отсеке, она украдкой проследила за тем, как Эмонд скрылся в кабине пилота. Выждала целую минуту, прежде чем смогла выдохнуть спокойно. Управление корабля её не волновало, знала только, что тот взлетает, а потом приземляется — этого было достаточно. Ник, конечно, пытался ввести её в курс дела, что полёт на деле не так уж и прост, необходимо знать характеристики судна и его мощности, цель самого полёта, а также небольшие хитрости, которые помогут скрыться от нежеланных глаз.
Выждать пришлось ещё пару минут, потому что, глядя на довольное лицо сына, не нашла в себе силы на то, чтобы прервать его довольство стартом и переходом на световую скорость. В голове мелькнула мысль, что ему, вероятно, сейчас очень хотелось сидеть в кресле пилота вместе с Реном, но, уважая и любя свою мать, он выбрал смирение. Полёты в его жизни ещё будут, а вот с матерью он и так разлучался слишком уж часто.
Проговорили в очередной раз план. Арвен всё просила его ни за что на свете не отдавать и не терять деку. Через неё он должен был посылать Рей сообщения о своём местонахождении, чтобы она смогла его найти. Скрипя сердце напоминала ему также держаться ближе к Эмонду, и это наставление было самым тяжёлым, самым ненавистным. Просить своего ребёнка оставаться рядом с безумцем — очередное безумие, но если уж выбирать между ним и другими рыцарями Рен, то она без всяких раздумий выберет Эмонда. К тому же, Ник тоже был не против, рядом с мужчиной он чувствовал себя в безопасности. Используя порой жёсткие методы и суровую дисциплину, он никогда не переходил границы в обращении с её ребёнком, поэтому привязанности было не избежать. Он и сам понимал, что в этой схватке ему следует держаться ближе к рыцарю, а учитывая то, что это был также показательный урок для него самого, мужчина и сам не стал бы терять мальчика из поля своего зрения.
Скребла короткими ногтями материю скамьи, нервы были на пределе. Перекинула волосы с одной стороны на другую и снова посмотрела на сына. Тот, казалось, не нервничал, и Арвен решила, что скорее всего завалит всё она. В Рей она была уверена, интуиция подсказывала ей, что та найдёт способ и прилетит на планету, отыщет их и они вместе уберутся как можно дальше. Ник уже летал на корабле Эмонда, заверил её, что сможет сам управлять им, поэтому надобности в пилоте не будет, но на всякий случай она ещё полагалась на саму девушку. Та обмолвилась ей при их первой встрече, что знакома с пилотированием кораблей. Теперь же оставалось поверить в саму себя и взять колотившееся сердце в руки.
Она сама стала инициатором побега, поэтому подвести всех в решающий момент не могла. Ответственность тяжёлым камнем тянула её вниз, а она же, покусывая губы, отгоняла от себя назойливые мысли. Время замедлилось, пока она погрузилась в картинки, что рисовал ей возбуждённый мозг. Свою паутину плели слова Эмонда, застряв в памяти столь некстати. Думала, как же ей напасть на него таким образом, чтобы не получить сдачи. Её нападение подразумевало сексуальный характер, это только на других ей можно было нападать традиционным способом. Но хотелось бы ей действительно видеть его у своих ног? В ту секунду он не врал ей, говорил от всего сердце, уловив в нём правдивость, она поняла, что он готов был ради неё пойти на это. Использовать его грязные методы ради себя Арвен не хотелось, но если так продолжиться и дальше, то у неё не останется выбора. Само их общение сводилось к тому, что он всячески пытался спровоцировать её и заставить перенять свои повадки. Невольно задалась вопросом, могла ли она влиять на него в такой же силе, заставляя перенять её собственные манеры поведения.
Если бы только это было возможно!..
Вера всё же не покидала её, и, возможно, в один день, если она не растеряет всю себя, Эмонд наконец сможет усмирить в себе своё белое безумие и даст шанс цветам любви. Тот день следует обвести красным, поскольку именно он станет погибелью Арвен, а не жестокость рыцаря, как она глупо полагает.
Злой становиться нельзя. Он зовёт меня ангелом ведь не просто так, видимо, видит во мне что-то хорошее. Я тоже должна помнить об этом, не предавать себя и свои принципы. Мне просто нужно показать ему другой способ жить, но не сейчас. Сейчас я хочу сбежать от него. Может быть, в другой жизни, когда я буду сильнее, когда я встречу его, то я покажу ему, научу его. Но только не сейчас.
И в самом деле, сейчас у неё были другие заботы, ведь в городке Иванст она должна была сыграть роль наживки для тви’лека. В порыве злобы Арвен убедила себя, что после рыцаря ей больше ничего не страшно, но теперь же, когда та спала, подобно уровню воды в реке, она всерьёз забеспокоилась. Противны были одни лишь мысли, что к ней будут прикасаться чужие руки, что её тело будет трогать незнакомец, а в душе в насмешке извивалась змея, что через это она уже проходила. Свой первый раз она ведь тоже отдала незнакомцу, так в чём же была разница в этом случае? Наверное, в том, что тогда она делала это ради спасения брата, а сейчас это была просто прихоть одного негодяя, что возомнил себя её хозяином.
Никакого чувства собственности! Эмонд, ты сводишь меня с ума.
Поднявшись, она направилась в кабину пилота. Нужно было пополнить заряд ненависти и попытаться выведать у рыцаря что-нибудь новенькое. Любая информация лишней не будет. Снова у неё разбежались глаза от горящих, разноцветных лампочек, переведя взгляд на лобовое стекло, она отметила отдалённое мерцание звёзд. Сделала несколько крошечных шагов вперёд, остановилась сбоку у кресла и разочарованно выдохнула.
И как читать тебя, когда на тебе маска? По одному голосу плохо получается.
Никак не отреагировал на её присутствие, будто её тут и не было. Она ведь не невидимка в конце концов, чтобы с ней так обращались. Нагло наклонилась ниже, подставив лицо под визор маски. Ноль реакции. Нахмурилась, сжав губы и выдавая тем самым своё недовольство.
— Эмонд!
Успела лишь произнести его имя, прежде чем его рука, уже затянутая в перчатку, схватила её за шею и больно надавила. Потеряла равновесие, рухнув поперёк его коленей. Сжала челюсти от подобной выходки, ведь это сразу же напомнило ей о том, как однажды он уже придавливал её голову к своему паху. Упёрлась руками ему в бедро и поднялась на вытянутых руках, почувствовав, что дальше подняться не могла — мешало его рука, давившая на спину в районе лопаток. Цокнула языком, не желая скрывать своего раздражения. Подтянула согнутую в колене ногу к креслу, опустила ту на противоположный край сидения. Пальцами сильнее впилась ему в одежду, подтягивая и вторую ногу на кресло. Наконец выпрямилась, но, сделав попытку развернуться к нему лицом, потерпела поражение. Развернул её к себе спиной, расставляя её ноги шире. Чувствовала его возбуждение ягодицами, прикусила щёки изнутри, ждала. На судне ребёнок, дверь не закрыта, ну не станет же он делать этого с ней прямо сейчас.
Пришлось повернуть мысли вспять, ведь он уже цеплял пальцами подол юбки от её платья. Холодная кожа перчаток скользнула по голени, приводя женщину в трепет.
— Прекрати! Сейчас же убери руки. Ты сделаешь мне больно, потом больно сделает ещё и он. Эмонд, ты должен прекратить, — чуть задыхаясь, произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал строго и твёрдо.
— Ну раз ты не хочешь, чтобы я тебя предварительно растянул, — всё же не убирая рук, что теперь уже обхватывали её коленки, — оставим всю работу Несту, — поглаживая коленные чашечки. — Что ты хотела?
— Чтобы ты дал мне и моему сыну свободу, но видимо, сейчас просить стоит не об этом. Я хотела, чтобы ты присмотрел за моим сыном, пока меня не будет. Ты ведь не дашь его в обиду? — разворачиваясь к нему лицом, но перед глазами лишь непроницаемая маска. — И зачем только посылать меня в роли наживки? Вы ведь всё равно собираетесь зачистить город.
Развернул её голову вперёд, заставляя смотреть на приборную панель. Руки пробрались выше, сжима теперь уже кожу внутренней поверхности бёдер. Она вновь манила его, путая ему мысли. Сам уже пытался разобраться в своём плане, пытаясь вспомнить, почему выбрал именно её.
В последнее время Нест часто стал прибегать к списыванию оружейных поставок, которые раньше всегда поставлялись строго в срок. Последняя диверсия Сопротивления по краже оружия подтвердила догадку, что тви’лек решил работать сразу на двух, следовательно, его нужно было уничтожить, но даже если догадка о предательстве всё же была ошибкой, Первый Орден уже давно подумывал избавиться от такого компаньона.
Задача Арвен же была в том, чтобы задержать Неста как можно дольше, пока они, используя его ассистентку для доступа на склады, вывезут оттуда всё необходимое. Ресурсы в последнее время были на вес золота, особенно когда ведёшь войну. Ещё, конечно, зная нрав своего «приятеля», Эмонд надеялся, что он всё же заставит его голубоглазку переключиться в боевой режим.
Наступившая пауза позволила Арвен взглянуть на положение их тел под новым углом. Ягодицами она упиралась ему в пах, а спиной прижималась к застёжкам на плаще, что на груди застёгивался наискосок. Прислушалась к своему телу, пытаясь понять, нравится ей прикосновения кожи перчаток или же нет. Неприятных ощущения не было, только лёгкая насторожённость, которая являлась следствием неопытности. Руками она упиралась в подлокотники, и, выпрямив спину сильнее, ударилась макушкой о маску. Сосредоточила взгляд на приборной панели, пытаясь понять, к чему там столько кнопок, рычагов и разъёмов. Подняв глаза на лобовое стекло, осознала, что впервые сидела в кресле пилота, хоть её и кресло отделяло мужское тело. Всё же была некая прелесть во всём этом и недосказанное удовольствие, которое она пыталась заглушить в себе. Не могла не признать, что Эмонд открыл для неё новые ощущения подобной позой, и если только представить, что его рядом нет, то она вполне могла ощутить себя полноправной хозяйкой корабля.
— Я присмотрю за сыном, а вот тебе, — убирая руки и одёргивая юбку, — советую не оказывать Несту особое сопротивление, если не хочешь, чтобы он тебя заковал. Особо не дёргайся, а то у него ведь может и дрогнуть рука, а мне потом зашивай тебя.
— Неужели вся галактика полна таких же сумасшедших, как ты? — чувствовала, как он массировал пальцами её бока. — Почему вам не терпится сделать больно другим?
— Тогда не позволяй мне делать этого, — ответил он тем самым тоном, словно это было ясно с самого начала, а она лишь одна единственная глупышка осталась в неведении. — Я знаю, какой разврат скрыт в тебе. Втайне от всех ты терпишь, потому что надеешься, что в конце концов я дам тебе то превосходное наслаждение, что ты получила от моего языка. Ты жаждешь повторения, чтобы оно было именно со мной, веришь, что однажды получишь его снова.
— На Превосходстве превосходным был только Превосходство.
Когда секреты женщин раскрывают, они начинают язвить. Эмонд же лишь ухмыльнулся, чувствуя напряжение женщины. Она вновь сделала попытку встать, и, заметив приближение планеты, он позволил ей это сделать. Каким бы сильным не было желание поиграть с ней ещё, дразня её правдой, пришло всё же время подумать и о деле.
Иванст оказался маленьким городком, в этом рыцарь не соврал, хотя, стоит отметить, что он не раскрыл ей и всей правды. Основная жизнь кипела под землёй, потому невысокие строения города мало кого способны были впечатлить.
Посадив корабль на площадке рядом с резиденцией самого Неста, мужчина направился к выходу. Арвен вместе с сыном последовали за ним без всяких слов. Трап опустился, и в дали она сразу заметила две фигуры: твил’лека и, видимо, его ассистентку, молодую женщину с аппетитными формами.
— Она перевёртыш, — тихо шепнул им Эмонд, предостерегая их от обмана.
По мере того, как сокращалось расстояние, Арвен бросало то в жар, то в холод, даже лёгкий ветер не спасал от перепадов температур. Поглядывая на Неста, она отметила, как переливалась у того синяя кожа под действием солнечных лучей. Накинутый поверх тела халат был весь украшен золотыми узорами и богатой вышивкой, глаза же горели жадным огнём. Похоже, товар ему приглянулся.
Сказать по правде, Эмонд ещё ни раз не прогадал с выбором девушки в качестве частичной оплаты поставщику Ордена. Заключая договор, Нест добавил пункт, согласно которому ему будут приводить красивых девиц, а после не будут задавать лишних вопросов, учитывая частые смертельные исходы.
Подходить ближе женщина не решалась, поэтому рыцарю пришлось подтолкнуть её в спину. Хищно улыбнувшись, Нест облизал губы и потёр ладони в предвкушении.
— Тинна, ты знаешь, куда нужно проводить Рена, — бросил он своей ассистентке. — Я в ближайшие часы буду занят, — беря Арвен под локоть и уводя ту к себе.
Рассматривая внутреннюю конструкцию здания, женщина отметила обилие стекла и стали. Минимальное количество мебели, но дорогой и качественной. Стеклянная лестница, дверь и точка их короткого пути. С минимализмом вышла ошибочка, поскольку сама комната была усеяна мебелью и кучей барахла, металлическими конструкциями, к которым, в этом она была уверена, тви’лек привязывал своих жертв. Теперь она поняла ценность совета Эмонда, и если она на себе испытает деревянный крест с металлическими вставками и ободками, то вырваться у неё будет очень мало шансов.
Хотелось бежать в ту же секунду, покинуть планету, улететь. Заплесневелый запах оседал в лёгких, разъедая те. Проходя мимо шкафа, вонь стала совсем невыносимой, поэтому она поспешила отойти ближе к окну. Осмотрела то, прикидывая толщину и высоту. В план входило потянуть время до первого выстрела, до первого взрыва, но оказавшись в обители разврата, Арвен решила потянуть время до первой крови.
Нест предложил ей присесть на софу, обитую красным бархатом, а сам направился к столику, где располагались различного вида плети. Сглотнув вязкую слюну, женщина всё же присела. Всего лишь видимая покорность. Пока её будущий мучитель выбирал, напевая себе мелодию, она осматривалась вокруг в поисках какого-нибудь оружия. Отметила прикреплённое к стене полотно, полностью усеянной ножами. Теперь понятно, что примени он их, её точно потом нужно будет зашивать.
В венах кипел страх за свою жизнь, за своё здоровье. Живым отсюда мало кто выбирался, это было понятно при самом входе. Оставалось бороться. Выбрав плеть с золотой рукоятью и шипами в виде роз на концах каждого кожаного шнура, Нест довольно облизался. Развернувшись к бледной женщине, он скомандовал ей подойти к стене, где на кольцах весела железная цепь. Собрав юбку у неё на талии и заткнув концы за тонкий поясок, тви’лек прижался к её ягодицам. Поморщилась, уцепившись руками за цепи.
— А ты схватываешь на лету!
Его мерзкое мурлыканье заставило сжать челюсти и сильно зажмуриться.
Отойдя немного назад, Нест нанёс первый удар, вырывая из её глотки громкий вскрик. Кожа ягодиц тут же покраснела, из глаз брызнули слёзы. Бил он не щадя, безумно, будто не рассчитывал удары, забыв о том, что перед ним была женщина. На пятом ударе пришлось намотать цепь на запястья, натягивая ту. От шипов появились небольшие ямки, зуд сводил с ума, хотелось прижать что-нибудь к объятой жаром коже, но вместо этого получила лишь новый удар.
Её крики забавляли его, он всё подбадривал её кричать сильнее и громче, надрывая глотку. Даже без этого «разрешения» она всё равно бы срывала голос от столь нещадной боли, от столь опостылевшего унижения. Ноги не слушались, подгибаясь в коленках. Если бы не цепи, то она давно бы рухнула на пол. В ушах трещал его звонкий смех, от которого не было спасения.
Теперь она поняла всю «прелесть» терпения, которая заключалась в том, что никакой прелести и вовсе не существует. Есть только пороки, что настолько сильны, что успели уже поработить большую половину галактики.
Насторожилась, уловив краем глаза, что тви’лек отбросил плеть на пол и облизался. Подойдя к ней вплотную, он просунул руку между её ног, цепляя ногтем указательного пальца выделившийся сгусток слизистой оболочки матки. Растерев выделение между пальцами, Нест поднёс руку к лицу девушки, показательно водя пальцами перед её заплаканными глазами.
— Это твои Красные дни, — смакуя каждое слово, а затем и сам сгусток, тщательно облизав пальцы.
Получила двойное унижение, забыв учесть тот факт, что менструация порой начинается на пару дней раньше. Думала, что между ног стало влажно из-за крови из ран на ягодицах.
Ты даже не представляешь, как сильно я хочу сейчас разорвать тебя, Эмонд. Хочу, чтобы ты подавился моими же слезами. Просто вернись за мной, забери меня отсюда.
— Раз уж у нас сегодня такой праздник, — подойдя к шкафу, у которого ранее Арвен отметила неестественно мерзкий запах, Нест театрально распахнул дверцы, — предлагаю пригласить на пир мою сестрёнку.
На этих словах она заставила себя посмотреть на содержимое шкафа. Оттуда на неё взирали застывшие глаза обнажённой тви’лечки с такой же синей кожей, как и у брата. Возможно, не начни её тело подгнивать, то Арвен бы разглядела родственное сходство между братом и сестрой.
Внутри всё похолодело, когда Нест, взяв нож, приложил лезвие к лекку, что доходил почти до самой груди.
— Следует отметить, что это Рен убил её. Мы тогда ещё веселились вместе, и, приведя ко мне новую девчонку, он часто задерживался, чтобы поиграть с моей сестричкой. Не уверен, что именно она ему сказала, что он будто с цепи сорвался. Задушил её голыми руками.
— Что же такого она ему могла сказать? — желая потянуть время и отвлекая тви’лека от его занятия.
— Сказала, что он не был с ней мыслями, думал о другой. Моя сестра всегда чувствовала, когда ей изменяли, — довольно добавил он. Отрезав наконец смердящий тленом отросток, Нест оценивающе осмотрел его. — Как думаешь, затолкать тебе в самый кишечник или сначала всё же попробуем в матку? У тебя там вон как раз и кровь пошла.
— Я… я… лучше, — сглотнула, нервно разматывая цепи. — Хочу у окна.
Тот лишь кивнул, и она стала медленным шагами пробираться к окну. Судорожно осматривалась вокруг, прикидывая, чем можно пробить стекло.
Если выберусь отсюда, то…
За софой заметила дубину, покрытую шипами. Расстояние между ней и окном было в несколько шагов, поэтому хватать оружие нужно было сразу же. К тому же, возможности вернуться за ним у неё могло не предоставиться. Ухватив ту двумя руками, она занесла её для удара. Довольно отметила, что по стеклу пошли мелкие трещины, но резкая боль в затылке и рывок заставили её выронить оружие на пол. Повалив Арвен на пол, Нест поспешил раздвинуть её ноги. Юбка платья всё ещё держалась за ремешок, и, почувствовав, как по бедру скользнул кончик отростка трупа, она истошно закричала. Забила руками, отталкивая того ногами. Упрямо пытался просунуть лекку ей между ног, больно хватая руками её за бока. Промежность девушки уже вся была измазана кровью, поэтому он уверял её, что лекка войдёт легко, бояться не надо. Скользнул основанием по вульве в тот самый момент, когда её пальцы нащупали рукоять. Подтянулась чуть выше, уперевшись горящими ягодицами в пол. Ухватилась. Занесла для удара. На этот раз била не по стеклу, а по самому тви’леку. Рухнув на пол с окровавленной головой, тот выпустил отросток, позволяя тому упасть на промежность женщины. Истерично вскрикнула, резко вскочив. Одёрнула юбку и принялась наносить удары по стеклу. Посыпались осколки, и она сделала шаг вперёд, осматривая высоту. Второй этаж. Вроде не так уж и страшно. Да, совсем не страшно, учитывая, что Нест зашевелился, приходя в себя.
Прыгнула.
Больно ударилась плечом, вызывая тем самым новые слёзы. Поднялась на дрожащих ногах, сплёвывая розовую слюну. Оглядывалась по сторонам, судорожно хлопая ресницами в попытке прогнать туман перед глазами. В голове гудело, непонятно откуда идущий стук угнетал, умертвляя в ней силы. От самой резиденции Неста вели дорожки к посадочным площадкам, найдя глазами корабль рыцаря, улыбнулась. За площадками шла полоса выстроенной человеком пустыни из бетона и камня. Она больше походила на некое ограждение, отделявшее владения тви’лека от простого люда, поскольку далее следовали прямоугольные домики песочного цвета.
Туда бы они точно не пошли. Склад должен быть где-то поблизости. Куда же ты повёл моего сына?
Решила обойти здание по кругу. Услышала взрыв неподалёку и ускорила темп. В нескольких метрах за самим зданием перед ней предстал огромный ангар с позолоченной крышей, что в лучах заходящего солнца горела, слепя глаза. Путь к ангару ей преградил крейсер, из которого посыпали дюжины штурмовиков. Медленно пробиралась вперёд, скрываясь за стволами деревьев, пока те строем бежали прямо к распахнутым воротам ангара. Как мышка следовала за ними, вздрагивая при каждом выстреле.
Только не Ник, только не он. Пожалуйста, умоляю. Хватит стрелять! А если Рей тоже там? О, нет. Хватит! Пусть только с ними всё будет хорошо.
В самом ангаре её ждали трупы в белоснежных доспехах и трупы в дорогих одеждах. Ещё там были живые, которые стреляли друг в друга, рыцари использовавшие бомбы, клинки и вибротесак, о, и, конечно же, Верона использовала свою плеть на Рей. Конец той обвился вокруг шеи девушки, повалив ту на жёсткий пол, рыцарь пыталась протащить её глубже в ангар. Огляделась, отметив, что сам Ник отбивался посохом от охраны Неста.
Так, сначала нужно помочь Рей. Эмонд! Где тебя только носит? Иди и спаси сына. О боги, её же сейчас задушат!
Вырвав из мёртвой хватки штурмовика бластер, навела дуло на Верону. Нажимала на курок с мыслью, что та больше не посмеет тронуть её детей.
***
Оставлять маму с тви’леком Нику не хотелось, но неповиноваться приказу рыцаря он не мог. Обойдя здание, они оказались перед ангаром с позолоченной крышей. Замедлив шаг, он достал деку и набрал короткое сообщение Рей о местонахождении.
«Центр. Склад с золотой крышей. Я буду с рыцарем Рен»
Ускорил шаг, догнав рыцаря. Дёрнул того за край плаща, призывая остановиться.
— Мама точно будет в порядке?
— Будет, — разворачиваясь к мальчику корпусом. — Ей просто нужно заговорить ему зубы, — бросил тот реплику обмана и направился дальше за ассистенткой, показывая, что разговор окончен.
С каждым шагом, что приближал его к ангару, Ник чувствовал себя всё меньше и меньше. Исполинское здание действовало на него в той же мере, что океан на человека — заставляет осознавать свою ничтожность. Оказался лишь крошечной песчинкой в огромном мире. Единственную защиту получить можно было только рядом с матерью или же рыцарем. Ещё нужно было позаботиться о сестре. Ближе ко входу вновь достал деку, читая сообщение от Рей.
«Вижу крышу. У меня будет посох и три пучка на голове. Ты меня узнаешь.» Отлично. Отличительными приметами обменялись. Оставалось только ждать. Внутри их уже ждали остальные рыцари Рен, тихо переговаривавшиеся между собой. Появление ассистентки и Эмонда наложило печать тишины, но лишь на несколько секунд. Далее последовали обсуждения счетов и вскрытие ящиков для осматривания оружия. Казалось, что это длилось уже часы, когда на деле прошли лишь минуты. Осматриваясь вокруг, мальчик отметил тяжёлые навесные конструкции, пыльные ящики с эмблемой Первого Ордена и погрузочные машины.
Мягкое прикосновение к разуму заставило его покрыться холодным потом. Он знал, что Эмонд, как и другие рыцари Рен, был чувствительным к Силе, но подобного приёма никогда не испытывал на себе. В детстве мама часто рассказывала ему истории о джедаях прошлого, которые могли проникать в разум других с помощью Силы, поэтому данное прикосновение он сразу же списал на Силу. Оставалось только понять, кто же именно пытался это сделать.
Слишком осторожно. Рыцари так не поступают. Это не они.
Скользнувшая за ящиками тень привлекла его внимание. Отойдя от Эмонда ещё дальше, он стал медленно приближаться к ящикам, не отрывая взгляда от рыцарей. Они ничего не должны были заподозрить. Там его уже ждала Рей. Он сразу же узнал её, боевой посох и три пучка — всё, как она написала в сообщении. Обменялись друг с другом широкими улыбками, но щелчок плети превратил их сон в кошмар.
Верона.
Она почувствовала присутствие Света. Как истинный служитель Тёмной стороны она не могла не ощутить импульсы, идущие в Силе.
Ник тут же бросился к девушке, которая уже выставила свой посох в боевой позиции, перестав скрываться.
Нужно было срочно призвать на помощь охрану. Выхватила бомбу из ящика и бросила ту в дальний угол. Шум взрыва оглушил на несколько секунд, которых Тинне хватило на то, чтобы отойти от места предстоящей бойни. Дверь люка, скрытого в полу, откинулась, освобождая из плена подземелий охрану.
Рыцари тут же встали в боевые позиции, ждали, кто же выстрелит первым.
— Нас окружили, — пискнул мальчик, прижимаясь к Рей.
Как же сейчас ему хотелось оказаться рядом с мамой, ощутить её объятия и поцелуи.
Эмонд поднял руки вверх, показывая, что в руках у него ничего нет и нападать он не собирается. Отошёл на пару шагов назад, не выпуская из поля зрения мальчика.
Ворвавшиеся штурмовики нарушили хрупкое равновесие, взяв право первого выстрела на себя. Верона тут же поспешила применить своё оружие, хлестанув плетью о пол. Несколько шагов вперёд и вот плеть сомкнулась на шее у Рей, стоящей к той спиной и отбивающейся посохом от раненого штурмовика. С глухим хрипом рухнула на пол, выронив посох. Уцепилась пальцами на кожаный ремень, желая ослабить хватку.
Подняв посох пустынницы, Ник бросился на Верону, но на пути у него вырос один из головорезов Неста.
***
Рей не просто установила Узы с Реном, на глазах у Люка она исчезла. Растворилась в водной пучине, возвращая тем самым покой на остров. Волны укротили свой пыл, а дождь превратился в морось. Погрузившись по самый пояс в солёную воду, учитель искал свою ученицу.
Тщетно.
Холод сводил конечности судорогами, пришлось вернуться обратно на берег, ведь даже искусственное тепло, что он черпал из Силы, не могло согреть его в должной мере. Опустившись на каменистый берег, джедай стал наблюдать за набегами волн — мягкими и лишённых стихийного буйства. Ошибки быть не могло, бурю на острове устроила Рей, а точнее борьба Тьмы и Света, что велась в ней. Никогда прежде ему не приходилось видеть столь ожесточённой схватки, столь решительных действий со стороны Тёмных сил. Обычно те завлекали своих жертв музыкой, суля им неведанную никому ранее мощь, коверкая разум и играя на слабостях. В этот же раз всё было иначе, реальнее и физически ощутимо.
Теперь он понимал, зачем Рей было необходимо обучение, почему остров держал его, и почему его племянник отправил её именно сюда. Её нужен был наставник, который не стал бы осуждать борющиеся в ней силы, но понял бы и поддержал. Полученный с Реном опыт делал кандидатуру Люка как нельзя подходящей в этом плане.
Роптать на связь между его нынешней ученицей и бывшим учеником Скайуокер не смел. Узы, возможно, спасли ей жизнь, в тот момент, когда его сил было недостаточно для возвращения Рей, её спасла именно связь с Кайло. Тьма в ней была так же сильна, как и Свет, просто первая действовала слишком радикально, подавляя вторую.
Появление Рей больше походило на выброс рыбы на берег. Свалилась на границе земной твердыни и воды. Накатившая на неё волна заставила зайтись кашлем, сплёвывая ненавистную жидкость. Не говоря ни слова, Люк помог ей встать и, поддерживая её за стан, направился вместе с мусорщицей к священным строениям. Медленно пробирались по скользким тропинкам, несколько раз у неё соскальзывала нога с влажного камня, но она, стиснув зубы и прикусив изнутри щеку, продолжала идти вперёд. Мысленно благодарила Скайуокера за то, что тот ни о чём не спрашивал. Хотя и так было понятно, что она несколькими минутами назад виделась с Кайло. Именно он помог ей в трудную секунду, она взывала к нему, льнула всем своим естеством и, несмотря на его изначальное сопротивление, ей всё же удалось пробиться в крепость.
Когда-то она мечтала, что заплетёт звёзды себе в волосы, когда найдёт родителей, ведь только тогда можно будет сменить свою причёску. Мечте пришлось развеяться подобно пыли на ветру, звёзды оказались холодными и жестокими, порочными и колющимися. В них не было никакого тепла, а свет их ослеплял. Отказалась от детского желания, теперь же думала о том, как заплести себе в волосы любовь Рена.
Если она, конечно, имела место быть.
Пожелав ей доброй ночи, Люк оставил девушку на пороге в её каменную сферу. В ответ лишь кивнула, не найдя сил на то, чтобы превратить мысли в слова. Если бы только слова вообще были не нужны, а общаться можно было одной лишь силой мысли. Ей казалось, что тогда жизнь обязательно стала бы проще. Порой не хватает мужества на то, чтобы высказаться, а вот мыслями солгать ни за что не удастся. Растерев пальцы, она сбросила с себя одежду. Осмотрела тело, отмечая синяки и ушибы, но кости были целы. Ощупала рёбра в очередной раз, но особых болевых спазмов не обнаружила. Состояние было схоже с тем, как она чувствовала себя после падения с высоты, когда обыскивала очередной корабль на Джакку. Забравшись под одеяло, Рей сразу же погрузилась в сон. Измотанная физически и иссушённая духовно она проспала до самой зари.
Обещание прилететь на Спелий и отыскать нам Арвен заставило её подняться с койки. Сумерки комнаты ещё не рассеялись окончательно, как она наклеивала уже на особо глубокие царапины пластыри. Собрав необходимые вещи, она покинула строение. У порога обнаружила миску с варёной рыбой. Искренне улыбнулась проявленной Люком заботе о её здоровье. Быстро покончив с едой, она стала пробираться к своему кораблю. Свежий воздух приятно холодил кожу, наполняя лёгкие глотками жизни. Ботинки покрылись каплями росы, оставляя на мхе следы.
Сев в кресло пилота, Рей первым делом проверила показатели топлива и координаты пункта назначения. Судя по данным бортового компьютера Спелий являлась маленькой планетой во Внутреннем кольце, вокруг которой находились кольца из метеоритных обломков. Сама же планета насчитывала не столь большое число населения, но вот изобиловала вулканами и тропическими лесами. Придерживаясь нейтралитета, который являлся лишь накидкой, жизнь на планете кипела интригами и тайными договорами с Первым Орденом.
Покидать Ак-То не хотелось, усталость и боль в теле тянули её обратно, но, собрав волю в кулак, Рей подняла Ферию в воздух. Оказавшись в космосе, она добавила тяги и откинулась обратно на спинку кресла. Сон так и манил её обратно в свои объятия, пришлось включить автопилот на всякий случай. Представляла, что было бы, усни она в кабине пилота. Оказалась бы снова с Реном? Открылся бы он ей?
Что же ему сказать при встрече? Надо будет расспросить его, о каком именно контроле шла тогда речь. Вряд ли он подразумевал контроль Тёмной стороны. У меня с этим плохо, очень плохо, и он об этом знает. Может, контролировать стоило эмоции? Но это же глупо, Люк говорил, что ситхи черпают энергию именно из эмоций. Не думаю, что он ждёт от меня бесчувственную статую. Наоборот, ему всё не терпится сорвать с меня последние цепи моей выдержки. Может, контролировать стоит сами Узы? Кажется, я помешала ему тогда. У них было какое- то совещание, там было столько генералов. О, там был ещё и Хакс. И он… одного лишь взгляда на него хватило, чтобы забыть обо всём вокруг. Было такое чувство, что существовали только мы вдвоём. Наши сны, я всё время хотела к нему. Втягивала его во всё это. Он оказался прав, инициатором наших встреч в последнее время стала я. Но как иначе? Он ведь был единственным, кто способен был дать мне ответы на мои вопросы. Люк обладает колоссальными знаниями о Силе, но он же… Кайло словно учит меня самой жизни. Ситхам вообще позволено брать себе в ученики джедая? Не думаю, что такое когда-либо случалось. Стоп! Он никогда не предлагал мне этого, но при этом до сих пор продолжал учить меня. Порой он даёт мне подсказки не просто о постижении Силы, но толкует мне полученный им жизненный опыт. Словно… словно мужчина учит женщину, без всяких титулов и званий. Ему, наверное, это и не нужно, да и я никогда не соглашусь быть его ученицей в этом плане. Мой контроль трещит по швам, кажется, я снова хочу встречи с ним. Нет, нельзя. Сейчас есть другие дела, не менее важные. Нужно будет отыскать маму в Ивансте.
Путь на планету длился несколько часов, которые Рей всё же провела в обрывках сновидений. Порой ей казалось, что она почти прикоснулась к Рену, но затем её резко вырывали из сна, заставляя вздрагивать всем телом. Все размышления чудным образом сводились именно к нему, как бы не силилась она перекинуть русло своих размышлений, но река же, петляя, всё равно возвращалась к нему.
Посадить корабль пришлось в одних из доках Иванста, после чего Ферию и её хозяйку осмотрели дроиды на предмет контрабанды. Всё было в порядке, Рей пропустили через ворота города. Оказалась в муравейнике жёлтых домов, тропинки между которыми извивались подобно змее. Отыскать Арвен в таком городке будет не такой уж и простой задачей, несмотря на то, что сам городок был не таким уж и большим. Добравшись до рыночной площади, Рей со всех сторон оглушили выкрики продаваемых товаров от вина до бус из вулканического стекла. Проходя мимо лавочек с ювелирными изделиями, она невольно залюбовалась теми, представляя, как те или иные бусы смотрелись бы на ней. Прикасалась пальцами к ворсистым коврам, ощупывала сколы на глиняных кувшинах и сглатывала вязкость во рту при виде разнообразия еды. Кредитов у неё не было, поэтому побродив по рынку ещё около часа ей пришлось вернуться обратно в город.
Избрав себе узкую тропинку, девушка направилась вперёд, решив никуда не сворачивать. Та завела её в тупик, пришлось вернуться до первого ответвления и свернуть. Выйдя на полосу ограждения из бетона и камня, вниманием Рей завладела резиденция Неста. Двухэтажное строение из стекла и стали сверкало в лучах клонившегося уже к закату солнца. Подойдя ближе, приметила знакомый корабль.
Только всего сбора рыцарей и их магистра здесь не хватало!
Если и встречаться с Кайло, то наедине, где их никто не будет знать. Только так можно было оставаться настоящими, не играя перед другими заклятых врагов.
Дека завибрировала во внутреннем кармане куртки.
Если судить с высоты, то центром является это здание. Рыцари Рен здесь, выходит, я на правильном пути.
Пробралась к зданию и обойдя то с западной стороны, отыскала склад с позолоченной крышей.
В ответ набрала короткое сообщение, чтобы Ник смог её узнать. Отыскать единственного ребёнка среди рыцарей труда не составит, но вот ему же нужно знать наверняка, как выглядит сестра. Арвен писала, что найдёт их чуть позже, куда важнее было, чтобы Рей отыскала Ника. Возможно, у них двоих всё же будет шанс спастись.
Тенью скользила к воротам склада, стараясь ступать бесшумно. Спрятавшись за ящиками почти у самого входа, Рей оценивающим взглядом скользнула по рыцарям.
Вооружены до зубов, а мой корабль осмотрели с такой тщательностью, будто я головорез какой-то.
Найдя ребёнка, её глаза буквально прилипли к его фигуре. Такой красивый. И так похож на неё!
Сама не поняла, зачем это сделала, но нити Силы уже потянулись к мальчику, осторожно касаясь его разума. Почувствовал. Стал медленно пробираться к ней, в то время как сама Рей чувствовала зуд по всему телу, сгорая от нетерпения. Улыбку, что он подарил ей она высекла на самом сердце, запомнив ту до конца своих дней. Дальше всё произошло слишком быстро: щелчок плетью, взрыв, появление штурмовиков, удушение.
Верона тащила её тело по полу, плеть затягивалась сильнее, больно впиваясь в горло. Хрипела не в силах сглотнуть, так что слюна пенилась в уголках губ. Выстрел, спасший её жизнь, смешался с остальными, но вот появление самой Арвен ни с чем нельзя было спутать. Та уже целилась в головореза, от которого пытался отбиться сын, но оружие нужно было перезарядить. Стучала пальцами по корпусу, судорожно кусая губы.
Эмонд стрелял прямо в голову. Мальчик был спасён, а его мать списала всё на счастливую случайность. Набрал короткое сообщение магистру, что в Иванст прибыла та девчонка с прошлого задания. Ответ доставить её на Добивающий пришёл через короткие пять секунд.
Подбежав к сидящей на коленях Рей, женщина поспешила обнять ту, прижав голову к своей груди.
— Ты цела! — целуя её в макушку. Подошедшего Ника она тоже сгребла в охапку, зажимая в материнских тисках. — Вы оба здесь, — кричала она, не помня себя от радости.
— Нам нужно уходить, — откашлявшись, выкрикнула Рей. — Мой корабль в доках на окраине города.
— У тебя есть свой корабль? — восхищённый возглас мальчика перекрыл даже шум взрыва.
— Возьмём корабль Эмонда, он ближе, — помогая встать дочери.
Схватив свой посох, девушка согласно кивнула. Пробираться к выходу пришлось ползком, прячась за ящиками и в диком ужасе, что их могут разлучить. Прикрывая голову сыну, Арвен со слезами на лице старалась ускорить шаг. Ник не спрашивал, чья это кровь была на платье матери, пока ему было достаточно того, что она жива и была рядом с ним. Рей же невольно потирала шею, всё ещё с трудом сглатывая.
Я нашла их, нашла свою семью. Всё хорошо. Всё будет хорошо.
Все трое выдохнули с большим облегчением, когда за ними поднялся трап корабля. Ник со словами, что сможет поднять корабль в воздух самостоятельно, ринулся в кабину пилота. Рей же хотела усадить Арвен на скамейку, где она сидела ранее, когда летела на Спелий, но та лишь отрицательно покачала головой. Сидеть в ближайшее время она точно не сможет.
— Ты ранена? — обеспокоенно спросила Рей, помогая женщине прислониться к обшивке.
— Нет, — тихо, на выдохе. — Это моя кровь, но я не ранена. Это просто…
— Я понимаю. Дни, — лишь добавила она.
Знание того, что другой женщине не удалось скрыть своих красных разводов, как бы жестоко это не звучало, всё же обрадовало её. Она сама когда-то оказалась в подобной ситуации. В свою первую менструацию она испачкала одежду, а мусорщики подняли её на смех. В такие дни ей приходилось оставаться в обломках АТ-АТ, заранее отложив пару пайков. Те дни она считала не просто красными, но чёрными, полными стыда и отвращения.
— Иди, помоги Нику. Нам нужно убираться отсюда, — кивнув в сторону кабины пилота, произнесла женщина.
В этот момент ей необходимо было побыть одной. Нужно было справиться с собственным стыдом и отвращением, а ещё хотелось кричать от колющей боли по всему телу. Ощупав ключицу, она приглушённо вскрикнула. Нужно будет вправлять. Приподняв подол платья, горько отметила испачканные кровью бёдра. Уткнулась лбом в мягкую обшивку, убеждая себя, что всё сделала правильно. Она вырвалась из ада, теперь они улетят и их никто не найдёт. Прикрыла глаза, стараясь дышать носом. Медленный вдох, задержка дыхания, выдох.
Прикосновение к волосам, которые зачёсывали пальцами назад, походило на сон. Подушечки пальцев скользнули по шее осторожно и нежно, выбивая у неё из- под ног реальность. Появилось дикое желание забыться в этих ощущениях. Решила, что это призрак, игра воспалённого разума, ведь она давно сошла с ума, как и сам Эмонд. К тому же, он бы прикасался к ней в перчатках. В прошлый раз ведь так и было. Холодная струя воздуха коснулась кожи за ухом, выпуская стадо мурашек по кожному покрову. Копну волос оттянули назад, вынуждая и саму хозяйку оторваться от обшивки. Сделала шаг назад, наступая кому-то на ногу. Облизала пересохшие губы, позволяя безумию охватить её полностью. Наклон головы влево и через секунду её призыв окупился влажным скольжением языка по шее. Выдохнула на этот раз через рот, шумно, протянув букву «о». Смачивание кожи слюной перешло в касание шеи губами, затем выше, по линии подбородка и до самого уголка рта. На нём не было шлема, ошибки быть не могло, с ней всего лишь играл разум. Нет, запах был его, прикосновения его, губы его, взгляд его — всё принадлежало ему.
— Мама! Представляешь, Рей говорит, что мы полетим на остров, — открывая настежь дверь, ведущую в кабину пилота, крикнул Ник.
Увиденное заставило замереть не только его, но и саму Рей. Зато для самой Арвен это послужило толчком для пробуждения. Не сон, ты действительно здесь. Эмонд, какой же ты обманщик.
— Мы полетим на Добивающий, тебе там понравится, — обращаясь к Нику, ответил рыцарь. Продолжая держать Арвен за волосы, но так, чтобы этого не было видно другим. Казалось, что та сама не хотела отходить от мужчины, продолжая стоять рядом, околдованная его поцелуями. — Чтобы добраться до острова, нужно было ввести пароль, а так сработала защита, оповестив меня через коммуникатор.
— Ты знал, что я сбегу? — её вопрос звучал обречённо.
— До её корабля, — на этих словах он указал на Рей, — наверняка было далеко, а на моём Ник уже летал. Не сложно было догадаться, куда вы направитесь. Логика порой полезная вещь.
— Твои логические размышления — полнейший вздор.
— Тише, Арвен. Не злись. Мы всего лишь сменили курс.
Да, сменили. Но для этого тебе пришлось разрушить мою мечту.
