Потерянные письма

      Яркий свет вновь нещадно бил в глаза, будя Эльзу. На кухне уже снова сидел бодрствующий Оминис, распивающий чай.       — Как Анна? — этот вопрос стал их повседневной рутиной в течении последней недели.       — Все так же… — его голос был совсем безучастным.       — Я нашла в работах Исидоры упоминания того, как она избавила одного из своих учеников от тяжелого кашля…       — Не хочу тебя расстраивать, но случай Анны намного сложнее кашля, — его голос стал заметно напряженнее.       — Я понимаю, но это уже что-то…       — Этого недостаточно, Эльза, — отрезал он довольно резко.       — Я знаю! Но, можно подумать, твоя обида на меня ускорит процесс, — ее голос стал тонким и высоким от несправедливости с его стороны.       Она взяла несколько книг и ушла на свое излюбленное место на поляну у утеса, не в силах больше находиться рядом со страдающим другом. Здесь Эльза чувствовала себя максимально сосредоточенной на своей цели.       — Эльза, — севшая рядом спустя пару часов фигура очевидно принадлежала Оминису, — Я должен попросить прощение…       Она уставилась на него в ожидании.       — Извини. Я на день правда поверил, что ей лучше. Не знаю с чего я решил, будто лишь твое нахождение сможет ее исцелить. Мне не стоило возлагать на тебя ответственность за это, — его голос был сдержан, но он говорил искренне.       — Я думаю, что у Анны правда есть шанс. Когда люди чувствуют смерть, то становятся злее, а она светится добром, — Эльза посмотрела вдаль задумчиво, а после неожиданно усмехнулась.       — Почему ты смеешься?       — Ты первый раз извинился передо мной, — она с улыбкой взглянула на него.       — Разве у меня были причины до? — он изогнул свою левую бровь вопрошающе.       — Угу, – одобрительно закивала девушка головой.       — Ладно, возможно и были, — он усмехнулся и пожал плечами, — Так ты меня прощаешь?       — Думаю, у меня нет выбора.       — Может дашь мне на изучение что-нибудь? Возможно это ускорит процесс.       Эльза протянула ему блокнот Мириам.       — Это работы жены профессора Фига. Она изучала древнюю магию, возможно, что-то полезное найдешь.       Они вдвоем провели весь день в изучении, обсуждая и предполагая возможные решения.       — О нет, ты же не думаешь, что сможешь так просто одной лишь древней магией возвести себе замок? — забавлялся Оминис, полулежа на траве, оперевшись на локоть. Их разговоры завели их совсем не в то русло.       — Почему нет? Если Персиваль смог, то почему бы и мне не уметь? — возмущалась Эльза на его недоверие.       — Ну перестань, ты же несерьезно? Ты не можешь действительно быть настолько самоуверенной, — он наклонил голову.       — Почему же не могу? — Эльза ухмыльнулась и подняла подбородок, — Ты же меня знаешь.       — Вот именно. Я знаю тебя и знаю, что ты не такая, какой хочешь казаться, — тихо произнес он преисполненным теплотой голосом.       Солнце уже садилось и на закате его кожа казалось ей по-особенному прекрасной. Эльза легла, положив свою голову ему на живот, от тяжести которой парень тоже опустился на спину.       — Все-то ты знаешь… — сказала она на выдохе, смотря на розово-оранжевое закатное небо в тишине пару минут, а после прервала медитативное молчание, — Знаешь, небо сейчас невероятно красиво. Словно его покрыли мозаикой из мелких осколков самых разнообразных оттенков розового и оранжевого стекла… И свет от этого многообразия ложится вокруг, делая все по-настоящему восхитительным.       — Не думал, что ты такой эстет.       — Если бы ты только это видел… Любой станет эстетом от такого.       — Я представляю, — он положил руки за голову.       — Разве ты можешь представить?       — На втором курсе мы часто баловались с Себастьяном оборотными зельями, стащенными у профессора Фига. Понятия до сих пор не имею, зачем они ему нужны были в таком количестве. Себастьян оборачивался Анной, а я им. Нам казалось очень смешным, как все вокруг не могут понять, почему Себастьян такой спокойный, а Анна задирает гриффиндорцев на курс старше. Тогда я многое узнал о мире вокруг. Мы даже планировали, что я буду пить зелье на постоянной основе и стану одним из тройняшек Сэллоу, — он посмеялся от нахлынувших воспоминаний о давно ушедшем времени.       — Я даже не задумывалась об этом… — Эльза имела ввиду то, что никогда не задумывалась о том, насколько туго ему приходится без зрения. Он так легко ориентируется в мире, что, кажется, гораздо лучше других людей понимает его, — Но почему же тогда ты забросил эту затею?       — Я перестал понимать других людей, перестал чувствовать их настроение из-за того, что видел их. Но выглядят они иначе, чем то, что они чувствуют. И люди относились ко мне не как к Оминису, они относились ко мне как к Себастьяну. Я и сам становился другим. Это было так… странно…       — Да уж, два Себастьяна звучит как катастрофа для всего Хогвартса, — усмехнулась Эльза, а ее собеседник лишь промолчал, — Еще рано для таких шуток, не так ли?       Оминис тяжело вздохнул.       — Тогда я не буду об этом говорить, давай просто помолчим.       Пара пролежала под закатным небом до появления первых огоньков звезд, после чего отправилась в домик Сэллоу.