***
На следующий день они снова пришли на то же место и попытались вновь осуществить задуманное. — Легилименс! — выкрикнул Оминис в третий раз и, наконец, яркий свет вновь ослепил Эльзу. Сожжённая ферма, мертвые лошади, толчки одноклассников. “Не то, нужно идти дальше” — Ха! Деф опять сидит тут одна в темноте! Вот ведь юродивая! — слышны насмешки ребят, обнаруживших девочку в темной каморке для метел. — Ты завидуешь, потому что сам боишься темноты, — раздался голос мальчишки. “Это не то,” — она вытолкнула его из неприятного воспоминания, но за ним последовали следующие. С разбитой губы текла кровь от кулака забияки, а в глазах стояли слезы обиды, но все же кто-то решил ее поддержать. — Тебе стоит попытаться стать такой же, как все. Остальные тебя не принимают, потому что ты странная, — голос все того же магла, заступившегося за нее, но теперь он говорит ей это наедине. — Грегг, чего ты с ней возишься? Хватит тебе жалеть юродку, а то и сам таким станешь. Деф уже ничего не поможет, — к ним подошел мальчишка их возраста и положил руку маглу на плечо, — Мы с Алланом тебя заждались уже. Грегг бросил ей взгляд и ушел с другом, оставляя ее в одиночестве у старой ивы. “Это не то!” За окном барабанил лившийся стеной дождь, совсем не собираясь прекращаться, и периодически слышались раскаты грома. — Дорогая, что случилось? — спросила мать у поникше сидящей на кровати дочери. — Грегг больше не разговаривает со мной. Он сказал, что мне никогда не стать такой же веселой как Дуглас, потому что я девчонка, — голос юной Эльзы звучал обиженным. — Ох, дорогая, подойди сюда, — мать подозвала ее к стоящему зеркалу в деревянной раме. Эльза подошла и увидела себя в отражении с обнимающей за плечи матерью. Густые темные брови с заостренными уголками и проходящей слева полосой белесого шрама – первое, что привлекало внимание на ее бледной коже с легким зеленоватым подтоном. После них – серые глаза. Совершенно обычные. Ни большие и ни маленькие, ни миндалевидные и ни округлые. Совершенно безликие, словно и души за ними не было. Узкая переносица заканчивалась вздернутым шариком. Тонкая верхняя губа без намека на зигзагообразный изгиб и немногим толще нижняя. Множество ярко контрастирующих родинок по большей части в зоне скул. В тон к ним непослушно спадающие на лицо слегка волнистые волосы. Вкупе с ее нелюдимым характером это придавало девочке крайне недружелюбный вид, что также часто являлось причиной отчужденности от сверстников. — Только посмотри на себя, ты красавица… — на куда более миловидном лике матери светилась мягкая улыбка. Не сказать, чтобы Эльза находила свое лицо красивым, по крайней мере, другого у нее не было. Да и сама она считала, что каждая черта удивительно подходит ей и никакая другая не подойдет лучше. — Мальчишки в этом возрасте невероятно глупы, скоро ты вырастешь и будешь красть их сердца, — мать поцеловала в висок, после чего оставила дочь наедине с собой. Как ее лицо может что-то решить? К ней будут лучше относиться? Из-за лица? Только из-за лица? Они и вправду настолько лицемерны? Почему? Что даст им чужая красота? А душа? Ее душа их совсем не волнует? Зачем ей чужие сердца, которые можно украсть милым личиком? Чего они стоят? Вглядываясь в отражение, она видела как от гнева ее левая бровь начинает дергаться, мышцы на челюсти сжимаются от стиснутых зубов, брови нависают словно грозовые тучи над серыми облаками глаз. — Я не хочу красть их сердца, я хочу их вырывать! “Довольно!” Эльза с усилием вытолкнула его из своей головы. Не хватало ему еще видеть ее юношеского вздора. — Неужели так сложно просто не лезть не в свое дело?! — вспылила она, все еще пребывая в эмоциях от воспоминания. — Эльза… Мне жаль… — говорил он немного сбито, подбирая правильные слова, — Извини, но я несколько лет ничего не видел… — Не повод смотреть то, что не положено, — он знал на что давить, что быстро смягчило девушку. — Твоя голова это же не книга, в которой можно перелистнуть на нужную страницу. — Я понимаю, но у Натриксы получалось… Давай попробуем еще раз. — Как твоя голова? — Нормально, — соврала Эльза. На самом деле она раскалывалась еще сильнее, чем вчера. — Эльза, то, что было в воспоминании… — аккуратно начал он. — Это неважно, — грубо отрезала девушка, — Давай уже. — Легилименс! Вспышка. Темноволосый мужчина с неприятными чертами лица, одетый в черный фрак стоит в стороне и следит за ней. Перед ней расставлено несколько игрушек. Мать улыбается, смотря на нее. Эльза берет в руки деревянный кубик, обвитый металлическими веточками. Он красив и интересен, но сделать она с ним ничего не может. Мать дает ей в руки следующую игрушку – шар из темного металла, но как только Эльза берет его в руки, то из того тут же вырывается пламя. Девочка в ужасе отбрасывает его. — Это бесполезно! Она бездарна, — холодный голос мужчины напоминает гильотину, — Это твой последний шанс, Эвриала. Из палочки вылетает черный удав и приземляется прямо рядом с девочкой. — Ты совсем обезумел? Убери эту тварь! — возмущается женщина. — Не смей так говорить о змеях, Летиция. Ты знаешь, что они значат для нашей семьи. Рептилия подползает к ребенку, девочка протягивает руку, проводя по холодной чешуе создания. Эльза его совсем не боится, но это не то, что от нее ждали. Мужчина садится перед ней на корточки и вонзается своими карими глазами, а в следующую секунду из его уст вырывается шипение. Эльза смотрит на него в замешательстве и даже испуге. — Она не понимает меня! — бровь на его лице начинает дергаться. — Мортимер говорил, что не все ваши родственники говорят на парселтанге. — Я, мой брат и даже паршивая сестра говорит! Все мои дети! — сорвался на крик мужчина. — Возможно ее способности раскроются позже, — в отчаянье говорила женщина. — У меня кончается терпение, Летиция. Если через год я приду, а она будет все такой же, то я не буду забирать ее. Мне хватает четырех своих детей, а сквиба брата я содержать не собираюсь! Наваждение прекращается и Эльза оказывается вновь в пещере за водопадом. В ее глазах начинает темнеть и она бездушно падает на землю.***
— Эльза, проснись, пожалуйста, — немного взволнованный, но по-прежнему теплый и окутывающий нежностью голос появился во тьме. Она подняла веки и первое и единственное, что она видела, это его отражающие свет глаза цвета туманного озера, смотрящие на нее сверху вниз. — Где я? Почему здесь так темно? — растерянно озиралась девушка. — Мы все там же, в пещере. Твои свечи, должно быть, потухли. — Надо было их зачаровать… — потерла Эльза свой лоб, — Сколько времени прошло? — Пару минут. — Пару?! — воскликнула она, ей казалось, что она спала целую вечность, — А почему свечи потухли? — Я не знаю… — Твой отец сказал, что у всех вас есть дар парселтанга, а у меня его нет. Возможно, я не дочь твоего дяди. Мне нужно поговорить с матерью, — Эльза поднялась со спины, держась за раскалывающуюся от боли голову. — Эльза, не торопись… — он взял продолжительную паузу, собираясь с мыслями, — За ужином дедушка сказал: “Ящерица привела скорпиона”, — после сказанного он виновато поджал губы. — И что это значит? — она непонимающе смотрела на него. — Твои родинки… Полагаю, они напоминают созвездие скорпиона. А меня дедушка всегда называл ящеркой, потому что мои образуют созвездие ящерицы. Это было больше в уничижительном плане. Дедушка всегда говорил, что ящерице никогда не стать змеей, — закончил он с непрощенной обидой в голосе. — Что? — помотала головой Эльза, все еще пребывая в замешательстве. — У него однажды было что-то вроде видения. Он постоянно повторял, что скорпион вернется домой и заменит змей… — Люмос, — Эльза вгляделась в его лицо. Многие из родинок на их щеках совпадали по виду и расположению, чего прежде она никогда не замечала. Только его созвездие было вертикальным, а ее горизонтальным через переносицу, — Может это просто совпадение? — Родинки. Бровь при злости у тебя трясется так же, как и у моего отца. Слишком много совпадений, Эльза. — Я все же должна поговорить с матерью. — Ты уверена, что хочешь этого? — Я не хочу, но мне нужны ответы.