Зелёное и красное

Шэнь Цинцю проснулся поздним утром. Окно в комнате было открыто и отгорожено ширмой, защищавшей от солнечных лучей. Рассветная прохлада успела смениться зноем. Пахло деревом и разогретой на солнце травой. Стрекотали цикады. Издалека доносились голоса. Шэнь Цинцю сел на кровати и сладко потянулся. Он чувствовал себя отдохнувшим. Предстояло много дел и много разговоров, скорее всего, непростых. Но сейчас ему не хотелось думать об этом. Ло Бинхэ вбежал в комнату, яркий и солнечный. — Мой драгоценный, ненаглядный, обожаемый супруг, с добрым утром! — нараспев объявил он. Потом сдвинул ширму, отчего комната наполнилась светом, запечатлел на губах Шэнь Цинцю лёгкий поцелуй и сел на краешек кровати. — Ванна готова, завтрак почти готов. Шэнь Цинцю зевнул. — Ещё не поздно для завтрака? — спросил он. Ло Бинхэ помотал головой. — Учитель сам говорил: «Когда проснёшься, тогда и завтрак». Серьёзно? Он такое говорил? Нет, всё-таки этому Шэню противопоказано быть педагогом. Ванна располагалась в крошечном внутреннем дворике под навесом. На поверхности воды плавали алые лепестки, которые совершенно точно не могло занести сюда ветром с растущих неподалёку гранатовых деревьев. Нежась в тёплой воде, можно было следить за медленно плывущими по небу редкими облаками. Выкупавшись, Шэнь Цинцю облачился в пахнущий свежестью чистый халат и заключил, что поместье У — вполне неплохое место. Завтрак Ло Бинхэ накрыл в беседке в садике — баоцзы с мясом и грибами, жареный тофу, каша с медом и сушеными фруктами. — Заварить чай или муж сам желает это сделать? — спросил он. — Сам, — ответил Шэнь Цинцю. Готовить он так и не научился — в мире, где отсутствует водопровод и электричество, эта задача казалась совсем непосильной. А поухаживать за любимым человеком ему порой очень хотелось. Они завтракали не спеша. Ло Бинхэ ел немного и как будто бы мимоходом. Казалось, ему куда большее удовольствие доставляет любоваться на то, как супруг наслаждается его кулинарными шедеврами. Шэнь Цинцю впору было бы смутиться, но Ло Бинхэ, еще будучи ребёнком потчевал его изысканными лакомствами, с восторгом наблюдая за процессом, так что испытывать неловкость было уже слишком поздно. Когда с трапезой было закончено, и Ло Бинхэ уже убирал посуду, прибежал ученик мастера Вана. — Гэгэ, ну как? Уже можно? — нетерпеливо спросил он. — Мы прямо заждались. — Заклинателю следует тренировать выдержку, — пожурил его Ло Бинхэ, и обратился к Шэнь Цинцю: — Учитель не против принять гостей? — Совсем не против, — ответил тот. — Пойду поставлю воду для чая. Он полагал, что гостями будут мастер Ван с учеником, однако вместе с ними пришли Си Цинфэн и Хун Наньсин. Впрочем, он рад был видеть их всех. Собравшиеся обменялись любезностями, обсудили погоду и вкусовые качества чая, а потом перешли к разговорам о ближайшем будущем. Мастер Ван рассказал, что задержится в поместье на несколько дней. Они с Си Цинфэном принялись планировать совместное патрулирование в пограничных землях и с предвкушением рассуждали о предстоящей охоте. Звали с собой и Шэнь Цинцю, но он отговорился тем, что у них с Ло Бинхэ другие дела, и его муж с готовностью подтвердил это. Монстры больше интересовали главу пика Цинцзин как объект исследования, а не охоты. Годы жизни на хребте Цанцюн и десятки выполненных заданий отбили у него интерес к истреблению тварей. Хун Наньсин в беседе почти не участвовала. Впрочем, и такой грустной, как вчера, тоже не выглядела. Поначалу Шэнь Цинцю подумал, что девушку выпустили прогуляться под присмотром мастера Си, однако заметил, что вчерашнего амулета на ней нет. Улучив момент, когда остальные мужчины увлеклись дискуссией о способах использования талисманов на охоте, он тихонько спросил её об этом. — Мастер У разрешил мне не носить его, — ответила Хун Наньсин. — И вернуться в гостевые покои, куда меня поселили с самого начала. — Так, значит, он ничего не имеет против вашей сестрицы Дунсин? — удивился Шэнь Цинцю. — Похоже, что так, — сказала девушка и, подумав, добавила: — Мастер У сказал, что именно благодаря старейшине Шэню он переменил своё мнение. Ничего себе! Неужели, задав ему пару вопросов о Ло Бинхэ, У Цинлун вдруг проникся толерантностью к демонам? Верилось с трудом. Между тем Ло Бинхэ затеял с заклинателями разговор о духовном оружии и, решив продемонстрировать друг другу особенности своих клинков, мужчины покинули беседку. Ученик мастера Вана, хоть и не имел пока своего меча, заинтересован был едва ли не более остальных. Так что Шэнь Цинцю остался с Хун Наньсин наедине. — Старейшина Шэнь, — осторожно начала девушка, — сестрица Дунсин хотела бы сказать вам несколько слов. Вы ведь не откажетесь её выслушать? — Рад буду наконец познакомиться с ней, — ответил Шэнь Цинцю. Демоница-подселенец вызывала у него чувство лёгкой жути и острого любопытства. Лицо Хун Наньсин неуловимо изменилось. Его черты стали мягче, на губах появилась робкая улыбка. Тёмно-карие глаза подёрнулись дымной поволокой. Изящным жестом девушка соединила тонкие пальчики, поклонилась и тихим, точно шелест голосом произнесла: — Драгоценный старейшина, эта ничтожная не находит слов, чтобы выразить свою признательность. Шэнь Цинцю неопредёленно хмыкнул, не находясь с ответом. Не сказать, чтобы он приложил много усилий для помощи этой демонице. Но и совсем отрицать своё участие в её судьбе было бы с его стороны проявлением лицемерной скромности. — Драгоценный мастер Шэнь был первым человеком после Нань-цзе, кто отнёсся к этой Дунсин без враждебности. Несмотря на то, что она напала на него без предупреждения. Хотя я совсем не хотела вредить старейшине… — подавленно закончила она. — Ладно, что было, то прошло, — успокоил ее заклинатель. — Возможно, барышне Дунсин пока рано благодарить этого Шэня. Её ждёт ещё много трудностей. Она кивнула. — Старейшина У дозволил этой Дунсин продолжить медитации в Павильоне Новой луны. Он проследит, чтобы совершенствование Нань-цзе не пострадало, и она смогла сформировать золотое ядро. Хорошие новости! И план куда более здравый, чем самостоятельное путешествие в Царство демонов. — Цзюнь-шан был милостив к этой преступнице и назначил ей мягкое наказание, — продолжила Дунсин. — Повелитель сказал, что его драгоценный учитель волновался о судьбе этой ничтожной. Шэнь Цинцю живо заинтересовался: — Мне пока ничего об этом неизвестно. Какое наказание назначил барышне Дунсин Повелитель? — Я должна буду два с половиной года служить хозяину поместья У и помогать ему в изучении демонической энергии и демонического совершенствования. Судя по дрогнувшему голосу, будущая судьба всё-таки внушала Дунсин опасения. Демоницу можно было понять. Служба праведному заклинателю могла стать для неё как суровым испытанием, так и увлекательным приключением. Наперёд не угадаешь. А мастер У умел произвести пугающее впечатление! — Хозяин поместья порядочный человек. И он куда добрее, чем кажется, — утешил её Шэнь Цинцю. — Я ровно то же самое сказала сестре, — вмешалась Хун Наньсин. Её голос звучал иначе — звонче, увереннее. — Ну и… я в любом случае не оставлю Дун-мэй здесь одну, пока не удостоверюсь, что с ней будут хорошо обращаться. Никто ведь не запрещает мне задержаться в поместье подольше. Мастер У сказал, что он совсем не против… Шэнь Цинцю едва сдержал улыбку. Ещё бы мастер У был против! Не требовалось быть знатоком человеческих душ, чтобы заметить, что барышня Хун тронула его сердце. — Вот оно что… — проговорил заклинатель, ударив сложенным веером по ладони. Он вдруг явственно понял, как должен был развиваться сюжет этой арки по замыслу братца Самолёта. Что было бы, если бы хейтеры Хун Наньсин не вынудили автора преждевременно завершить её историю. Попав в постель к Ло Бинхэ и предавшись с ним парному совершенствованию, Наньсин и Дунсин скоро совершили бы прорыв в духовных практиках и смогли бы разделиться телами. Бин-гэ бы получил двух жёнушек-близняшек по цене одной, а читатели — горячий тройничок на сладкое. Даже Непревзойдённый Огурец не остался бы в накладе — ведь в этом случае враждебное отношение Хун Наньсин к мастеру У становилось понятным. Неясно, правда, знал ли оригинальный протагонист о брачном спецпредложении, на которое подписался. Были ли в романе хотя бы намёки на это? Запрашивать выдержки из текста и прояснять такие подробности Шэнь Цинцю было лень. Возможно, этого и не требовалось для выполнения квеста? Почему Система молчит? «Разве проблема Хун Наньсин не решена?» — спросил он. Система проинформировала: [Прогресс в миссии составляет 94%.] Что за ерунда! Неужели ему всё-таки придётся разбираться в мотивации оригинального протагониста? Как он, спрашивается, должен это делать? Ведь его-то чёрный лотос настроен к хозяину поместья вполне благосклонно. Ни намёка на неприязнь! Или для завершения квеста нужно дождаться, пока демоница Дунсин явит себя во плоти? Спорить с Системой в присутствии посторонних было не с руки. К тому же их с барышней Хун уединение прервал ученик мастера Вана, который влетел в беседку и взволнованно выпалил: — Мастер Шэнь! Идёмте скорее! Гэгэ говорит, что вы непременно захотите это увидеть! — Что именно? — спросил Шэнь Цинцю, но этого гиперактивного ребёнка уже и след простыл. Шэнь Цинцю и Хун Наньсин вышли из беседки и поспешили вслед за остальными заклинателями. Ло Бинхэ чуть поотстал и, поддержав учителя под локоть, тихонько спросил: — А-Цю уже поговорил с демоницей Дунсин? — Да, — ответил Шэнь Цинцю. — Она рассказала мне о том, какое наказание ты ей назначил. Спасибо. — Ты правда доволен? — уточнил Ло Бинхэ. — Может, мне стоило посоветоваться с тобой? Шэнь Цинцю покачал головой. — Ты нашёл прекрасное решение. Хотя я немного беспокоюсь. По-твоему, мастер У не станет излишне третировать Дунсин? Ло Бинхэ рассмеялся: — Нет, что ты. Он же не захочет расстраивать барышню Хун. Звучало убедительно! — Но как тебе удалось уговорить мастера У? Не то чтобы Шэнь Цинцю сомневался в талантах Ло Бинхэ, но вчера ему показалось, что хозяин поместья твёрд в своих убеждениях относительно демонов. — Особо и не пришлось уговаривать. Просто намекнул ему на то, что если Дунсин вернётся на родину, то наказать её придётся куда строже, — Ло Бинхэ с улыбкой развёл руками. — Но перед этим он долго расспрашивал меня о демонах, подобных ей. И расспрашивал очень обстоятельно! — Так ему ты рассказал больше, чем мне? — ревниво поинтересовался Шэнь Цинцю. — Нет! — взволнованно возразил Ло Бинхэ. — То есть, да, но… я отвечу на любые вопросы учителя! Хотя учитель наверняка уже знает не меньше меня. Шэнь Цинцю заверил, что не так уж сильно обижен на Ло Бинхэ, попутно стребовав с него обещание вместе посетить племя, приютившее похитителей разума и время от времени навещать Дунсин. И всё-таки чего-то он по-прежнему не понимал… Увлёкшись разговором, Шэнь Цинцю забыл спросить у Ло Бинхэ, что он, собственно, должен был непременно захотеть увидеть. Они прошли мимо главного дома, миновали общежития учеников, зал для медитаций, оружейный павильон и вышли на тренировочное поле, где юные адепты под руководством хозяина поместья отрабатывали стойки. — Старейшина У! Этот мастер готов принять ваш вызов! — звонким и чистым голосом объявил Ло Бинхэ. У Цинлун отреагировал мгновенно. Одним движением он захлопнул веер и сбежал с крыльца оружейного павильона, откуда наблюдал за тренировкой. Какая-то ужасная догадка вспыхнула в голове Шэнь Цинцю, но не успела достичь сознания. Ученики бросились врассыпную. Ло Бинхэ и У Цинлун, стоя посреди опустевшего тренировочного поля, поклонились друг другу. И грянул бой. В первое мгновение Шэнь Цинцю окатило волной страха. Происходящее было так похоже на описание из книги Самолёта. К тому же глава пика Цинцзин только что размышлял о том, что так и не разобрался в странностях взаимоотношений между участниками битвы. Но спустя несколько секунд он понял, что это всего лишь дружеский поединок. Надо ли говорить, что оба противника сражались блестяще? Они так и не обнажили оружие, но бой от этого не стал менее зрелищным. Ло Бинхэ и У Цинлун наносили удары, каждый из которых мог бы стать смертельным, и уходили от атак с непревзойдённым мастерством и грацией. Они взмывали ввысь, отталкиваясь от ветвей деревьев и загнутых скатов крыш. Духовная энергия расходилась волнами; демоническая ци вздымалась клубами с просверкивающими в них алыми молниями. Зрители то замирали, затаив дыхание, то разражались восторженными криками. Была пара моментов, когда даже Шэнь Цинцю забыл о том, что следует сохранять величественное спокойствие и тоже закричал что-то, размахивая сложенным веером. Воцарилась звенящая тишина, когда противники вновь замерли посреди тренировочного поля. Ребро ладони Ло Бинхэ остановилось в цуне от шеи У Цинлуна. Несколько алых лепестков, сорванных с деревьев потоком ци, взметнулись вихрем и осели на каменные плитки. Ло Бинхэ опустил руку и поклонился противнику. — Вы позволили мне победить, — почтительно сказал он. У Цинлун, голова которого по-прежнему покоилась на плечах, где ей и полагалось быть, поклонился в ответ и произнёс: — Мастер Ло был великолепен. Сочту за честь быть побеждённым таким противником. Зрители зашумели, выражая восторги в равной мере обоим сражавшимся. «Мастер У!» «Мастер Ло!» «Учитель!» «Глава дворца!» — Гэгэ! — радостно завопил ученик мастера Вана, но вдруг замер и ошарашенно обернулся к Шэнь Цинцю. — Старейшина Шэнь… я, что, ограбил владыку демонов?.. — шёпотом спросил он. — Больше так не делай, — посоветовал заклинатель, легонько хлопнув его веером по макушке. Ло Бинхэ шёл сквозь толпу, коротко отвечая на приветствия и восторженные крики. Когда он приблизился к мужу, его глаза сияли. — Учитель доволен? — спросил он. Шэнь Цинцю с улыбкой кивнул. — Ты был прав. Я ни за что бы не хотел пропустить такое. Зрители расходились, возвращаясь к своим обычным занятиям. Ученики выстроились на тренировочном поле и принялись отрабатывать удары и стойки. Эта милая сердцу картина лишний раз напомнила Шэнь Цинцю о том, как приятно наблюдать за людьми, увлечёнными каким-то полезным занятием. — Учитель… жалеет, что покинул школу? — А? — Шэнь Цинцю обернулся к супругу. — Ты хотел бы вернуться к своей должности? Глава Юэ ведь говорил, что она навсегда останется за тобой. Я подумал… — Ло Бинхэ покусал губу, — тебе ведь нравилось учить детей. — Ты ошибаешься, — лениво обмахиваясь веером, ответил Шэнь Цинцю. — Да и учитель из меня так себе. — Что ты такое гово… Шэнь Цинцю свернул веер и приложил его к губам Ло Бинхэ, заставив замолчать. — Когда мой лучший ученик покинул школу, наставничество перестало быть мне интересным, — признался он. — Я совсем забросил свои обязанности. Можешь спросить у своих шисюнов и шицзе. — Мгм… — Ло Бинхэ кивнул; похоже, услышанное не было для него новостью. И всё же он выглядел виноватым. — Я не жалею, — сказал Шэнь Цинцю. Он впервые произнёс это вслух. И впервые признался в этом самому себе. Он любил хребет Цанцюн и пик Цинцзин. Глава школы, шиди и шимэй, младшие мастера и ученики стали его семьёй в этом мире. Теми, на кого он мог положиться и кому всегда готов был прийти на помощь. Но даже с родными необязательно всю свою жизнь делить пищу и кров. Детство у миллениалов порой затягивается не на одно десятилетие, но и у них наступает момент, когда пора покинуть родное гнездо. Если быть честным, все эти месяцы, последовавшие за его уходом из школы, Шэнь Цинцю ощущал растерянность. Счастливое супружество ведь не может сводиться к тому, что ты ешь и ждёшь смерти? Даром что заклинателю с золотым ядром ждать придётся очень долго. И только теперь он вдруг понял, что эту растерянность и называют свободой. Впервые за обе его жизни он был волен делать всё, что пожелает, никому не отчитываясь и не перед кем не ощущая вины. Он мог составить самый полный и подробный бестиарий, объездив все уголки Царства демонов и лично изучив каждую тварь. Собрать самую большую в Поднебесной библиотеку. Стать первым в этом мире литературным критиком. Создать новую технику живописи. Или научиться наконец готовить. Ло Бинхэ сделал ему бесценный подарок, масштабы которого он только-только начал осознавать. Шэнь Цинцю переполнили благодарность и нежность. Он едва сдержал порыв обнять своего мужа — вокруг было слишком много свидетелей, которых он пока что не готов был посвящать в столь интимные детали своих отношений с бывшим учеником. Он ласково похлопал Ло Бинхэ по плечу и сказал: — Спасибо… э-э… что беспокоишься обо мне. Шэнь Цинцю почувствовал, что его скулы заливает румянцем и поспешно отвернулся. Тут его взгляд упал на У Цинлуна. Хозяин поместья стоял на крыльце оружейного павильона, изящно опираясь о столбик, и беседовал со своим шиди. Всё-таки удивительный это был человек. Угрюмость и нелюдимый характер причудливым образом сочетались в нём с утонченной красотой и грацией. Разговор закончился. Си Цинфэн спустился по ступенькам. У Цинлун сказал несколько слов старшему ученику, указывая на что-то сложенным веером, потом элегантным жестом убрал аксессуар за пояс. И тут до Шэнь Цинцю наконец дошло. Он застыл на месте, чувствуя как волосы встают дыбом. Пресвятые помидоры! Так вот в чём было дело! Мотивация обоих Ло Бинхэ — и его милого щеночка, и больного на всю голову оригинала, — в один миг стала для него совершенно очевидной. Но почему Ло Бинхэ молчал всё это время? Что это были за туманные намёки и отчего нельзя было сказать всё прямо! Шэнь Цинцю немедленно приступил бы к допросу своего любимого супруга, но Си Цинфэн уже спешил к ним, вооружившись своей самой радушной улыбкой. — Глава пика Цинцзин. Хозяин дворца Хуаньхуа. Простите мою навязчивость, — с подчёркнутой вежливостью начал он. — Я не посмел бы мешать вашим планам в ближайшее время покинуть нашу школу, если бы не одно дело… точнее, один разговор, который представляется этому скромному мастеру совершенно необходимым. Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю в недоумении переглянулись, но причин отказать не нашли. — С ним ты тоже о чём-то договорился? — шёпотом уточнил Шэнь Цинцю у мужа. — Нет, ничего такого, — ответил тот. — Мы даже не разговаривали ни разу. Четверо заклинателей снова собрались в центральном зале главного дома. В прошлый визит это помещение производило мрачное впечатление, но в дневном свете оно выглядело просторным и светлым. Неловкость ночных разговоров теперь казалась забавной, а не тягостной. А предстоящая беседа скорее интриговала Шэнь Цинцю, чем внушала опасения. У Цинлун появился последним и занял кресло главы. Он глядел на своего шисюна с некоторой настороженностью, из чего Шэнь Цинцю сделал вывод, что повод для нынешней встречи известен только Си Цинфэну. — Этот мастер долго думал, с чего начать разговор, — сказал тот. — Наши гости — люди очень известные. Мы и раньше много слышали о них, а при встрече не переставали задавать вопросы, да ещё и заставили невольно выдать некоторые личные тайны… Шэнь Цинцю почувствовал настоятельную необходимость закрыться веером. Возможно, он опять недооценил этого человека, и самое неудобное и постыдное в их общении ещё впереди. — Не подумайте плохого! — поспешно заверил Си Цинфэн. — Мы не склонны осуждать других и делать скоропалительные выводы. А если в своих размышлениях я в чём-то ошибусь, то заранее приношу извинения и прошу уважаемых гостей меня поправить. Ло Бинхэ покосился на Шэнь Цинцю, словно спрашивая его мнения о происходящем. Тот стоически кивнул и всё-таки раскрыл веер. Си Цинфэн продолжил: — Мы подумали, что справедливым будет, если и вы о нас узнаете побольше. О себе я говорил много, да и не такая уж я интересная личность. Позвольте рассказать вам про моего шиди Цинлуна… — Если мастер Шэнь не считает эту тему интересной… — перебил его хозяин поместья. — Нет, отчего же, — возразил Шэнь Цинцю. — Я совсем не против послушать. Не в биографии ли У Цинлуна скрывается недостающий фрагмент информации, необходимой для завершения квеста? Си Цинфэн начал свой рассказ: — Когда я описывал годы своего ученичества, мастер Шэнь, должно быть, заметил, что я почти не упоминал шиди Цинлуна. А ведь мой учитель называл его своим сыном, и я должен был знать его с самого детства. — Я обратил на это внимание, — подтвердил Шэнь Цинцю. Си Цинфэн пояснил: — Сяо Лун считается родным сыном У Цзюньцы, вот только обрёл его учитель достаточно поздно. При этих словах У Цинлун нахмурился. Пальцы его дрогнули, но веер, к которому он потянулся, так и остался лежать на его коленях. — При нашем первом разговоре я упоминал о судьбоносных встречах, когда понимаешь, что ты один и можешь спасти человека, с которым свели тебя обстоятельства. Учитель спас двоих — меня и шиди Цинлуна. Когда я увидел шиди впервые, мне было шестнадцать. А ему двенадцать — по его словам. Возможно, и меньше. Сяо Лун уже тогда был высоким и рослым, и мог выглядеть старше своих лет. — Постой, Фэн-сюн, ты что, собрался рассказывать именно об этом?! — перебил его У Цинлун. Он побледнел и вскочил с кресла. — Шиди, — мягко сказал Си Цинфэн. — В данном случае важна именно эта часть твоей жизни. — Подождите, — вмешался Шэнь Цинцю. — Если мастер У не желает делиться своими секретами, то не следует его принуждать. Никакая справедливость того не стоит. — Учитель, я думаю, тебе нужно выслушать то, что хочет рассказать мастер Си, — вдруг заговорил Ло Бинхэ. — Мастер У, я обещаю, что содержание разговора не выйдет за пределы этой комнаты. Да и учитель умеет хранить тайны. Верно? Он вопросительно посмотрел на Шэнь Цинцю. Тот в недоумении пожал плечами. К чему это вообще? — Мастер У также может узнать из этой беседы нечто важное для себя, — добавил Ло Бинхэ. — Хорошо, — глухо сказал У Цинлун, опустился в кресло и более не поднимал глаз. — Когда мы встретились, мой будущий шиди жил на улице, — продолжил свой рассказ Си Цинфэн. — Учитель относился к бездомным детям без опаски и даже с некоторым сочувствием. Он время от времени давал им деньги и еду, лечил их раны, но ни с кем из них не сближался. «Всех не спасёшь», — говорил он. Но мимо этого ребёнка он пройти не смог. У Цинлун сидел, сцепив руки так, что костяшки его пальцев побелели. Шэнь Цинцю обуревали противоречивые чувства. Ему было любопытно и хотелось завершить миссию. В то же время ему было искренне жаль хозяина поместья. Он догадался, к чему все идёт, и не уверен был, что вскрывшаяся «правда» так уж обрадует этого человека. Да и к нему самому она имела не так много отношения, как полагали остальные. — Сяо Лун слишком сильно отличался от остальных беспризорных детей, — продолжал Си Цинфэн. — Он ни с кем не дружил, хотя и врагов у него, кажется, не было. Другие мальчишки уважали его и называли Большим Драконом. Вот только, чтобы выжить на улице, надо быть не драконом, а крысой. Учитель сразу понял, что этот ребёнок долго не протянет, несмотря на то, что тот был сильным, здоровым и умел драться. Очень уж много в нём было честности и прямоты. И гордости. У Цинлун на мгновение поднял на своего собрата хмурый взгляд, и в нём полыхнула ярость. А Си Цинфэн, как ни в чём не бывало, рассказывал дальше: — Своего настоящего имени он даже нам не назвал. Так и остался Драконом. Только для нас с учителем это был маленький дракон — сяо Лун. Я тогда был парнем бестолковым и не слишком внимательным, а вот учитель сразу смекнул, что ребёнок этот не из простой семьи. Его речь была слишком правильной, а попытки сквернословить слишком неумелыми. А когда учитель пригрозил наказывать его за каждое ругательство, он и вовсе заговорил как принц. Шэнь Цинцю отметил, что У Цинлун чуть покраснел, но уже не выглядел так свирепо, как раньше. — Каллиграфию и боевые искусства сяо Лун осваивал подозрительно легко. А вот с основами совершенствования было чуть хуже. Медитировать он умел, но видно было, что всерьёз его этому не учили. Похоже, что семья его была далека от мира заклинателей. Си Цинфэн ненадолго замолчал, основательно откашлялся и, не услышав от своего шиди никаких возражений, вновь вернулся к рассказу: — Учителю пришлось обсудить это всё со мной. Хотя бы для того, чтобы я не сболтнул лишнего. Ребёнок из благородной семьи не окажется на улице, если его родители вдруг погибнут от несчастного случая или болезни. Всегда найдутся родственники, которые о нём позаботятся. Совсем другая ситуация, когда глава семьи — чиновник или военный, осуждён за очень серьезное преступление, вроде государственной измены или расхищения казны. Сами знаете, как в этих случаях бывает — всех мужчин в семье предают смерти, а женщины и дети становятся рабами. Учитель рассказал, что за несколько месяцев до того в столице был разоблачён заговор, и сразу несколько влиятельных семей были полностью истреблены. Похоже, что сяо Лун сумел сбежать, вот только долго скрываться ему бы не удалось. У Цинлун перебирал пластины веера и молчал. Он совладал с собой, и его лицо стало совершенно непроницаемым. — Мастер Шэнь, как мне известно, на несколько лет младше шиди Цинлуна, и в те времена, наверное, был совсем крохой, — неожиданно переменил тему Си Цинфэн. — Я не присутствовал при событиях шестилетней давности в Цзиньлане, но один человек из клана Си пересказал мне их в подробностях. Обвинения против мастера Шэня, конечно же, были абсурдными. Но это ведь правда, что мастер Шэнь вырос без семьи и никому неизвестно его происхождение? Шэнь Цинцю молча уставился на него, не зная, что ответить. Мало того, что Си Цинфэн вспомнил о тех во всех отношениях неприятных событиях, так ещё и поставил его в неловкое положение. Человек, обстоятельства жизни которого описал заклинатель, вовсе не был нынешним Шэнь Цинцю. — Учитывая ваше удивительное сходство с моим шиди, — проговорил Си Цинфэн, — я подумал, что… хм… — Какое ещё сходство? — подал вдруг голос У Цинлун. — К чему всё это? Ради чего снова вытаскивать все эти факты на свет божий? Шэнь Цинцю всей душой был с ним согласен. — Кажется, мы с вами немного похожи внешне, мастер У, — объяснил он. — Я сам понял это совсем недавно, буквально перед началом нынешнего разговора. И, кажется, мастер Си всё-таки сделал скоропалительные выводы. Тут снова вмешался Ло Бинхэ. Вид у него был виноватый и расстроенный. — Учитель, прости, я не думал, что всё это так обернётся, но… Учитель и старейшина У действительно очень похожи, не только внешне, но и характером. Вот тут-то выдержка и отказала Шэнь Цинцю. — Что?! — возмущённо воскликнул он, вскочив со стула. И обнаружил, что У Цинлун отреагировал ровно так же. Они стояли друг напротив друга, и каждый сжимал в руке веер. Ло Бинхэ как-то очень глупо улыбался. Си Цинфэн хихикнул. — Видели бы вы себя сейчас, — сказал он. У Цинлун вздохнул и медленно опустился в кресло. — Шисюн Цинфэн, с твоей стороны это было чересчур опрометчивым шагом, — произнёс он ровным тоном. — Тебе следовало бы сначала обсудить это всё со мной. — Именно что, — проворчал Шэнь Цинцю, возвращаясь на своё место. Ло Бинхэ принял этот упрёк на свой счёт. Он сглотнул и опустил голову. — Я собирался сказать учителю. Но всё не находилось подходящего момента. Шэнь Цинцю хотел заметить, что он-то здесь совсем ни при чём, однако тут заговорил Си Цинфэн: — Но разве здесь не собрались только те, к кому это всё имеет отношение? Разве я не твой шисюн, который всегда заботился о тебе, как о младшем брате? Разве мастер Ло не родственная душа для мастера Шэня? Не человек, которому он доверяет больше чем кому-либо на свете? На этих словах Ло Бинхэ вдруг снова расцвёл, на его губах появилась мечтательная улыбка. Бедный мальчик! Всё-таки он так нуждается в социализации. Как бы он ни делал вид, что мнение других людей его не волнует, а хорошее отношение влияет на него очень благотворно. — Знаю я твою заботу, — буркнул У Цинлун. — Помню, как ты обманом заставлял меня выполнять задания, которые поручал тебе отец, утверждая, что так я быстрее освою заклинательские техники. Си Цинфэн вздохнул. — Вот вы говорили о сходстве характеров, мастер Ло. Надеюсь, ваш наставник не такой придирчивый и злопамятный. — Характер учителя заметно мягче, — осторожно сказал Ло Бинхэ. — Но мне кажется, что и мастер У не так уж злится на вас. — Это сейчас он повзрослел и стал отходчивее, — доверительно поведал Си Цинфэн. — А подростком помнил все мелкие обиды по много месяцев. А когда стал постарше, то начал постоянно критиковать меня по поводу и без. Порой и учителю от него доставалось! — Так вы оба были беспечными разгильдяями, — беззлобно сказал У Цинлун. И вдруг заявил: — Ладно, хватит уже. К чему ты это всё затеял? Никак не выходит женить меня, так ты решил найти мне родственников другим способом? От такой резкой смены тона Шэнь Цинцю стало не по себе. У Цинлун от обороны перешел к наступлению и сразу применил тяжелую артиллерию. Си Цинфэн снёс его удар мужественно, как и подобает старшему брату. — Ох, сяо Лун… — проговорил он, качая головой. У Цинлун, поджав губы, промолчал. Изящные перепалки были не для него. Если уж он бил, то на поражение. — Знаю, шиди Цинлун уже состоявшийся человек, — после паузы заговорил Си Цинфэн. — У тебя есть имя в мире заклинателей. Школа, которую ты основал, ученики, которые тебя почитают. Ну… и этот шисюн, который, уж по крайней мере, не даст тебе заскучать. Думаю, и мастер Шэнь может сказать о себе нечто подобное. Шэнь Цинцю слабо улыбнулся — скорее уж из сочувствия к Си Цинфэну. Тот продолжил: — Но семья это совсем другое. Есть вещи, в которых довериться можно только тому, с кем связан узами родства. Зная, что этот человек поймёт тебя, как никто другой. Кровь ведь не водица. У Шэнь Цинцю как-то нехорошо захолодело в груди от этих слов, но он затолкал поднимающуюся тревогу как можно глубже. — Но ведь у тебя нет никаких доказательств, только домыслы, — осторожно и как-то особенно мягко заметил У Цинлун. — У меня — только домыслы, — согласился Си Цинфэн. — Я ведь не знаю того, что известно тебе. Хозяин поместья вздохнул и закрыл глаза ладонью. Шэнь Цинцю чувствовал себя очень неуютно. Не то чтобы ему не нравился У Цинлун, или он не желал видеть его членом своей семьи. Как раз таки нравился. Но даже если подозрения Си Цинфэна верны, то родственные узы связывают хозяина поместья скорее уж с человеком, которого звали Шэнь Цзю. Разве нет? Шэнь Цинцю совершенно не хотелось и тут доигрывать чужую роль. «Если Самолет и правда задумал этих двоих какими-нибудь братьями или кузенами, то это тупейший и пошлейший ход, — с возмущением подумал он. — И вообще, неужели человек из народа не может подняться с самых низов и заслуженно занять высокое место в обществе? Без аристократического происхождения ну совсем никак?» — Шисюн Цинфэн, мастер Ло, дайте нам поговорить вдвоём, — сказал вдруг У Цинлун. Си Цинфэн и Ло Бинхэ переглянулись и, не сговариваясь, поднялись со своих мест. Перед тем, как уйти, Ло Бинхэ коснулся плеча учителя, словно извиняясь или задавая вопрос. Шэнь Цинцю успокаивающе похлопал его по руке. Оставшись наедине со своим предполагаемым родственником, У Цинлун признался: — Я просто хотел отослать шисюна Цинфэна. А то он бы всю душу из меня вынул. Да и из вас тоже. — Спасибо, — ответил Шэнь Цинцю. После чего оба замолчали. У Цинлун не спешил делиться семейными тайнами, а Шэнь Цинцю тем более нечего было ему поведать. Пауза затягивалась. — Кхм… — начал Шэнь Цинцю. — Я слышал, что вы согласились приютить демоницу Дунсин… Точнее, взять ее на службу. — Кхм… — ответил У Цинлун. — Да, похоже, что и то, и другое. — И что же заставило вас… э-э… переменить своё отношение к ней? У Цинлун нахмурился. — Что бы вы там ни думали, мастер Шэнь, совсем уж враждебно к этой особе я и не относился, — заявил он. — Скорее уж, с подозрением. Я же для того и просил мастера Хун задержаться здесь, чтобы во всем разобраться. — И как, разобрались? — спросил Шэнь Цинцю. — Можно сказать и так. Глава Цинцзин с одобрением покивал. Или с сомнением. Хозяин поместья вздохнул. — Мастер Шэнь. Боюсь, вы не совсем верно понимаете моё отношение к демонам. Шэнь Цинцю вопросительно поднял бровь. — Я осуждаю людей, практикующих тёмное заклинательство. Это разрушает и тело, и душу человека. Но демоны используют тёмную ци в соответствии со своей природой, — объяснил У Цинлун. — Их… хм… подход к жизни отличается от нашего. Не знаю уж, связано это с их сущностью или с воспитанием, которое они получают… — Боюсь, на этот вопрос и у меня нет ответа, — признался Шэнь Цинцю. — В конце концов, подход к жизни — вещь переменчивая. — Воистину, — усмехнулся У Цинлун. — Не скрою, я и сейчас смотрю на демонов с осторожностью. Столетиями наши народы враждовали. О мире всерьёз заговорили совсем недавно. И, признаться, эту идею я воспринял с недоверием. Но, побеседовав с вашим учеником, я подумал, что она… не так уж невероятна. Должен признать, что мастер Ло… произвёл на меня впечатление. Шэнь Цинцю почувствовал, что с его лицом происходит что-то странное. На губах неудержимо расплывалась улыбка, а в глазах закипали совершенно неуместные слёзы. Он поспешно прикрылся веером, чтобы не выдать охватившего его смятения. — Признаться, я… и раньше интересовался вами обоими… — заговорил вдруг хозяин поместья. Его голос звучал неуверенно, а скулы порозовели. Шэнь Цинцю насторожился. Заявление было, прямо скажем, многообещающее. — Я долго собирал сведения о демонических артефактах, — пояснил У Цинлун. — К счастью, их известно немного. Демоны чрезвычайно редко создают что-то сложное и привлекательное для человека… хм, простите. Хозяин поместья колебался, подбирая слова. — Возможно, я действительно мало знаю о демонах и сужу предвзято. Но все описанные предметы очень опасны и принесли много бед тем, кто владел ими. Меч Синьмо, без сомнений, самый могущественный и самый страшный из них. Точнее… был таковым. Я ведь… правильно понимаю? Шэнь Цинцю, который ожидал, что у него попросят комментариев к «Сожалениям горы Чунь», вздохнул едва ли не с облегчением. — Да, — сказал он. — Ло Бинхэ уничтожил Синьмо. Этот мастер… в меру сил помог ему. Не то чтобы Шэнь Цинцю планировал именно такой исход, но отрицать свой вклад было бы глупо. — Это лучшие новости за последние десять лет, — сказал У Цинлун и вдруг… улыбнулся. Шэнь Цинцю впервые видел улыбку на его лице, и надо признаться, она очень шла ему. — Все говорят о том, что вы остановили слияние миров, и это, без сомнений, спасло тысячи жизней и предотвратило бедствия. Но мало кто способен понять, какую услугу вы оказали людям, избавив мир от этого меча. У Цинлун говорил спокойно и сдержанно, и всё же в его голосе слышалось неподдельное восхищение. Это было так неожиданно и так… приятно. Неужели этот Шэнь и правда похож на братишку, которым можно гордиться? — Так, значит, вы поладили с Ло Бинхэ? — спросил он. — Ученик мастера Шэня умеет расположить к себе, — ответил У Цинлун всё с той же улыбкой. — Хотя, признаться, поначалу, я был настроен к нему не слишком дружелюбно. Шэнь Цинцю ощутил вдруг странное желание обнять этого человека. Вряд ли то были внезапно пробудившиеся родственные чувства. Но сдержанные слова одобрения из его уст в адрес Ло Бинхэ действовали как бальзам на душу. В школе Цанцюн Повелителя демонов в лучшем случае терпели, и то с трудом. Главы пиков не упускали случая припомнить ему все прегрешения, и реальные, и воображаемые. Единственным, кто относился к Бинхэ более или менее лояльно, был Юэ Цинъюань. Но и то потому, что считал его очередной блажью своего драгоценного шиди Цинцю. Владыка Цинцзин не забыл, что глава школы во всеуслышание назвал Ло Бинхэ дурным человеком и слов своих до сих пор назад не забрал. А потому доброе отношение столь строгого и взыскательного заклинателя, как У Цинлун к его супругу не могло не тронуть сердце Шэнь Цинцю. Как бы мы ни делали вид, что нам безразлично мнение окружающих, но не так-то просто жить без поддержки и одобрения других людей. Даже протагонисту в этом смысле приходилось нелегко, что уж говорить об обычном человеке вроде этого трансмигранта. — Ну… думаю, что и с Дунсин вы поладите, — сказал Шэнь Цинцю. — Она показалась мне девушкой милой и вежливой. — Поглядим. Надеюсь, мастер Хун будет навещать свою, хм… сестру, — сказал У Цинлун и, спохватившись, поспешно добавил: — С её помощью нам с барышней Дунсин легче будет найти общий язык. — Конечно, — с совершенно серьёзным видом согласился Шэнь Цинцю. И, не удержавшись, похлопал У Цинлуна по плечу. [Поздравляем! Миссия «Дело девы Хун» успешно завершена!] — возвестила Система.

* * *

Провожать Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ вышли и хозяева, и гости поместья. — Еще поохотимся вместе, глава Шэнь! — сказал мастер Ван. — Или обсудим составление печатей, если это милее вашему сердцу. — Пришлю вам талисман-послание, — пообещал Шэнь Цинцю. — Договоримся заранее, чтобы вы уж точно застали меня на пике Цинцзин. Они ударили по рукам, а ученик мастера Вана, просияв, спросил у Ло Бинхэ: — Гэгэ, а ты как-нибудь потренируешь меня? — Только после того, как победишь в Собрании Союза бессмертных, — с ласковой улыбкой ответил тот. Но потом, смилостившись, добавил: — Ладно, если войдёшь в сотню лучших. — Так, значит, главы великих школ правда намерены возродить эту традицию? — заинтересовался мастер Ван. — Разговоры идут. Но дело продвигается медленно, — вздохнул Ло Бинхэ. — Думаю, к тому времени, как А-Чжан закончит обучение, как раз и организуем. Обещаю, что вопросам безопасности молодых заклинателей будет уделено самое пристальное внимание. Глава У, старейшина Си, надеюсь, что и ваша школа примет участие в состязании. — А как же! Тогда там-то мы точно встретимся! — обрадовался Си Цинфэн. — Но я рассчитываю увидеться с вами раньше. Да и шиди Цинлун тоже. Хозяин поместья согласился: — Приезжайте. Заодно проследите, что я не обижаю барышню Дунсин, — добавил он без тени улыбки, но Шэнь Цинцю угадал в его глазах смешинки. Может, они и раньше там были, только он не замечал их? — И я надеюсь ещё с вами увидеться, — сказала Хун Наньсин. — Спасибо вам за всё. От нас обеих. — Конечно, увидимся! Как будет не поглядеть на вашу сестрицу! — Шэнь Цинцю задумался и вдруг спросил: — Мастер Хун, вы ведь родом из Люйгу? — Да, я там родилась и провела детство. — Скажите, зачем местной богине приносят в дар яблоки и печенье? В этом есть какой-то особый смысл? Девушка охотно ответила: — Яблоки жертвуют мужчины, когда желают завоевать сердце своей избранницы, а заодно стать решительнее или сделать правильный выбор. Обычно берут зелёные или красные, но есть ли разница, мне неизвестно. Рисовые печенья преподносят женщины, если хотят увеличить в себе энергию инь и сделать супруга счастливым. Шэнь Цинцю невозмутимо поблагодарил её за объяснения. Ло Бинхэ в молчании разглядывал плитку под своими ногами. Только когда они вышли за ворота, Шэнь Цинцю посмотрел на Ло Бинхэ и тихонько рассмеялся, и не подумав прикрываться веером. Ло Бинхэ робко произнёс: — Муж… про энергию инь мне ничего не говорили… Шэнь Цинцю потрепал его по макушке. Они стояли у начала тропинки, уходящей в лес. День обещал быть тёплым, но не жарким. Едва миновала середина лета, и в этом году будет ещё много таких долгих и ласковых дней. Лёгкий ветерок играл с листвой, гоняя пятнышки солнца по траве. Далеко в лесу считала чьи-то годы кукушка; считала, а они всё не кончались. — Бинхэ, я счастлив, — сказал Шэнь Цинцю. Тот встрепенулся, замер в изумлении, словно не веря услышанному. — Тебе не нужна ничья помощь, чтобы сделать меня счастливым. Ты и сам отлично справляешься. — Правда? — Ло Бинхэ вспыхнул улыбкой, подозрительно блеснув глазами. — Разумеется, правда. Что ты всё время сомневаешься? — проворчал Шэнь Цинцю. Потом взял своего супруга за руку, и они неторопливо пошли вперёд по тропинке. — А-Цю… люди из поместья могут увидеть нас, — неловко напомнил Ло Бинхэ. Ему было так волнительно и тревожно сжимать ладонь учителя в своей. Он знал, что Шэнь Цинцю избегает проявлений близости при посторонних. Он знал даже, что тем самым учитель оберегает от косых взглядов и пересудов не столько себя, сколько его, Ло Бинхэ. Как будто дурные слова или насмешки и правда могли ранить его. Мысль об этом наполняла его сердце нежностью и восторгом. — И что будет, если увидят? — поинтересовался Шэнь Цинцю, старательно глядя в сторону. — Ничего. Пусть смотрят. Учитель вспыхнул, поджал губы, но руки не отнял. — Чем супруг желает заняться дальше? — спросил Ло Бинхэ. — Вернуться во дворец или продолжить путешествие? — Давай прогуляемся по лесу. Здесь очень красиво. — Да. Очень, — согласился Ло Бинхэ, глядя на своего возлюбленного. Тропинка медленно стелилась под ноги. Путь впереди казался долгим и безмятежным. — Там, где мы ночевали в последний раз… — начал Шэнь Цинцю. — …на той очаровательной полянке, под липой. Шэнь Цинцю кивнул и отчего-то чуть покраснел. Ло Бинхэ дорого дал бы за то, чтобы узнать, о чём он думал в тот момент. — Неподалеку от неё появился новый проход в Царство демонов. Надо бы закрыть его. — Закроем, — с готовностью согласился Ло Бинхэ. Полянка явно стоила того, чтобы побывать на ней ещё раз! Шэнь Цинцю внезапно остановился и отпустил руку Ло Бинхэ. Тот с неохотой разжал пальцы. Шэнь Цинцю внимательно вглядывался в его лицо, словно желал, но не решался сказать что-то. — Муж? — с беспокойством спросил Ло Бинхэ. — Почему ты так смотришь? — Ты ведь жаловался, что я мало на тебя смотрю, — напомнил Шэнь Цинцю. И, помолчав, нерешительно добавил: — Просто этому мужу… нравится то, что он видит.