Потерянные письма

      На полу, стенах и потолке простирались ряды черной плитки, проходы были узкие и имели множество разветвлений, от чего место напоминало больше серпентарий для гигантских рептилий, чем обитель закона.       Они подошли в сопровождении двух сотрудников Министерства в чопорных сюртуках к массивной деревянной двери с железным замком и несоизмеримо огромной железной ручкой. Один из сотрудников с лоснящимися черными волосами навел палочку на дверь и, пока он ее удерживал, изнутри послышалось движение шестеренок и щелканье пружин. Закончив, мужчина взял за массивную ручку и потянул на себя, приглашая свидетелей пройти внутрь. Как только троица вошла, дверь захлопнулась, раскатисто разнося шум по темному квадратному помещению. Молодые волшебники прошли внутрь и их взору предстали скамьи из темного дерева, возвышающиеся амфитеатром в три ряда, где сидело с полсотни человек в одинаковых бархатных мантиях цвета свежей сливы и кафедралках в тон. Эльза заметила среди них знакомое лицо с виднеющимися из-под шапочки медными волосами. Розалинд Лестрейндж. Справа на скамьях сидели волшебники в уже более разнообразных одеяниях, из знакомых лиц даже несмотря на тусклое освещение Эльза узнала профессора Уизли и директора Блэка. Стоящий мужчина в подобном черном сюртуке, как и у провожавших их до зала указал рукой на места на ряд ниже профессоров.       Только поднявшись на указанную скамью, Эльза заметила сидящую фигуру достаточно молодого человека очень необычной наружности и возрастом едва ли достигшим тридцати за выделяющейся трибуной. Она даже не могла сказать наверняка, мужчина это или женщина: прямые длинные волосы как у единорога, раскосые глаза, гладкий острый подбородок и длинные ногти, которыми личность явно гордилась, постукивая ими по деревянной поверхности трибуны. На тонких пальцах красовались два серебряных кольца: одно с хризолитом, а второе с пастью змеи. Все в этом человеке напоминало эльфа, но не домашнего, а скорее из кельтских сказок. Этакая опасная красота. Человек оценивающе осматривал пришедших немного свысока, чем сильно напоминал Эльзе семейство Гонтов. Она бы даже могла предположить, что это очередной наследник Слизерина из-за высокомерности и любви ко змеям, но уж слишком дорого и вычурно выглядел незнакомец: пышное жабо поверх мантии и даже оттенок сливового будто был сложнее, а ткань роскошнее. Совсем не стиль Гонтов и явно не по их финансам.       Шум отворяющейся двери заставил девушку отвести взгляд от незнакомца и перевести на вошедших. Двое крупных мужчин в темных рубашках и брюках вели под руки мальчишку, на голову себя ниже, будто это враг Министерства номер один. На лице Анны при виде измученного и сильно похудевшего брата навернулись слезы. Мужчины жестко усадили юношу в металлическое кресло в центре зала, прочно закрепленное к мраморному полу и цепи словно змеи туго обвили его руки. Эльза была уверена, что сестра бы не выдержала и бросилась к нему, если бы Оминис своевременно не взял ту за руку. Себастьян кинул мягкую, но печальную улыбку сестре.       Высокомерный незнакомец заговорил низким, явно мужским, хотя и жеманным голосом, смотря на один из немаленькой стопки листов:       — Слушание по делу Себастьяна Сэллоу. Место: Министерство Великобритании, Лондон. Зал №10, — женщина, похожая на мышь, выделяющимся носом и круглыми очками с толстыми линзами принялась черкать по свитку пером, что звучало практически так же громко, как и голос мужчины, — Дата: 24 июля 1891 года. Допрашивающий: Весперул Септимус Малфой. Обвиняемый: Себастьян Сэллоу. Обвиняется в умышленном убийстве Соломона Сэллоу посредством применения Непростительного заклинания, — спешно проговорил мужчина и замедлился, взяв следующий лист пергамента, но уже поглядывая в него лишь мельком, — 15 мая этого года около полудня в катакомбах близ Фелдкрофта молодой человек Себастьян Сэллоу убил своего дядю, Соломона Сэллоу, бывшего мракоборца, — на этом мужчина заострил внимание, выдержав паузу, — Непростительным заклинанием Авада Кедавра. Дядю, взявшего его на попечение вместе с его сестрой, Анной, после смерти родителей, — мужчина показательно поджал губы в сочувствии, — Для начала, я полагаю, нам следует узнать у самого мистера Сэллоу, что произошло на его взгляд, — мужчина посмотрел на обвиняемого и махнул рукой, — Мистер Сэллоу, расскажите, как так получилось, что Вы использовали Непростительное заклинание, тем самым убив Соломона Сэллоу.       — Я… Я не сдержался… — скрипучий голос Себастьяна разносился эхом по залу, — Он пришел и начал кричать на меня и обвинять в том, что происходит в Фелдкрофте… Поймите, он всегда недолюбливал меня, — парень умоляюще заглядывал в глаза старейшин, — Винил меня в болезни сестры, как и моего отца в смерти матери! А я лишь хотел найти способ вылечить Анну! А он… — Себастьян опустил голову и говорил уже подавленно, — Он лишил меня этой возможности…       — За это Вы его убили, мистер Сэллоу?       — Нет! — выкрикнул парень, подняв глаза на допрашивающего, — Я говорил ему убираться и выбрасывал в него заклинания, но он только пришел от этого в бешенство и использовал Адское пламя против меня! — от произнесенного старейшины начали переглядываться, — Именно это вывело меня из себя! Он же пытался убить меня! Я еле увернулся от него и тогда… — парень успокоился и вновь повесил голову, — Тогда убил его.       — Прошу заметить, уважаемые старейшины, что использование Адского пламени Соломоном Сэллоу доказать невозможно. Свидетелей нет, поэтому тут мы можем полагаться лишь на слова обвиняемого.       — Да возьмите Вы его палочку и проверьте! Как взяли мою! — выпалил юноша.       — Мы не можем быть уверены, что это именно Соломон Сэллоу вызвал Адское пламя, а не кто-то другой, — даже не глядя на него, ответил допрашивающий, — Спасибо, мистер Сэллоу. А сейчас я хочу пригласить для дачи показаний заместителя директора Хогвартса профессора Матильду Уизли, — он посмотрел на рыжеволосую женщину в строгом темном платье и рукой пригласил к трибуне, расположенную перпендикулярно справа от судьи, но сильно ниже. Когда женщина проследовала на место, то он продолжил, — Миссис Уизли, прошу, расскажите нам об обвиняемом, Себастьяне Сэллоу.       — Мистер Сэллоу всегда отличался особой любознательностью и тягой к знаниям, чем заслужил уважение многих преподавателей. Я могу охарактеризовать его как способного и выдающегося ученика, — женщина с мягкой улыбкой посмотрела на юношу в цепях и он ответил ей тем же.       — А что Вы можете рассказать о проступках обвиняемого?       — Большинство его проступков касалось, опять же, тяги к знаниям. Он часто проникал в Запретную секцию библиотеки, за что не раз оставался на отработки. Но до болезни сестры он таким не отличался, полагаю, мальчик действительно хотел найти лекарство, — миссис Уизли посмотрела на него немного печально.       — Но помимо проникновений в Запретную секцию, где обвиняемый, судя по всему, помимо поиска лекарства также изучал и опасную магию, произошел неприятный инцидент на занятии Защиты от Темных Искусств, не так ли?       — Студенты часто вздорят между собой, это не является чем-то из ряда вон, — замотала головой профессор, — Мы стараемся такого не допускать, и отчасти это наша вина как сотрудников школы. Но в этом возрасте многие могут не осознавать все риски до конца.       — Тогда на студента Леандера Пруэтта практически упал череп дракона, скинутый посредством заклинания Бомбарда обвиняемым, — экспрессивно заявил, смотря в листок, светловолосый мужчина, — Что могло нанести тяжкий вред студенту, если бы не своевременные действия профессора Гекат. Заклинание Бомбарда считается опасным и потому ему не обучают в школе, разве нет? — вопросительно посмотрел он на профессора Уизли.       — Да, это так. Возможно это наше упущение как преподавателей.       — Благодарю за честность, профессор Уизли. Вы можете возвращаться на свое место. Дальше я хочу пригласить племянницу убитого, мисс Анну Сэллоу, которая и нашла тело своего дяди, — мужчина изобразил огорчение, но слишком наигранно.       Растроганная девушка вышла и, смахнув слезы, прошла за указанное место.       — Мисс Сэллоу, Вы утверждали, что обнаружили в катакомбах своего брата и тело вашего дяди, это так?       — Да, сэр, это так.       — Вы также утверждали, что Вы использовали Депульсо на своем брате, это так?       — Да, — немного неуверенно ответила девушка.       — Депульсо достаточно мощное заклинание. Скажите, Вы это сделали в попытке защититься от обвиняемого?       — Нет, — замотала головой девушка, — Просто… Просто я была в ужасе, когда обнаружила дядю мертвым и рассердилась…       — То есть Вы были напуганы произошедшим?       — Конечно, я была напугана! Но Себастьян не стал бы нападать на меня…       — Почему Вы так уверены, мисс Сэллоу?       — Его палочка валялось на земле, — вонзилась взглядом она в мужчину за трибуной, — Он и сам был в ужасе от совершенного.       — Спасибо, мисс Сэллоу, можете возвращаться на место. Я вызываю для дачи показаний мисс Деф.       Эльза неуверенно встала и последовала за указанное место, потирая костяшки. Мужчина явно пытался упечь Себастьяна на срок как можно больше. Только вот зачем?       — Мисс Деф, 15 мая этого года Вы попали в лазарет школы Хогвартс с сильнейшим кровотечением, множественными ссадинами и царапинами, это так?       — Да, сэр, — потупила глаза Эльза.       — Расскажите, что послужило причиной столь серьезных травм?       — Дуэль…       — Дуэль? Где она проходила? Как мне известно в Хогвартсе запрещены дуэли, за исключением тех, что проходят под надзором преподавателей, — он метнул взгляд на профессора Блэка, который тут же напрягся.       — В катакомбах Фелдкрофта, — на ее слова старейшины начали переглядываться.       — Кто был Вашим оппонентом, мисс Деф?       — Себастьян Сэллоу, — к переглядкам добавился оглушающий шепот.       — Расскажите, что Вы делали в катакомбах близ Фелдкрофта в учебное время?       — Я пыталась остановить хаос в Фелдкрофте, забрав реликвию.       — Реликвию, — мужчина заострил внимание старейшин, — Которая была активирована с помощью Темной магии Себастьяном Сэллоу и тем самым подняла инферналов, — он вернул взгляд на Эльзу, — Из-за того, что Вы хотели забрать реликвию Себастьян Сэллоу атаковал Вас и попытался убить?       — Нет… — Эльза забегала глазами и остановилась на обвиняемом, — По правде говоря… Это я напала на него. Когда у меня в руках была реликвия, то я направила инферналов на него, — у Эльзы пересохло в горле от чувства вины и она замялась, — А он уже после этого попытался забрать ее обратно.       — Вы упомянули, что реликвия была у Вас в руках. Зачем же тогда Вы атаковали его? У Вас был злой умысел или Вы защищались? Почему не ушли? Он не дал Вам уйти?       Ком подошел к горлу девушки. “Почему не ушли?” Почему? И правда почему?! Если бы она тогда просто ушла с реликвией, то ничего бы не случилось. Соломон был бы жив, а Себастьян сейчас не сидел, обмотанный цепями. На ее лице заметались эмоции вины и она с болью посмотрела на сидящего в кресле парнишку.       — Я не знаю, почему я не ушла…       — Мисс Деф, можете возвращаться на место. Я попрошу выйти для дачи показаний мистера Оминиса Гонта, — его имя он произнес громко и отчетливо, чтобы каждый в зале хорошо услышал.       Троица заметно напряглась, хотя и понимала, что раз его пригласили в качестве свидетеля, то будут допрашивать, но полагали, что больше как друга обвиняемого, что только сыграет на руку Себастьяну. Однако настроения на суде были куда враждебнее. Молодой человек прошел, ведомый красным огоньком на конце палочки к трибуне.       — Мистер Гонт, — учтиво кивнул допрашивающий, — В книге пациентов 15 мая не значилось Ваше имя, однако, очевидцы доложили, что Вы также находились в этот день в лазарете. Скажите, пожалуйста, это так?       Ребята сердечно попросили мадам Чиррей не указывать его имя в книге, но этого, конечно же, было недостаточно.       — Да, это так, — сглотнув, ответил он.       — Расскажите, что стало следствием этого?       — Эм… Удар головой.       — Раз Вы попали в больничное крыло, удар должен был быть достаточно сильным. Что послужило этому?       — Я, увы, не видел, — невозмутимо сказал молодой человек.       — Ожидаемо. А где Вы находились в момент удара?       — В катакомбах Фелдкрофта, — по помещению прошлась волна перешептываний.       — А что предшествовало удару?       — Я пытался забрать реликвию.       — У кого? — на лице допрашивающего проскользнула улыбка.       — У Себастьяна, — шепот уже стал совсем неприкрытым и даже громким.       — Благодарю, мистер Гонт, Вы можете присаживаться. Для дачи показаний я вновь вызываю мисс Эльзу Деф.       Оминис смутился и казалось уже и сам пожалел, что не рассказал все прямо. Девушка еще с большем тремором проследовала до места свидетеля.       — Мисс Деф, Вы видели, как мистер Гонт ударился головой?       — Да.       — Расскажите, как именно это произошло.       Эльза вдохнула побольше воздуха. Воспоминания снова всплыли у нее перед глазами. Кровь. Бездушное тело. Теперь это казалось еще более болезненным. А затем бушующая буря внутри и крепко сжатая пирамидка, впивающаяся гранями в ладонь. Лишь потому она не ушла.       — Оминис притянул реликвию с помощью Акцио из рук Себастьяна, — девушка посмотрела на обвиняемого, который уставился в пол, — А тот оттолкнул его Депульсо.       Старейшины укорительно впились глазами в мальчишку.       — Как бы Вы описали состояние мистера Гонта после такого толчка?       — Он был без сознания, — наконец, Себастьян поднял глаза и Эльза взглядом смогла передать ему ту боль, которую испытала, — Я попыталась разбудить его, но у меня не вышло… А потом я увидела его кровь на своих руках… — ее подбородок задрожал, уподобляясь ее голосу, а лицо Себастьяна исказилось в сожалении.       Старейшины уже не шептались, а почти в полный голос возмущались под стук ногтей мистера Малфоя. Казалось, это впечатлило их куда больше, чем убийство дяди.       — Мисс Деф, Вы были серьезно напуганы? — наигранно сюсюкался мужчина.       — Себастьян был хорошим другом для Оминиса и никогда не совершал ничего подобного…       — Мистер Сэллоу попытался помочь пострадавшему?       Эльза помотала головой, смотря на подсудимого:       — К сожалению, нет.       — Вам не кажется, что обвиняемый дружил с мистером Гонтом только из-за его фамилии?       Мистер Малфой словно знал ее опасения, которые всегда терзали ее, но сейчас сказать это на суде было бы непростительно не только для Себастьяна, но и для Анны с Оминисом.       — Мне так не кажется…       — Хорошо, мисс Деф. Мой последний вопрос к Вам, — он сосредоточил свой взгляд на девушке, — А как именно Себастьян Сэллоу забрал у Вас реликвию?       Эльза медленно помотала головой в раздумьях и ответила:       — Точно не помню, тогда слишком много всего произошло.       Мистер Малфой покачал головой и, разобрав несколько листов из стопки, остановился одном:       — Нам удалось выяснить из палочки мистера Сэллоу, что одним из последних используемых было еще одно Непростительное заклинание. Империо, — после этих слов поднялась волна вздохов, — Мисс Деф, как Вы считаете, он применил Империо на Вас?       — Я не могу этого знать…       — Благодарю, мисс Деф, можете возвращаться на свое место, — довольный, словно кот, налакомившийся сметаной, сказал допрашивающий и обратился к сливовой толпе, окружающей его, — Эльза Деф вернула реликвию Себастьяну Сэллоу, но совершенно того не помнит. Мы знаем наверняка об использовании Империо обвиняемым, что не может не наводить на подозрения, — мужчина перевел острый взгляд на юного нарушителя закона, — Ответьте, обвиняемый, Вы применяли Империо на девушке?       — Да… — сквозь гримасу отчаяния ответил тот, — Я лишь хотел, чтобы они ушли и были в безопасности.       Это спровоцировало бурные обсуждения среди старейшин и косые взгляды.       — Что именно Вы заставили сделать мисс Деф под действием заклинания?       Себастьян непонимающе посмотрел на него.       — Я же сказал, я попросил ее уйти.       — И все? — приподнял бровь мужчина.       — Что Вы хотите сказать?!       — Свидетелей больше нет. Мисс Деф была под действием заклинания, мистер Гонт без сознания. Мы лишь можем верить Вам на слово и уповать на Вашу порядочность, — холодно процедил допрашивающий, оглядывая толпу и потакая их страхам. Империус часто использовался мужчинами в гнусных целях.       Эльза поняла, что они имели в виду и только сейчас она задумалась над этим.       “Нет, он бы не стал. И я бы знала, ” — успокаивал голос в голове. “Он убил своего дядю, покалечил лучшего друга. С чего ты взяла, что в нем осталась человечность?”.       Она вспомнила его постоянные взгляды в свою сторону, которые всегда раздражали и казались чем-то оскорбительным. Вспомнила и как он обсуждал ее с однокурсниками у нее за спиной. Как бы дружеские приобнимания, от которых хотелось сбежать. Глаза заметались в сомнениях.       — Эльза, я не… — повернул голову на нее Себастьян и заглянул в глаза, пытаясь выразить свою искренность.       “Выглядит честным. Ему мерзко об этом слышать так же, как и мне,” — подумала она, но тут же перебила сама себя, — “Он же всегда умел виртуозно врать, как ты могла забыть?”       Чувство уязвимости переросло в ярость. Допрашивающий что-то говорил, но она его не слышала, а лишь вонзилась своими глазами в Себастьяна. Мышцы ее лица задрожали от гнева.       “Он мог. Такой же как и все. Не лучше и не хуже. Он никогда не был тебе другом”.       “Ему же лучше, если его посадят, иначе… Иначе я устрою ему ад пострашнее Азкабана”.       Палочка в кармане платья задрожала, призывая к действию, но схватившая за предплечье горячая ладонь остудила пыл.       — Он говорит честно, — в полтона произнес ее друг.       — Я требую интельвенции! — выкрикнул Себастьян, чем заставил всех присутствующих замолкнуть, установив гробовую тишину.       Эльза непонимающе помотала головой в надежде узнать, что это значит, поэтому Оминис ей пояснил:       — Вмешательство в разум подсудимого с помощью легилименции. Допускается только с соглашения обвиняемого, потому что публичному разглашению подлежит абсолютно все, что было увидено во время сеанса, — он тяжело вздохнул, — Это очень-очень плохо… Обычно ничем хорошим интельвенция для обвиняемого не заканчивается.       — Интельвенции? — окинул удивленным взглядом подсудимого допрашивающий, — Вы уверены, мистер Сэллоу? Мы тогда узнаем немало Ваших тайн.       Эльза поймала решительный взгляд Себастьяна и отрицательно помотала головой, желая остановить, но он в ответ ей покивал.       — Если обвиняемый того желает, мы не можем в этом отказывать, — жестко сказала медноволосая старейшина.       — Конечно, миссис Лестрейндж. Мадам Вельвина, прошу.       К обвиняемому вышла хрупкая женщина преклонных лет с обилием стеклянных бусин на прядках вьющихся волос и темно-фиолетовом платье в пол, закрывающем абсолютно все ее тело кроме лица и ладоней. Женщина улыбнулась молодому человеку своей дугообразной улыбкой, а уже через секунду глаза Себастьяна закатились и каждая мышца тела застыла в напряжении.       Тишина, сопровождаемая лишь постукиванием длинных когтей допрашивающего, была прервана спустя несколько минут жадным глотком воздуха очнувшегося словно от кошмара Себастьяном, после чего его лицо заметалось в эмоциях и он было хотел схватиться за голову, но лишь брякнул обвивающими руки цепями.       Женщина развернулась на каблуках и доложила:       — Первое воспоминание: Обвиняемый применил Империо на мисс Деф, после чего попросил ее отдать ему реликвию и уходить вместе с мистером Гонтом в Хогвартс, — валун спал с плеч Эльзы, но заменил собой удушье удава вины, — Второе воспоминание: Применение Империуса на гоблине, атакующим мисс Сэллоу и ссора с Соломоном Сэллоу по поводу применения Непростительного заклинания. Третье воспоминание, мелькнувшее лишь на несколько секунд: вихрь Адского пламени, вызванный Соломоном Сэллоу, что спровоцировало подсудимого на убийство. Подсудимый в момент произнесения умертвляющего заклинания осознавал свои действия и действительно хотел убить своего дядю, хотя и пребывал в сильных эмоциях гнева и ярости. И последнее воспоминание: игра в плюй-камни в достаточно юном возрасте с мисс Сэллоу и мистером Гонтом с преобладанием ярких эмоций счастья и радости. На этом все, — закончив, женщина вернулась на скамью.       От сказанного этой женщиной на глазах у Анны выступили слезы, а Оминис прикрыл рот кулаком, подавляя чувства. Эльзе стало не по себе, Себастьян пошел на это лишь для того, чтобы доказать ей то, что и так должно было быть очевидно. А теперь мало того, что вскрылся эпизод еще одного применения Непростительного, так еще и все узнали об умысле убить Соломона.       “Но почему? Какая ему была разница? Он так боялся моего гнева или…” — она потерла рукой лоб и после посмотрела на Себастьяна с сожалением и болью, ровно как и он.       “Что ты натворил, Себастьян Сэллоу? И ради чего?”       — Что мы имеем? — начал мистер Малфой, — Себастьян Сэллоу, умышленно убивший своего дядю, не раз был замечен за попытками навредить студентам школы, а также неоднократно применял Непростительные заклинания. Подающая надежды волшебница мисс Деф подверглась заклинанию подчинения воли и чуть не погибла от потери крови от рук подсудимого, — Эльза в душе закатила глаза. Подающая надежды. Она ведь только что признавалась им в управлении толпой мертвецов, — Член не безызвестной семьи Гонт героически пытался противостоять обвиняемому, но даже дружба не помешала мистеру Сэллоу нанести ему серьезный вред, доведя того до больничной койки. Целая деревня была в опасности лишь из-за одного человека. И все это в столь юном возрасте! Мы не можем впредь допускать опасности в лице этого юноши по отношению к волшебникам. Тяга к знаниям, пусть и темным, объяснима. Желание спасти сестру похвальна. Но убийство родственника и жестокость по отношению к товарищам… огорчает, — размеренно и наигранно сказал мужчина, проводя длинными ногтями по щеке, — Я предлагаю высшую меру пресечения – Азкабан.       Холодная волна ужаса от одного слова прошлась по девушке, от чего руки похолодели. В ее предплечье вцепилась горячая рука Оминиса, парень явно пребывал в не меньшем смятении. Анна ахнула и вскочила на месте.       Старейшины начали неспешно один за другим поднимать руки. Это было не единогласное решение, поэтому определить результат было сложно.       — 24 – за, — громко воскликнул мистер Малфой с поднятой рукой.       Эльза смотрела на миссис Лестрейндж, которая свою руку не поднимала, а лишь метнула беглый взгляд на мужчину с серыми вьющимися волосами и суровыми глазами и темноволосую женщину с губами-ниточками, после чего те, выждав несколько секунд, подняли свои руки.       — Себастьян Сэллоу приговаривается к бессрочному заключению в Азкабан. Дело закрыто, — еще громче заключил допрашивающий.       — Себастьян! — Анна бросилась к брату и обняла его со слезами на глазах. Ее тут же оттащил один из здоровяков, а второй толчками повел парня на выход, где их перехватил фотограф и сделал кадр несчастного.       — Мальчику всего пятнадцать, одумайтесь! — встала и выкрикнула миссис Уизли.       — Ему уже шестнадцать, — холодно бросил мистер Малфой, — Дело закрыто.       — На момент совершения преступлений ему еще было пятнадцать! Фэрис, прошу Вас… — она умоляюще посмотрела на Министра Магии, сидящего на скамье напротив.       — Что я могу, Матильда? — уже практически немощный старик в аляповатой мантии раскинул руками. И вправду выглядел он так, будто даже сидеть здесь для него было испытанием.       Оминис стремительно сорвался с места и поспешил прочь из зала. Эльза пыталась его догнать, но друг словно гнался за кем-то, заворачивая из коридора в коридор, что она совсем потеряла его след. Заглядывая в проходы и бродя в черных лабиринтах, ей неожиданно для себя все же удалось найти после продолжительных скитаний парня, сидевшего на холодном полу, со слезами на глазах.       — Оминис… — она села на корточки и аккуратно собрала его слезы кистью руки.       — Мы его больше не увидим, Эльза… — с болью на каждом дюйме лица проговорил он.       От его реакции к горлу только больше подступала вина за свои слова и действия.       Почему не ушли?       Почему не ушли?       Почему не ушли?       Эта фраза разрывала ей сердце. Уйти. Пододвинуть свои эмоции и чувства и просто уйти с холодной головой. Нет. Она этого не сделала. Вскочить с места, стукнуть по столу и возмутиться, что Себастьян ни за что бы так не поступил с ней, не потакая своему извечному недоверию. Нет. И этого она не сделала. А теперь она виновата в его слезах. Эта мысль вонзилась клыками в сердце гораздо сильнее, чем осознание судьбы несчастного. Ей было невыносимо жаль Себастьяна настолько, насколько это только возможно ее жалкому сердцу, но его хотя бы можно было самого винить в исходе. А винить Оминиса было не в чем.       — Я понимаю… — она мягко взяла его за руку.       — Им было вообще все равно на дядю Соломона. Глубоко все равно, — его боль понемногу перерастала в злость, — Их же только волновало то, что случилось с наследником Слизерина. Бедняга. Как посмел этот полукровка швырнуть его в стену…       — Эй, — Эльза сжала его руку, — То, что Себастьян отправится в Азкабан – это ужасно. То, что их не волнует смерть Соломона – это ужасно. Но то, как Себастьян поступил с тобой – это тоже неправильно… Он же мог убить тебя…       — Да, я понимаю, просто… Меня так раздражает этот лицемерный гад Малфой. Он обвел нас вокруг пальца! Кто ему вообще позволил быть допрашивающим? — голос приобрел горячесть.       — А кто назначает допрашивающего? — сощурила глаза Эльза.       — Я не знаю… Обычно это кто-то опытный и влиятельный из старейшин, может быть даже Министр, но Малфой… Он же не старше тридцати.       Эльза задумалась над его словами. Все это было крайне странно. Вдруг Оминис вырвался из ее руки и вскочил с места.       — Я этого просто так не оставлю! — гневался Оминис, — Ты слышала их?! Ему было пятнадцать на момент преступления, а значит они не имели права избирать такую меру пресечения! — он яро ударил ладонью по стене, чего прежде она никогда не видела.       — Оминис… Из Азкабана не возвращаются, ты сам говорил… Если вынесли такой приговор… — она бы хотела оставить в нем надежду, но боялась даже подумать, что это может стать его несбыточной мечтой, — Мне очень жаль, но, боюсь, уже ничего не исправить.       На его лице ярость перетекла в тоску от того, что он и сам понимал это.       — Они не имели права… — обессиленно повторил он.       — Не имели, — Эльза обняла его и он уткнулся ей в шею.       — Что с этим миром не так, Эльза?       Она проходилась ладонью по его по голове и спине в надежде успокоить.       — Я не знаю, Оминис. Я не знаю…       Они последовали обратно к залу №10, где на выходе встретили плачущую Анну и успокаивающую ее миссис Уизли. К ним подошла медноволосая женщина и обратилась преимущественно к Эльзе:       — Очень жаль, что так все обернулась. Я понимаю Ваши переживания, — прежде холодные глаза миссис Лестрейндж выражали теплоту и мягкость. Она легонько похлопала девушку по плечу.       Эльза кивнула ей и выдавила улыбку, но у нее из головы все не выходил тот беглый взгляд в сторону старейшин.