Пустыня Блэк-Рок, Штат Невада.
Тайная подземная лаборатория. 1986 год.
Он не знает как это — по другому. Он не знает каково это — дышать свежим воздухом, слышать пение птиц по утрам, иметь друзей, быть любимым и любить. Хотя… о последнем он бы мог ещё поспорить, да только есть ли смысл? Единственное, что парень знает — он совершенно точно заебался. Все семь лет — одно сплошное расписание. Хотя и до этого расписание имело место быть в его жизни, но… Он хотя бы был не один. Семь лет назад Юнги перевернул всё вверх дном, да только для него лично ничего не изменилось. Всё стало намного хуже. Понедельник — опыты. Вторник — опыты. И в остальные дни недели, кроме выходных — ебучие опыты. После завтрака, от которого хочется избавиться в ближайшем сортире, Юнги ведут в палату. Пичкают всякой дрянью, подносят к телу различные приборы, прикрепляют провода и наблюдают. Наблюдают долгих пятнадцать часов, глядя в десятки экранов за толстым стеклом, лишь бы бедолаг не задело. Пятнадцать часов непрерывной боли, внутренней агонии, душераздирающего крика. Удары током, что бьют по телу в сто двадцать тысяч вольт с небольшими перерывами между. И это лишь небольшая часть того, что Юнги приходится терпеть. Он бы с удовольствием разнес эту лабораторию, похоронив себя под землей вместе с этой кучкой садистов, но он не может. Пока он в сознании, его тело под контролем ненавистного «ошейника». Снять его самостоятельно — невозможно. Предмет устроен так, что его внутреннее поле находится под одним напряжением, еле ощутимым для мягкой кожи. В комплекте с различными инъекциями возможности организма Юнги на нуле. Внешняя сторона тоже находится под напряжением, но таким, что лишь одно прикосновение к нему приведёт к ужасным последствиям. «Ошейник» можно отключить пультом, который реагирует на отпечатки пальцев единственного человека в этой дурацкой лаборатории — доктора Бреннера. И лишь одна вещь помогала ему держаться все эти семь лет. Это время, когда его тело находилось в изоляционном резервуаре. Он любил эти моменты, честное слово. Лишь в выходные он мог расслабиться. Отдохнуть. Это дни, когда он находился без сознания в сраном медикаментозном сне. Никаких приборов и ошейников, никаких криков, никакой суматохи. Его тело окутывала вода, сознание отключалось под воздействием препаратов, он просто был в отключке. В это время он бродил во сне. Сон был похож на реальность. Каждый раз он возрождал в памяти какие-то события, в которых хотел бы оказаться. Он придумывал себе жизнь без способностей. Жизнь без лаборатории, простую и тихую. Из фильмов, что им показывали в детстве, он знал, как выглядит город, где они «жили» раньше с братьями и сёстрами. Все они знали, что в этой жизни они одни, и никому они не нужны. Кроме Папы. А потом мир Юнги перевернулся, когда он понял, что есть другой мир. Есть другие люди, другие дети. Есть жизнь. Чимин стал этой жизнью. Стал тем, кто его радовал, видел его сильные и слабые стороны, умел хранить секреты. Он видел в Чимине себя, чувствовал, что этот парнишка его близкое, его родное. Юнги хотел сбежать с ним в тот город, хотел в новую жизнь, но облажался. Чимин погиб, забрав с собой надежду на лучшую жизнь. Да и теперь он точно уверен, что Чимину с ним было бы не место. Чимину было бы лучше без него. Всему виной случайно выявленный факт — он не человек. Он не такой, как все. И этот факт сделал из него подопытную крысу. Хотя… он ведь ею и был. Как и все дети… Три месяца назад опыты над его способностями перешли в опыты над его телом. Сотни анализов, тысячи инъекций — следствие нелепой ошибки учёного. В тот день на глазах у Бреннера и ещё семи человек чёртов учёный немного облажался. Сто двадцать тысяч вольт из «шокера» оказались умножены на два. Не выспавшийся сотрудник нечаянно нажал на экране не туда, и эта оплошность стала большим открытием. Юнги потерял сознание сразу же. Ток блуждал по телу бесконечные десять секунд, пока недоученый сообразил отключить прибор. Когда парень очнулся, над ним возились десятки человек. А всё потому, что у Юнги появились щупальца. Прямо из-за спины у него торчали пять чёрных отростков, которые со временем Юнги научился прятать и контролировать каждый из них. Доктор Бреннер вместе с учёными пытались выяснить природу этого явления. Что именно вызвало этот феномен, и на что теперь способен Юнги. Три месяца исследований, опытов и разработок привели к одному простому выводу — Юнги был таким с рождения. Щупальца просто вырвались наружу в момент ужасной пытки над бедным телом. И если бы не дурацкая оплошность сотрудника лаборатории, возможно, Юнги бы сейчас не страдал таким образом. И Юнги терпел. Как и все семь лет до этого. И терпел бы ещё столько же, но один подслушанный разговор решил иначе. Когда Бреннер готовил Юнги к очередному двухдневному сну, в палату с резервуаром зашёл один из сотрудников лаборатории. По крайней мере, Юнги так думал. Его сознание отключилось не сразу, как это бывало обычно, поэтому он успел услышать часть диалога, прежде чем окончательно уснуть. — Мы думаем, что все дети имели к этому предрасположенность. Если бы не это крушение в Хоукинсе… Чёрт. Они бы стали идеальным оружием для ЦРУ. Как сильно один такой объект смог бы помочь вам, — слышит Юнги голос Бреннера. — Доктор Бреннер, наши люди предполагают, что один из них выжил. — Быть этого не может, Один бы уже понял это. А мы бы догадались, изучая его. Они все умерли, мистер Пауэлл. — У нас ходит слух, что в Хоукинсе недавно была замечена волна. — Слухи есть слухи. Выясните, правда ли это. — Уже выясняем. Но это сложно, учитывая, что наши защищают этих… нелюдей. — Мистер Пауэлл, понимаю. Пока Вы из кожи вон лезете, чтобы никто не нашёл это место, ваши люди охраняют права этих идиотов. Да, в Хоукинсе всё ещё есть лаборатория без детей, но… Всё же это не то, что делам мы. — Доктор Бреннер, думаю, я сам разберусь, что делать с Один. Я плачу Вам за все это, — агент повышает голос, но тут же затихает. — Мне пора идти, собрание в штаб-квартире. — Вы знаете, где меня искать, мистер Пауэлл. Думаю, нам обоим пора, — Юнги слышит звуки удаляющихся шагов. Ему очень хочется встать и разнести все вдребезги, но единственное, что он может сделать — это провалиться в сон. Юнги в подсознании. Здесь спокойно и тихо, но собственные мысли не дают покоя. Кто-то выжил. Но как?! Он пытался найти хоть кого-нибудь, пытался связаться всеми возможными способами, но всё было тщетно. Умерив пыл, Юнги собрался с мыслями и решил повторить. Он услышал что-то о недавней волне, а что, если? Юнги напрягает разум. Перед глазами всплывает маленькое помещение. Чем-то похоже на место, где они обедали в детстве, но уютнее. Чимин стоит спиной и, вероятнее всего, держит что-то в руках. Юнги подходит ближе. Вдыхает запах родного человека. Живого человека. И только он хочет коснуться, показать, что он здесь — Юнги вырывают из сна. Бреннеру срочно понадобилось испортить момент. Пока над Юнги возились люди, беря кучу анализов, парень думал лишь о Чимине. И он обещает себе попробовать ещё раз. Как только вся эта суета закончится.____
Внеплановые опыты закончились так же быстро, как и начались, и когда Юнги провалился в очередной сон — его осенило. Как током ударило. Чимин не должен узнать. Но было поздно. Вот он, Чимин, стоит перед ним и шепчет отчаянное: «Юнги». А всё, что он может ответить ему — это дурацкое: «Не спасай меня». После этого Юнги не связывался с младшим, лишь тихо наблюдал. И наблюдал бы так дальше, пока этот малыш не совершил глупую ошибку. И всему виной сам Юнги. Чимин вспомнил все, что было с ним, и Юнги не оставалось ничего, кроме как дать подсказку. Ведь если Бреннер сам выйдет на Чимина — будет хуже. Ещё хуже будет, если его пока ещё необретенные возможности дадут о себе знать.____
Юнги терпеть не может этот день. Вся лаборатория стоит на ушах — кажется, сегодня он покинет это место. И окажется в более ужасном. Он станет оружием для ЦРУ, и наверно единственный утешающий момент здесь — он больше никогда не увидит Бреннера. Прежде, чем он покинет стены этой ненавистной лаборатории, он попытается сбежать. Щупальца внутри и намёка не дают о своём существовании, медикаменты виной и этому. Юнги тащат по коридору в, как он думает, палату для сдачи анализов. Но сотрудник останавливается на полпути из-за мерзкого пищания пейджера. — Что-то не так, — тихо говорит мужчина, и в подтверждение словам сзади слышится крик Бреннера. — Спрячь его! Мужчина толкает Юнги в ближайшую дверь, запирая, а сам бежит к Бреннеру. — Что случилось? Это что, звуки полиции снаружи?! — Я же тебе говорил, что в управлении никак между собой не поладят! Приехали, блядь. Я уверен, что мистер Пауэлл сейчас в какой-нибудь камере допроса. Нам надо бежать… — Как Вы это себе представляете?! Мы под землей, а над нами полиция! — Уверен, что не только она. ЦРУ тоже здесь… — Какого… и что, блядь, делать? Бреннер смотрит на дверь, где сейчас сидит Один, и говорит: — Он должен помочь нам. А потом мы его убьём. Сотрудник ничего не отвечает, лишь молча смотрит, как из его рук выхватывают ключ-карту. — Один, сейчас я попрошу кое-что, но ты должен пообещать, что сделаешь это, — говорит доктор, как только дверь открывается. — И зачем мне это? — без доли любопытства отвечает Юнги. — Тогда ты сможешь увидеть Тринадцать. — А мне что с этого? — Кончай строить из себя не пойми что! Выведи меня наружу, убей всех, и мы уедем отсюда! — Ты играешь с огнём, Папа. Но так и быть. Оторвусь! Снимай ошейник! — Я сделаю это, когда мы окажемся снаружи. Юнги не отвечает и молча выходит из комнаты, огибая двух мужчин. — Так и будете стоять или что?! — прикрикивает парень не оборачиваясь. Его достала вся эта ситуация. Юнги поднимается на лифте два этажа с кучкой людей, которые хотят выйти сухими из воды. Из открывшихся дверей ему виден коридор, в конце которого главный выход из этого дерьма. Юнги хочется кричать. Он не может предугадать, что творится за этими дверьми. Что если, открыв их, он лишится жизни? Лишится шанса увидеть Чимина? Гадать не имеет смысла, поэтому он толкает двери от себя без какой-либо заминки. В глаза светит невыносимо яркое солнце, уши закладывает от шума вертолётов и сирен полицейских машин. Издалека на него направлены десятки стволов, это напоминает ему события семилетней давности. Но он не замечает ничего из этого. Потому что видит перед собой Чимина. Он делает шаг вперёд, мысленно готовясь к чему угодно. Вид у Чимина слишком злой. Такой, будто сейчас он кого-то убьёт. — Юнги, пригнись! Он на автомате выполняет сказанное и видит, как Чимин закрывает глаза, а после резко кивает головой в сторону. За спиной раздаются непонятные звуки, и обернувшись, он видит, как тела сотрудников по одному валятся на землю. За секунды доктора теряют сознание, и Юнги этому, определённо, рад. — Юнги, я здесь! — Чимин перед ним такой нереальный, такой слишком яркий и живой, стоит, тяжело дыша, и обнимает за плечи. — Что это? — парень видит, что взгляд Пака направлен на ошейник, и не успевает он и слова сказать, как Чимин отходит от него. Силой мысли младший пытается снять с него ошейник, но от боли, что охватила все его тело, Чимин валится на землю. — Блядь! Что это такое? Раньше этого не было! — хмурится Пак. — Пульт… — шепчет Юнги. — У него пульт. — Точно! — Чимин пытается встать, но не может. Тело болит так, будто его молнией ударило, но это мелочи. Его Юнги рядом с ним. К парням подходит сотрудник лаборатории, которого Юнги видел раньше в этих стенах, но сейчас на нем нет привычного белого халата. Его заменяет чёрный костюм. Он проходит мимо, направляясь к открытым дверям подземной лаборатории. Сотрудник ищет в кармане пиджака Бреннера пульт, снимает отпечаток пальца и освобождает Юнги от оков одним легким нажатием кнопки. — Теперь ты свободен, Один. Мы сделали все, что могли. Жаль, что на это ушло так много времени. Юнги видит бейдж на шее сотрудника. И он понимает — перед ним агент ЦРУ. — Ты можешь ехать домой, Один. Теперь тебе ничего не угрожает. — Домой? — только и может спросить Юнги. Шею ничего больше не сдавливает, но он не понимает, почему так сложно дышать. Сзади его резко хватают за руку. Он уже хочет возмутиться и использовать силы, но слышит громкое: — Так вот, как ты выглядишь! Я думал, все рассказы о тебе — выдумка! Я Стив, поехали в Хоукинс, тебя там ждут! — Юнги ничего не понимает и смотрит на Чимина, которому помогает встать… А кто это? — Эдди, я не маленький, твою мать! Сам встану. Юнги, иди ко мне. Я так скучал по тебе, ты бы знал! У Юнги уйма вопросов. Но сейчас он счастлив. Он, кажется, обрёл дом.