Потерянные письма

1902 г.       Чем глубже погружалась она в свои мысли, тем громче и интенсивнее били дождевые капли по подоконнику.       — Я так и не поблагодарил тебя за Анну, — раздался баритон Себастьяна за спиной. Мутное темное пятно сошлось в окно и стекающие по нему капли.       Эльза вполоборота развернулась на приятеля.       — Ты поблагодарил. Как только пришел.       — Я имею ввиду «как следует». Может, заглянем в паб и выпьем чего-то покрепче воды? — он с издевательской усмешкой указал на стакан в ее руке.       Меньше всего сейчас ей хотелось идти в паб, тем более в компании Себастьяна, но и возможность наладить полезную связь упускать не хотелось. Одиннадцать лет в заточении бок о бок с самыми отпетыми темными магами возможно и наложили свой отпечаток, однако, что куда важнее, также поспособствовали и его информированностью о слухах преступных кругов.       — Почему бы и нет, — растянулись в улыбке губы девушки.       Замызганная и перекошенная вывеска «Сиплая сипуха» определенно не свидетельствовала о благопристойности заведения, однако теплый свет и внутреннее убранство говорили об обратном.       Старые приятели провели за пустой болтовней с получаса. Первым перешел к действительно значимым вопросам, ради которых они собрались, Себастьян, поддавшись ближе на локтях:       — Знаешь одного подонка, Оригана Бруно? Ты представить себе не можешь, сколько невиновных сейчас сидят в Азкабане вместо него, — процедил он. В карих глазах мелькали отражения пламени свечей.       — Или они так говорят, чтобы избежать наказания, — снисходительно усмехнувшись, Эльза продолжила потягивать пенистый напиток.       Тогда голос молодого человека стал чувствительно тише:       — Есть доказательства его вины и я знаю, где их найти. Мне нужны лишь еще одни руки.       — Звучит марко, вряд ли кто-то из здешних согласится. Разве что, совсем уж отчаянные.       — Поговаривают, что у него есть один из четырех потерянных артефактов, — Себастьян смакующе наслаждался перекосившимся лицом собеседницы. Именно на такую реакцию он и рассчитывал, а вот она, напротив, таких новостей никак не ожидала.       — Но… откуда? — аж зазаикалась Эльза. — Откуда у этого проходимца потерянный элемент?       — Твои источники тебя подводят, Эльза, — ухмыльнулся он и отпил немного виски. — Ориган далеко не просто проходимец. Он — самое настоящее зло.       На последнем слове из девушки вырвался слишком громкий смешок. В ее глазах Ориган был классическим мошенником, вором и довольно нехорошим человеком, но чтобы коварным охотником за реликвиями — это казалось чем-то невероятным.       — Ну так ты в деле? Поможешь мне?       — Помочь старому другу для меня не вопрос.       Ухмылка с его губ сползла в вялую улыбку, а в глазах появилась легкая грусть.       — Теперь ты называешь меня другом… — он повесил голову, потупив взгляд в стол, и цинично усмехнулся: — Эльза, в двадцать семь лет люди уже не дружат: либо женятся, либо ведут дела.       Девушка втянула побольше воздуха через ноздри. Оправдываться у нее никогда толково не получалось, но выбора не было — разговор в любом случае завел бы их в это русло.       — Извини, Себастьян, но у меня не было выбора. Я бы хотела иначе тебя остановить, но разве ж смогла бы? Нам было по пятнадцать, я была уверена, что тебя не посадят. Возможно припугнут, — дернула плечами она.       — Я простил Анну, простил Оминиса, но тебя… — сжал он губы, помотав головой. — Мне казалось, ты другая. Не такая, как они. Я был уверен, что ты поймешь меня. Я бы вытащил тебя из этого. Я думал, мы похожи… — поднял полный сожаления карий взор. Удивительно, что до сих пор обида та оставалась для него все так же остра.       — В этом и проблема, Себастьян, мы правда похожи. Только я всегда бежала от темной стороны себя, а ты… Тебя никто не мог спасти, понимаешь? — голос Эльзы стал мягче от сожалений. Настрой его потеплел, однако долго смотреть собеседнику в глаза она не смогла и, отведя взгляд, продолжила уже много спокойнее с ироничной улыбкой на лице: — Ты не представляешь, сколько раз я заявлялась лично к Спэвину с повинной, но я же другое дело.       — С повинной?       Девушка закусила нижнюю губу и стихла в голосе:       — Я должна была защищать… сам знаешь что. Собирать остатки по всему свету. Охотники за древней магией куда опаснее Оригана Бруно и всей его шайки. У них припасены в арсенале такие заклинания, о которых в Лондоне даже не слышали. — Себастьян сощурился в ожидании подробностей. — Для них Круциатус — так, баловство, они располагают куда более изощренными заклятиями. Одним из них была… «фантомная мясорубка»: физически с тобой ничего не случится, но зато ты в красках ощутишь на себе что такое, когда все твои потроха замешиваются в единое месиво, — голос опытной волшебницы поробел и, кажется, она оставила товарища, уплывая далеко в свои воспоминания. — В тот момент ты теряешь себя и готова на сколь угодное зло против других.       — Как тебе удалось спастись? — вопрос Себастьяна вернул девушку в настоящее и заставил черные точки зрачков снова расшириться.       — Скажем так: повезло, — натянула она улыбку. — Они ощутили далеко не фантомные муки.       Себастьяна передернуло. В Азкабане ходили слухи о катастрофических случаях выброса мощнейшей магии, после которых приходилось отправлять целые отряды мракоборцев, чтобы остановить катаклизмы и забрать десятки жертв. Случаев этих было немного, но смаковали их темные маги с упоением. Поговаривали даже, что однажды среди жертв было трое детей. Подозрения Себастьяна никогда не падали на Эльзу, однако сказанное заставило его всерьез задуматься.       — Только, прошу, не рассказывай об этом Оминису, — в горле встал ком от одних только предположений его осведомленности.       — А ты бы ему не рассказывала? — с холодком спросил он. Эльза с немой просьбой наклонила голову и он уступил, закатив глаза: — Я умею держать язык за зубами, когда требуется. Как бы то ни было, я всем обязан тебе за спасение Анны.       И с этих пор разговор пошел легче. Алкоголь в напитках развязывал языки и, хотя на Эльзу он всегда действовал слабо, опьяняющий эффект после бокала дымящегося скотча проявил себя сполна.       — Я ждал, ждал, что ты навестишь меня. Думал все, что скажу тебе… что ты скажешь мне… Оминис с Анной периодически приходили ко мне, а ты ни разу. Ни разу, — заплетающимся языком повторил Себастьян, насупившись. — Не ври, что не могла.       — Зачем мне было приходить? Что бы я сказала? Извинилась бы? Это бы ничего не решило… — махнула она кистью, но взяла паузу на раздумья. — Подожди, а они приходили одни или в сопровождении?       — Одни, — четко кивнул Себастьян.       — А кто вызывал патронуса?       — Оминис.       — И что у него за патронус?       — Фестрал, к чему ты клонишь? — обиженный молодой человек начинал злиться от непонимания сути их разговора, который сошел с волнующей темы.       Услышав ответ, девушка чуть вскинула брови и, потирая лоб, тихо посмеялась.       — Что? Я ничего не понимаю.       — Да так, это неважно… — с застрявшей в лице мягкой улыбкой отмахнулась она и скрыла ее бокалом.       — Твое право, храни свои секреты. — Себастьян откинулся на спинку стула. — Что за кулон ты все натираешь, Эльза? — он точно указал на потускневшее украшение на груди девушки.       Она сжала его и закинула за воротничок.       — Обычная безделушка.       — Безделушка, говоришь, — скептично хмыкнул молодой человек и завел руки за спинку. — Подозрительно похож на кулон, который я не видел этак… — задумчиво завел глаза Себастьян и, подняв голову, вперился претензионным взором в нее, — со школы.       — Браво, ты меня раскусил, — нарочито безэмоционально созналась девушка и отхлебнула скотча.       — Никак не отпустишь его? Я видел, как ты смотрела на него весь вечер. И не я один, Анна тоже. Как ты можешь?       Женская ладонь на столе сжалась в кулак.       — Ты не понимаешь.       — Я все прекрасно помню, но ваша школьная влюбленность не срослась, а с Анной они женаты уже шесть лет, — жестко отчеканил он. — Лучше не лезь в отношения моей сестры, Эльза.       Теперь уже каждая мышца ее лица, уподобляясь кулаку, сжалась в ненависти.       — Не смей указывать, куда мне можно лезть, а куда нет. Ты не знаешь, что я чувствую, ты ни черта не знаешь о моих отношениях. Захоти я и от нее останется лишь груда пепла, а мне ничего за это не будет. Но, как видишь, она до сих пор жива. Потому что это я ей позволяю быть с ним.       Внезапная смена ее духа в столь остервенелый заставила Себастьяна оторопеть. Выходило, что весь ужин, пока Анна рассказывала о их жизни, Эльза лишь давила из себя фальшивую улыбку, а все ее настоящие чувства здесь, вот они, как на ладони.       Прошло несколько секунд прежде чем чрезмерно выпившая поняла, что не стоило этого говорить и, потирая лицо, заметно смутилась:       — Прости, ты знаешь, я бы никогда…       — Как же сильно ты изменилась, — протянул Себастьян с полнейшим спокойствием на этот раз. — Ты ошибаешься. Я убью тебя, если ты сделаешь хоть что-то с Анной.       — Послушай, Себастьян, я сказала на эмоциях, я бы никогда не навредила ей, — голос ее окрасился убедительным сожалением. Только вот действительно искренним или нет — теперь оставалось лишь догадываться.       — Ты сказала то, что думаешь, — он даже не посмотрел на нее. — Пойдем, уже поздно.       В коридоре таунхауса изрядно выпивших уже ждали. Оминис рванулся ко входу, стоило блудным друзьям переступить порог.       — Вы серьезно? — с укором высказал он. — Сбежать в первый же день, да еще и… — Его нос недовольно поморщился. — Напиться как не в себя. Вам не хватило бутылки эльфийского вина за ужином? Я не против, — звучало именно так, как если бы был очень даже против, — но можно было хотя бы предупредить.       — О, как я по этому скучал, — закатив глаза, с сарказмом протянул Себастьян. — И что они в тебе только находят?       Со своей задачей говорить все, что думаешь, виски справился на высший балл. Поздно поняв, что наговорил лишнего, Себастьян смущенно направился на второй этаж:       — Не беспокойся, я уже иду спать, мамочка.       Из Эльзы вырвался смешок в кулак.       — Кто это они? — скорчившись, спросил Оминис у оставшейся.       — Это он, наверное, про меня, — задумчиво предположила она и на забавно исчезающие на его лице морщинки непонимания добавила: — Пожалуй, я тоже пойду.       В голове Эльзы промелькнула мысль, что иногда бывает очень выгодно казаться пьяной.