К чему приводит любопытство

После разрядки Шестой Хокаге продолжил своё знакомство с миром фанфиков. — Хатаке Какаши/Нара Шикамару, NC-17, Кинки/Фетиши, BDSM…Это ещё что? — всплеснув руками и схватившись за голову, но всё же стыдливо жмякая на тачпад, Какаши открыл очередную пошлятину. — Какая же морока! — проговорил Шикамару, собирая по полу разбросанные бумаги. — Шестой, неужели это вас так возбуждает? — Собирай давай, — властный голос прозвучал из-за стола Хокаге. — Батюшки! А это ещё что? Хотя мне начало уже нравится, хоть где-то Шикамару выполняет все мои прихоти, — протянул Какаши, ухмыляясь. Нара, закончив собирать все бумажки, подошёл к столу и плюхнул их перед самым носом Шестого. За такое непочтительное действие Хатаке решил наказать помощника. Стянул маску до подбородка, открывая свое лицо. Шикамару выпучил глаза, на что Какаши только усмехнулся. Он так редко снимал перед ним ткань, что парень успевал забыть красивое лицо. И родинку, которую он так любил целовать, но Шестой позволял ему это крайне редко. — Какого? Что бы я снял маску? Да никогда! Хотя про красоту автор не соврал, — хохотнул Какаши, потирая местечко, где находилась его знаменитая на весь интернет родинка. Взяв помощника за локоть и резко развернув того к себе спиной, Какаши схватил его за шею, большим и указательным пальцами фиксируя челюсть, и запрокинул лицо к себе. — Плохой мальчик! Наклонившись к Шике ближе, подарил ласковый поцелуй, но чтобы он не расслаблялся под ласками, прикусил ему нижнюю губу, оставляя еле заметный след зубов, будто метку. Вздрогнув, Нара зашипел, но вырываться из захвата не стал — ему тоже нравились их грязные и такие желанные игры. — Ох, — прикрывая глаза рукой, Какаши стукнул кулаком по столу, ведь теперь после прочтения даже такой маленькой части этой истории, он не сможет спокойно говорить с Шикамару, а зная, что тот не выпускает изо рта сигарету, прям как его бывший сенсей Асума, всё внимание Какаши будет постоянно приковано к его губам, где по рассказу остался след от зубов. И вот вроде бы на этом пора закончить читать очередной бредовый опус, но интерес к концовке данного сюжета был велик, и, разведя пальцы прикрывающей глаза ладони, решил дочитать. Отпустив Шикамару из своих стальных объятий, Хатаке толкнул того в спину, молча указывая, чтобы он ложился лицом на стол. Нара выполнил молчаливый приказ. Какаши резким движением стянул с его головы резинку, и волосы рассыпались по плечам и столу, закрывая помощнику обзор, но он знал, что двигаться нельзя. Фетиш на волосы и подчинение, отдающее лёгким БДСМ, заводил не только Копирующего, но и Нара не оставлял равнодушным. Просунув руки под живот Шике и нащупав молнию на его штанах, Какаши стянул их вместе с нижним бельём. Резкие движения сопровождались болью, но Нара терпел. — Всё! Стоп! Дальше я читать этот ужас не собираюсь, — закрыв фанфик, Какаши подошёл к окну и, раскрыв створки, глотнул свежего ночного воздуха. С холодной головой он вернулся к ноутбуку и продолжил искать то, что принесёт ему хоть толику успокоения от всей этой порнографии, например, какую-нибудь романтическую дребедень, так напоминающую его излюбленную серию Ича-Ича. Нескончаемая канитель пикантных историй начала постепенно надоедать. С кем его ещё не сводили? С Наруто и Саске, с Цунаде и Шизуне, с Ино и Шикамару. Под раздачу попали даже ничего не подозревающие Гай, Тензо и Генма. Авторы не скупились на похвалы в адрес Какаши, описывая его тело и черты характера. «Интересно, откуда им известно о моей родинке под нижней губой?» — задался вопросом. Ответ был очевиден: после окончания Четвёртой войны поклонницы строились в очередь не только за автографом. В то время он даже устал от повышенного женского внимания. В каждом взгляде, в каждом действии выражалась неприкрытая заинтересованность. Самые смелые девушки получали главный приз в виде ночи с ним. Разумеется, на нейтральной территории и со всеми предосторожностями. Никто из них так и не смог добиться от него второй встречи, хотя некоторые были весьма настойчивы, а одна даже пыталась доказать, что беременна от него. Когда та брюнетка родила рыжего мальчонку, стало ясно, что Какаши не при чем. После той истории Цунаде строго наказала ему ограничить беспорядочные удовольствия, ведь он Хокаге, и любая интрижка может дорого обойтись деревне. Напоследок Пятая припугнула его вспышкой заболеваемости «любовным насморком», проще говоря, сифилисом. «После тех похождений понятно, откуда они знают меня в лицо», — подумал он и встал из-за стола. На часах была почти полночь. Домой бы, но интерес взял верх над ним. Прошел к небольшому столику и насыпал растворимого кофе в чашку. На глазок. Получилось как обычно, больше, но он не стал ссыпать его обратно и залил полугорячей водой из кулера. Вернулся на своё место и отпил не в меру крепкий кофе. Скользнул взглядом ниже и порадовался, что уже сделал глоток, иначе бы закашлялся. Какаши/Обито, NC-17, омегаверс, нежный секс, мужская беременность. Если слово «омегаверс» он собрался ввести в поисковую систему, то понятие мужская беременность более менее ясна. Но оставался вопрос: «как». Как может забеременеть мужчина? Это… Это нефизиологично! «Если бы мужчины могли оплодотворить себя и затем выносить ребенка, то какая роль у женщин?» — снова спросил себя. «Может, это фантастика с инопланетными видами жизни? Ведь у мужчин даже нет органов, которые позволят ему забеременеть!» Терзая себя вопросами, он открыл фанфик. В нежно-лиловом лунном свете очертания тела Обито приобретали соблазнительные изгибы. Его омежка, нежный, любимый. Такой требовательный и в тоже время, дающий себя на растерзание извращённой фантазии Какаши, — прочитал он. — Это у вас извращённая фантазия, а не у меня, — не согласился с автором вслух и подумал про себя, что память о бывшем сокоманднике неприкосновенна в его уме. Какаши и думать не мог о нем, считая Обито героем, которых мало. Честный и отчаянный в своих чувствах, как на мосту Каннаби, так и во время боя с Кагуей. Товарищ дважды спас его. «Узнаю, руки отобью, чтобы не возникло желания такое писать! Интересно, это тянет на оскорбление чести и достоинства?» — подумал он, собираясь привлечь «автора» к ответственности. Но понятие «мужская беременность» все ещё довлела над ним, и Какаши вернулся к чтению. От омежки исходил слабый лавандовый аромат. Едва заслышав первые нотки, Какаши сломя голову мчался к Обито. Запах течки его истинной омеги не перебить никакими таблетками. Такой желанный, пробуждающий в нем дикую страсть. Дальше автор подробно описывал их половой акт, делая упор, что в мире омегаверса у омег мужского пола есть ещё одно отверстие, по типу женского влагалища. Через него и происходит оплодотворение. — Вот так всю жизнь живёшь и не знаешь, сколько всего бывает, — сыронизировал Какаши и по диагонали пробежал дальше по тексту. Необыкновенно страстный секс описывали на нескольких страницах. Такая неподдельная страсть у альфа-Какаши граничила с откровенной грубостью по отношению к омежке. Но когда стало известно, что Обито забеременел, альфа-Какаши превратился в саму нежность и буквально носил на руках свою беременную омегу. Роды были сложными, бедняга мучился почти трое суток перед тем, как на свет родился сереброволосый мальчик. Их ребенок был похож и на Какаши, и на Обито. «Человеческая фантазия безгранична!» — подумал он, допивая остывший кофе. Хатаке Какаши/Акимичи Чоучоу, G, Флафф, Разница в возрасте. — Твою мать! Ладно, меня полным извращенцем считают, но ещё и педофилию приписали? — раздался ор на весь кабинет. Какаши в очередной раз захотел выкинуть ноутбук в окно. Но снова сдержался, вспомнив, сколько денег было потрачено на технику. Сделав глубокий вдох-выдох, продолжил чтиво. Чоучоу писала Шестому любовные письма, пыталась привлечь его внимание. Но все напрасно. Либо же он их не читал, либо же просто выкидывал. Что очень расстраивало девушку. Когда она видела его на тренировочных площадках, наблюдала издалека и вздыхала от неразделённых чувств, или же, когда он проходил мимо по улице, втайне провожала его до места назначения, вдыхая его аромат. — Понятно, — улыбнулся Какаши. После экзамена на чуунина, отец ей показал секретную технику клана Акимичи. Режим Бабочки. Для этой техники Чоуджи использовал три таблетки, а вот Чоучоу они не требовались: она смогла научиться использовать физическую силу, при этом теряя вес. Этим она и хотела воспользоваться, чтобы привлечь внимание Хатаке. — Вырубить меня решила и похитить, что ли? — начал глумиться он. Применив Режим Бабочки, девушка стала худенькой и очень красивой. Надев платье лимонного цвета и завязав хвостики лентами в тон, пошла покорять сердце холодного Какаши на тренировочном поле. — Господин Какаши, — чувствовала, как краснеют щёки, и решимость покидает её, но все же продолжила. — Кхм-кхм, Господин Какаши, — уже громче произнесла она. — Йо, Чоучоу, — по привычке вскинув руку вверх, поприветствовал Шестой, — что-то случилось? — Нет, ничего не случилось, — отрицая, замахала руками. — Я пришла с вами поговорить. — Я слушаю, — подходя ближе к девушке, Какаши как обычно засунул руки в карманы штанов. — Господин Какаши… — Что-то она зачастила с господином, — смущение залило щёки мужчины. — Господин Какаши, я…я-я, — набрав побольше воздуха в лёгкие, Чоучоу прокричала, — я люблю вас! — Чего? — тупо переспросил Хатаке. — Я люблю вас! — уже более уверенно и спокойно произнесла Акимичи. — Ээээээ… — Ээээээ, — повторил за персонажем Какаши. — Чоучоу, — замахал одной рукой верх-вниз, а вторую закинул за голову, — тебе наверно показалось, я не тот… — Тот! — перебила девушка, — я давно вас люблю! — Подожди-подожди, — уже более серьёзно начал относится к её словам Какаши, — пойми, я старше тебя на много, очень много лет. Ты молода, умна и красива, независимо от размеров одежды. Оглядись, и ты ещё встретишь свою любовь. А я уже далеко не молод, да и любовь… — тяжело вздохнул Какаши, и тень грусти набежала на его лицо. — В любом случае, я не тот, кто тебе нужен. Потрепав девушку по голове, Какаши направился к выходу с площадки, Чоучоу смотрела ему вслед. Пристально наблюдая за уходом Шестого, Акимичи заметила, как фигура чуть сгорбилась, а рука сжималась в кулак. — Что с его любовью случилось? Что так ранит его? — прижав ладонь к груди, прошептала в пустоту девушка. — Ну хоть тут я не подонок и местная давалка, уже радует, но почему я постоянно старый? Я мужчина, между прочим, в самом расцвете сил, — бубнил Какаши. Закрывая эту историю, Какаши задумался о словах автора про любовь… Пейринг Хатаке Какаши/Теруми Мей чуть не заставил бедного Какаши подпрыгнуть на стуле. Он даже покраснел. Ходили слухи, что она имела на него виды и в реальности, но он либо был туп, чтобы это понять, либо она никак этого не показывала. Но больше всего он надеялся на то, что это были слухи, которые таковыми всегда и останутся. Мизукаге была абсолютно не в его вкусе. — Чёртовы выпускники Академии, — проворчал он, но фанфик всё же открыл. — О, тут даже вроде не секс. Надо же! Измена, Сложные отношения, Сонгфик. Интересно! Сюжет был выстроен на базе песни Beast in Black — Sweet True Lies, в тексте которой речь шла о том, что женщина обманула мужчину, и он мучительно это переживает. В той истории Какаши слушал эту композицию и, куря в окно, размышлял о том, как пережить измену Мей — простить её или закончить отношения. Повествование было построено необычно: несколько строчек из песни сопровождались мыслями Какаши по поводу неверности Мей. Способ описания чувств и эмоций ему понравился, но вот сама ситуация вызывала негодование. — Гадость, — прокомментировал он. Ну в самом деле! С его нюхом он никогда не сможет так же вдохновенно смолить одну за одной, как Шикамару. От дымящего советника-то порой ему делалось дурно, а представить сигарету у себя в зубах он был просто не способен. Так и откинуться раньше срока недолго. А у него ещё не всё в Книге Фанфиков прочитано, между прочим! Сюжет местами возмущал не меньше. Ну кто в здравом уме может подумать, что он так сильно будет одержим Мей? И зачем он перед тем, как закурить, пишет на сигаретах её имя? Что это за чушь слащавая такая? Он Хокаге или сопливая ученица Академии, в конце концов? Вечный пассивный курильщик Хатаке Какаши только горестно вздохнул. Хатаке Какаши/Нохара Рин, R, Ханахаки, Смерть основных персонажей, Неозвученные чувства. Это Шестой даже не смог произнести вслух. Зрачки дёрнулись, а в голову полезли печальные мысли о совместном прошлом и невозможном будущем с сокомандницей. Рука сама дёрнулась, а палец кликнул по тачпаду, раскрывая текст работы. Зачем он это делает, зачем давит на больные мозоли? Глаза побежали по строчкам, а мозг погрузился в сюжет. Это была очень нежная и тёплая история о нём и его подруге детства. После гибели Обито они очень сблизились и стали даже больше, чем друзьями, но прятали друг от друга чувства, боясь, что это разрушит их дружбу. Они были вместе почти постоянно, и каждый терзался вопросом, а стоит ли сказать. Рин думала, что её чувства невзаимны, а Какаши думал, что его — излишни. Ханахаки поразила их обоих, но первым симптомам никто из них не придал значения. Кашель в сезон простуд — вполне обычное явление, и даже Рин, будучи медиком, не обращала на это внимание. Просто стала одеваться чуть теплее. А затем Какаши отправился в одиночную миссию, которая чересчур затянулась. Из-за разлуки симптомы стали более тяжёлыми: появилась слабость, и при кашле из горла начали вылетать лепестки, а затем и цветы. Болезнь прогрессировала семимильными шагами, и Какаши — тот, что читал — хоть и заранее знал, что оба умрут, но чувствовал за это какую-то совершенно иррациональную вину перед написанной Рин. Обычно он не ассоциировал себя со своей версией из фанфиков, но в этом парне он удивительнейшим образом видел себя и будто бы читал свою биографию. Молодой Какаши погиб на миссии. Симптомы ослабили его настолько, что вражеский кунай легко настиг его. А Рин так об этом и не узнала. Её нашли мёртвой в луже крови, в которой плавали нежные цветочные лепестки. Болезнь одолела её. Даже в этом вымышленном мире для них не было хорошего конца. — Прости меня, Рин! Снова, — прошептал Какаши, сжимая пальцами переносицу. Глаза щипало. Если после всех предыдущих работ ему было попеременно то стыдно, то смешно, то сейчас его сердце утонуло в боли. Немного придя в себя, Какаши задумался. Тот, кто это писал, знал о них слишком много. Что это за ученики академии такие? — Найду — на второй год оставлю. Раз восемь, — мрачно сказал он, уставился в экран ноутбука и продолжил изучение Книги Фанфиков. Тишина в кабинете стояла недолго. — Нет! Нет-нет-нет-нет-нет! — зачастил он, с ужасом глядя на работу, в которой было написано Хатаке Какаши/Харуно Сакура. — Кто посмел? Он вскочил со стула — и сел обратно, вглядываясь в экран ноутбука. — Ками, Хатаке Какаши/Харуно Сакура, PG-13, AU, Счастливый финал, только этого ещё не хватало! — Какаши готов был уже рвать на себе волосы, ибо от авторов уже ничего приличного и ждать не приходится. Но любопытство победило: хоть одним глазком, но он должен это прочитать. Их тренировки проходили раз в неделю, по пятницам, вечером, когда рабочий день был окончен. После они могли пропустить по стопочке саке, а может и не по стопочке, там как пойдёт. Если за неделю не было особо важных событий и новостей, то они могли просиживать и до полуночи, зная, что на выходных не нужно решать проблемы, и выпить не одну бутылку, а потом заваливались пьяные к кому-то из них домой. Спали, конечно, по разным кроватям, а на утро собирали себя по частям за чашечкой противного, но такого бодрящего растворимого напитка. — Ну хоть тут нет очередной постельной сцены, уже радует, — улыбнулся Какаши, вспоминая свои такие редкие тренировки с Сакурой. Очередная тренировка на площадке номер три была жаркой. Жаркой в том плане, что они за первые пять минут уже умудрились разнести всё поле. А всё потому, что Сакура была зла: очередной нерадивый пациент, с зашитым-перешитым телом после шестичасовой операции, как только очнулся, засобирался домой, и, конечно же, все швы расползлись. Сакуре пришлось насильно его усыпить и снова приняться за работу. — В этом вся Сакура, — засмеялся Какаши, вспоминая похожие ситуации, происходящие в реальном мире. — Шаннаро! — кулак, усиленный чакрой, полетел в солнечной сплетение Какаши, а теневой клон Сакуры атаковал кунаем со спины. Какаши не ожидал такой прыти от Харуно, ведь они просто тренировались и договаривались, что бой будет проходить без их коронных техник. Поэтому Какаши отбил кунай, но пропустил удар тяжёлым, словно наковальня, кулаком. Отлетев в стену, что ограждала тренировочное поле, он сполз по ней на колени. Боль прострелила Хатаке — сломано ребро. — Сакура, — прохрипел Копирующий, — ты победила. Упав лицом на землю, Шестой почувствовал, как что-то хрустнуло. — Какаши! — в два прыжка Сакура оказалась рядом и, аккуратно переворачивая его на спину, причитала, — прости, не знаю как получилось, что эмоции вышли из-под контроля, сейчас, потерпи немного. — Ха! Почему я не удивлён?! — и, тепло улыбнувшись экрану, продолжил читать столь занимательный рассказ. Медицинская чакра окутала грудь Какаши. Вздох без адской боли был как глоток свежего воздуха. — Ты меня так скоро убьёшь, — прошептал Хатаке. — А потом воскрешу. Хохотнув на их, уже ставшую постоянной, шутку, но тут же охнув — ведь трещину в ключице Сакура ещё не залечила — замолчал. — Я тебя никуда не отпущу, — проговорила со слезами на глазах Сакура. — Я пока ещё не собираюсь на тот свет, — мягко улыбнулся ей Какаши. Куноичи прервала ирьёниндзюцу и дрожащими руками потянулась к маске Хатаке. — Ч-что? — заикаясь, спросил у ноутбука Какаши. Копирующий не сопротивлялся действиям бывшей ученицы и позволил стянуть ткань до подбородка. Сакура не стала разглядывать лицо Какаши — всё равно из-за слёз, стоявших в глазах, не разглядела бы. Легко прикоснувшись к тёплым губам своего любимого бывшего сенсея, Харуно прикрыла глаза, и слеза всё же соскользнула с ресниц, упав на щёку мужчине. — Не плачь, я всё ещё тут, рядом, — проведя рукой и стирая слёзы с лица Сакуры, шептал он. — Обещаешь? — судорожный вздох вырвался из груди розоволосой. — Обещаю, — и, притянув голову девушки ближе, углубил поцелуй. Сердце Какаши ёкнуло. В ступоре он закрыл историю, а потом ещё долго сидел и смотрел в экран немигающим взглядом. После прочтённого, он на автомате ткнул следующий фанфик, не вчитываясь особо в метки. Он все ещё находился в шоке, поэтому пропустил шапку рассказа и сразу перешёл к какой-то главе. Сакура не находила себе места, её детская влюблённость давно переросла в полноценную любовь, за которую она готова была отдать свою жизнь при необходимости. Если нужно будет спасти его, отдав всю свою чакру и даже больше, — она не моргнёт и глазом. Без него её жизнь не имеет смысла. — О ком это? — уже более осмысленно Какаши продолжил читать. Но скрывать чувства становилось всё тяжелее: с каждым днём, проходя мимо его дома на работу, или мимо башни Хокаге, или же просто встречая его на улице, девушка чувствовала, как сердце заходится в бешеном ритме, а пульс зашкаливает. — Эм, а кто же в этой истории является Хокаге? — с интересом Какаши пролистнул ниже, пропуская добрую часть восхвалений её любви к неизвестному. И вот, спустя несколько недель, что девушка не видела мужчину, он явился на очередной медосмотр. И так как Сакура знала, как он старался избегать посещения больницы, выдумывая всяческие нелепые отмазки, решила провести процедуру осмотра как можно скорее. Да и время Шестого ей не хотелось тратить по чём зря. — Здравствуйте, Какаши-сенсей, раздевайтесь и присаживайтесь на кушетку, — мило краснея и отводя взгляд, тихо проговорила куноичи. — О нет! Я поседею, снова, — простонал Какаши, ударяясь головой о стол. Спустя минуту постарался выровнять дыхание, продолжил. Харуно послушала сердцебиение, проверила зрение и чакрой просканировала внутренние органы. Через несколько минут, беря планшетку в руки, начала записывать результаты осмотра. — Какаши-сенсей, вам нужно больше отдыхать, — делая очередные пометки, Сакура не заметила, как Какаши приблизился к ней со спины и прикоснулся к талии. Вздрогнув, розоволосая выронила бумаги и застыла, как вкопанная. Она не могла понять, что вытворяет Хатаке. — Мне бы тоже хотелось это знать! — проворчал Какаши. Обняв девушку за талию, он притянул её спиной к себе и, наклонив голову, провел по её открытой шее носом, вдыхая аромат. Сакура поняла, что на нём нет его знаменитой маски, и это был шанс увидеть хоть раз его лицо. Запечатлеть каждую чёрточку. Чуть повернув и запрокинув голову, ирьёнин разглядывала своего учителя. Идеальное лицо! А эта родинка, что теперь будет снится ей, так манила. Развернувшись в объятиях, чуть дрожащими руками обняла за талию Какаши, Сакура ждала дальнейших действий мужчины. Вскочив с кресла, Какаши не знал куда себя деть. Наворачивая круги по пустому кабинету, он не мог понять, участилось дыхание от того, что он только что прочитал, или от быстрой ходьбы. Ему было и интересно продолжение, но с тем же он не хотел знать, что дальше. Стыд затопил душу Какаши. Это были непозволительные мысли в отношении Сакуры. Сев обратно в кресло, Какаши откинул голову на спинку, и всё же стал размышлять, почему он так отреагировал на рассказы о нём и его бывшей ученице. Пришедшие в голову мысли его не утешили. И, не став дочитывать, что сделал с ней виртуальный он, закрыл вкладку с историей. Дальше уже машинально прокручивал бегунок на тачпаде. Сколько историй — и все про него и Сакуру. Уму непостижимо! Почему именно она? Хотя, понятно, что если авторы подобных опусов преимущественно ученицы Академии, то каждая из них мечтает о симпатичном учителе. Только причём тут он? Следующая история называлась «Традиции», рядом краснел предупреждающий значок — NC-17. После всего прочитанного его больше не удивляли метки «сексуальная неопытность», «принудительные отношения», «счастливый конец». Вместо аннотации, или как это у них тут называется, приписка автора: «Не судите строго, это моя первая работа!» — Ладно, не буду судить строго, — обречённо сказал Какаши. Среди ниндзя Конохи существовала очень старая традиция: каждый сенсей должен обучить подопечную куноичи искусству любви. Все обходили эту странную обязанность, ссылаясь на то, что совершеннолетние девушки обычно уже состояли в отношениях. Тогда и пропадала надобность в специфическом обучении. Какаши даже не думал, что ему придется исполнить свой странный долг — Сакура с детства влюблена в Саске. И всё бы хорошо, только вот самого Саске уже несколько лет нет в Стране Огня. «Как хорошо, что у нас нет такой странной традиции, иначе никогда бы в жизни не согласился стать джонином-наставником!» — подумал Какаши и продолжил чтение. О традиции знали и уважаемые старейшины. На последнем совещании Кохару-сан почти сорок минут доказывала Шестому Хокаге, что он обязан исполнить традицию. Не помогли его оправдания, что Сакура давным давно влюблена в Саске, не помогло напоминание, что он Хокаге и должен следить не только за своей репутацией, но и за репутацией ученицы. Старая карга стояла на своем. — Есть традиция, а ты, Какаши-кун, обязан её исполнить. На последних строчках Какаши просиял. Хоть что-то сходилось с реальностью в интернет-опусах — Кохару-сан та еще карга! Извернувшись — а старейшина была сильной куноичи — она переместилась за спину Какаши и в миг дотронулась его плеча. Эластичный материал чёрной водолазки прогорел под очертаниями печати. — Эта печать поможет тебе одуматься! Не затягивай время, всё равно будет так, как установлено традициями. Какаши не успел возразить ей, да и не смог, потому что его плечо обожгла острая боль. Прижимая рукой больное место, он хватал воздух сквозь маску. Дальше автор рассказывал, как главный герой понадеялся самостоятельно убрать печать, однако его затея не увенчалась успехом. Боль стала настолько сильной, что сложно сделать глубокий вдох. Обезболивающие таблетки не помогают, и Какаши обращается за помощью к Цунаде. По закону подлости, её нет на месте. Мимо проходит Сакура, и чем ближе она подходит, тем сильнее жжёт печать. Какаши сгибается от боли и, конечно же, ученица спешит ему на помощь. Какаши-сенсей! — визжит она, однако успевает поймать его в нескольких сантиметрах от пола. Потоки целительной чакры устремились в его организм, и только потом Какаши смог вздохнуть. Хотел поблагодарить и скрыться из госпиталя, но Сакура задержала его. Присмотрелась к его печати и нахмурилась. — Что это за печать? — насторожилась ученица. — Кажется, она мне знакома! Какаши до последнего надеялся, что Сакура просто снимет его боль и отпустит, но, кажется, он недооценивал свою ученицу. — Кто вам ее поставил? — М-мм, Сакура, не спрашивай, лучше помоги её снять. — Способ снятия этой печати только один, — сказала она, давая понять, что тоже знает, как снять печать Кохару. «Какой плоский и предсказуемый сюжет, — подумал Какаши. — Сейчас она поцелует его, и печать старой ведьмы разрушится». Он пролистал несколько страниц, в надежде избежать подробных описаний постельных сцен с Сакурой. Но сегодня ночью горячее чтиво его преследовало. В глазах Сакуры отражалась бездонная зелень, когда она попросила его поцеловать. Её светло-розовые губы поблёскивали искусственным мерцанием, а помада имела яркий вишнёвый аромат. Какаши приблизился и осторожно прикоснулся губами к ней. Несколько осторожных касаний заставили сердце биться чаще, разгоняя по венам вместо крови жидкий свинец. «Постой, он её ещё не поцеловал? — удивился Какаши. — Чем же они занимались на предыдущих страницах?» Он быстро отмотал текст и наткнулся на сцену их сближения. «Весьма грамотно прописано», — заметил про себя, читая, как книжный Какаши даёт книжной Сакуре привыкнуть к себе. Они гуляют под луной и осыпающимися лепестками умэ. Тот факт, что оба героя знают, чем должны закончиться их встречи, но наслаждаются каждым моментом, радует и тревожит одновременно. «Опасные игры, так и влюбиться можно», — вставил своё мнение Какаши, прокручивая бегунок вниз. Несколькими страницами далее герои, наконец, перешли к активным действиям. Постельная сцена выписана ярким и живым языком, словно, настоящий Какаши поменялся местами с книжным. Вместе с главным героем вдыхал аромат её волос, гладил её кожу и ласкал. Судя по описанию автора, книжная Сакура уже имела опыт отношений, и на этом месте читающий Какаши не понял, для чего нужно ставить печать его герою. Решил не вникать и продолжил чтение. Сакура подалась бёдрами вперёд, стараясь вместить его в себе целиком. Чувствительная головка упёрлась в свод, и он сделал движение назад, желая повторить сладостный момент. Раз и ещё раз. Припал к её губам в смазанном поцелуе. Какаши хотел ускорить движения, но сдерживал себя изо всех сил, чтобы не сорваться и не причинить боль своей ученице. Из-под полуприкрытых век она следила за ним, но по её взгляду сложно понять ход мыслей. Или он сам с трудом понимал её? Какаши снова почувствовал, что кровь приливает к его органу, и положил ногу на ногу, стараясь скрыть поступающую эрекцию. От кого только? Может, от своей совести, которая пристыженно забилась в угол подсознания, изредка давая о себе знать. Он глубоко вздохнул и отвёл глаза от монитора. На ум пришла мысль, что уже несколько лет он ни с кем не состоял в отношениях. А нужно ли? Одноразовый секс изредка, но всё-таки присутствовал в его жизни, когда он, переодеваясь в Сукеа, сворачивал в известный квартал. Хотя чаще всего в жизни имел место секс для мозга. Старейшины и местные чиновники словно соревновались между собой, кто первее доведёт Шестого Хокаге. Часто Какаши задумывался о том, как бы уже бросить всё и передать дела Наруто. Если что, Шикамару поможет ученику освоиться на новом месте. Сделал мысленную пометку, что нужно почаще брать Наруто на собрание Пяти Каге и увеличить количество дипломатических миссий для него. И мысленно одёрнул себя, потому что Наруто стал отцом уже во второй раз, а если он возьмёт ученика с собой, их миссия займёт около месяца. Подрастающий Боруто не даёт покоя обоим родителям и вряд ли беременная Хината управится с ним в одиночку. Мысли плавно перетекли к Хинате, Какаши вспомнил, как ей идёт беременность. Казалось, что её глаза и губы становились больше и ярче, вдобавок к округлённому животику, её грудь тоже увеличивалась. Какаши понимал, что её внешность менялась под воздействием гормонов, но, чёрт возьми, это было красиво. Сознание услужливо подбросило образ беременной Сакуры, или же просто подменило ею Хинату. — С таким чтивом я с ума сойду, — нервно рассмеялся он, стараясь прогнать образ Сакуры. Какаши быстро пробежал взглядом по тексту, он и правда, оказался предсказуемым — печать спала, но книжным Какаши и Сакуре понравилось то, что они делали. После недолгих встреч они съехались вместе и позже начали планировать свадьбу. На этом моменте Какаши решил, что уже конец, но автор на последующих пяти страницах подробно описывал свадебную церемонию. Оказывается, цвет его глаз прекрасно оттеняет тёмно-серый, мышиный оттенок хаори. Это придает его взгляду глубину и некоторый магнетизм. На том месте, где книжные герои пили о-сакэ во время церемонии, Какаши пролистнул страницу. Жизнь явно решила добить несчастного! «Хатаке Какаши/Харуно Сакура, NC-17, PWP, Секс с использованием сверхспособностей, Куннилингус, Поклонение телу, Электростимуляция, Минет» — гласила шапка следующего фанфика. Он отвернулся посмотреть в окно на Коноху и даже не обратил внимания на то, что ночь уже давно наступила, а увлекательное чтиво не отпускало его из своих цепких объятий уже очень долгие часы. Встал, заварил себе ещё кофе. Подумал — открыл шкафчик, в котором стоял алкоголь. Капнул пару капель какой-то спиртовой бурды в кофе — ну как пару, где-то четверть объёма чашки точно. Сделал глоток, вернулся к ноутбуку, не в силах противостоять своему любопытству. Его всё ещё смущала перспектива думать о Сакуре как о женщине, но чем больше фанфиков он читал, тем почему-то смелее становился в своих мечтах. — Какая ты красивая, — восхищённо шептал Какаши, покрывая поцелуями шею и ключицы полностью обнажённой Сакуры. — Такая нежная, желанная, сладкая! Девушка подставлялась навстречу его поцелуям, шумно выдыхая, когда его губы касались чувствительных мест её тела — Какаши знал их все наперечёт. Он провёл языком по шее, наслаждаясь нежным стоном, а затем пососал чувствительную точку за ухом любимой, чувствуя, как ладони Сакуры крепче сжали его плечи. — Очень сладкая! — прошептал он на ухо, с удовольствием наблюдая, как восхитительная кожа молочного цвета покрывается мурашками. Прикусил мочку, и Сакура вскрикнула. Такая открытая, беззащитная, податливая — и этим она подчиняла Какаши. Со стороны бы могло показаться, что процесс контролирует он, прижимая её тело к кровати своим, но это было лишь иллюзией. Попроси она сейчас что угодно, и Какаши просто сдастся ей, пойдёт на поводу у любого желания. Он провёл языком по ключице девушки, взял её за руку, продолжая скользить по внутренней стороне плеча, слегка задержавшись на чувствительном локтевом сгибе, подразнивая. Сакура застонала — и ноты мольбы и предвкушения в этом звуке просто срывали Какаши голову. Он хотел только одного: войти в Сакуру, заполняя её без остатка, и любить её — сильно, резко, вбиваясь в неё, пока она не забьётся в оргазме, выстанывая его имя. Какаши забыл про кофе. Он видел себя и её, опять он представил всё детально. И с каким-то непонятным чувством осознал, что не чувствует в этом ничего неправильного. Он действительно хотел расцеловать и облизать Сакуру целиком, откуда-то подсознательно догадывался, что будет сходить с ума от её запаха и вкуса в эти моменты. Он и в самом деле хотел любить и обожать её чудесное тело, её тонкие, но невероятно сильные руки. Небольшие груди — он мысленно очертил взглядом их контуры — они идеально бы поместились в его ладони. О чём он только думает? Раздвинув бёдра девушки, Какаши повёл носом, совершенно дурея от терпкого аромата её возбуждения. Припал губами к тазовой косточке, не спеша приближаясь туда, где Сакура больше всего хочет почувствовать его касания. — Какаши! — простонала она, вздрагивая, словно подгоняя его. — Я попаду в ад, — простонал он, чувствуя, что эрекция вот-вот порвёт ткань штанов. Язык коснулся нежных складок совсем кончиком, словно дразня, а затем надавил сильнее, скользя прямо по клитору. Сакура со стоном выгнулась, подаваясь навстречу. Какаши хитро улыбнулся, отстранился, быстро сложил печати. По пальцам пробежала искорка. Коснулся клитора пальцами, посылая лёгкие разряды. И одновременно занырнул языком ко входу, стараясь проникнуть как можно глубже, слизывая соки возбуждения, раздвигая нежные стенки. Чувствовал на губах и языке покалывание электричества — так было даже легче регулировать интенсивность стимуляции. — Какаши, я сейчас… — фраза утонула в крике экстаза, и тело Сакуры затряслось от бешеного оргазма. — Твою… мать, — выдохнул настоящий Какаши и зачем-то посмотрел на свои пальцы. — И как я сам до этого не додумался? Дальше они поменялись. Сакура ласкала его ртом, и от этих описаний по телу побежали мурашки, а член требовательно дрогнул, настаивая на немедленной разрядке. Сакура погрузила головку в рот, дразняще скользя языком вокруг неё. Выпустила, хищно посмотрела в глаза Какаши и повторила движение снова. Слегка вращая головой, насадилась до упора, вбирая член полностью. — Ками-сама, что же ты делаешь! — простонал Какаши. Какаши смотрел на текст со смесью восхищения и ужаса. Как, наверно, любой мужчина, он любил оральные ласки. Но представить себе Сакуру, заглатывающую его член — это было что-то почти запретное, но невероятно притягательное. Выпустив член изо рта с пошлым хлюпающим звуком, она прикоснулась языком к уздечке, надавливая, быстро задвигала. Какаши застонал, запрокинув голову. Облизнув головку вокруг, Сакура слизнула появившуюся каплю предэякулята, чуть надавливая языком на щёлку на кончике, словно пытаясь проникнуть внутрь. Вновь обхватила член губами и, создав лёгкий вакуум, задвигалась вверх-вниз, прикрыв глаза от удовольствия. — Безумие, — простонал Хатаке, смакуя все эти подробности. Он завидовал своему написанному двойнику. Таким минетом его ещё не баловали. Он не удивлялся тому, что Сакура так легко подчинила его. За такое и умереть не жалко! Какаши перевёл взгляд на второй стол, где валялась забытая пачка сигарет его советника. Почему-то его потянуло к ней. Тут же вспомнил, что его ждёт остывший недо-кофе, на четверть состоящий из спиртного. Глотнул мерзкую бурду. В нынешнем состоянии она была в принципе даже приемлемой. Не долго думая, выпил залпом. Зато знакомиться с сигаретами расхотелось. Нет, хватит с него на сегодня знакомства с интернетом. И надо бы постараться пока избегать встреч со всеми, с кем он успел пересечься на просторах Книги Фанфиков. Во избежание ситуаций разной степени неловкости. Проблема была лишь в том, что это были почти все его знакомые и друзья из Конохи. А ещё дико хотелось сблизиться с Сакурой. Не ради минета — он не питал иллюзий, что она и правда может такое уметь. Он вдруг понял, что упустил то, какая замечательная девушка была рядом с ним все эти годы.