Lost in the lights

Когда Чимин сидел у себя в гостиной рано утром, склонившись над картой местности вместе с Эдди и Стивом, он и подумать не мог, что координаты, которые во сне ему показал Юнги, действительно куда-то приведут. Но самое большое удивление накрыло его, когда парни добрались до места. Пустынная территория, ни одного здания, лишь светлый песок, яркое солнце и острые скалы. Парни уже хотели было развернуться, но увидели впереди кучу машин, окружающих странное, выбивающееся из общей картины, место. Казалось, будто это заброшенный цех или фабрика, но блестящие на солнце, режущие глаза своей яркостью двери говорили об обратном. Когда к парням подошёл офицер полиции, решив прогнать ребят с участка, ведь тут проходила операция, о которой никто не должен был знать, сотрудника правоохранительных органов остановил, как позже выяснилось, агент разведывательного управления. Для Пака стало шоком услышать от агента ненавистное имя, которое уже стерлось из памяти за долгие годы. Ещё более странным Чимин счёл тот факт, что агент знал имена его родителей. Настоящие имена. После того, как мужчина коротко рассказал о том, что представители управления охраняли их с Чимином с момента обрушения лаборатории в Хоукинсе, и о том, что они скрывали всевозможные свидетельства того, что Чимин жив, агент объяснил, что сейчас ведётся поимка предателей из их отдела и, конечно же, всем известного доктора Бреннера. Объект под номером Один был своего рода приманкой, дабы выявить истинные планы преступников. Пока ЦРУ тщательно скрывало признаки жизни объекта под номером Тринадцать, доверив Один сотрудникам, находящимся внутри лаборатории, те имели на него свои личные виды. Теперь, когда вся штаб-квартира стояла на ушах и была в курсе всех мероприятий, которые должны были осуществиться в этом месяце в тайной лаборатории, план захвата пошёл в исполнение. Чимину оставалось лишь стоять и ждать, пока Юнги выведут из этого помещения, но… Юнги вышел сам. Как только Чимин увидел, в каком состоянии находится старший, Паком овладела злость. А когда на глаза попался доктор Бреннер, то есть ли смысл объяснять, что он почувствовал?! Ярость и злость прошли так же быстро, как и появились, когда Юнги оказался в его объятиях. Лишь ошейник нарушал идиллию момента, но ничего… С ним быстро было покончено. Сейчас, проехав чуть больше двух суток в машине, четверо парней готовы променять все свои шмотки на чистую и мягкую постель, потому что шеи ломит так, словно по ним проехался трактор. До Хоукинса осталось всего ничего — три часа, и ребята окажутся дома. И плевать, по сути, на затекшие шеи — это полбеды. У заправок парни делали небольшие перерывы на перекус, туалет и короткий сон. Беда, на самом деле, сидит тихо и спокойно, мечтая наконец вырваться. Юнги молча наблюдает за тем, как Эдди и Чимин обсуждают, кто из них первым заменит Стива за рулем, чтобы тот немного поспал. Чимин сидит справа от Юнги, в то время как Эдди напротив Чимина на переднем сидении. Хочется побыть в тишине. Юнги отвык от шума. Отвык от людей. Он не имеет ничего против этих двоих незнакомых ему парней, ведь они друзья Чимина. А вот Чимин… Почему он избегает Юнги? — Давайте остановимся, мне нужно отлить, — просит Пак. — Всё-таки последняя банка газировки была лишней. Когда Стив паркуется у обочины, Чимин тянется к ручке двери, открывает её и смотрит на небо, что окуталось в одно большое одеяло из туч. Гром начал греметь ещё час назад, ветер заметно усилился, но Паку все равно. Выйдя из машины, он наконец-то может спокойно выдохнуть. Напряжение между ним и Юнги чувствовали, кажется, все. Чимин никогда бы не сказал, что его привлекали парни, но Юнги… У него была с ним особая связь… С детства. Чимин отошёл на несколько метров от дороги, чтобы спокойно сделать свои дела. Гром, раздавшийся над головой, не заставил его и шелохнуться, гораздо важнее было закончить начатое, пока не начался ливень. Ветер склоняет ветви деревьев к земле, нагнетая своим свистящим завыванием. Парни остались внутри, и только Юнги хотел было выбраться наружу, как небо ярко освещает вспышка молнии, и затем гремит гром. Юнги чувствует тревогу. Что-то внутри говорит о том, что надвигается нечто непоправимое. Юн резким движением открывает дверь машины и буквально вылетает из неё, крича: — Чимин, возвращайся быстрее! — Я иду уже, блядь, ну и погода! Ты видел, что творится?! Чимин идёт обратно к дороге, спотыкаясь о провод, который тянется от недалеко стоящей вышки к заброшенному дому в глубине деревьев. Кроссовки путаются в проводе, и когда Юнги окликает его во второй раз, над головой снова гремит гром, и яркая молния ударяет в опору вышки, моментально передавая ток в землю, который распространяется и по проводу, задевая Чимина. Его ударило несильно, но неожиданно. Поэтому он теряет сознание и валится на землю, а ливень тут же начинает поливать тело мальчишки. Юнги срывается с места, крича Стиву, чтобы тот завел мотор. Подняв Пака на руки, они с Эдди аккуратно укладывают его на заднее сидение. Юнги, если честно, рад, что Чимин потерял сознание, иначе последствия удара были бы глобальными. А доверять друзьям Чимина на все сто процентов Юнги пока не в силах. Эдди занимает свое место впереди, Юн же теснится сзади, укладывая ноги Чимина себе на бедра, и машина трогается с места. — Не гони, ливень только начался, но нам бы домой скорее, — говорит Юнги, когда замечает, что машина набирает слишком большую скорость. — Не бойся, будет исполнено в лучшем виде! Он же… очнется, да? Чимин ведь крепкий парень! — Конечно, совсем скоро… Слишком скоро, — шепчет Юнги последнюю фразу так тихо, чтобы никому не было слышно. Пятнадцать минут парни едут в полном молчании, и лишь редкие раскаты грома напоминают о том, что случившееся никому не привиделось. Ливень сменился мелкой моросью, тучи пусть и не разошлись полностью, но перестали потихоньку душить своим мрачным видом. Юнги все еще молча пытается понять, что за чувство овладело им. Это не страх, не боль и не испуг. Ощущение чьего-то присутствия внутри дает о себе знать, посылая сигналы прямо в мозг. Юн поворачивается к Чимину и видит, как тот сильно жмурит глаза в полусне, хрипит и начинает вертеть головой по сидению. И снова легкая волна приливает к голове, словно намекая. Что это такое парень не знает, но догадывается. Организм больше не забит различными препаратами и инъекциями, а значит щупальца, что тихо спрятаны внутри, постепенно просыпаются. На инстинктивном уровне Юн тянет свою ладонь к Чимину, начиная поглаживать его спину, пока другая рука крепко сжимает чужое бедро. — Долго нам ещё ехать? — спрашивает Юнги, когда замечает табличку с названием города через закрытое окно. — Два часа ночи… Трасса должна быть свободной, а значит… минут за двадцать доедем, — отвечает Эдди, смотря на свои карманные часы. — Если я попрошу вас помочь довезти Чимина до его дома и оставить нас… — увидев на себе пару удивленных глаз, Юн продолжает: — Без каких-либо вопросов, парни. Мы расскажем все в следующий раз… Но вы сделаете это? — Обижаешь, Юнги! Но если ты причинишь ему вред, я не посмотрю на твои сверхспособности! Врежу! — Стив чуть не теряет управление, выехав на встречную полосу, но сразу же выравнивает ход. — Все будет хорошо, я его не обижу. Диалог прерывает болезненный стон Чимина, пришедшего в сознание. Парень покрылся холодным потом, а зубы бьются друг о друга. Эдди уже хочет кивнуть Юнги на плед, который лежит за задним сидением, но Чимин выдаёт короткое: — Жарко… — Ты же дрожишь весь, Чимин… — Эдди недоверчиво смотрит на Пака и прикидывает в голове сколько ещё осталось ехать. — Стив, прибавь газу, доедем за пять минут! — Почему так жжется?! — Чимин всхлипывает и тянется рукой к своей куртке, намереваясь её с себя стянуть. Юнги смотрит на парней и прикрикивает: — Без вопросов! Пожалуйста… — Как скажешь, мы приехали! — Стив тормозит и хочет выйти из машины, но Юнги, увидев это, останавливает его: — Я сам справлюсь, поезжайте! В доме кто-нибудь есть? — Паки сейчас, скорее всего, на дежурстве в больнице, но под ковриком у порога есть ключи. — Очень предусмотрительно… — Юнги тяжело вздыхает и тянет Чимина на себя, чтобы тот сел. Помогая ему выйти из машины, Юн оглядывает дом и двор, замечая, что свет в окнах не горит. Хотя… Третий час ночи, конечно… Стив с Эдди уезжают, как только дверь в дом за парнями закрывается. Юнги ищет глазами выключатель в прихожей, но оставляет это занятие, потому что Чимин шепчет: — Дома никого… Свет не нужен. Просто сними с меня всё. Умоляю! — Д-да, я понимаю, Чимин-и. Сильно горит? — Я, кажется, сейчас взорвусь! Это невыносимо! Что происходит?! Юнги не отвечает. Он подходит к Чимину, стягивает с него куртку, а затем и футболку, открывая вид на голый торс, исписанный множеством непонятных тату. — Когда они появились? Татуировки… — Эм, — Чимин разувается и идёт вглубь дома, проходя на кухню. Юнги сразу же узнал это место. — Когда впервые использовал силу, после семи лет затишья… Стиву нужна была помощь, ну и… вот. — На мне они тоже появляются, когда я использую какую-либо способность. Три месяца назад, верно? — Да, как ты догадался? — Чимин… — Юнги обходит парня и встаёт позади него. Спина идеально ровная, пока что… Юн подходит к раковине, чтобы намочить полотенце, которое он стянул со спинки стула, и возвращается к Чимину. Его следует обтереть. — Это, возможно, ненадолго поможет унять жар. Я не сильно разбираюсь, у меня выявилось все довольно быстро, так что… — Юнги тянет Чимина за руку, беря его ладонь в свою, и продолжает: — Тебе нужно лечь. Чимин ведёт его на второй этаж в свою комнату. Дом не большой, но и не маленький, Паку нравится. Здесь нет лишних комнат, а Чимин с удовольствием поделится своей постелью со старшим. Долгие годы он был лишён возможности общения с ним, возможности коснуться. И диван в гостиной точно не станет этому препятствием. Комната Чимина в темноте кажется огромной, парни садятся на край кровати, поднимая на нее ноги. Чимин уже не дышит так загнанно — жар отступил. Он хочет уже расспросить обо всем у Юнги, но тот сам начинает: — Помнишь, я говорил, что ты такой же, как и я? — после лёгкого кивка младшего, Юн продолжает. — Есть одна вещь, которая произошла со мной там, в лаборатории, и сейчас это происходит с тобой. Я не знаю почему, не уверен… Слышал, что мы родились такими, но кто его знает. Чимин, пообещай, что не испугаешься? — Как я могу бояться тебя, глупый? — Один раз уже испугался… Чимин хмурится. Непонимание так и читается на его лице, а потом до него доходит. Видение! — В тот день, когда я увидел тебя во второй раз… Что, мы теперь с тобой монстры?! Ну и хрен с ним! И я не испугался тебя, я боялся за тебя! Думал, они тебя убили! — А я и правда так думал… Думал, что убил тебя своим необдуманным поступком. А ты сидишь передо мной живой и шутки шутишь! — Мне стоило умереть? — спрашивает Чимин и придвигается ближе, так, чтобы глаза в глаза. — Черта с два! Я скучал по тебе. Тосковал… А сейчас вдвойне тоскую. Прикрой глаза и поймёшь. Только не сбегай, прошу тебя… — шепчет Юнги в чужие губы. Поцелуй выходит чуть неумелым, но таким желанным. Юнги сминает губы, слегка прикусывая нижнюю. Чимин не отстраняется, лишь хватается своими ладонями за чужие плечи, а когда старший тянет его за бедра, усаживая себе на колени, он рвано выдыхает в губы, прерывая поцелуй, и зарывается личиком в шею. Чимин вдыхает позабывшийся запах, да и тогда, семь лет назад, они все до невозможности одинаково пахли больничными препаратами. Сейчас от Юнги пахнет так же, но есть что-то ещё, не совсем знакомое, но уже близкое. Пак вздрагивает, когда ощущает на голой спине прикосновение. Это не похоже на ладони Юнги, что-то тёплое и влажное скользит по его позвоночнику, а затем такое же касание чувствуется на его голых лодыжках. Чимин поднимает голову, открывает глаза и видит, как за спиной Юнги в воздухе вьются чёрные щупальца. Парень смотрит на них так завороженно, обводя взглядом каждую белую присоску. Ему не противно, наоборот, хочется прикоснуться и увидеть, как они будут смотреться в его ладонях. Он тянется рукой к одному из щупалец, что уже исследуют его торс. То обвивается вокруг руки Чимина, прижимая парня ближе к телу Юнги. — Я хочу, чтобы ты снял её, — Чимин смотрит на мятую белую рубашку Юна, замечая, как та задралась из-за вылезших наружу отростков. Юнги сидит не двигаясь. Разглядывает такого нуждающегося в ласках мальчика и видит, как тот закатывает глаза от того, что с его сосками играют чёрные тентакли. Он чуть отклоняется назад, чтобы стянуть с себя рубашку, а после меняет их местами, аккуратно укладывая Чимина на кровать. Пока младший наслаждается ласками, а одно из щупалец удерживает его руки наверху, чтобы он не закрывался от стеснения, Юнги стягивает с себя оставшуюся одежду, оставаясь полностью голым. Он направляет одно щупальце прямо к ширинке джинсов Чимина, надавливая на уже заметный стояк. Оставляя за собой влажный чёрный след, щупальце лезет прямо под ткань. Чимин рвано выдыхает, запрокидывая голову назад, и в этот момент его рта касается ещё один тентакль. Юнги не управляет ими самостоятельно, он делает это лишь по необходимости, и ему самому нравится то, что он сейчас видит. Юнги садится между ног Чимина, раздвигая их руками, и смотрит. Долго смотрит, как его собственные щупальца доводят Чимина до пика. Все пять тентаклей обвили тело любимого, одно щупальце держит руки над головой, другое играет с сосками. Ещё одно умело играется с членом, сжимая основание так сильно, что Чимин бы закричал, да только четвёртый тентакль не даёт сделать и этого, закрывая собой рот. Юнги уверен, что Чимину хорошо, он чувствует это и видит. Он никогда не занимался сексом раньше, но сейчас, когда Чимин перед ним такой, сам просит и желает, Юн знает, что делать и как делать. Возможно, его природа говорит об этом, или она сама шепчет Чимину — непонятно, но какая разница. Юнги чувствует, что пятый отросток, вьющийся вокруг одной из ног Пака, не хочет больше играться с его входом и зря дразнить. Ему хочется заполнить собой Чимина, подготовить, растянуть, смазать. Юнги боится навредить, поэтому тентакль выделяет ещё больше слизи, размазав её по отверстию, и поглаживает вход. Юну сносит все тормоза, когда он слышит у себя в голове родной голос, который жалобно умоляет: — Сделай это… Юнги чуть ли не в лужицу превращается, как давно он не слышал голос Чимина так. Внизу живота тягуче расплывается тепло, и он так же мысленно отвечает младшему: — Как пожелаешь, Чимин-а. Отросток медленно входит, всего лишь на несколько сантиметров, но этого вполне достаточно. Чимина хочется лишь растянуть, а не трахать. Трахнуть, конечно, хочется, но по-другому. Собственный член давно сочится естественной смазкой, но смотреть на то, как Чимин наслаждается от стимуляции всего тела, Юнги доставляет особый кайф. Постель вокруг них пропиталась чёрной жижей, создавая некий круг, в котором скоро случится то, чего Юнги очень сильно ждёт. Он чувствует, что осталось совсем немного. Раскаты грома уже не так сильно воспринимаются на слух, слышно лишь тяжелое через нос дыхание Чимина, влажные звуки щупалец, когда они разжимают тело и заново сжимают, намеренно оставляя красные следы от присосок на животе и спине, будто стараясь спрятать следами тату. За окном сверкает короткая молния, младшего потряхивает в омуте щупалец. Юнги один за другим убирает тентакли и те спокойно вьются за его спиной в воздухе. Он тянет Чимина на себя, чтобы тот сел на кровати, и целует его мокро и жадно, впиваясь ногтями одной руки в кожу на чужих лопатках. Юнги касается свободной ладонью члена любимого, водя по нему вверх-вниз. Ещё одна молния сверкает, но уже ярко, сопровождаясь громким раскатом грома, и Чимин кончает на их животы, а затем протяжно стонет, падая на Юнги своим телом. Юн ложится на кровать, удерживая Чимина, и чувствует, как Пак дрожит, рвано вдыхая воздух, которого так не хватало. — Что-то не так… — шепчет Чимин, когда чувствует, как по спине стекает влага. — Все так, сладкий, — Юнги смотрит в затуманенный взгляд напротив и краем глаза замечает движение над ними. — Мы можем делать это вечно… — Я боюсь, что все исчезнет… — Просто доверься мне… — Юнги смотрит за спину младшего, наблюдая, как щупальца темно-синего цвета вьются над ними и, неуправляемые сознанием Чимина, валятся по сторонам, выделяя свою жидкость в цвет тентаклям, смешиваясь на простынях с чёрной субстанцией. Юнги переворачивает их местами, снова нависая сверху, и входит резко на всю длину во влажную растянутую для него дырочку. Каждый толчок вырывает из уст Пака сладкие стоны. Юн наслаждается приятной узостью младшего, а тот вскрикивает от попадания головкой по простате каждый раз, когда Юнги в него вдалбливается, полностью выходя и загоняя член обратно. Их щупальца сплетаются между собой, присасываясь друг к другу большими присосками, и Юнги бы соврал, если бы сказал, что это не приносит удовольствие им обоим. Ещё пара рваных толчков, и Чимин изливается во второй раз, смешивая сперму с жижей от их щупалец на своём животе. Юнги кончает следом прямо внутрь парня и падает рядом, пряча под кожу свои тентакли. Чимин смотрит на него, мысленно спрашивая, как он это сделал, а Юнги подсказывает, что легче для этого использовать силу. И единственное, что спрашивает Чимин у старшего вслух, прежде чем уснуть, это: — Так мы точно не монстры? — Нет, конечно! Я лишь хотел проверить твою реакцию тогда, прости… Парни засыпают практически мгновенно, а о том, как они будут убирать следы их любви, они подумают утром. Или вовсе думать не будут, потому что этажом ниже, на пороге дома, стоят два человека и шепчутся о том, как же поговорить с их, теперь уже, двумя воспитанниками.