Ангел хранитель Ким Тэхён

— Тише, всё будет хорошо. — Тэхён массирует ледяную от страха кисть Чимина. — А если не будет? — шёпотом спрашивает тот, бледный от волнения. Тэ оглядывает взглядом зал: в центре него стоит скамья представителей высших ангелов, перед ними небольшое пространство, на котором на коленях стоит Мин, по бокам от него скамейки для свидетелей, где и сидят Ким и Пак. Хранитель смотрит на Чона, сидящего на скамейке напротив. Он еле заметно улыбается и подмигивает ему. — Будет. Точно, я уверен. — так же шёпотом отвечает Тэхён, всячески стараясь подбодрить его. Ким сам немного волнуется, потому что Гук так и не сказал, что у него за план. — Почему я здесь, а он там? Что происходит? — бубнит себе под нос Пак, не сводя взгляда с Юнги. Чонгук, видимо, такого же мнения, поэтому выжидает паузу после слов одного из серафимов: — Объявляю совет открытым. — А почему они сидят порознь? Вы рассматриваете нарушение, в котором участвовали двое, но почему перед вами сидит только один? Глаза Чимина округляются, и он, стиснув руку Тэхёна, ищет в толпе Чона. — Вы кем приходитесь? Демон встаёт со своего места, складывает руки на груди, бесстрастно отвечая: — Адвокат. Тэхён закрывает глаза ладонями, качая головой: «Ой дурак!» Взгляды высших падают на Мишина, тот, по всей вероятности, стал инициатором их разделения. Серафим махнул рукой, как бы говоря «будь по-вашему»: — Пусть встанет рядом. — он сразу находит в толпе Чимина, кивком указав на место рядом с демоном. Пак секунду колеблется, выжидающе смотрит на Мина, тот кивает: «Иди сюда, у Гука всё под контролем». Чим становится на колени рядом с Юнги, прижимаясь к нему плечом. «Пол холодный…» — подмечает про себя хранитель, прикидывая сколько уже на нём простоял демон. Мин нежно, но коротко целует ангела в висок, шепчет так тихо, чтобы услышал только он: — Не бойся. С вызовом глядит в глаза Мишина, который очень недоволен происходящим. Будь у него свободными руки, он бы с превеликим удовольствием начистил серафиму лицо. Тэхён в небольшой растерянности глядит на Гука, спрашивая: «Так, хорошо, а что дальше?» «Успокойся, дыши носиком, я сейчас всё разрулю». — жестом отвечает демон, слегка подстёбывая его, затем переводит взгляд на совет. Тэхён берётся пальцами за переносицу, про себя думает: «Что за цирк мы устроили?» Чон, словно услышав о чём тот думает, выгибает бровь, показывая своё недовольство. — Почему вы считаете, что совершенно нарушение? — спрашивает один из серафимов, обращаясь к Мишину. Сердце громко стучит в висках, Пак сглатывает, облизывая пересохшие губы. Юнги незаметно сжимает его пальцы, насколько это позволяют одетые него наручники. — Однополые отношения запрещены. — он медленно обходит стол и подходит к Чимину. Мин дёргается, глядя на то, как Мишин тянется к хранителю. — Позволь. — просит он, взяв ангела за руку. — У него проявилось кольцо. — серафим демонстрирует его всему совету. — Из этого следует другое нарушение. Ему была предназначена другая пара нитями судьбы. — А если нет.? — возражает Пак, хотя собственный голос кажется ему тихим шёпотом. — У Юнги тоже есть кольцо. Глаза Мишина слегка округляются, словно он не был готов к такому повороту событий. Чимин, воспользовавшись его замешательством, выдернул ладонь из его хватки, прижал её к груди. — Что-ж, давайте взглянем. — спокойно говорит один из серафимов, махнув рукой. — снимите наручники. Когда с Мина сняли наручники, он взял руку Чима в свою, переплетая их пальцы. Оба кольца светились очень ярко, поддельное было не отличить от настоящего. Не зря же они с Чоном сидели «колдовали» его бессонными ночами. Но, и чтобы оно так ярко светилось, требовалось огромное количество энергии, которая бы поддерживала его свечение. — Я не думаю, что такое может быть. Одно из колец должно быть ненастоящим. Нити судьбы соединяют пару так, чтобы впоследствии было возможно продолжение рода. — уверенно заявляет Мишин, попытавшись снова одеть наручники на демона. Тот ловко уклоняется, смиряя его презрительным взглядом, приобнимает за плечи Пака, которому становится значительно спокойнее от этого, казалось бы, незначительного жеста. — Предлагаю провести экспертизу. — говорит Мишин, обращаясь к членам совета. Не будь их здесь, всё было бы гораздо проще: никаких разбирательств, Мину бы вырвали крылья и отправили на землю, а Чимин стал бы его игрушкой. Нахальный смешок заставляет серафима сжать кулаки и обернуться к свидетелям в поиске осмелившегося это сделать. Чонгук вальяжно спускается по лестнице вниз, со скучающим видом оглядывает зал. Оказавшись напротив Мишина, спрашивает: — Экспертиза? Вы это сейчас серьёзно? То есть… — он прищуривается, глядя прямо ему в глаза. — У вас здесь есть необходимое оборудование для её проведения? Я понимаю если нужно было бы определить карат, но данное «изделие» не относится к вещи материальной. Поэтому поясните мне, несведущему лицу, как вы собираетесь это сделать. — Чон открывает папку. — Так, для протокола. Серафим, растерявшись, замолкает, но голос подаёт другой из члена совета. — Что вы можете предложить взамен этой идеи? Как вы мне докажете, что оба кольца подлинные? — У вас есть доступ к книге, где пишется судьба, почему бы не посмотреть там? Ведь если они были предназначены друг для друга, то наверняка об этом будет какая-то информация. — А почему там не может быть подделки? — настораживается Мишин, пытаясь раскритиковать идею Гука. — Это книга, в которую ещё никто не смог внести изменения, поэтому мы можем ей доверять. — отвечает один из серафимов, приказав кому-то её принести. Чон еле сдерживает победную ухмылку. Они на днях с Мином очень старательно её переписывали. Оказалось чуть сложнее, чем думалось, но с помощью своего покровителя удалось внести необходимые изменения. Один из серафимов глянул на стоящих «ангелов» перед ним. — Почему они не в наручниках? — Я пытался их одеть, но Мин Юнги мне не позволил. Чон понял, их просто боялись, хоть и старались это скрыть за правилами. Когда Мин смиренно протянул руки чуть-ли не улыбающемуся от радости Мишину, то раздался тихий и чёткий голос Пака: — Нет. — Нет? — Я не позволю. — шипит Чимин, возводя вокруг них защитный барьер. — Малыш… — тихо обращается к нему Юнги, видя, как тот заслоняет его собой. — Хватит. Я не буду больше молчать. Мы и так стоим перед вами на коленях. Зачем унижать нас ещё больше, как будто мы можем с вами что-то сделать? — Успокойтесь. — строго говорит один из серафимов, глядя на озлобленную реакцию Чима. — Это просто мера предосторожности. — Как, по-вашему, можно быть спокойным, когда меня пытаются разлучить с моей семьёй? Сердце Юнги пропускает удар, а в груди разливается тепло только от одного слова — «семья». — Меня изнасиловал серафим, а сейчас вы разбираетесь в том, что мы встречаемся? — Пак поворачивается к Мишину. — Почему вы доложили об этом, но забыли про то, что сделали сами. А я ночами не могу спать, меня мучают кошмары после того, что вы со мной сделали! Я боюсь ходить один по замку, вы меня поджидаете в моей комнате, и даже там я не чувствую себя в безопасности! — О чём он говорит? — Мальчик бредит. Он что-то перепутал. Я ничего такого не делал. — слегка взволнованно произносит Мишин. — Давайте продолжим с книгой судьбы. — Я хочу послушать хранителя. Подождите с книгой. Чимин оборачивается на Чона и кивает ему. Демон подходит к их столу, позволяя одному из серафимов заглянуть к себе в голову. Там он, ни капли не утаивая, в красках показал, что произошло с Чимином. — Прошу учесть это. — благодарно кивает Гук, переводя взгляд на красного от негодования Мишина. — Я отстраняю вас от обязанностей, до выяснения обстоятельств. — обращается один из членов совета к Мишину. — уведите его. — Как вы можете? Это не в ваших полномочиях! — сопротивлялся тот, вырываясь из рук двух архангелов. — А ваших полномочиях издеваться над хранителями? — спокойно ответил серафим, смотря как уводят Мишина прочь. — Мы продолжим с книгой. Открыв её, глаза серафимов расширились. Два парня связаны нитями судьбы. — Быть такого не может. — он подносит листок ближе к лицу, не веря своим глазам. Там всё чисто, как в операционной, подвоха не найдёт. — Обвинения сняты. Нарушения не было. — говорит другой серафим, отпуская их. Чимин обмякает в руках Юнги с улыбкой на лице. Демон охает, ощутив внезапную тяжесть. Поднимает их обоих с колен, вставая в полный рост. — Не замёрз? Пак мотает головой, прижимаясь к его груди. Мин благодарно улыбается совету, мягко подталкивая Чимина к выходу из зала.

***

— Гук, мне жарко! — ноет Тэхён, пытаясь вывернуться из объятий демона. — Чшш… Помолчи чуть-чуть. Я соскучился по тебе. — шепчет Чон, закрывая глаза. На несколько секунд воцаряется тишина, но Тэ не даёт ей насладиться. — А чуть-чуть это сколько? — нетерпеливо спрашивает он, потираясь ягодицами о его пах. — Никакой романтики… — цокает языком Гук, взяв Кима на руки. Тэ обвивает руками его шею, тихо крякнув. — Успокойся, я тебя держу. — Чон целует его в кончик носа, спускается к губам, напористо терзая их. Тэхён чувствует прохладу одеяла, на которое его уложил Чонгук. Ким проводит языком по губам демона, целуя по-французски. — Чёрт, Гук, касайся меня, пожалуйста! — выгибаясь навстречу его рукам, хнычет Тэ. Оглаживая шею, грудь и живот, Чон раздевает хранителя. Лижет медовую кожу, давая то, что просит ангел. — Хочешь поиграем? — демон на секунду отрывается от своего занятия, потеребив нежно-розовый сосок. Тэхён, захлёбываясь собственным вздохом, слегка повышенным голосом, говорит: — Х-хочу! В руках Гука оказалась баночка и кисточка. — Ч-что это? — дрожащим голосом спрашивает Тэ, стягивая футболку с демона. Чонгук хитро улыбается, пальцами подцепляя резинку брюк: — То, что сведёт тебя с ума. Кисточка приятно щекочет кожу, задерживаясь на самых чувствительных участках. Гук увлечённо рисует по хранителю, лаская его свободной рукой. Вскоре на теле проявились блестящие серебристые полосы. Чон языком повторял эти линии, слизывая краску. Тэхён извивается под ним, жалобно хнычет, не зная куда направить своё возбуждение. Касания Чонгука обжигают, заставляют хотеть большего. Демон губами обхватывает сосок, посасывает, выкручивает. Поцелуями спускается вниз по груди, животу, спускаясь до внутренней части бедра. Страстные касания губ и языка правда сводят с ума, доводят до звёздочек в глазах и головокружения. — Пожалуйста… — Тэ обнимает демона за плечи, прижимаясь к горячей груди. — О чём ты просишь, Тэ-Тэ? — Покажи каким грубым ты можешь быть. — жалобно просит Тэхён, потираясь об него затвердевшим членом сквозь нижнее бельё. Чон берёт в руки кляп, состоящий из красного пластикового шарика и крепящихся к нему кожаных ремешков. Тэ облизывает шарик, закатывая глаза, от чего Гук стонет, чувствуя, как дёргается его член от этого действия. Ким обхватывает губами кляп, позволяя застегнуть ремешок на своём затылке. — Хороший мальчик. — хвалит его Гук, стягивая с него нижнее бельё. Тэхён невинно глядит на демона, проводя ладонью по своим изгибам. Даже без слов он знает, как подразнить Чонгука. Пальцы бегло проходятся по промежности ангела, от чего тот глухо стонет. Чон ставит его на колени, грубо разводя ноги в стороны. Надавливает на его лопатки, заставляя прогнуться в пояснице. Вид для него открывается шикарный, он довольно усмехается, проводя рукой по округлым ягодицам. Распределяет смазку, одним пальцем медленно входит в него, поглаживая другой рукой по спине. Тугие мышцы, хоть с трудом, но поддаются. Чон может с уверенностью сказать, что у Тэхёна он первый. Ким стонет, дёргаясь под его руками. Новые ощущения кружат голову, а ведь это только пальцы. Тело предательски начинает дрожать в предвкушении главного «угощения». Тэ закатывает глаза, когда Гук начинает двигать рукой. Почему-то именно сейчас хочется показать демону, насколько Киму сейчас хорошо. Говорить-то никак, стоны заглушаются кляпом. Тэхён переворачивается на спину, слегка отстраняясь. Добавляется второй, а затем и третий палец, от чего глаза хранителя округляются, и он придерживает Чона за руку, этим жестом чуть притормаживая его. — Чёрт… — шепчет ангел, и получается на удивление внятно. Гук начинает делать быстрые движения, растягивая своего мальчика. Тэхён стонет, извиваясь под его телом. Шаловливые ручки хранителя ласкают член демона сквозь неплотную ткань брюк. Чон рычит, облизывая собственные губы, от невозможности поцеловать Кима. Чонгук выходит из него с громким чавкающим звуком, от которого Тэхён становится красным, смущаясь. Гук несколько раз путается в одежде, пытаясь снять с себя брюки и нижнее бельё. Тэхён завороженно смотрит на эту довольно крупную часть человеческого тела, которая скоро окажется в нём. От предвкушения спазмом скручивает живот, и Ким со сладким, но заглушённым стоном, откидывается на подушки. Тихо шуршит упаковкой презерватива, добавляет смазки, приставляя головку ко «входу». Медленно входит в податливое тело, ощущая как мышцы плотно обхватывают его член. Снимает с хранителя кляп, хрипло шепчет: — Скажи, если будет больно. Тот торопливо целует его, руками обнимая за шею. Внизу живота приятно тянет, и Ким тихо стонет ему на ухо. Дискомфорта нет, только если совсем чуть-чуть, но Тэхён даже не замечает этого, подмахивая бёдрами навстречу Гуку, который начинает небыстро двигаться. Тэ рвано дышит, скользя по одеялу в такт толчкам Чона. — Ты же обещал быть грубым. — сбивчиво шепчет хранитель, закатывая глаза от удовольствия. — Я, конечно, могу сделать так… — Гук начинает жёстко и ритмично вдалбливаться в растянутое нутро, так, что в тишине слышны шлепки голых тел друг об друга. Но это ещё и очень больно, Тэ пальцами впивается в плечи Чона, зажмурившись. Это пока что слишком для него. Болезненный стон слетает с губ ангела, и он тянется к демону, чтобы поцеловать, но вместо этого получается тихое: — Медленнее… — задыхаясь от нехватки воздуха говорит он. — пожалуйста… Гук слегка замедляется, подхватывая Кима под бёдра, переносит их в вертикальное положение. — Грубо — не значит больно. Поцелуи горят на шее и ключицах, помутневший взгляд Чона заставляет хотеть его ещё больше. — Г-глубже… — дрожащим голосом просит Тэ, оставляя влажные поцелуи на плечах демона. Тэхёну очень нравится чувство заполненности, от него живот скручивает сладкой истомой, подводя тело к бурному оргазму. Чон запрокидывает голову назад, теряя связь с реальностью. Мышцы обхватывают член до звёздочек в глазах. — Ох-х… — стонет демон, чувствуя как сокращаются мышцы его возлюбленного. Гук входит в податливое тело быстро и глубоко, снова и снова наполняя Кима изнутри. Член начинает пульсировать внутри, что заставляет Чона двигаться на своём пределе. Он резко замирает, войдя на всю длину, носом утыкается в шею Тэхёна, извергая сперму в его нутро. Ещё десятка движений хватает и хранителю. Ангел начинает мелко дрожать, мышцы непроизвольно сокращаются, а затем кончает и он, словно тряпичная кукла, обмякая в руках демона.