Дитя Даат

- Я тебя не люблю. Уххходи. Эрх вскинул огромные, совершенно растерянные глаза на демона, который демонстративно отвернулся от него. Да вот только ведун не зря уже семь десятков лет провел рядом с ним, чтобы замечать малейшие нюансы голоса, нервную дрожь пальцев, стиснутых на рукояти кнута до белизны, мерцание синих искр в огненном взгляде. - Что? Что случилось, Ликр? – он подошел на шаг и обнял… Попытался обнять супруга. Тот отшатнулся, сжимая кулаки, и почти зарычал, наклоняя рога угрожающим движением головы: - Уххходи прррочшшшь! Ты не нужшшшен мне! Я наигррралссся! - Ликр, опомнись! – это больно, оказывается, когда тебя бьют наотмашь словами, даже если ты в них не веришь. – Что с тобой? Тебе плохо? - Я никогда тебя не любил, - четко, едва не по слогам выговаривая, сказал демон, отступая еще на два шага и проявляя крылья. Развернулся к краю скалы и взмыл в воздух, оставляя Эрха в одиночестве. Портал в Преисподнюю раскрылся в воздухе и поглотил его. Даат замер статуэткой, прижав руки к груди, отказываясь верить, отказываясь понимать. Этого не могло быть. Ликр, его огненноокий, прекрасный демон, его защитник и любимый, его супруг – отказался от него? Признался, что семьдесят лет просто играл в чувства, пользовался тем, что союз с Даат дает ему полную неуязвимость в бою, лгал? Каждым движением, каждым вздохом – лгал? Каждую ночь, да и не только ночь, ненасытно лаская его тело, заставляя плавиться в огне безумного наслаждения – лгал? Нет… Нет, Эрх не верил! Должна была быть иная причина, что-то, что заставило демона-воителя так сказать и сделать! Он развернулся и бегом рванул в замок, оскальзываясь на росной траве, падая, жестоко обдирая чешую на коленях и ладонях о камни тропинки. Захлебываясь воздухом, с трудом проходящим в стиснутое спазмом горло. Нет! Нет, не верил, не желал верить! И он сейчас… Он сейчас просто вызовет Ликейроса в круг, Истинным Именем, и заставит ответить! Пусть скажет правду! В кругу не лгут! Вбежав во двор, Даат просто взлетел по лестнице и ринулся через весь широкий и большой зал наверх. Туда, где была его личная маленькая лаборатория, где он учился и тренировался в вызове, в исцеляющей магии. Там, высеченный с помощью магии демона, чернел на полу рисунок пентаграммы и круга. Не понадобилось и ранить себя – достаточно было чуть сильнее сжать ободранную ладонь, чтобы пошла кровь. Символы налились жаром, полыхнули, и… Круг остался пустым. Эрх повторил заклятие вызова, с ужасом и неверием уставившись на камни пола. Портал не открывался. - Ты уверен? – Люцифер смотрел на своего военачальника непроницаемым взглядом. - Да. Я не могу дажшшше пррредссставить сссебе, что он можшшшет поссстрадать. - Но сейчас он страдает. По твоей вине. Думаешь, ему не больно? - Владыка… Эту боль он перррежшшшивет. Он будет жшшшить долго, очшшшень долго, дажшшше есссли… - Не надо думать о том, что еще не случилось. Еще три дня и две ночи. И либо мы все погибнем, либо победим. Но война должна быть окончена раз и навсегда. - Да, Владыка. Мы зсссакончшшшим ее. - Ступай. Люцифер проводил Ликейроса взглядом, видя, как почти незаметно горбится и опускает плечи его гордый и несгибаемый соратник. Но он знал – командир Молниеносных своего решения не изменит. Если решил расстаться с Даат, значит, расстанется. Единственное, что коробило его – то, какой способ Ликр выбрал для этого. Эрх ворвался в библиотеку, промчался мимо полок с книгами по медицине, мимо романов и сборников стихов. Туда, где в самом темном углу, на самом дальнем стеллаже Ликр хранил свои книги. Которые читал последние несколько лет, и которые почти никогда не открывал при нем. Стеллаж был пуст. Уходя, демон оборвал все нити. Подниматься в спальню Эрх не стал. Он уже все понял. Там не осталось никаких вещей Ликейроса. Ничего, что бы напоминало Эрху о нем. Ничего, кроме… Даат схватился за кольцо с кровавым рубином, но опустил руки. Нет. Нет-нет-нет! Это же единственное, что ему осталось. Пусть каждый раз при взгляде на него душу будет рвать болью и обидой. Но он будет помнить своего огненного демона. Своего супруга. - Я тебя не отпускал, Ликр. Не отпускал! Слышишь?! Я не отпускаю тебя! Я… я же люблю тебя… - Эрх сполз по стенке на пол, так живо вспомнив тот момент, когда услышал разговор Люцифера с Ликейросом. Неужели, тогда Ликр тоже лгал? Да? Нет… Да… - Я люблю тебя. Ты слышишь, я знаю. Я все равно люблю тебя. Что бы ты ни сделал… В этот день он больше не вышел из замка, так и просидел все время в углу дивана, то беззвучно плача, то глядя в одну точку воспаленными и распухшими от слез глазами. В душе боролись любовь и боль. Нежелание верить в злые слова и усталость. К утру он смог немного подремать, прижавшись лицом к диванной подушке, которая, казалось, хранила запах Ликейроса. От этого было только больнее, но он не мог представить, как войдет в пустую их супружескую спальню, где этого запаха куда больше, где им пропитана каждая мелочь, каждый глоток воздуха. Он сдался лишь на третий день, к вечеру. За это время он так и не сумел дозваться мужа ни через круг, ни через то зеркало, что Ликр подарил ему на свадьбу. Скованное деревенским кузнецом, заговоренное самим демоном, оно показывало все, что желал увидеть Даат. Раньше оно в любой момент показывало Ликейроса. Но сейчас оно молчало, равнодушно отражая обстановку и опухшее от слез лицо Эрха. В конце концов, он просто отшвырнул тяжелую раму из разноцветных металлов в виде переплетения трав и цветов. Посеребренное стекло жалобно тренькнуло и разбилось на множество осколков. Эрх всхлипнул и отвернулся. Потом медленно стянул кольцо с пальца. Зажал в кулаке, вспоминая церемонию венчания. Ладонь медленно разжалась. Кольцо укатилось куда-то под кровать, он не смотрел, куда. Ведун встал, надел чистую рубашку, кое-как расчесал и заплел свои волосы, отросшие за долгие годы до колен. Потом вышел из спальни, из замка. И медленно пошел прочь. Он не знал, куда несут его ноги. Глаза застилал какой-то туман, было больно дышать, будто сердце враз увеличилось раза в три, тяжко и глухо колотится, заняв всю грудную клетку, а для легких не осталось места. Ему было бы абсолютно наплевать на свою жизнь. Если бы сейчас какой-нибудь человек вздумал на него напасть, он не поднял бы и руки в свою защиту. Темнело. Горная тропа кончилась, приведя его к краю широченной, как разнотравное море, долины. Ее обрамляла невысокая поросль молодых деревьев. Продираться через тесно сплетенные ветви было трудно, да и желания не было, и Эрх пошел вдоль этой своеобразной ограды. Краем глаза он заметил будто бы звездочку, опускающуюся в долину. Медленно опускающуюся. Остановился и раздвинул ветки, глядя, как на траву сходит ангел. А в небе звездопадом маячили сотни, тысячи, десятки и сотни тысяч огней. Глаза Эрха распахивались все шире: кажется, все Ангелы Небес решили сегодня переночевать здесь? Но тут он услышал слишком хорошо знакомое ржание и грохот. И с противоположного конца долины засверкали разряды молний-кнутов Легиона Молниеносных. Затем землю сотряс гул от шагов легионов пехоты, воздух завибрировал от криков ламий и суккубий, инкубы слетали молча, все демоны и бесы Преисподней выходили из порталов. Долина наполнялась, как полнится чаша жертвенной кровью. - Что здесь происходит? – изумленно прошептал Эрх, не двигаясь с места. Верхом на Гневе выехал Владыка Люцифер. Ему навстречу, на крылатом Пегасе, выдвинулась женщина, с ослепительно-белыми крыльями, сияющая какой-то застывшей, ледяной красотой. Эрх понял, что это Габриэль. У нее в руках полыхал голубоватым огнем меч, на сгибе руки висел круглый маленький щит. Владыка же держал в обеих руках по длинному клинку. И был непривычно улыбчив, будто случилось что-то хорошее, какой-то праздник. - Неужели, ты решилась, - первым заговорил он, и все вокруг замерло на полувздохе. - Не думала, что ты согласишься, - у Габриэль оказался высокий и чуть свистящий голос, - Ты же всегда предпочитал отступить, спрятаться! - Думай, как пожелаешь, Габи. Давай, только, без долгих разговоров. - Я не Габи, ты, ублюдок Тьмы! – и они схватились. Это послужило сигналом для остальных. Долина закипела. Эрх стоял, словно пригвожденный к земле, словно парализованный. Упали первые факелы. Засверкали всполохи огня. Занималась трава под ногами бойцов. Молниеносные дрались со всадниками Пегасов. Там и тут падали тела, вперемешку – темные и светлые. Эрха окатило волной понимания: - О, Звезда! Последняя битва? Это последняя их битва?! Дикая боль разлилась вдруг у него по каждой венке, по каждой клетке тела. Словно его заживо сжигал дьявольский огонь Ликейроса. И он упал на траву, услышав внутри себя голос, огромный, как небо: «Да, дитя. Это – последняя битва чужаков за твой мир» - Почему… сейчас? – прохрипел Эрх. «Время вышло. Равновесие почти необратимо нарушено» Эрх вспомнил, с какими ужасом и болью вспоминал Ликейрос гибель своего мира из-за нарушенного равновесия. - Неужели… мы тоже погибнем? «Нет. Твой мир можно спасти. Если Сердце Мира выберет верно» - Что такое… Сердце Мира? «Ты» - Я? Но почему я? Я всего лишь Даат… «Нет. Ты не дитя Даат. Я собрал в тебе кровь всех существ, населявших этот мир. Эгаен, Лани, Даат, Людей. Как ты думаешь, отчего ты родился в мир тогда, когда последний Даат ушел в землю, отдав свой дух Звезде, более тридцати лет назад? Лани еще остались, но они гибнут от рук людей. Даат больше нет. Эгаен ушли в глубины моря, зарекшись показываться на берегу. Взамен пришли чужаки. Ангелы и демоны. Но место здесь есть лишь для одного рода. Заменить Даат, стать хранителями их мудрости. Сделай свой выбор, Сердце Мира» Эрх лежал ничком, уткнувшись лицом в траву. Он не желал выбирать. Демоны лживы. Ангелы, впрочем, тоже. Хотя, кто знает, не повелся ли он на слова демона о порочности ангелов? - Когда я выберу, что я должен сделать? – шепнул он в лист сочного лопуха. «Выйти туда, к ним. И приказать своей волей уйти кому-то одному в породивший их мир» - Так просто? «Так просто» - Я мог это сделать давно? «Нет. Лишь сейчас, когда ты не скован более узами ни с кем» Эрх поднялся на ноги, продрался через ветки, которые, казалось, раздвигались перед ним сами. И пошел, переступая тела и раненых. Как шел когда-то давно. Нет, он еще не решил. И не знал, что выбрать. Он просто шел. Не поднимая головы, не глядя вперед. - Нееееееееет! Эрх! Нет! Назад! Ээээрррррхххх! – крик пробился к ведуну через звуки битвы. Он вскинул голову и встретился глазами с огненным взглядом Ликейроса. – Тебя же убьют! Вернись! – демон принялся прорубаться к нему. А Эрха ноги сами понесли в гущу битвы. Навстречу демону. - Ты солгал, - беззвучно сказали белые губы Сердца Мира. - Вернись, молю… Вернись в безопасность, любимый, - ответили им губы демона. Он хотел добавить еще что-то, но напряженно замер, приоткрыв рот. По подбородку плеснуло огненно-алым. А из груди демона показался наконечник копья, пробив латы. Позади него стоял ангел. Если бы не отливающие золотисто-рыжим пернатые крылья, отсутствие рогов, да нормальные, синие, как небо горнего мира, глаза, он был бы точной копией Ликейроса. Нариил. Его родной брат. Эрха будто ударило молнией. Он закричал, срывая голос: - Остановитесь! Во имя Сердца Мира, приказываю – остановитесь! И все замерло. Казалось, даже капли крови зависли, не долетев до земли. - Я изгоняю из моего мира вас, ангелы, именующие себя детьми Света. Всех до единого. Да вернетесь вы в мир свой, да не будет вам пути ни в какой мир более. Властью Сердца Мира, волей моей, да будет так! Портал в черное небытие раскрылся неожиданно. И все ангелы исчезли в нем почти мгновенно, даже мертвые. На поле брани остались только демоны. Эрх подошел к Ликейросу, который стоял лишь потому, что длинное копье, пробившее его тело, уперлось древком в груду трупов позади. - Ликр… Прости… - Ты поверил… Я так хотел… чтоб ты… остался дома… безопасно… Эрх… - с глухим звоном из рук демона выпало оружие. Он пошатнулся. Эрх подхватил его, не позволив упасть. - Если бы я не поверил, я не мог бы сделать выбор, Ликр. Держись, я сейчас позову кого-нибудь… - Люблю тебя… - по шее, спине ведуна потекло что-то горячее, тело в руках стало тяжелее свинца. - Не смей! Не смей умирать, Ликейрос Аурифламмас, мой супруг! Я запрещаю! – зарычал Сердце Мира. – Живи! Я приказываю! Копье исчезло, как и рана. Ликейрос все же упал, он был слишком тяжел для Эрха. Но упал лишь для того, чтобы шевельнуться и сесть, очумело мотая головой: - Надо же, я жив… Эрх присел на корточки рядом, приподнимая его голову за рог. Усмехнулся опустошенно и самую чуточку счастливо: - Надо же, какие красивые у тебя глаза. Синие.