Раздался оглушительный треск отламываемой ветром ветки. Джеймсу понадобилась секунда, чтобы посмотреть вверх. И ещё секунда, чтобы резко схватить Дэйва за руку и дёрнуть на себя, спасая от падающей огромной ветки. Они вдвоём упали на землю.
Она приземлилась бы прямо на них, но к счастью Джеймс успел вовремя. Так что ветка упала чуть рядом. Хотя бы не на голову — тогда они оба оказались бы мертвы. Конечно, Джеймса сильно хлестнуло более тонкими ветками, возможно где-то они даже оставили пару царапин и порвали одежду, но в принципе, всё было не так плохо. А вот Дэйву повезло чуть меньше.
Когда он приземлился, то почувствовал резкую боль сначала в руке, а потом в ноге. Было так больно, что он закричал. Какое-то время он находился в полнейшем шоке, но через пару минут начал приходить в себя.
Оказалось, что когда Джеймс повалил его, то Дэйв чуть не упал прямо в заросли крапивы. Ну, как, не попал — частично. По большей части его защитила одежда, но вот незакрытая ладонь вся покраснела и покрылась волдырями от крапивного ожога. Причиной же боли в ноге оказалась ветка — всё-таки она придавила его конечность. Она всё продолжала давить, посылая новые и новые волны боли.
Джеймс, менее пострадавший, пришёл в себя быстрее, и принялся вытаскивать Дэйва. Ветка хоть и была большой, Джеймсу всё же удалось её приподнять и освободить ногу Дэйва.
— Ты как? — обеспокоено спросил Джеймс.
Дэйв смотрел, не мигая, вверх круглыми от ужаса глазами, в которых стояли слёзы от еле сдерживаемой боли. Но через несколько секунд Дэйв чуть успокоился и перевёл взгляд на Джеймса.
— Ты мне жизнь спас, — прошептал Дэйв, — Уже во второй раз, — и слегка улыбнулся, несмотря на боль.
— Сильно болит? — Джеймс посмотрел на ногу Дэйва, — Идти сможешь?
Это было весьма сомнительно. Голень Дэйва была расцарапана, кожа повреждена и стёрта, а лодыжка сильно покраснела и опухла. Точный диагноз Джеймс поставить не смог бы — он всё-таки не медик. Но он искренне надеялся, что обошлось без перелома.
— Не знаю, — пробормотал Дэйв, — Болит сильно. И рука тоже.
— Да с рукой-то ладно, — отмахнулся Джеймс, — Ты, главное, чтоб до дома дошёл.
— Я попробую, — неуверенно ответил Дэйв.
Он попытался встать, но, оперевшись на обожжённую руку, тут же айкнул от боли и упал обратно.
— Дай помогу, — Джеймс обхватил Дэйва руками и поднял на ноги, — Попробуй пройти чуть-чуть.
Дэйв, всё ещё придерживаемый руками Джеймса, попробовал сделать шаг на больную ногу. Но стоило лишь ему перенести вес на ногу, как её пронзило новой волной боли.
— Нет, — прошипел Дэйв, — Не могу.
Плохо дело. Джеймс всерьёз волновался за Дэйва. Ветер всё усиливался и неистово бушевал, где-то вдалеке тоже был слышен треск ломаемых им веток. Здесь, в лесу, оставаться категорически нельзя. Вдруг опять на голову ветка свалится? Нужно было доставить Дэйва домой как можно скорее и, желательно, не нахватать новых проблем.
— Давай я тебя на руках понесу, — предложил Джеймс. А что? Дэйв худой, весит не очень много.
— Нет-нет-нет! — запротестовал Дэйв, — Давай лучше вот так.
Он опёрся об Джеймса, стоящего как раз со стороны травмированной ноги. Обхватил его рукой за шею. Джеймс понял его задумку, и слегка приобнял его, придерживая, помогая удержать равновесие.
Они уже собирались пойти, как Дэйв остановил Джеймса. Он нагнулся и поднял здоровой рукой с земли букет ландышей, подаренный Джеймсом.
— Вот теперь можно идти, — сказал Мастейн.
Дэйв мужественно держался, стараясь не подавать виду, как ему больно. Так они с Джеймсом прошли через весь парк, наконец убравшись с опасной территории. Только когда они дошли до знакомой улицы, где стоял дом Джеймса, Дэйв позволил себе расслабиться и полностью навалиться на Джеймса.
— Всё, я не могу больше, — простонал Дэйв, — Можешь дальше всё-таки на руках понести?
— Конечно, — Джеймс тут же поднял его на руки.
Так он и донёс Дэйва до дома. Потом аккуратно опустил его, доставая ключи и открывая дверь. Потом снова поднял Дэйва, занёс в дом и положил на его кровать. Бедный мальчик. И почему на его долю выпало столько неприятностей?
— Джеймс… — тихо попросил Дэйв, — Поставь, пожалуйста, ландыши к хризантеме в вазу.
Джеймс умилённо посмотрел на него. Взял из его руки ландыши, поставил в вазу. Дальше нужно было позаботиться о Дэйве. Да и о себе тоже. Но о Дэйве — в первую очередь. Джеймс отправился за аптечкой. Нужно было в первую очередь обработать и перебинтовать рану на его ноге.
Когда Джеймс мазал повреждённое место йодом, Дэйв тихо хныкал, но не протестовал. Джеймсу было очень жалко его.
— Потерпи чуть-чуть, — шептал ему Хэтфилд, — Понимаю, маленький, неприятно. Скоро всё пройдёт, не волнуйся.
Это успокаивало. Дэйв закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от болезненных ощущений, и сосредоточиться на приятном голосе Джеймса. Наконец, неприятная процедура была окончена, и Джеймс обмотал бинтом больную ногу Мастейна.
Потом сбегал к холодильнику, нашёл лёд, обернул полотенцем, и приложил к обожжённой крапивой руке Дэйва. Тот опять поморщился от боли, но продолжал стойко терпеть. Когда с травмами Дэйва (по крайней мере, физическими) было покончено, Джеймс уже мог заняться собой. Обработка собственных царапин не заняла много времени.
Но всё же, заботы, оказанной Джеймсом, было всё-таки мало. Так что Джеймс решил, что лучше вызвать на дом врача. На всякий случай. Да, вряд ли, конечно, у Дэйва перелом или какая-то совсем уж серьёзная травма, но обратиться к специалисту всё-таки нужно.
Следующая проблема — нужно было сделать Дэйву что-то вроде «костыля», чтобы он мог самостоятельно передвигаться. Над этим Джеймс тоже думал не сильно долго. Во дворе всё ещё находилось достаточно досок и прочих деревянных штук, в том числе и колья, уже убранные Джеймсом из-под окна. Так что примерно через полтора часа Джеймс смог соорудить подобие костыля из подручных средств. Полученную поделку он отнёс Дэйву.
— Вот. Теперь хотя бы по дому как-то ходить сможешь. Я уже врача вызвал, приедет, осмотрит твою ногу. Если что нужно, зови меня. Хочешь, например, книжек тебе принесу, чтоб не скучно было?
— Давай, — тихо улыбнулся Дэйв, — А у тебя есть что-нибудь из твоих же переводов?
— Ну… — задумался Джеймс, — Вроде есть. Жюля Верна хочешь почитать? Или что-нибудь менее известное.
— Да Жюль Верн тоже сойдёт, — кивнул Дэйв, — А ты, получается, ещё и с французского переводишь?
— Oui, bien sûr — улыбнулся Джеймс.
В кабинете Джеймса действительно было много книг, в том числе, и его собственные переводы французской и немецкой классики, да и не только, впрочем, классики, а даже и современных авторов. Найдя несколько книг, которые, как он думал, могли бы понравиться Дэйву, он вернулся к нему и положил их на тумбочку рядом с его кроватью. Заодно Джеймс зашёл на кухню и принёс Дэйву стакан воды.
— Если пить захочешь, я тебе принёс. Вот книги. Не скучай тут без меня.
Покидая комнату Дэйва, Джеймс всё ещё чувствовал, будто его сердце рвут на части острыми когтями. Он всё ещё безумно любил этого мальчика. Было так жаль, что он не смог до конца уберечь его от всех бед: сейчас — от падающей ветки, а ещё раньше — от себя… Джеймс честно старался сделать всё возможное и невозможное, лишь бы Дэйву стало лучше. Даже понимая, что он никогда его не простит.
У Джеймса снова появилось резкое желание напиться, но помня, чем это закончилось в прошлый раз, он всё же решил воздержаться. Нужно было отвлечься от душевной боли другим способом. Джеймс направился в комнату с гитарами. Подключить кабель, включить комбик, взять в руки медиатор. Провести по струнам, наслаждаясь звуком перегруза.
«Нет, всё-таки не то» — подумал Джеймс, наклоняясь к комбику и крутя переключатели. Звук гитары резко изменился, дисторшн исчез, струны зазвучали чисто и звонко. Джеймс не знал, что сыграть, поэтому просто начал перебирать открытые струны. А потом вдруг эти ноты начали складываться в красивую мелодию. Джеймс начал импровизировать, сочиняя песню на ходу.
So close no matter how far
Couldn't be much more from the heart
Forever trusting who we are
And nothing else matters…
Дэйв, находясь в своей комнате, слушал это через приоткрытую дверь. Ему на самом деле понравилась песня, сочинённая Джеймсом. Да, они оба больше любили более дикий неистовый тяжёлый металл, но в некоторые моменты стоило отдохнуть от него и обратиться к более светлым, вдумчивым и спокойным чувствам. Ведь в музыке можно передать не только гнев и бурлящую энергию, а ещё и грусть или даже любовь…
Когда Джеймс закончил играть, Дэйв крикнул «Браво!» и зааплодировал ему. Джеймс услышал, и зашёл в комнату Дэйва.
— Тебе правда так понравилось? Это ведь даже «тяжёлым» не назовёшь.
— А металл не всегда обязан быть тяжёлым, — ответил Дэйв, — Баллады, на самом деле, тоже неплохие.
Джеймс не мог насмотреться на Дэйва в этот момент. Несмотря на травмы и тяжёлые переживания, Дэйв сейчас выглядел абсолютно счастливым. Впервые, с тех пор как… Впервые, с тех пор, как произошло то, о чём вспоминать категорически нельзя. Сейчас всё было хорошо. Как будто ничего и не случилось.
***
Врач, пришедший чуть позже, осмотрев Дэйва и помазав его раны какими-то целебными мазями, сообщил, что к счастью, ничего особо серьёзного нет. Просто не очень большая ушибленная рана и небольшое повреждение связки. По словам врача, через неделю Дэйву уже должно было стать лучше, а через две недели он уже почти полностью будет здоров. Как раз к приезду родителей.
И Джеймса и Дэйва это новость приободрила. Весь остаток дня Джеймс продолжал ухаживать за Дэйвом, стараясь как можно больше облегчить его страдания и улучшить состояние больного.
Дэйв был очень ему благодарен, даже немного смущаясь от того, что Хэтфилд так самоотверженно заботился о нём. Джеймс даже притащил гитару в его комнату, по первой же просьбе Дэйва. Кое-как приняв сидячее положение, Мастейн положил руку на гриф, принимаясь исполнять одну из им же сочинённых песен. Всё в традициях хэви метала — быстрый, несущийся галопом ритм, диссонансы и всё такое. Джеймс оценил.
Дэйв оставил гитару у себя в комнате — всё равно особо заняться было нечем, кроме как играть на ней, читать книги, да болтать с Джеймсом, когда тот приходил. В общем, остаток дня прошёл превосходно, несмотря на травмы.
***
А вот у Джеймса всё было не так хорошо. Ему всё ещё было больно в душе. Он продолжал страдать из-за любви к Дэйву. Поэтому, заснуть в эту ночь снова никак не получалось. Спустя час бесполезного лежания и тревожных мыслей, снова пришло желание оказаться рядом с Дэйвом. Вот бы Дэйв всё же когда-нибудь его простил.
«Нет! Нет!» — твердил сам себе Джеймс, — «Нельзя! Вспомни, чем это закончилось в прошлый раз! Когда ты уже выкинешь его из головы? Он тебе не пара! Ты сорокалетний мужик, а он подросток!»
Но внутренний голос как-то не помогал. А вот желание пойти к Дэйву становилось сильнее с каждой минутой. Джеймс старался сдерживаться ещё какое-то время. Но потом решил — наплевать.
Он встал с кровати и пошёл к Дэйву. Тот спокойно спал. Джеймс, как и в прошлые разы, присел на край кровати рядом с ним, снова любуясь Мастейном. Нет, ну какой-же он всё-таки милый.
Джеймс просидел так ещё минут пятнадцать и уже сам было начал засыпать, как вдруг Дэйв дёрнулся. Джеймс всмотрелся в темноте в его лицо. На нём опять было выражение страха. Похоже, Дэйву снова снился кошмар. Неудивительно, после таких-то переживанй и травм.
***
Дэйв находился в лесу. Совершенно один. Один, среди деревьев. Наверху громко шумел ветер. Было темно, холодно и неуютно. Дэйв осмотрелся. Кругом деревья. Выхода нет. Он заблудился.
Ему стало страшно. Вокруг никого нет. Что с ним будет теперь? Дэйв совершенно не знал, куда идти.
— Джеймс… — позвал он.
Джеймс был первым, кто пришёл ему в голову. Он ведь просто не мог оставить Дэйва одного в лесу. Дэйв был уверен, если его позвать, он придёт. Это же Джеймс. Он никогда не оставит Дэйва.
Но никто не отозвался. Только где-то вдалеке трещали ветки, ломаемые ветром. Стало ещё страшнее. Появилась паника. И Дэйв побежал. Побежал, сам не зная куда, не разбирая дороги. И вот, через какое-то время, хруст веток перестал быть слышен. Но зато Дэйв ещё больше заблудился.
— Джеймс… — снова позвал Дэйв.
— Я здесь.
Дэйв повернул голову в сторону, откуда раздался голос. Одно из деревьев вдруг превратилось в Джеймса. Но он был какой-то неправильный. Его глаза были будто стеклянными, и улыбался он как-то не по-доброму. И голос у него был словно у робота. Стало только ещё страшнее.
— Ты не Джеймс! — крикнул Дэйв, — Не подходи ко мне!
— Почему же, — ответил тот, кто назвал себя Джеймсом, — Это же я. Не бойся, иди ко мне.
С этими словами жуткая копия Джеймса подошла к Дэйву, и попыталась его схватить. Дэйв тут же принялся убегать. А деревья вокруг него начали падать, некоторые из них начали превращаться в таких же злых Джеймсов и тоже преследовали его.
Дэйв бежал изо всех сил, и вроде даже ему удалось оторваться, как перед ним возникла пропасть. Такая, что и дна не видно. У Дэйва подогнулись колени.
— Джеймс! — закричал он, — Помоги!
Дэйв уже почти потерял надежду на спасение. Но тут раздался родной тёплый голос.
— Дэйв. Всё хорошо. Не бойся.
Рядом с Дэйвом был Джеймс. На этот раз уже настоящий, родной.
— Проснись, — сказал он.
И Дэйв решил довериться. И проснулся.
Дэйв резко распахнул глаза. Настоящий Хэтфилд сидел рядом с ним. Видимо, он и разбудил его.
— Не бойся, малыш. Это всего лишь сон.
Дэйв пришёл в себя. Хорошо, что Джеймс оказался рядом. И неважно, почему. Главное, он спас Дэйва от кошмара. Дэйв приподнялся на кровати и сел рядом с Джеймсом.
— Не уходи, — попросил Дэйв, — Мне без тебя страшно будет.
Джеймс умилился. Может, Дэйву действительно было страшно, а может, он на самом деле тоже хотел находиться рядом с Джеймсом. Но раз Дэйв просит, то почему бы и не остаться с ним.
Дэйв всмотрелся в лицо Джеймса. Даже в темноте было видно, что Джеймсу отчего-то очень грустно. И это Дэйву не понравилось.
— Что случилось? Не грусти, Джеймс.
Джеймс вздохнул, и в его глазах отразилась ещё большая печаль.
— Прости меня. Я понимаю, что не заслужил. Но всё равно. Мне неприятно осознавать, что тебе приходится страдать из-за меня, — честно ответил Хэтфилд.
Дэйв посмотрел на него пару секунд, и тут сказал то, отчего у Джеймса сердце на секунду замерло.
— А я тебя уже давно простил. Ты ведь уже дважды мне жизнь спас. А то, что случилось… Ну, это ведь был не ты. Ты был пьян тогда. Я же вижу, что ты тоже жалеешь о том, что произошло.
Джеймс не мог поверить в своё счастье. Секунду он смотрел прямо в глаза Дэйву, а потом осторожно положил руки ему на плечи и притянул к себе.
Губы Джеймса накрыли дэйвовы губы. Тот не сопротивлялся. Джеймс нежно продолжал касаться губами. Потом чуть надавил на челюсть Дэйва, заставляя того приоткрыть рот. Дэйв целоваться умел не очень, поэтому позволил Джеймсу вести. Позволил ему проникнуть языком в свой рот. Джеймс не переставал целовать Дэйва. Тот даже попытался отвечать, играя своим языком с языком Джеймса.
Казалось, поцелуй длился чуть ли не вечность. Дэйв просто тонул в новых ощущениях, до этого неизведанных и, как оказалось, очень приятных. Наконец, Джеймс оторвался от его губ.
— Люблю тебя, — прошептал он.
— Я тебя тоже, — ответил Дэйв, слегка краснея.
Дэйв крепко обнял Джеймса. Ещё крепче, чем раньше. Наконец-то всё было хорошо. Наконец-то они оба чувствовали себя по-настоящему счастливыми.
