Чонгук
2023 год (два года спустя),
Пусан, детский дом «Everland», Корея
Чем ближе подъезжала машина к закрытой школе «Hive», где я проучился пять лет, тем отчётливее стучало сердце в груди. Всю дорогу я искал ответ: «А нужно ли мне там появляться? Может, лучше оставить всё в прошлом?», пытаясь предугадать свою реакцию на место, которое подарило мне лучшего друга и оно же забрало его у меня. Место, наполненное для меня такими болезненными, впивающимися острыми иглами в сердце, воспоминаниями. Навигатор, заботливо перестроив маршрут, вывел нас из кипящего центра Пусана на трассу, и, как специально, повёл машину по самой длинной дороге. А мы с Тэхёном и не были против — даже сбросили ход. Весна сменила промозглую зиму стремительно: теплым ветром, распускающимися цветами и солнцем, которое не стремилось никуда спрятаться. От красоты рельефных хребтов Кымджонсан, утопающих в огромных цветущих кустах азалии, захватывало дух. Мы словно попали в другое измерение: нежные, розово-малиновые облака окутали невесомым покрывалом склоны гор. Залюбовались так, что чуть не пропустили нужный поворот. Правду говорят, что природа дарит покой душе. Тэхён, словно почувствовал моё волнение, свернул и сделал остановку на мосту «Прогулка по небесам». Массивные металлические колонны на отвесной скале на высоте десятиэтажного дома соединяли мост в форме подковы, собранный из прозрачных стеклянных листов. Прямо у нас под ногами бушующие волны разбивались о скалы. Тэхён, устроившись за моей спиной, уложил на плечи горячие ладони. И начал мягко разминать окаменевшую шею, путаясь пальцами в волосах. Под уверенными прикосновениями я поплыл, расслабляясь. Покорившись ласке любимого, я почувствовал, как волнение от предстоящей встречи с прошлым отступило, уступив место безопасности и спокойствию. Сжал теплые пальцы, что скользнули в ладонь, и послушно двинул тело назад, примагничиваясь к груди Тэхёна. А потом к оголённой шее прикоснулись теплые губы, и меня прострелило дрожью до самой макушки. Эти короткие ласковые поцелуи, опаляющие кожу, выбили почву из-под ног, и нега растеклась по телу. Да уж, кое-что у нас никогда не менялось. Мужа я хотел всегда, и было удивительно осознавать, что желание не ослабевало, даже спустя месяцы близости. Мне стало слегка неловко, но лишь потому, что рядом могли оказаться туристы, беспардонно нарушив интимность нашего момента, застав нас прильнувших к друг другу. — Поехали, Гуки. Брат нас уже заждался, — меня уже не пугало, что Тэхён читал мои мысли. Навигатор перестал ругаться, когда машина, наконец, послушалась его и вернулась на маршрут. И вскоре мы оказались перед коваными воротами детского дома «Everland», куда и пригласил нас Намджун. Глубоко вдохнул в попытке оттянуть неизбежное мгновение — шагнуть за центральные ворота. Это было странно и одновременно жутко — появиться здесь, не боясь быть схваченным людьми Юнги. Намджун был прав, когда сказал, что я не узнаю это место. Здесь всё изменилось, не было никаких следов присутствия той закрытой школы, в которой учились мы с Чимином. Из прежних построек остался только центральный корпус — особняк в английском стиле, который сменил графитовый, мышиный цвет стен на светло-бежевый. По необъятной территории рассыпались небольшие двухэтажные коттеджи, все в одном стиле. Белые домики с черепичной крышей смотрелись роскошно на фоне бесконечной зелени ровно подстриженных лужаек и брусчатых дорожек. У центрального входа нас встречал Намджун. Статный, заметно раздавшийся в плечах, в идеально сидящем костюме, он сшибал с ног своей импозантностью. И словно контрольный выстрел — на лице Намджуна расцвела очаровательная улыбка с ямочками на щеках. Не скрывая гордости, он провел нам экскурсию по учебным классам и спальным корпусам. Это был не просто детский дом, это был совместный проект с американским Университетом, где воспитывались как совсем малыши, так и дети средних и старших классов. А на лето несколько коттеджей отдавали студентам Университета, где они проходили практику. Настоящий английский городок. Это место стало настолько популярным, что его территорию уже несколько раз арендовали для съемок клипов и даже дорам. Я так увлёкся рассказом Намджуна, что даже не заметил, как Тэхён чуть отстал от нас, а потом и вовсе испарился из поля зрения. — Тэ взял сумку из багажника и отправился в детский сад, — пояснил Намджун, заметив как я начал потерянно озираться, и указал в сторону одного корпуса. — У нас там совсем крохи живут, начиная с трёх лет детей к нам привозят. — Ты молодец, Намджун. Правда. Я и не думал, что такое возможно. Почему ты решился на это? Намджун шумно выдохнул. — Как бы бредово это ни звучало, но я чувствовал ответственность и вину. За тебя, за Тэхёна и за тех мальчишек, которым не так повезло, как вам, — Намджун взлохматил мне макушку, как маленькому ребёнку. — Да-да, и не вздумай спорить. Вам с Тэхёном повезло, что вы встретили друг друга. Вас спасла любовь. Я хочу учить детей, только не наказаниями и болью, как здесь это было раньше, а через любовь. В заднем кармане вдруг завибрировал телефон, прерывая наш разговор с Намджуном. Тот тактично отошёл на пару метров в сторону. — Гуки, привет, — голос Хосока в трубке был по-деловому сдержан. — Как у вас дела? Когда планируете возвращаться? Я улыбнулся, понимая, что это не те вопросы, которые Хосоку хотелось мне задать, но чувство такта не позволяло ему с ходу взять быка за рога. Он очень изменился за последнее время: стал более сдержанным, серьезным. Новая должность обязывала. Теперь он не участник проекта «Индиго», теперь он стал официальным сотрудником Интерпола и возглавил Отдел специальных преступлений НЦБ. Сбылась его мечта детства. Жаль только, что при этом разбилась хрустальная вера в своего кумира. Следствие по делу о смерти Мин Юнги затянулось практически на два года. Учитывая действующий статус Хосока и данные моего досье, где я так и числился внедрённым агентом под прикрытием, полиция, даже предъявив обвинение в убийстве, заключать под стражу нас не стала. Тэхёна положили в медицинский блок следственного изолятора, создав ему там чуть ли не гостиничные условия: отдельная палата, телевизор, книги и даже разрешение пользоваться телефоном. Под наблюдением надзирателей, но всё же. Вскоре обвинение изменили по понижающей, то есть заменили на совершение убийства при самообороне. На время следствия действовало единственное ограничение — подписка о невыезде. Наш адвокат, имея на руках карту памяти с камер наблюдения в доме Тэхёна, которую обнаружили у Юнги, пыточный арсенал Блейка, изъятый с места преступления и главную улику — колье «Несравненное» с отпечатками пальцев, выиграл дело вчистую. Интерпол, естественно, стремился провести расследование максимально быстро и не предавать огласке в прессе, что их сотрудник и глава Департамента Корейской полиции оказался главарём самой крупной преступной организации, которого безуспешно на протяжении двенадцати лет ловили по всему миру. Такой солидной международной организации ни к чему была подобная слава. Именно из-за нашего невыездного статуса, приезд домой, в Корею, мы откладывали два года. Когда все суды оказались позади, я смог прочно встать на ноги, открыв свое собственное охранное агентство «Armure», а гений Джонхан стал моим компаньоном. Наша фирма оказывала полный спектр услуг, начиная от создания и проверки систем безопасности до охранных услуг. Только когда жизнь вошла в прочную колею, мы с Тэхёном взяли длительный отпуск, и провели его здесь, на родине. Скрепя сердце, Тэхён решился на время нашей поездки в Корею оставить галерею на Соджуна, очень скептично относясь к заверениям друга, что за наше отсутствие «Белый куб» не уничтожит метеорит, не затопит наводнение и не обрушится крыша во время землетрясения. И лишь когда Соджун заработал звонкий шлепок и строгий взгляд от Беатрис, Тэхён успокоился: кажется, его жене он доверял больше, чем собственному другу. Кто бы мог подумать, что самая красивая девушка Сент-Этьена станет женой нашего Соджуна? Но тот, не обращая внимания на плотные ряды конкурентов и весьма перспективных, с маниакальным упорством продолжал ежедневно осаждать пекарню «Мельница», где работала Беатрис, и добился-таки своего. Казалось, совсем недавно звенели свадебные колокольчики и мы все дружно отплясывали на их свадьбе в Сент-Этьене, а теперь Беатрис переехала в Париж и устроилась управляющим в кафе напротив галереи, заняв моё место. Наш непутёвый друг встречал посетителей «Белого куба», общался с художниками, а сам ревностным взглядом посматривал за улицей через стекло витрины, где его молодая жена порхала вокруг летних столиков кафе. Ну прямо как мы с Тэхёном в самом начале нашего знакомства. — Спасибо, Хосок, всё отлично. Будем возвращаться втроём. Отец тоже переезжает во Францию. Мы уже нашли покупателя на квартиру, завершили всю бумажную волокиту и подали документы на визу для папы. Ждём приглашения в посольство. Думаю, еще на пару недель в Корее задержимся. — Правильное решение. Семья должна быть вместе, — небольшая пауза в разговоре, видимо, Хосок собирался с духом. — Гуки, а Тэхён далеко от тебя? — Далеко. Господи, да не тяни ты кота за причинное место. Выкладывай, что случилось? Не просто же так ты решил мне в три часа ночи позвонить? — Дело в том, что… Лепран мёртв. Ты ведь не причастен к этому… Интересно, на что сейчас рассчитывал Хосок? На моё чистосердечное признание? К смерти Лепрана я был непричастен. Но посильную лепту в то, чтобы эта мразь оказалась за решёткой, всё же внёс. «Крестовый поход» на Лепрана объявил не я, и даже не Тэхён, а… Алан Журбер. Тот самый художник-самоучка, который произвёл фурор на открытии галереи «Белый куб». Этот скрытный и стеснительный парнишка опубликовал в Твиттере пост, в котором честно признался, по какой причине он так и не завершил учёбу в Академии искусств Сент-Этьена. Он не побоялся и рассказал, что подвергался домогательствам со стороны своего педагога — Жан-Люка Лепрана. Учитывая огромное количество его подписчиков в Твиттере, этот пост моментально распространился, набрав тысячи лайков и ретвитов. Администрация Академии даже ограничила комментарии на своей странице в Интернете — такой шквал гневных сообщений обрушился на учебное заведение. По-тихому замять эту историю в этот раз не получилось, прокуратура была вынуждена отреагировать на возмущение, захлестнувшее общественность. Следственный отдел инициировал проведение расследования по данному факту. Скандал с каждым днём только нарастал. К обвинениям Алана присоединились еще двое студентов, а Тэхён, как одержимый, снова и снова проверял тот пост в Твиттере. Казалось, его пальцы двигались сами по себе, а глаза не успевали скользить по экрану: с каждым обновлением он обнаруживал всё больше и больше лайков и комментариев: «ты такой бесстрашный», «я тебе верю, Алан», «мы заставим мир услышать вашу историю», «это не должно сойти Лепрану с рук». — Я хочу ему помочь, — выдохнул Тэхён и отшвырнул телефон. — Как? — Чонгук… Я должен тебе признаться… — каждое слово давалось Тэхёну с трудом, он переплёл пальцы и с силой сжал руки в замок, так, что костяшки побелели. — Лепран… Он изнасиловал и меня. Но только я… У меня был шанс предъявить ему обвинение, но я не воспользовался им. — Почему? — мой голос был ровным и спокойным, именно таким, чтобы не спугнуть Тэхёна, чтобы он, наконец, смог вытащить наружу страшные для него воспоминания. Он тяжело вздохнул. — Струсил, — честно признался Тэхён. — Не захотел, чтобы за мной тянулся этот шлейф косых взглядов и издевательств. Я тогда подписал ложное признание, что между нами ничего не было, а Намджун вынудил Лепрана уволиться из лицея, и мы какое-то время не пересекались. А потом… — голос Тэхёна стал едва слышным, — потом я напился и совершил тоже самое… Я взял силой парня в клубе, думая, что у нас с ним всё взаимно. Если после всего услышанного ты не захочешь меня больше знать, прикасаться ко мне… я всё пойм… — Я всё это знал, Тэхён. Знал ещё до того, как подошёл к тебе знакомиться. — Как? — он поднял на меня глаза, полные слёз. — Тэ, ты был моим заданием от Тени. Мне нужно было найти того, кто делает такие гениальные подделки. Неужели ты думаешь, что я не нарыл на тебя всю инфу? Господи, да я знал, какой фирмы ты трусы предпочитаешь. — Да успокойся ты со своими «кляйнами», — вспыхнул Тэхён. — И? Тебя эти факты не остановили? — Нет. Почему мерзкая личность Лепрана должна изменить моё отношение к тебе? — Я думал… — Тэхён неестественно выпрямил тело, — тебе будет противно не то что спать после этого со мной, ты просто исчезнешь из моей жизни. — Глупости. Тэхён, я есть и буду рядом с тобой всегда, в каких бы грехах тебя не обвинили. Слишком долго я к тебе шел… Тем более, что ты ни в чём не виноват. Не пытайся взять на себя вину этого ублюдка. Не было никакого изнасилования с твоей стороны. Всё это сфабриковал Лепран, заставив своего любовника выдвинуть ложное обвинение. Именно поэтому он и скрылся из больницы, а следом Лепран, от греха подальше, отправил его на родину, в Италию. Они оба знали, что экспертиза бы подтвердила твою невиновность. И страх Тэхёна ушёл, как вода в песок, только слезы, застывшие в уголках глаз, предательски выдавали, насколько сложно далось ему это признание. — Убью скотину. Лично придушу голыми руками. — Никаких убийств! Ты сам запретил. А что ты хотел сделать? Как собирался помочь Алану? — Если бы не то моё признание, которое я подписал в лицее, что никаких домогательств со стороны Лепрана не было, я бы присоединился к обвинениям Алана. Коллективный иск будет в глазах суда выглядеть гораздо убедительней. Но… я всё испортил. — Какое признание? Не было никакого признания. Я сам проверил архивы лицея и твоё личное дело в Академии. Там нет ничего подобного. — Ты… — поражённо ахнул Тэхён. — Ты украл его! — Не просто украл, — довольно подтвердил я, — но и уничтожил. Так что… — Я присоединяюсь к иску Алана! — решительно тряхнул головой Тэхён. — Хочу увидеть эту тварь за решёткой. — Но ты всё же подумай, ликвидировать Лепрана было бы намного проще. — Гуки-и… — Тэ угрожающе начал на меня надвигаться. — Еще раз услышу слово типа «убить», и я за себя не ручаюсь… Я бы давно грохнул Лепрана, тихо и незаметно, если бы был уверен, что это хоть как-то помогло Тэхену. Но знал, что Тэ нужно было совсем другое. То, с чем ему не мог помочь ни я, ни кто-либо другой. Он должен был преодолеть страх и стыд перед той ситуацией и перестать винить себя. Только добившись справедливого наказания для Лепрана — того, кто унизил и растоптал его душу, — Тэхён смог бы подняться из пепла. Победа над Лепраном далась не просто. Тэхён прошёл через допросы, детектор лжи, новые судебные заседания, но он выдержал. Лепрана удалось посадить в тюрьму на восемь лет. И вот теперь Хосок сообщил новость, от которой даже у меня поплыла земля под ногами… — Убили? — Намджун, услышав мой вопрос, прозвучавший эхом вслед за Хосоком, подошёл ближе. Пришлось перевести разговор на громкую связь. — Не скрою, я хотел это сделать и очень давно. Но дал слово Тэхёну, что с прошлым завязал. И потом, я не Брюс всемогущий, Хоби, чтобы находясь в Корее, совершить убийство в тюрьме Франции. — Фу, Гуки… Где твоя человечность? — А при чём здесь человечность и скотина Лепран? Подробности столь радостного для меня события будут? — Ну во-первых, не убийство, а самоубийство… — Неужели совесть замучила? — ехидно уточнил Намджун. — Скорее всего, он не выдержал. В тюрьме стало известно, что он сел по статье 222-23 «изнасилование», причем малолетних. А ты знаешь, как там относятся к подобным статьям — Лепрана тут же пустили по кругу. Охрана смотрела на это сквозь пальцы. Хотя жалобы от него поступали. Лепран даже добился, чтобы его перевели в другой блок. Но это не помогло, в тюрьме очень быстро распространяются слухи. В общем он не выдержал издевательств. Повесился сегодня ночью в прачечной на простыне. — Боже… Какая трагичная судьба у… чуть не сказал «у человека», да язык не поворачивается его так назвать. Хосок, ты как хочешь, а мы с Тэхёном точно пропустим сегодня по бутылочке соджу. Давай, до связи. Пойду Тэхёна обрадую. Намджуну явно моя последняя фраза не понравилась. — И не вздумай меня осуждать, — зашипел я на него, когда разговор с Хосоком завершился. — Скажи еще, что у тебя чуть вслух не вырвалось: «собаке собачья смерть»? Намджун тяжело вздохнул и уже открыл было рот, чтобы возразить, но не произнёс ни слова, понимая, что я был прав. За этот короткий разговор, я думаю, он испытал всё то же самое, что и я: злость, ярость, удовлетворение и, наконец, безразличие. — Иди, — подтолкнул Намджун меня в спину. — Тэхён сейчас, скорее всего, на прогулке с малышами. Площадка за этим корпусом. И не задерживайтесь долго, у них скоро обед и тихий час. И будь добр, Гуки, сообщи эту новость Тэхёну, когда вы останетесь вдвоём. Ни к чему персоналу слушать эти подробности. — Мог бы и не предупреждать. Не дурак. Тэхён сидел прямо на земле и увлечённо лепил из формочек фигуры из песка. Доверял малышне стучать лопаткой по фигуркам, чтобы песок лучше утрамбовался. Прямо у него на коленях сидел мальчишка лет трёх в синем джинсовом комбинезоне. Он сосредоточенно наблюдал за действиями Тэхёна и отталкивал сердито любые руки, которые тянулись к нему. Тэ поднял голову, заметив моё приближение и улыбнулся, поймав мой взгляд. А я смотрел, не отрываясь, купаясь в искренней любви, плескающихся в бездонных глазах мужа. Невыносимое чувство уютного и мягкого счастья затопило меня. Идеальная картинка: руки Тэхёна, бережно держащие ребёнка. Малыш вдруг рассмеялся, поднял ладошку и изо всех сил замахал ею. Я улыбнулся и помахал в ответ. Мальчишка обрадовался и вскинул вверх ладошку, показывая мне растопыренные пальцы в букве «V». Так повторилось несколько раз. Пока Тэхён от души не расхохотался и не пояснил: — Он хочет с тобой в «камень, ножницы, бумага» сыграть. — Что? — прохрипел я. — У него дефект руки. Видишь всего два пальчика. И он показывает ими ножницы. Это он так просит тебя с ним сыграть. Камень, ножницы, бумага… В эту игру я не играл с тех пор, как принял наказание за Чимина, и командир Сан приказал мне: — Выбирай: камень, ножницы или бумага. — Ножницы, — выбрал тогда я. После чего полковник резко схватил меня за кисти и, перевернув их тыльной стороной вверх со свистом опустил тонкий прут на ладони. Глядя, как едва затянувшиеся раны начинали лопаться, вновь стоило только мне сжать руку в кулак, я поклялся себе, что никогда больше не буду играть в эту игру… — Ну же… Сыграй с ним, Гуки… Я помедлил мгновение и поднял дрожащую руку с сомкнутыми пальцами, изображая ладонью лист бумаги. От этого мальчишка пришёл в полный восторг и запрыгал от счастья на коленях Тэхёна. С каждой новой победой в игре, где я неизменно показывал ему бумагу, улыбка малыша становилась всё шире и шире, а смех всё задорнее. В конце концов, не выдержал и я — рассмеялся вслед за мальчуганом. Потом малыш деловито поднялся с колен Тэхёна и заковылял ко мне, протягивая руки. — Как тебя зовут, кроха? — спросил я, подхватывая ребёнка на руки. — Чимин-и, — застенчиво пролепетал тот. Вокруг всё начало расплываться, и я зажмурил веки, боясь открыть их вновь. Внутри всё билось в истерике, слёзы уже покатились по щеке. Я замер, окаменев лишь на мгновение, а в следующий миг бережно прижался губами к тёплой макушке мальчугана и еле слышно выдохнул: — Ну вот мы и увиделись… Чимин. — Гуки, ты чего? — Тэхён встревоженно кинулся ко мне, заметив слёзы в моих глазах. — Тэ, давай усыновим этого малыша? — робко спросил я. В карих глазах напротив вспыхнула ласковая улыбка, и тёплая волна счастья прокатилась по телу, когда Тэхен взял в ладони моё лицо. — Ты прочитал мои мысли, Гуки… Ты же знаешь, что я тебя очень люблю? — голосом не громче собственного выдоха ответил он. — Ты не представляешь насколько, ma Fleur de lys.⚜⚜⚜ THE END ⚜⚜⚜