Долгий путь домой

      После душа я сидел на мрачной кухоньке Снейпа, не веря, что это всё происходит. Всё казалось гораздо реальнее, чем то, что Северус Снейп кипятит чайник, чтобы попить со мной чай. — Мальчишка, точная копия своего отца, — Снейп достал две кружки и, дунув в них, разлил кипяток. — Нахальный, наглый, высокомерный… Ты вышел лучше него, — он повернул ко мне крючковатый профиль. — Удивительно, но ты перенял все лучшее, что было в нём и Лили. Даже больше, чем родной сын — Как мама… то есть миссис Поттер допустила это? — Выбор был невелик. Неизвестный ей мальчик или родной сын. Но чем дальше всё это заходило, тем меньше оставалось от девушки, которую я когда-то полюбил. — Она… — Нет, нет, — Северус обернулся и облокотился о тумбу. Отведя назад руки и оперевшись на края, его губ коснулась угрюмая улыбка. — Лили не стала бездушным, эгоистичным чудовищем. Я видел её в последний раз пару лет назад. Она любит сына, но правда, которая легла на их плечи, свела её в постель. Она редко покидает спальню, вечно на сонных зельях, а варит она их отменно. — Нельзя… нельзя, это всё так оставить! — воскликнул я. — Нельзя, — согласился Северус. — Но что ты можешь сделать? — и неожиданно он рассмеялся. Было непривычно слышать это и, казалось, в сотни раз необычнее, чем дракон, на котором… я вспомнил друзей. Рона и Гермиону. И если Рона я теперь не желал видеть, то Гермиона, где она? Как она отреагировала на правду? Я закрыл лицо ладонями. Смех затих. — Я смеялся не над тобой или ситуацией, Питер. А то, что я спросил, что ты можешь сделать. А можешь ты сделать многое. Ты же Гарри Поттер! Ты сбежал из Гринготтса, нашёл крестражи, сразил Волан-де-Морта.       Это вызвало у меня улыбку. Я же Гарри Поттер. Теперь мне и самому было смешно. — Какие планы на будущее? — Спиться, — я взял протянутую кружку. — Чай в этом не помощник.       Мы усмехнулись друг другу, и я впервые ощутил теплоту к этому странному, одинокому мужчине. — Можешь пока пожить у меня, — Снейп мотнул головой, и пряди упали на его вытянутое, желтоватое лицо. — Уизли небось обокрали тебя.       От этого я даже чуть чаем не поперхнулся. Было так странно слышать в одном предложении «обокрали» и «Уизли». Я всё еще ощущал теплоту объятий миссис Уизли, смех близнецов, да тот же луковый суп, казалось, совсем недавно обжигал моё горло. А теперь моё сердце жгла боль и непонимание. Я был точно в бреду, мир рухнул, прошло каких-то пару дней. Джинни… я крепче сжал кружку. Если Рон шпионил за мной, то и она тоже. Мои мысли вновь вернулись к Гермионе. Единственному человеку, о котором я так и не смог составить картины. — Да. Не знаю сколько там было денег, но то, что осталось, не так велико, — я посмотрел в глаза профессора. — Спасибо.       Последующие пару недель я старался не читать газет, чтобы не видеть ненавистных лиц. Но иногда кое-что всё таки долетало до меня, и я подобно Лили Поттер стал прибегать к сонным зельям. Не помню, сколько я находился в таком забытие, помню лишь изредка доносившиеся звуки, обрывки дня, кажется Снейп принёс мне в комнату поднос с едой. — Нельзя просто лежать в комнате, надеясь, что сон приведет к покою.       Это разговор произошёл примерно через месяц после всех событий. Каким-то чудом Снейпу удалось вытащить меня на кухню и заставить хорошенько поесть, после чего, приняв душ (сколько я не мылся?), я ждал пока заварится чай. Сам мужчина уселся напротив и впил в меня свои тёмные глаза. — Есть идеи? — Можешь устроится на работу. — Я объедаю вас? — усмехнулся я. — Это трудно сделать, с учётом того, как ты ешь. Работа позволит тебе переключиться, посмотреть на мир под другим углом. Увидеть другие возможности.       Я задумчиво посмотрел на пар, который поднимался над кружкой. Эта идея меня не особо воодушевила. Признаться, я вообще никак к ней не проникся. Но тем не менее, Снейп был прав. Это было хоть что-то. — В книжной лавке в Косом переулке нужен продавец, — Снейп выставил руку вперёд, как бы прося «не перебивать». — Не отказывайся, попробуй. — Плевать, — с явной апатией сказал я. — Хоть дерьмо дракона убирать. Разницы, честно, для меня никакой.       За неделю я быстро освоился в магазине, где когда-то семь лет подряд покупал учебники к новому учебному году. В первый день меня так сильно накрыло, что я выскочил на улицу и, глубоко дыша, наклонился, упираясь в колени. Казалось мир сжимался вокруг меня, и в нём я просто задыхался. Вскоре это прекратилось, и я смог вернуться к работе, хотя потом накрывало ещё раза два. Снейп ни о чём меня не спрашивал, а я ничего не говорил. Так и проходило лето.       Август стал для меня самым тяжёлым месяцем. Куча школьников предвкушающих учебный год лавиной хлынули в магазин. Их смех, разговоры, мантии… это не просто било по сердцу. Меня разрезало, забирало все силы, душило. Когда первый день августа закончился, и я пришёл с работы, Снейп опустил газету. — Ну как? — Хочу сдохнуть, — не стал врать я. — Неплохо, — он вернулся к чтению газеты.       Но вскоре я привык и к этому. Человек такая тварь, привыкает ко всему.       В один из таких дней в магазин пришла Джинни, покупать учебники к последнему курсу. Я замер у прилавка, ощущая, как потеют мои ладони. Девушка повернула ко мне лицо, но посмотрела точно сквозь меня. Смеясь, она указала на один стеллаж, и её друзья последовали за ней. Мои губы дрогнули от улыбки, а плечи затряслись. Через мгновение смех вырвался из меня, точно ураган, содрагая всё внутри. Покупатели стали оборачиваться на меня. — Эй, парень! — хозяин магазина крепко ухватил меня за плечо. — Ты чего? — Я… я… — смех никак не хотел заканчиваться, хотя я уже едва дышал. — Видать, он открыл одну из книг, стоящих в секции смеха, — предположила пухленькая дама. — Видимо, — согласился продавец и кивнул в сторону позолоченного умывальника в коморке для продавцов. — Иди, умойся. — Ничего удивительно, — заключил Снейп после моего рассказа. На плите закипал суп, и пусть он пах не так аппетитно, как у миссис Уизли, я всё равно ощутил голод, что было хорошим признаком. — Хочешь, поставлю ей двойку? — Жестокая месть, — улыбнулся я, прикрывая глаза и откидываясь на спинку стула.       Вскоре я начал находить подобие покоя среди высоких стеллажей. Запах книг, разноцветные переплёты, тишина после полудня… всё это приятно убаюкивало. Я даже умудрялся почитать и узнать что-то новое для себя. Забавно. Учась столько лет в Хогвартсе, я игнорировал столько знаний, пока не оказался почти никем в книжной лавке.       В один из таких дней, когда листья на деревьях стали желтеть, в магазине раздался колокольчик, нарушив безмятежную тишину. Убрав книгу, я вышел из лабиринтов стеллажей и замер. В магазине стояла Гермиона. Её каштановые волосы красиво пушились, и я сразу вспомнил, как она вылила на себя флакон для укладки на четвёртом курсе. Это воспоминание вызвало улыбку и тут же болью отразилось внутри. Она повернула голову ко мне, и, я придав своему лицу выражение спокойствия, учтиво кивнул. — Добрый день. Чем могу помочь? — Гарри… — прошептала она. Её карие глаза широко раскрылись, а затем веки опустились, а губы растянулись в улыбке, сопровождаясь слезами на щеках. — Прости, Питер. — Гермиона! — закричал я и чуть ли прыгнул на неё.       Я заключил её в объятья. Запах её духов окутал меня. Такой родной… Её руки обвили мою шеи и крепко прижали к себе. — Это ты! Ты! Боже! — её лицо прижалось к моему плечу, и я ощутил, как содрогается её тело.       Я сам дрожал. Казалось, будто у меня поднялась температура, ведь меня то бросало в жар, то затем сразу в холод. Мы переместились в книжный лабиринт, не расцепляя рук, словно каждый из нас боялся, что это мираж. — Не могу поверить… — прошептал я. — Знаю, — она подняла своё лицо и улыбнулась. — Я искала тебя всё лето. — И как же вычислила? Хотя чего это я… ты же удивительная волшебница. — я крепче сжал её руку. — Ну вообще-то магия тут совсем не при чём. Мне написал Снейп, — она покачала головой, улыбнувшись более радостно. — Получить от него письмо, это конечно, тот ещё шок. — Знаю… Он мне тоже написал, когда всё вскрылось, — теперь мне казалось, что прошла целая жизнь, а не пара месяцев. — Никакой сентиментальности. Просто «приходи, если не знаешь куда идти». — от этих простых слов, которые, казалось, снова возникли перед моим взглядом, во рту даже пересохло. — Удивительно … — Гермиона больше не улыбалась, её взгляд стал серьёзным, и она просто смотрела мне в глаза. — Я не могу поверить, что всё так обернулось. Это несправедливо… это… это… — она не могла подобрать слов, только в глазах заиграли искры гнева, которые я понимал, как никто другой. — А Рон… — Лучший друг знаменитого Гарри Поттера, — чуть ли не выплюнула она. — Понятно, — я провёл свободной рукой по волосам. — Пошли, отсюда. — Куда? — она вновь улыбалась, и я подумал, что в эти минуты она была прекраснее всех. — Туда, где видимо новый штаб. — Ордена Феникса? Или Отряда Дамблдора? — мы, держась за руки, быстро покидали лабиринт, ставшим моим оплотом покоя. — Ордена «Пошли они нахрен», — во мне вспыхнул старый огонь, толкавший меня вперед. — Отряда «Долой ублюдков». — Минус пять очков за грязные слова, — девушка задорно рассмеялась, и колокольчик зазвенел за нашими спинами. — Плюс сто очков за таких выдающихся выпускников, как мы, Грейнджер.       И мы трансгрессировали.