Чонгук
2021 год, улица Бюшри, Париж
Хочешь сделать всё правильно — всё делай сам! Как чувствовал, что не нужно было доверять обещаниям Соджуна заполнить нам холодильник под завязку, чтобы мы могли дня три из квартиры не выходить. Вот теперь, вместо того чтобы готовить Тэхёну рамён со свининой и яйцом, пришлось нестись в магазин, сметать с полок всё, что попадалось на глаза, мысленно вычёркивая позиции из того списка, что скинул заранее непутёвому другу. — Мама, я хочу мороженое, — канючила маленькая девочка и требовательно тянула за руку женщину к большому холодильнику. Точно! Как же я об этом не подумал? Нужно купить Тэхёну мороженое. С солёной карамелью и фисташками. Ведро! «Вижу цель, не вижу препятствий», — мысленно ехидно потирая ладони, я ловко обогнул тележку мамы с дочкой и первым оказался у заветной витрины. Но вот у кассы застрял надолго. А всё из-за пожилого мужчины, который не мог определиться, чем ему оплачивать покупку — наличкой или картой. Поначалу старался идти назад спокойно, бережно прижимая к груди два огромных бумажных пакета с едой. Но шаг постепенно становился шире, а как только за поворотом показался дом Тэхёна, и вовсе перешёл на лёгкий бег рысцой. Нажав носом кнопку на домофоне, долго ждал, пока Тэхён откроет дверь, но заветного щелчка так и не последовало. «Уснул и не дождался меня», — решил я. Перехватив пакеты одной рукой и водрузив сверху ведёрко мороженого, нащупал в заднем кармане ключи от квартиры. Буквально в два шага проскочил мимо пустой стойки консьержа и уже начал подниматься по лестнице, как вдруг замер. Я стоял, не понимая что делать: будто одна половина мозга приказывала бежать дальше, а вторая — вернуться и удостовериться, что я увидел именно то, что увидел. Перевёл дыхание и осторожно сделал несколько шагов назад, к стойке. Руки дрогнули. Пластиковое ведёрко покачнулось и с грохотом упало, растекаясь по мраморной плитке. Блядь! Мне не показалось! На полу, перемотанный скотчем, лежал наш консьерж, только кроссовки едва выглядывали из-за стойки, которые мимолётом и цепанул взгляд. Сгрузив пакеты на пол и присев на корточки рядом с парнем, усадил его, прислонив к стене. Резко отодрал скотч со рта. — Жив? — Да, — прохрипел тот. — Где? Где те люди? — Какие? Сколько их было? — Двое. Оба азиаты. Один весь в чёрном, а второй… Он — сам дьявол. Опасность прошила меня, как электрический ток и, выплескивая в вены дикую дозу адреналина, обострила все чувства до предела. Я снова залепил парню рот скотчем и приложил палец к своим губам. — Мне нужно, чтобы ты сидел тихо. Так будет надёжнее. Перешагнув через пакеты, взял со стола консьержа ножницы и, прижавшись спиной к стене, начал подниматься наверх, стараясь двигаться максимально бесшумно. Лестница и холл показались мне бесконечными. Приоткрытая дверь квартиры Тэхёна буквально выбила воздух из лёгких. Осторожно распахнул её пошире, вслушиваясь в тишину и готовясь к внезапному нападению. Взгляд выхватил вытряхнутый на пол ящик тумбочки в прихожей, опрокинутый стул на кухне и халат Тэхёна у двери в комнату. Тишина. Вязкая и липкая. Поздно. Я пришёл слишком поздно. — Тэхён! — отчаянно крикнул я, слабо веря в то, что мне кто-то ответит. Нет, не страх, а ужас парализовал всё моё тело — тот, от которого цепенело всё внутри, а тело становилось безвольным. Пытаясь справиться с накатившей слабостью, со всей силы приложился затылком об стену. До хруста, и не важно чего, черепушки или штукатурки. Здесь был Юнги, в этом я не сомневался, и Тэхён не выживет в его руках! И это я толкнул его в пасть этого монстра. Идиот! С какого хера вдруг я решил, что могу, не закрыв чёрные дыры прошлого, начать жить, как все? Расслабился, совсем выключил мозги! Закрыл глаза, мысленно прося прощения у Тэхёна за все, что натворил. Что совершал одну ошибку за другой, которые раньше бы ни за что не допустил. За то, что засветился на экране с журналистами, что не выдержал долгой разлуки и припёрся за Тэхёном к тюрьме. Внутри до предела натянутой струной зазвенела злость на самого себя: я поставил под угрозу жизнь Тэхёна, нарисовавшись рядом с ним. Но, ёбтвоюмать, как же хотелось просто жить! Быть самым обычным человеком! Планировать совместные вечера с Тэхёном, а не очередную операцию для банды Юнги. Прислушиваться в темноте ночи к ровному дыханию любимого, а не к шорохам на улице, затаившись в засаде. Забывать дышать, лаская взглядом обнажённое идеальное тело Тэхёна под собой, а не задерживать дыхание, глядя в прицел оптической винтовки, выпуская пулю в смертельный полёт. Я хотел просто быть рядом с Тэхёном, любить и понимать, что меня любят не меньше… «Все, ошибаются, Гуки, все мы не без греха. Главное, успеть исправить ошибку вовремя», — голос отца всплыл в памяти, приводя в чувства. Откуда-то взялись силы и пришла способность соображать, разум очистился. Глаза затянула багровая пелена. Найти и убить, любого, кто посмел прикоснуться к Тэхёну! Меня не зря столько лет этому учили. Мозг в абсолютном шоке начал переваривать факты. Сначала было необходимо выяснить, куда его увезли. Камеры! Отследить передвижение по камерам. Но для этого нужен доступ к базе полиции. Поморщился, понимая, что на взлом у меня уйдёт слишком много времени, которого сейчас катастрофически не было. У меня не осталось ничего от прежней жизни: ни оружия, ни доступа к базам данным, только голые навыки бойца, которые прочно вшили мне на подкорку. Против Юнги с ножницами в руке не попрёшь. Придётся звонить Хосоку. Его визитка была в кармане куртки, в которой Тэхён вышел из тюрьмы — я обнаружил это, когда закидывал грязную одежду в стирку. Выхватил телефон и по памяти, набрал его номер. — Слушаю, — вскоре ответил Хосок. — Помоги, — только и смог прохрипеть я в ответ. Хосок молчал лишь мгновение. — Чонгук? Что случилось? Ты где? Я быстро продиктовал адрес, решив, что рассказать о случившемся лучше лично. — Буду через десять минут, — пообещал он и завершил разговор. До приезда Хосока нужно изъять запись камер наблюдения у консьержа и понять, как увезли Тэхёна. Тащить его на себе через всю улицу Юнги бы не стал. Чтобы не привлекать внимание прохожих, запихнули Тэхёна в машину, прикрывая уход зонтами. Дождь был им сейчас на руку. По крайней мере, я бы сделал именно так. Значит, машину подогнали максимально близко к подъезду, возможно, на записи получится разглядеть номер. Парень замычал и затряс головой, увидев меня снова. Пластырь со рта во второй раз оторвался менее болезненно, тот даже не пискнул. — Пароль от камер. Живо! — приказал я. — Тридцать, ноль пять, две тысячи два, — прозвучало в ответ. — Твой день рождения что ли? — Угу, — буркнул недовольно консьерж. Наивный… Не он. Это я был наивным! Естественно, карты памяти не было. Юнги об этом позаботился раньше меня. Уверен, что и камеры на нашей улице были отключены. Следы Тэхёна терялись. Это было хреново. Очень хреново! Догнать по горячим следам похитителей не получалось. Вся надежда сейчас была на Хосока. Взяв ручку со стойки, проткнул в нескольких местах скотч, которым были замотаны руки парня и, аккуратно встряхнув того за плечи, заставил посмотреть себе в глаза. — Сейчас я уйду. Ты освободишься, потом возьмёшь телефон. Не выпускай его из рук и следи за временем. Как только будет ровно восемнадцать ноль ноль, ты наберешь сто двенадцать и сообщишь полиции о нападении. Понял меня? — я склонил голову, гипнотизируя взглядом парнишку. Тот выглядел, как тень на картине Мунка «Крик». Неподвижный, с беззвучно открытым от удивления ртом. Полиция прибудет на вызов не раньше, чем минут через десять. У нас с Хосоком будет хорошая фора. Я вышел на улицу и сел на ступени, дожидаться его приезда. Ветер стих, и дождь прекратился. Вскоре дорогу перегородила машина, оставляя за собой тормозной след на мокром асфальте. Дверь распахнулась, а внутри отчаянно жестикулировал Хосок. — Запрыгивай! Давай живее. Он не успел договорить, как я уже оказался в салоне. — Выкладывай. Если почувствую, что врёшь или не договариваешь, вышвырну прямо на ходу. Уяснил? — Яснее некуда. Завизжала резина, и машина рванула с места. По ходу моего рассказа Хосок не прерывал меня вопросами, только сильнее сжимал руль. — Почему ты мне веришь? Где гарантия, что я не с Юнги заодно? — процедил Хосок. — Я видел тебя на похоронах Чимина. Ты скорбел искренне, в твоих глазах не было раскаяния о содеянном. И потом, если бы тебе нужно было меня убрать, ты бы это сделал еще у тюрьмы, не дав нам с Тэхёном уйти. Хосок понимающе кивнул, приняв мои аргументы, а потом ткнул в быстрый вызов на телефоне, перевёл разговор на громкую связь и взглядом попросил молчать. — Джонхан, ты у компа? — Обижаешь. Где мне ещё быть? — Понятно… я мог бы и не спрашивать. Будь другом, прямо сейчас, не вешая трубку, можешь проверить, где сейчас автомобиль Юнги? — Минутку… — раздался удивлённый свист. — Показывает, что на стоянке у офиса. Но Юнги в офисе нет. Я с ним разминулся на выходе. Может вызвал такси? Он сказал не засиживаться допоздна. Пригрозил, что… — Понятно. Слушай меня. Активируй маячок Тэхёна. Прямо сейчас. — Хосок… ты чего? Охренел? А если узнают? — А ты сделай так, чтобы не узнали! Ты же чёртов гений! И не вздумай уходить из-за компа. Начинается операция, но не та, что мы разрабатывали. — Я… я не могу. Хосок, ты представляешь, чем нам это грозит. — Привет, Джонхан, — не выдержал я и встрял в разговор. — Прекрасно понимаем. В первую очередь, Тэхёну и мне грозит смерть. А вас с Хосоком… потом могут наградить. — Скорее всего тоже посмертно. Потому что с тем, что теперь знаю я, долго люди не живут, — мрачно добавил Хосок, притормаживая на светофоре. — Понял. За вами могут следить? Я отрицательно помотал головой. Пока мы ехали, я отлеживал. Всё было чисто. — Нет. Хвоста нет, — подтвердил Хосок. — Значит так, два идиота, живо избавились от телефонов. Купили в ближайшем магазине самые обычные, на андроиде. Дальше общаемся только в DarkNet. До связи. Я перевёл взгляд на Хосока и вручил ему свой телефон. Оба айфона тут же вылетели из окна, хрустнув нам на прощание под колёсами проезжающей рядом с нами фуры. — Что за маячок у Тэхёна? В телефоне? — Нет. В его кулоне. Джонхан установил микрочип, пока Тэхён был в тюрьме, а кулон был в камере хранения с вещдоками. Он, как только получил свои вещи при освобождении, сразу надел его. Думаю, и сейчас он на нём. Я скользнул рукой к груди и сжал футболку. Пусто. Свой кулон, точно такой же, о котором говорил Хосок, которые подарил нам Намджун, я носил не снимая — до тех пор, пока не решился появиться перед Тэ. Пришлось спрятать его вместе с колье. Подняв к небу глаза, мысленно причислил к лику святых Намджуна и хитрую бестию Джонхана. Вынужденная остановка у ближайшего магазина с техникой, и вскоре у нас в руках были новые Самсунги, одноразовые симки активированы, а мы с Хосоком уже в приватном чате DarkNet. Четвёртый: «Сейчас объект не двигается. Ловите его координаты — 48.941107, 2.161020. Это Сартрувиль, департамент Ивелин. На всякий случай отправляю ссылку на GPS-трекеры» Восьмой: «Нужно оружие. И оптическая винтовка» Четвёртый: «Туалетную бумагу без меня сможете сами найти? Мне всё вам подсказывать нужно?» Седьмой: «Стрелковый полигон?» Четвёртый: «Сейчас вышлю допуск и разрешение на получение оружия. И машину потом смените. Могут по Galileo вас отследить» Хосок резко перестроился в правый ряд, уходя на поворот. Я слышал какофонию машин, пищащих светофоров и шум города, но ничего не могло заглушить звенящую мольбу внутри меня: «Дождись, Тэхён. Только живи…» Тогда я ещё не подозревал, что жить мне осталось три часа.Тэхён
Сартрувиль, департамент Ивелин,
пригород Парижа
…Сознание возвращалось медленно… фрагментами. Я помнил, что на улице сегодня без конца моросил дождь, вроде и не ливень, но пакостный — мелкий, холодный. Помнил поцелуй Чонгука перед тем, как он закрыл дверь, а я ушёл в комнату переодеваться. Юнги и маячивший за его спиной тип в чёрном оказались в квартире практически сразу, без стука, как будто Чонгук оставил дверь нараспашку. Я даже не успел ничего сделать, так и встретился с ними — с халатом в руках. «Слава Богу, Гука нет дома», — мелькнуло в голове, за секунду до того, как кулак Юнги заставил меня согнуться пополам и потерять сознание. Первый раз пришёл в себя, когда машина запрыгала по гравию и вскоре резко затормозила. Меня грубо вытащили из багажника, схватили за шкирку и рывком поставили на ноги. Машина остановилась как раз напротив узкой бетонной дорожки, ведущей к одноэтажному дому из светло-серого камня и с глухими ставнями на окнах. Вокруг никого. Полный покой. Ни тени жизни. Неоспоримое достоинство этой хибары — меня здесь хрен найдут. Никаких соседей, никаких прохожих и, скорее всего, никаких камер. Вдалеке за туями, сросшимися в плотную стену с меня ростом, виднелись покатые тёмные крыши, но чёрт… они были очень и очень далеко. Я попытался вырваться из крепкого захвата, стряхнуть эти руки, вцепившиеся в толстовку и тянувшие меня в дом. Внутри клокотало только одно желание — от души зарядить в морду этому типу в чёрном. Заметив, что он чуть отвлёкся пока ковырялся в замке, пытаясь попасть ключами в скважину, не раздумывая, забив на собственную безопасность, ударил его слева хуком в челюсть. Гадство! Удар получился смазанным. Ну а дальше понятно что… Мужик только тряхнул недоумённо головой и подвигал челюстью, проверяя её подвижность. И тут же вломил мне под дых, а потом посыпались удары: по ногам, по рукам, по рёбрам. Пока я решал, собирается ли он меня убить или только покалечить, в голову прилетел удар, который и вырубил меня. Снова. И вот теперь я очнулся уже внутри дома. Темнота, хоть глаз выколи, сколько ни моргай — ни черта не видно. Судя по мягкому сидению и высокой изогнутой спинке, меня усадили на старый стул, который к тому же еще и скрипел от малейшего движения, а запястья привязали к подлокотникам. Во рту пересохло. Сейчас бы выпить… что угодно, хотя бы просто воды из крана. Я дёрнулся, пытаясь встать. Бесполезно. Тут же адская боль прошила левую руку. Элементарная попытка пошевелить пальцами вызвала приступ кошмарной боли. Я ошеломлённо осознал, что пальцы руки не слушались. Похоже был перелом. Голова уже не раскалывалась, как было когда меня вытащили из багажника. Только ноющая боль настойчиво ударяла изнутри по затылку. А ещё сильно мутило. Сообразить, в какой заднице я оказался, было совсем несложно. Не понятна была причина моего похищения, а это было именно оно. И какого хера в него была замешана полиция? Вспомнилось, что рассказывал в тюрьме Хосок. Что Чонгук был внедрён в банду, что обладал какими-то сногсшибательными навыками и рукопашного боя, и стрельбы. Чуть ли не киборг-убийца. Что в полиции работал «крот», сливающий информацию. Время тянулось до невозможного долго, чернота вокруг лишь усиливала страх перед неизвестностью. Он липнул к коже, просачивался в поры, подчинял волю. Из последних сил старался не поддаваться панике. В попытке сдержать стон, впился зубами в губу. Если я умру сегодня, то по крайне мере, должен сделать это достойно. За стенкой послышались голоса, становясь громче — кто-то приближался. Дверь с шумом распахнулась, щёлкнул выключатель, и комната обрела очертания, наполняясь тусклым желтоватым светом из незамысловатой лампы под потолком. — Очухался, значит? — Юнги прошёл в комнату. Мин, не глядя, захлопнул дверь. Сделал несколько широких шагов, затем остановился, всё так же не оборачиваясь, придвинул к себе стул, неторопливо снял пиджак, закатал манжеты на рубашке и сел напротив. Скрестил на груди руки, одновременно откидываясь на спинку. На губах зазмеилась улыбка, которая ничего хорошего не сулила. Как и его убийственно вежливый тон: — Тэхён, ты ведь понимаешь, что мы сюда приехали не свежим воздухом на природе подышать? — едкий голос Юнги ввинчивался в мой мозг. — Если ты будешь хорошим мальчиком и ответишь на все наши вопросы, то я постараюсь максимально смягчить процесс нашего общения. Я был не в состоянии ответить. В мучительном приступе боли я не то что говорить не мог — у меня с трудом получалось дышать. Поэтому ограничился тем, что вопросительно приподнял бровь, продолжая изучать собеседника. Юнги практически не изменился за это время, только тёмные волосы уже тронула лёгкая седина, всё те же правильные черты лица и с лёгким прищуром холодные глаза. По движениям, взгляду и голосу было понятно, что Юнги знал что делал, и запудрить мозги ему вряд ли удастся, и уж точно не получится договориться. За моей спиной раздалась твёрдая поступь, и в поле зрения появился тип в чёрном — с синяком на скуле и опухшей губой. Побег у меня не получился, но смотреть на его избитую морду было приятно. Губы непроизвольно растянулись в довольную усмешку, и я перевёл взгляд в потолок, чтобы Юнги не увидел смешинки в моих глазах. — Я выставил двойной кордон. Близко к дому его наши не подпустят, — сухо доложил тот. Кого «его»? Чонгука? Они ведь сейчас о нём говорили? Значит, ему удалось избежать встречи с похитителями и Гук на свободе! Сломанная рука, отсутствие перспектив выбраться отсюда живым — всё мгновенно отступило на задний план. У меня стремительно участился пульс, а сердце начало колотиться с такой скоростью, о которой я даже не подозревал. Вдруг с изумлением понял, что мне стало абсолютно не страшно. Не страшно за себя. Главное, что Чонгук был отсюда далеко. — Не боишься, значит? — моментально заметил Юнги, как я расслабился перед ним, и ухмыльнулся. — Это шоковое состояние. Это хорошо. Значит, твой организм максимально сейчас мобилизован и ты сделаешь всё, чтобы спасти свою жизнь. Многое тебе уже рассказал Хосок в тюрьме, поэтому долгие беседы нам ни к чему. — Так значит, это ты «крот»? — озарило меня. — «Крот» — слишком мелко для меня. Давай познакомимся поближе, Тэхён. Тень — руководитель организации «Шершни», Крон — директор школы для трудных подростков и директор Департамента общественной безопасности полиции Сеула — всё это я. И единственное доказательство, связывающее моё настоящее имя с преступными личностями — это украденное Чимином из сейфа в квартире Крона колье, которое похитила банда «Шершней», а на нём мои отпечатки пальцев. Я не знаю, как это вычислил Чонгук, где я прокололся, — но он это сделал. Поэтому и не сдал улики в полицию, зная, что они в первую очередь попадут в мои руки, — тихо, но отчётливо начал излагать Юнги. — Чонгук положил колье на хранение в ячейку Швейцарского банка в Париже. Теперь оно его главная страховка. — В чём проблема? Воспользуйтесь правами сотрудника Интерпола. Их у вас еще не отобрали? — попробовал я съязвить и заметил, как дёрнулся на этих словах Юнги. — Не всё так просто. Мы можем арестовать счета, но по гарантии Швейцарского банка даже сотрудникам полиции не дадут доступ к содержимому ячеек. Он есть только у владельца и доверенного лица, указанного в договоре. И это… ты, Тэхён. — Я? Первый раз слышу, — и тут я не лукавил перед Юнги. Юнги цепким взглядом скользнул по моему лицу и понял, что я ему не лгу. Может, поэтому и продолжил со мной откровенничать. — Если бы не твоя ссора с Лепраном и обязательный обыск места происшествия, личный дневник Чонгука и спрятанный в нём код очень долго не смогли бы найти. — Какой еще код? Что за шпионские игры? Оказавшись один на один с врагом, я разыгрывал предельно вежливое спокойствие, стараясь тянуть время и узнать как можно больше. — Код-доступ к банковской ячейке с главной уликой — украденное колье «Несравненное». Хосок, когда отправился к тебе в тюрьму, не знал, что в дневнике было еще и это, — Юнги ткнул мне в лицо нашу фотографию с Чонгуком. — Ни к чему ему было знать лишнее. Зрение тут же выхватило наши с Чонгуком счастливые, с лёгким смущением лица. Фотографию мы сделали, когда возвращались после первой прогулки к Нотр-Да́м-де-Пари́. Чонгук тогда обнял меня, привлекая к себе, и сделал селфи на фоне ночной набережной острова Сите. Юнги перевернул карточку и показал надпись «Délice» — «восторг». Да! Это было именно то чувство, которое я испытал в тот вечер, впервые за долгое время. — Не вижу тут никакого послания, — пожал я плечами. — Обычное фото. Первое ощущение именно таким и было. Но следом ворвалось понимание, что Чонгук не мог это сделать просто так. Он, зная, что я никогда не расстанусь с портретом, который нарисовал, спрятал за подрамником самое ценное, что у него было — дневник с признанием в любви, вложив в него этот снимок. Значит, в этой фотографии и надписи на её обороте был какой-то смысл. — Хочешь сказать, это самое обычное селфи? — Именно так, — равнодушно ответил я. Но взгляд уже запоминал мельчайшие детали на фото, а мозг начал складывать пазлы. Ночь, набережная Сены, огни Парижа… За нашими спинами старинный особняк с табличкой «Quaie aux Fleurs, 304»… Цветочная набережная, 304… «Délice»… Восторг… Наслаждение… Délice… очень созвучно с De Lys… Господи! Кодом точно было «Флёр-де-лис»! Только я так называл Чонгука. А номер ячейки 304! — Предположим, что я тебе поверил — это обычное фото. Но есть один факт, который мне не даёт покоя. Доступ к ячейке есть только у тебя и у Чонгука, и если кодовое слово и номер ячейки не зашифрованы на этом снимке… — Юнги сделал многозначительную паузу, — …значит Чонгук должен был сообщить тебе их лично. Начинай вспоминать, Тэхён. Нам бы это значительно облегчило ситуацию. — Нет… Я первый раз слышу про это колье, про банк и уж точно не знаю никакого кода, — ответил я, тщательно контролируя эмоции и скрывая за гримасами боли своё волнение. Растеклась тишина, такая вязкая, что я слышал удары своего сердца. Вдруг Юнги вскочил и с грохотом отшвырнул от себя стул. Быстрыми шагами направился к окну. — Не открывай, — моментально возник рядом с ним тип в чёрном. — Если Чонгук решит стрелять, он легко попадёт в нас. «Кто решит стрелять? Гуки?» — растерялся я. Получается, если Чонгук выстрелит, то он в глазах закона станет убийцей и сядет в тюрьму… — Пусть попробует. Я с нетерпением жду, когда он появится здесь, на пороге этого дома, и попадёт в нашу ловушку. Должен же он примчаться спасать любовь всей своей жизни? Как думаешь, Тэхён? Горло сжалось, а по спине ледяным водопадом покатились мурашки. Я понял, что нужен был не для того, чтобы разгадать код от банковской ячейки, а нужен был, в первую очередь, как приманка. Напасть на Чонгука в городе, на его территории, где слишком много свидетелей, Юнги не рискнул. Поэтому и выманивал сюда. Мне во что бы то ни стало нужно понять, что Юнги задумал. По шкале личных приоритетов жизнь Чонгука сейчас была выше всего остального. — Хорошо, появится он здесь. А дальше что? — А дальше он вернёт, что украл у меня, и я вас убью, — Юнги равнодушно пожал плечами. — В таком случае знаешь, о чём я молюсь? Чтобы Чонгуку не пришла такая идея в голову. А убить меня ты можешь и без него. — То есть, мне начинать прямо сейчас? Хотелось, чтобы всё закончилось быстрее, но чуйка подсказывала, что не стоит даже на это надеяться. Эти грёбаные садисты найдут способ продлить себе удовольствие. Юнги внимательно посмотрел, словно раздумывал, потом всё же решил задать вопрос, который, видимо, не давал ему покоя. — Скажи честно, ты его любишь? — Да, — ответил я, не сомневаясь ни секунды. Я полюбил Чонгука в детстве, чистой и невинной любовью и, не узнав его под маской Джей Кея — возмужавшего и изменившегося — влюбился в него заново, искренне и безусловно. Наша любовь была выстраданной и израненной, а потому — абсолютно бесценной. Чонгук был создан для меня, а я для него, он половинка моей души, без которой, я, как оказалось, был неполноценным. И сейчас, в шаге от смерти, был счастлив, что успел сказать на прощание Чонгуку «я тебя люблю». Это было последним, что он услышал от меня. — Плохо. Потому что по глазам вижу, что ты собрался принять медленную и мучительную смерть. И всё ради Чонгука. А он этого не стоит. Физическую боль ты не сможешь вынести. Поверь мне. Я знаю о чём говорю. Бойцы тренируются годами справляться с пытками, и это получается далеко не у всех. Юнги кивнул типу в чёрном, и тот со стуком опустил на стол большую сумку. Я нервно сглотнул, понимая, что в ней находится далеко не спортивная форма, а то, что заставит меня говорить. Юнги достал из-за пояса пистолет и аккуратно положил его рядом, на краю стола. — У меня есть предложение для тебя, Тэхён. Сегодня я щедр, как никогда, предложений будет даже два. Твоя смерть не будет такой мучительной, — он взглядом указал на пистолет, — если ты называешь мне код и номер ячейки. — А второе условие? И Юнги с интересом посмотрел на меня. Кажется начал верить, что я согласился играть по его правилам. — А второе условие — ты заставишь Чонгука войти в эту комнату. Мин Юнги — не обычный коп, лениво жующий пончики и стряхивающий крошки на пол машины, он точно не раскладывал пасьянс на служебном компьютере. Юнги — умный, скользкий и опытный гад, который слов на ветер не бросал. Наверняка приберёг в рукаве тузы на все случаи. Оставалось только одно — делать вид, что согласился на его условия. Глупо и опасно. И твою мать, я это отлично понимал. — Мне нужны гарантии, — не отводя взгляда от пистолета, я нагло улыбнулся. — Гарантии чего? — Что ты сдержишь своё слово, что я умру быстро и безболезненно. У Юнги вырывался нервный смешок. — Как ты себе это представляешь? — Что именно как? — Твои ебучие гарантии. Может, мне ещё расписку дать, что я тебя застрелю? — Было бы неплохо. — Гарантии тебя не спасут, а вот моё слово… Убери, — произнёс Юнги спокойно, по-деловому, и со стола тут же исчезли орудия пыток. — Просто постарайся не давать нам причин доставать инструменты из сумки. Я должен был попытаться спасти Чонгука, вывести его из-под удара. В это мгновение я с мучительной остротой понял, что возможно, уже не увижу Чонгука никогда. Юнги ни за что не выпустит ни меня, ни его живыми. Склонив голову, приготовился ко всему: к тому что меня вновь изобьют, к пыткам, к долгой и мучительной смерти. Но это все будет потом. После того, как я попытаюсь спасти Чонгука. Он — единственное, что имело для меня сейчас значение. Остальное неважно. Совсем. С остальным я справлюсь. И, собрав остатки сил, до слез ненавидя сейчас свою жизнь, мысленно прощаясь и прося прощения у Чонгука, поднял голову и встретился с холодным взглядом Юнги… Стараясь держать спину прямо и подбородок выше, я выдержал его взгляд. А сам начал осторожно пытаться расшатать правый поручень, надеясь, что этого никто не заметит.***
Чонгук
Сартрувиль, департамент Ивелин,
пригород Парижа
— Поворачивай налево, — скомандовал я, сверяясь с навигатором. Хосок свернул на узкую грунтовую дорогу, из-под колёс начали вылетать камни. Моё волнение нарастало с каждым новым глухим ударом. — Остановись, — скомандовал я, и Хосок резко нажал на тормоз. — Дальше пешком. Слишком много шума. Загони машину поглубже в кусты. Мы лежали, надёжно скрывшись в высокой траве, на склоне холма, где лес граничил с небольшой деревушкой, окружённой с трёх сторон виноградниками. В небе над нами проплывали рваные сизые облака. Но солнце, словно извиняясь за мерзкий день, решило появиться из-за туч и ласково лизало нас по лицу. Хосок повернулся ко мне: — Если бы ты знал, что тебе осталось жить один, сегодняшний день. Что бы ты сделал? Простой вопрос друга отозвался болью в моём сердце. — Я бы хотел встретить закат, — и я отвернулся, ненавидя себя за сказанное. — Неплохо… Тогда для чего всё это? — Ты не дослушал. Я бы хотел встреть закат с любимым человеком. И если уж мне предназначено умереть сегодня, то только у него на руках. Всё во имя любви… — Если смерть на руках любимого тебе не устроит Юнги, значит придётся прибить тебя мне, как только эта заварушка закончится. Уверен, что Тэхён там? Я достал из чехла винтовку и уперевшись локтями в землю, положил ствол на ладонь левой руки. Прильнул к оптике, разглядывая небольшой одноэтажный дом, почти в километре от нас, скрытый от дороги живой изгородью из туй. Расстояние, казавшееся километром, теперь было не больше тридцати метров. — Геолокация показывает, что это нужный нам дом. Расположение идеальное. Вдалеке от деревни. Хорошо просматриваемая местность. И слишком резвая машина стоит у входа. На такой бы по городу рассекать. В деревнях жители предпочитают повместительней транспорт выбирать. — Согласен. Должна быть охрана. Ты же не думаешь, что они вдвоем сюда приехали и тебя дожидаются? — Она точно есть. Плохо, что мы не знаем, сколько их снаружи, а главное, сколько внутри. Смотри, видишь того бедолагу, который ковыряется в машине на въезде в деревню? Слишком он крепок и хорошо одет для деревенского жителя. Явно пасёт дорогу. Хорошо, что мы машину бросили заранее и шли лесом. Хреново, что не пойми как теперь уносить отсюда ноги придётся. Вряд ли в машине, что стоит у дома, для нас оставили ключи в замке зажигания. — Надо будет, вскроешь коробку и заведешь. Не забыл ещё как это делать? — лениво отозвался Хосок. — Тишина-то, какая… И нам её нарушать нельзя. Я поднял голову вверх, прислушиваясь к пению птиц. — Опачки. Смотри, — я указал на небольшой домик, напоминающий скворечник, прибитый на крепкой, кряжистой сосне на границе леса. — А вот это может нам помочь. — Что это? — Это фотоловушка. Их вешают, чтобы понять — поселились ли дикие звери рядом с деревней. Как только зверь появляется в зоне видимости, камера реагирует на исходящее от него тепло и автоматически включается. Запись хранится на карте памяти, вмонтированной в камеру, и так же она передаёт их на телефон или компьютер. Нужно только перенастроить её на телефон Джонхана. Пусть быстро просмотрит видео на компьютере. Хосок, скинув оружие, и, пригибаясь к земле, быстрее меня метнулся к сосне. Мелькнув за кустами, он скрылся за её толстым стволом и, немного повозившись у скворечника, свистнул, подражая птицам. Я тут же отправил Джонхану сообщение: «Проверь отправленное видео. Нужно знать, сколько человек приехало к этому дому и где они сейчас». Уже через несколько минут нас в секретном чате ждал подробный отчёт со скринами с видео. — Итак, в доме двое, помимо Тэхёна. Мин Юнги и Блэк. Шесть человек снаружи, плюс одного мы вычислили на въезде в деревню. Уверен, что как минимум еще один на выезде. Рассредоточились так, что хрен подберёшься. Если начнём снимать охрану, можем поднять шум. И тогда… — Тогда Юнги ликвидирует Тэхёна, — закончил за меня Хосок. — Что делать? Уткнувшись носом в траву, закрыл глаза и глубоко вздохнул пару раз. «Думай! Думай! У тебя нет права на ошибку! Больше никаких ошибок быть не может. Будет всего один шанс. Он должен быть». Перекатился на спину, достал телефон и зажмурив глаза, представил визитку, которую сунул мне в руки отец Софи, посетитель кафе, который перегородил своим фургоном подъезд к нему. «Мастерская Торез» Столярные, ремонтные работы. Недорого. Сен-Дени, ул. Таитенже, 18 +33-01-850-88-89, Габриэль Торез План возник в голове сразу. Дрожащей рукой набрал нужный номер, молясь только об одном: только бы всё сложилось, как я придумал. — Габриэль, добрый вечер. Вы меня помните? Я Джей Кей, управляющий кафе «Fleur de Loire» в Париже, рядом со школой вашей дочери. — Конечно помню, Джей. Я приезжал на днях в Париж, хотел вернуть вам долг, но мне сказали, что вы уволились. Спасибо, вы очень тогда выручили меня. Я готов вам перевести деньги, скажите только номер… — Вы меня очень выручите, Габриэль, и мы будем в расчёте, если вдруг окажется, что вы сейчас в Сен-Дени. — Конечно, я здесь. Где же мне быть, если я тут живу? Что нужно, Джей, говорите. — От Сен-Дени до Сартрувиля всего километров десять. Не могли бы приехать туда? Предупреждаю… Возможно, вам набьют за это морду. — Джей, вы серьёзно? — Как никогда! Габриэль, нужно устроить следующее… Минут через десять на гравийной дороге показался синий фургон с надписью «Мастерская Торез». Он притормозил рядом с машиной человека Юнги, который так и продолжал ковыряться в ней, изображая поломку. Из кабины фургона выпрыгнул Габриэль и бодрой походкой направился к бедолаге. Было видно, как он нырнул к тому под капот и начал о чём-то разговаривать. Сначала все шло хорошо, но потом разговор явно перешёл на повышенные интонации. Лже-пострадавший начал размахивать руками, явно прогоняя не вовремя нарисовавшегося «помощника», а Габриэль, прикинувшись простоватым деревенщиной, не отставал, продолжал настаивать на своём и тянуть того за рукав в сторону синего фургона. В конце концов охранник не выдержал и толкнул Габриэля. Между ними завязалась потасовка, с громкими криками и бранью. Всё, как я заказывал. — Пора! Беги, заходи с чёрного входа, — приказал Хосок, беря в руки оптическую винтовку. — Сейчас вся охрана увлечённо смотрит на этот цирк. Я буду держать тебе коридор. Возьму охрану на себя. — Дождись нас здесь, — попросил я. «Живым», — добавил уже мысленно, рванув вперёд. Сердце забилось сильнее. Уже ни о чём не думая, ничего не боясь, просто бежал, веря, что у нас должно получиться. Сухой щелчок заглушённого выстрела, буквально следом еще один. Минус два человека, не сомневаясь в Хосоке, считал я. Он убирал охрану, расчищая мне путь к цели. На мне еще осталось четверо. Одного снял на подходе к дому, из самозарядного «Rugera» с интегрированным глушителем. Тихо и бесшумно. Живая изгородь только слегка качнулась, когда я оттащил тело в кусты. Одним рывком перемахнул через туи и добежав до дома, замер, прильнув к стене и прислушиваясь. Тихо. Вдруг из-за угла дома на меня вывалился амбал, раза в два шире в плечах. Руки действовали сами собой: пальцы обручем схватили его за запястье и с силой дёрнули на себя. Одновременно с этим отработанным движением дважды двинул костяшками пальцев в висок. Амбал начал оседать. Обхватил рукой за мощную шею, сдавливая локтем и плечом шейные позвонки. Подержал захват еще минуту, убедившись, что тот не дышал, аккуратно прислонил его тушу к стене и двинулся дальше. Замер у входной двери, ведущей на задний двор. Секунда, вторая, третья. За дверью раздался глухой голос. — Всё в порядке. Это просто грёбаное дружелюбие французов. Мы проверили, тот водила действительно работает в мастерской Сент-Дени… Пришлось вызвать эвакуатор, чтобы не привлекать внимание. Чонин скоро вернётся, — видимо, докладывал Юнги последний охранник. — Понял, держать вас в курсе. Нервы натянулись как струна, когда я услышал звук приближающихся шагов. Я сделал шаг назад, а охранник, открывший дверь, по инерции — шаг вперёд. — Руки за голову, — тихо приказал мне бандит и начал поднимать пистолет, прижатый к бедру. Он даже не понял, в какой момент просчитался. Едва уловимый рывок на себя, и на солнце блеснула холодная сталь ножа. Далее разворот всем корпусом вбок, чтобы уйти за спину бандита, и нож к горлу. Ощутив, как лезвие впечаталось в кожу, тот замер и гулко сглотнул. В последний раз. Секундная концентрация зрения и слуха, чтобы понять в какую сторону двигаться дальше и оценить, насколько там опасна ситуация. За дальней дверью раздался шум и вой Юнги: «Сука!» Удар. Один. Второй. И шум падающего тела. Резко дёрнул дверь на себя и увидел Тэхёна, который лежал, скрючившись, на полу, сжимая в руке оторванный поручень от стула. Вскинул пистолет и выстрелил в мелькнувшую тень слева от меня. Не целясь. Знал, что попал. Шестой охранник рухнул плашмя мне под ноги. Движение справа. Вскинул пистолет, но поздно. Блэк уже оказался за моей спиной, и в следующий миг я почувствовал на шее удавку. — Чонгук-и, — произнёс вкрадчивый голос. — Наконец-то ты пришёл. Юнги хлёстким ударом выбил пистолет из моих рук и отшвырнул его в сторону. Провод на шее затянулся еще туже. Я попробовал просунуть под него палец, но ничего не выходило. Онемевший язык болтался, пытаясь прорваться сквозь зубы, а в голове словно вскипал шипучий порошок. — Стоп! — приказал Юнги и удавку ослабили. Кислород хлынул в мои лёгкие, казалось что они вот-вот лопнут. — Мальчик мой, надеюсь, ты пожаловал сюда не с пустыми руками? Ты захватил с собой колье? Юнги медленно подошёл и, не церемонясь, прохлопал карманы, обыскивая. В его глазах появился холодный блеск. — Плохо, Чонгук-и, очень плохо… Не хотел я прибегать к крайним мерам, но придётся. Ты не оставил выбора. Мне нужен номер ячейки и код. Но, что-то мне подсказывает, что даже под пытками ты его не скажешь, лучше умрёшь долгой и мучительной смертью, — говорил Юнги мягким, вкрадчивым голосом и, заметив мою усмешку, чуть повысил тон. — Я извлёк уроки из прошлых ошибок. Чимин… Абсолютно бестолковая смерть... А всё потому, что у меня не было рычагов воздействия на него. У каждого человека есть слабое место… И главное его найти. Тебе не нужны деньги, карьера, слава… Твоё слабое место — Тэхён, поэтому и пришлось его сюда привезти. И надо же, какое совпадение: ему не безразлична твоя судьба. Посмотрим, кто из вас двоих быстрее скажет мне нужную информацию, глядя на то, как будут пытать любимого. Блэк будет медленно душить тебя, а я займусь Тэхёном. В руках Юнги появился нож. То, что он говорил, доходило до меня белым шумом, как сквозь вату. Собираясь и концентрируясь из последних сил, наконец, я смог разглядеть Тэхёна. Тот лежал, уткнувшись лицом в пол, с неестественно выгнутой левой рукой. Но он дышал! Я видел, я видел, как изредка поднимались его плечи. — Гуки, если ты продолжишь молчать, мне придётся начать его пытать, — Юнги пнул по ноге Тэхёна, и тот застонал, переворачиваясь на спину. — И начну я с самого ценного для художника — его рук. Или как думаешь, может просто его убить? — Не сегодня. Сначала переживи меня, — хрипло выдавил я. Пусть Юнги тщательно это скрывал, но тень промелькнула по его лицу. — Ты восхитителен, когда угрожаешь. Особенно когда не можешь даже пальцем пошевелить, — Юнги вытер кровь, которая сочилась из глубокой раны на лице. Скорее всего, Тэхён умудрился вырвать прямо с гвоздём подлокотник у стула и припечатал им Юнги — именно поэтому он так истошно завопил. — Ошибаешься, — я выдержал его пристальный взгляд. — Не угрожаю. Обещаю. Давно пообещал. В тот день, когда развеял над морем прах Чимина. Пообещал, что его убийца не будет ходить по этой земле. А я не привык ходить в должниках. Юнги рассмеялся, но его глаза совсем не смеялись… Он подошёл ближе и встал напротив меня. — Отпусти его. Живо! — ледяным тоном приказал Тэхён у него за спиной. Он стоял на коленях, направив в сторону Юнги мой пистолет, который тот отшвырнул в сторону. Я почувствовал, как Блэк за моей спиной сжался и спрятался за спину, пытаясь снова затянуть удавку. Но теперь я успел просунуть под провод руку. Глаза Тэхёна почернели от страха и ярости. Струйка крови стекала из уха по ключице. — Ну же! — рявкнул Тэхён. Юнги медленно повернулся. Хищно оскалился и двинулся на Тэхёна. Я наклонился назад — грудь Блека подпирала меня, как стена. Схватившись свободной рукой за его бицепс, оттолкнулся двумя ногами от пола и выбросил их вперёд, успев дотянуться до спины Юнги. Тот, не ожидая мощного толчка в спину, упал и прокатился почти до стены. Удавка с новой силой затянулась на шее. Провод резал кисть, как нож масло. Я попытался сжать руку, но не мог, очевидно, передавило нервы. Юнги быстро очухался и уже начал поднимался с колен. — Стреляй, — прохрипел я. — Всё хорошо. Тэхён, целься в меня. Тогда ты точно попадёшь в него! Он смотрел на меня глазами, полными страха и слёз. А потом опустил пистолет и с его губ сорвался какой-то всхлип: — Я не могу… я не могу в тебя стрелять. Юнги уже покачиваясь направился в сторону Тэхёна. — Кишка тонка. Ты не сможешь выстрелить, — прошипел Юнги, гипнотизируя Тэхёна. Я царапал свободной рукой стену, судорожно цеплялся за одежду Блэка, пытаясь вывернуться и отодрать его от себя… Рука нащупала холодную сталь за поясом Блэка. — Я смогу! — прохрипел я. Два выстрела раздались практически одновременно. Повсюду разлетелась кровь. Юнги замер и рухнул прямо под ноги Тэхёну. А следом ослабла удавка на шее и Блэк с шумом осел за моей спиной. Я с хрипом упал на колени, сдирая провод с шеи. Мой выстрел убил Юнги, а выстрел Тэхёна спас мне жизнь. Тэхён брезгливо, ногой перевернул Юнги на спину. На лице того застыло удивлённое выражение, рот был приоткрыт, словно протестуя против смерти. Посмотрев в его остановившиеся зрачки, Тэхён, пошатываясь, поднялся и повернулся ко мне. Я бросился к нему, обхватывая того в объятия так, словно вырвался к нему из преисподней, словно боялся потеряться вновь. Он в голос застонал, когда я задел повреждённую руку. Волна горячей вины захлестнула все внутренности до дрожи в коленках. — Прости… прости… — исступлённо шептал я, собирая губами слёзы Тэхёна. — Это я… я во всём виноват. Помолчав, Тэхён покачал головой и тихо улыбнулся. И я понял, что он меня простил. — Как ты думаешь, сколько мне с гипсом придётся ходить? Месяц или больше? — Больше месяца точно, — с тревогой осматривал повреждения, не понимая ещё, к чему он клонил. — Вот чёрт! Так и знал, что до свадьбы не заживёт. — Что? — я находился всё еще в шоке, в прострации, из которой было не так просто выбраться. — Какой свадьбы? — Нашей. Больше месяца я ждать не намерен! И в эту минуту я умер и… родился вновь.***