ангелы шипят и ругаются,они не божьей силой созданы. все они сделаны из страданий и слёз солёных и тёплых.
мишель смотрит с мостика вниз,чертыхаясь. как и все остальные она наблюдает за своей ученицей. ангелам дают власть,как только их старший ангел уходит в мир совершенно иной,они сами становятся старшими. получают учеников,за которыми следует лишь наблюдать. наблюдать,ругать и реветь. они видят,как гниют и вянут,как плачут и валяются,и они ничего не могут сделать. они видят срок,время через сколько они гибнуть станут,через сколько попадут в их руки мазольные и через сколько их будут вновь отчитывать. лизонька сидит за партой,заранее делая домашку на переменах. потому что дома никак. дома нет для неё. её выгонят на улицу,наивно успокаивая себя тем,что она проклятая тусовщица и наркоманка. а ведь лиза даже и думать не хотела об этом. её в школе травят за это,за то,что не курит,не пьёт и не общается с этими отбросами. она всю жизнь думала,что особенная у мамы,всегда старалась рассказать ей всё-всё-всё. хоть и видела,что маме плевать,но это её ежедневный ритуал. как и ставить себе ультиматумы. — если я не получу сегодня пять пятёрок,то мама не придёт с работы, — идя по дороге в школу, каждый день ставила себе,как она их называла, цели. расписывала по плану их,выводя галочки красным фломастером. в конце месяца отдавала маме,потому что на день рождения попросила только не выбрасывать эти грамоты,а всё остальное она купит себе сама. матери плевать. когда её дочь ходит в художественную школу в семь лет,находясь там в третьем классе матери плевать,когда дочь параллельно идеальной учёбе и успехам в художке записывается на волейбол. откуда приносит грамоты,медальки,что вечно гостям материным интересны,но не самой ей. матери плевать,когда дочь на автомате рассказывает обо всём,отчитываясь будто и опустив глаза в пол. когда психиатр со школы ставит ОКР и выписывает таблетки. она их покупает,конечно,но даже не знает от чего. не знает,что врач ошибся и написал совершенно не тот препарат,что дочь от них овощем безэмоциональным становится,когда в сотый раз просит не покупать их,ведь ей плохо,но в ответ впервые в жизни получает пощёчину. горячую и равнодушную. лишь бы отмахнуться. ей не нужна дочь,и никогда и не была нужна. её интересуют только мужики с решёток вышедшие. только лиза слишком поздно это поняла. она ходит в школу уже не радостным ребёнком. в венах лишь жар от невыносимого стремления стать лучшей. и ей плевать,что на всех олимпиадах первые места,плевать на и так давно подготовленный красный аттестат,не смотря на то,что она в девятом классе. ей плевать на одноклассников,что бурчат о том,что она больная,что помешана на учёбе и что только мешает другим. она давно уже переросла клички «зубрила» и «выскочка». ей плевать,потому что то,что она точно знает это «нет предела совершенству». и можно до посинений на венах и скачущих желвак зубрить и так давно вызубреное. можно закончить давно художественную школу и получать высшие места на соревнованиях по волейболу. но не «можно» научиться социализации в шестнадцать,не «можно» научиться любить,именно любить,а не выводить в привязанность,одержимость и привычку; не «можно» перестать с первой четверти седьмого класса изрезать лезвием с точилки себе ноги,руки и шею. это снова привычка. матери всё так же неизменно плевать. она и не замечает. зато её мужики видят,носы водят,харкаются и дают очередные,но уже не важные для лизоньки, пощёчины. потому что им не нравится,что девочка стрижёт резко волосы и закрывает обсмеянные всей школой шрамы татуировками. их это не устривает,для них это поддержка «педиков». а лиза даже и не задумывалась,что привычками снова становиться смотреть на одноклассниц и девочек с параллели. она не знает и не хочет,потому что нужно во всём быть идеальной. а это значит,что бы быть «такой как все». и мишель плачет. от гнева. потому что вспоминает сначала своё прошлое,где была грушей для битья,но только потому,что была «не такой как все». её гнобили за её мнение,отличающиеся от норм морали,от того,что из богатой семьи,но ходит не пойми в чём. так они называли её свободный стиль,мешковатые кофты и кастомные штаны. потому что тогда это имело другое значение,все ходили в скини и гордились этим,а этой блондинке всё было не так. ей нравилось быть такой,нравилось кричать о своей любви и злить этим родителей. они были влиятельны. слишком. и до посинения возненавидили дочь за её характер. потому когда она съехала от них в восемнадцать,то они нашли выход только один. нанять слежку. а там, дело за дело и мишель убили. она не вспоминает об этом сейчас,ну,ей хочется верить. она на них не смотрит,знает,что это было не намеренно,но её убили её родители. словом,лиза тоже в шаге от смерти из-за родителей. хахали матери в этот день не давали спать,она привыкла засыпать раньше двенадцати,а сейчас уже час и в комнате противно несёт всякой дрянью и звучат песни эры динозавров. она до невозможности восприимчива к звукам,ей обязателен процесс сна в тишине,когда-то это было,но в то время мать уходила,оставляя маленькую дочь совершенно одну. но последнее время она переместила всю свою колхозную компанию к ним на кухню. именно поэтому лиза,потеряв контроль,срывается и чуть ли не набрасывается на них. *** — кир,могу к тебе приехать? — по ночной дороге идёт девятиклассница,совершенно не спеша на какую-то вечеринку или тому подобное место. — тоесть,можешь меня забрать? я на переезде.. в ответ лишь томный вздох и гудки. потому что кивок она не может видеть. через минут двадцать приезжает авто тёмного цвета,до боли знакомое и тёплое. — заваливайся и рассказывай, — практически без эмоций,как и обычно,трактует девушка. ростом выше не на много,глаза-омуты,тёмные-тёмные,типичный покерфэйс и потрёпаный пучок из пепельногладких и коротких волос по скулы. одета в пальто чёрное,как всегда статно и дорого. и водит машино плавно. и это полная противоположность типажу лизы. который,конечно же, она не признаёт,уверяя себя,что просто много красивых развелось,только она не получилась. они с кирой знакомы с сада,когда лиза ей книги пересказывала на тихом часу. она в параллели училась,иногда к себе домой пуская,пряча свою семейку. она тоже проблемой оказалась,но только почему-то она это прожила равнодушно,уходя к бабушке с дедушкой и наслаждаясь жизнью. а потом пути разошлись: лиза в десятый,кира в колледж. и сейчас медведева снимает квартиру,живя спокойной жизнью. пока не позвонила андрющенко. лиза просыпается утром,бесконечно благодаря киру за завтрак и то,что сорвалась поздно ночью. та отнекивается,подвозя до школы. и это последний раз,когда она её увидит. когда кто-либо её увидит.потому что в школе снова переборщили с шуткой. потому что кабинка туалета была не заперта,потому что лезвие с точилки само по себе оказалось в кармашке. и потому что порез оказался слишком глубокий.
скорая,капельница,мать рыдающая и кира. и невозможность говорить. будто паралич вечный. а потом смуть какая-то,ничего не помнит. только,что когда глаза открыла,то не мамуля стоит,а девушка белоснежная. бледная,как смерть,но с веснушками неестественными,волосы,словно снег и платье,что сливается с кожей. а потом это существо человечьим голосом орёт: — сука,школьница тупая,у тебя вся жизнь впереди была! — отчитывает она,жестикулирая много. — у тебя ж аттестат красный,все профессии открыты,весь мир на руке,мать твоя тоже ебанат кадрия,но ты-то могла оставить её гнить и по съёбам! — она продолжает молвить громко,пока на неё смотрят глазами с пять рублей. а потом её тащат за руку,в здание того же цвета,по дороге не давая поглядеть на местность. — так,это наша комната, — и они действительно заходят в комнату,где вмещено всё. две белоснежные кровати,ковёр по всему полу,словно из облака сделан. обои,мебель,картины и всё-всё-всё белое. — ох,тут настолько приторный белый,мне самой не нравится, — бормочет девушка, — ну,распологайся. она выходит с комнаты,пока лиза осматривает сумку беленькую с вещами,по всей видемости для неё. рисует в блокнотике чистом рисунок,а на нём виды из окна,комнату и ангела. вечером всё же решает выйти,разглядывая осторожно людей и мостик. не успеет поглядеть,что там,потому что её внимание привлекает лесенка наверх. она поднимается медленно,а там крыша, всё такая же белоснежная. на ней эта девушка,лиза осознаёт,что она ждала её,потому что оборачевается резко и улыбку ей отправляет,пока та смущается. они сидят так всю ночь,разговаривая о жизни,о маме лизы и о том,какая она дура. под утро мишель правила мира загробного рассказывала. — я должна тебя учить, — твердит мишель,обнимая лизу за плечи, — а потом ты будешь учить кого-то. на неё смотрят с блеском, сияющим в глазах,впитывая новую информацию с огромным интересом.