Vertigo

Только закончив принимать горячий утренний душ, или его можно смело называть дневным, потому что они провалялись в кровати еще добрые пару часов, Алекс накинул огромный махровый халат. Рассматривая Майлза в человеческом прекрасном теле, он подумал еще об одном факте. — Надо, наверное, отдать в приют все собачьи принадлежности, — Алекс подошел к Майлзу сзади, пока тот чистил зубы, стоя у раковины в одном белье. — Ведь они нам больше ни к чему? Майлз прополоскал рот водой. А Алекс отметил, что было хорошим решением купить запасную зубную щетку. Не пришлось Майлзу грызть собачьи палочки, являющиеся аналогом чистки. Или размазывать пасту пальцем. — Думаешь? — Майлз хитро ухмыльнулся и наклонился к ящику. — А я уж было подумал, что тебе понравился мой образ с ошейником. Алекс тяжело сглотнул. И сразу не смог остановиться от мелькающих картинок перед глазами. Пока Майлз сам не достал ошейник и не подошел с ним ближе, притирая Алекса к тумбе. И протянул ошейник в руки Алекса, медленно соскальзывая на пол перед ним. И очень хитро подмигнул ему, стоя на коленях. Это подействовало моментально на Алекса. Который ощутил волну тепла, охватившую его тело вплоть до кончиков пальцев. Щеки запылали. А возбуждение снова начало скапливаться внизу живота. Ошейник все также был приятным наощупь. Не слишком тяжелый, он приятным весом ложился в руки. Металическая застежка чуть звякнула, когда Алекс обхватил кожаной полоской шею так удобно сидящего перед ним мужчины. Обхватом ошейник был все таки на собаку, поэтому был и так большим для человеческой шеи, но Алекс все равно застегнул на среднее деление, оставив свободно лежать на ключицах. А потом, еще раз оглядев всего Майлза, подцепил указательным пальцем и аккуратно чуть потянул на себя. Лишь намеком на движение понукая подняться вверх. Чтобы в следующую секунду притянуть для поцелуя, сразу углубляя его. Целовался Майлз горячо, влажно и напористо. Втянув язык Алекса к себе в рот, переплетаясь с ним своим, снова выпуская на свободу, чтобы обхватить губами и, создав вакуум, скользить по длине. У Алекса подгибались колени от таких действий. Руки Майлза поддерживали вмиг ослабевшего Алекса, скользя по спине. От линии плеч, острых лопаток, медленно прослеживая выпирающие косточки позвоночника. Чтобы вновь вернуться наверх, задевая особенно чувствительную шею. Алекс застонал в поцелуй, когда ладони Майлза медленно спускаясь до поясницы, чтобы не на миг не задерживавшись, спустились ниже. Подсадив Алекса удобнее на свои бедра, Майлз отлип в буквальном смысле от Алекса, выпуская из плена своего рта со влажным чмоком. — Пойдем, я сварю нам кофе, — оставив ошейник на шее, а Алекса на своих бедрах, Майлз направился из ванной. Но у Алекса были немного другие планы. Только стоило Майлзу ступить в комнату, легко придерживая Алекса и целуя его шею. Как он шепнул: «Стой». Совсем не грациозно расцепляя ноги и вставая на пол. Дышал он уже глубоко и часто, а цветом наверняка напоминал спелый помидор. Он аккуратно и медленно, изучая реакцию Майлза, зацепил пальцами ошейник. И не опуская взгляда от глаз напротив, начал спиной идти к кровати, медленно утягивая Майлза с собой. Упав на нее спиной и не отпустив из рук ошейника, он оценил быстроту реакций Майлза, успевшего поставить руки, чтобы не упасть сверху. — Можешь почувствовать меня сейчас? — Алекс хитро ухмыльнулся. Майлз прикрыл глаза и насладился запахом своего распластанного любовника. Вдыхая его несколько мгновений с самого чувствительного местечка за ухом. — Тебя и правда ведет как подростка, — проведя длинную влажную полоску языком, прорычал Майлз. — И ты сам в восторге с этого! И еще задумал что-то, но это по твоим глазам видно. Алекс хохотнул и потянулся было развязать пояс халата, как Майлз опередил его, одной рукой распахнув его. Чтобы следующим движением резко выдохнуть. — Малыыыыыыыш, вот что ты делал в ванной так долго, — Майлз не мог насмотреться, скользя только взглядом. — Просто подумал, что тебе понравиться, когда… — Алекс не договорил в смущении. Он потратил добрые сорок минут, чтобы натереться мочалкой, скрабом и на бритье самых труднодоступных зон. — Тебе не нужно как-то готовиться, чтобы я поласкал тебя, дорогой, — Майлз провел ладонью по его груди, спуская ниже, чтобы прикоснуться к чувствительной и покрасневшей коже ниже пупка. Ощущая гладкость и мягкость. Он наклонился и оставил нежный поцелуй. Алекс выгнулся на кровати, сжимая в руках простынь и поджимая пальцы стоп. Майлз облизывал и целовал его, делая и без того влажного Алекса совсем мокрым. Тихо застонав, Алекс перевернулся на живот, чтобы дотянуться до ящика тумбочки, и достал большую упаковку лосьона для тела. Только положив его на кровать и придвинув ближе к Майлзу, он был подхвачен поперек живота и поставлен в уж очень откровенную позу перед самым лицом любовника. — Хочу тебя вот так, на всех четырех, — слова Майлза было почти не разобрать, до того они были нежно и глубоко рычащими. — По-собачьи, да? — ну Алекс не мог не отметить этот факт. Который заводил его сильнее. Майлз ведь и правда оборотень. На что почувствовал легкий шлепок по заднице, даже не отдающий болью. Майлз оглаживал его, едва прикасаясь и надавливая. Алекс от полного смущения и стыда упал лицом в подушку, прогибаясь при этом сильнее. От открывшейся картины и откровенного доверия, Майлз еще раз зарычал, тут же накидываясь с облизываниями. Начиная с широким мазков языка от поджавшейся мошонки до крестца, с каждым движением сокращая амплитуду и сосредотачиваясь у колечка мышц. Согревая и расслабляя поверхностными движениями. Алекс захлебывался стонами, от ярких ощущений ему хотелось сжать бедра в смущении и прогнуться в пояснице сильнее, чтобы почувствовать еще больше. Ладонями Майлз разводил ягодицы чуть сильнее, чтобы дать себе чуть больший доступ для следующего маневра. Вскрикнув от влажного проникновения языка, Алекс подумал, что кончит только от этого. Он поднял голову и оглянулся на Майлза. Тот удобно расположился в изножье кровати, буквально уткнувшись лицом в Алекса. Которому подмигнул с самым горячим видом. Алекс потянулся к своему члену, сжав его и не давай себе кончить только от этого. Наощупь найдя банку лосьона, он подвинул ее еще к Майлзу с фразой: — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-возьми-меня, — смешивая слова в кучу и неумолимо покрываясь пятнами румянца до самого низа живота. — Малыш, я не хочу ничего больше в этом мире, чем быть с тобой полностью, но у меня так давно не было секса, что я забыл даже как стонать. Я могу облажаться и зарычать, — Майлз мягко засмеялся. — О, мне это только понравиться, — Алекс вторил его смеху, впрочем не меняя позы ни на миллиметр. — Я серьезно, Ал, — Майлз чуть подтолкнул Алекса, направляя его улечься на спину и расслабиться. Тело Алекса было расслаблено и напряжено одновременно. Напряжено в очень конкретном месте. — Я был в волчьем теле слишком долго, а от возбуждения могу не сдержаться и накинуться на тебя. Я не продержусь долго, и мой волк будет требовать повязать тебя как свою пару, — на этой фразе Майлз уткнулся в бедро Алекса, поглаживая мягкую нежную кожу щекой. — Боюсь даже ласкать тебя пальцами внутри, чтобы от возбуждения не прорезались когти, и я не навредил тебе. — У тебя есть настоящий узел? — Алекс приподнялся на локтях. — Почему из всего сказанного тебя заинтересовал лишь этот волчий момент? — обернув свободную ладонь вокруг члена Алекса, он начал медленно ласкать его. — Тебе заходят волчьи штучки. Майлз от удовольствия тем, что его натуру так принимают и хотят не меньше человеческого облика, готов был заурчать. Он скинул с себя белье, подбираясь выше и буквально ложась на Алекса, покрывая своим телом. — Потому что я твоя истинная пара? — Алекс сам не мог понять, почему ему так нравилась эта дикая, звериная часть Майлза. Опасность и мистика, исходящая из него, только притягивали Алекса. Сам Майлз привораживал. И Алекс даже подумать не мог, как прожил все это время, не чувствуя свою пару рядом. Майлз что-то прорычал в удовольствии от фразы и чувств Алекса. Он обернул ладонь вокруг их членов, влажно и разгоряченно соприкасающихся. Он выдавил немного лосьона, создавая нужное скольжение. Своей рукой Алекс старался дотянуться и тоже ласкать, но между их телами было так тесно, что он по наитию провел рукой вверх, вплетая пальцы в завивающиеся густые волосы Майлза, чуть потянув за пряди. Как и несколькими часами ранее Алексу не потребовалось много, что почувствовать приближение оргазма. Он затрепыхал в руках Майлза, потянулся к его шее, впиваясь сначала губами, оставляя кожу наливаться багровым. А потом прикусил от переизбытка чувств, отправляя их обоих за грань удовольствия. Кофе точно придется еще немного отложить. Майлз довольно быстро освоился в человеческом теле. Координация, правда, подводила, но справлялся он уже ловко. Пару дней спустя привычно орудовал вилкой и ножом, пуговицами на рубашках, клавиатурой на ноутбуке Алекса. Но сбрить отросшую щетину и даже подстричь вьющиеся волосы попросил все-таки Алекса. Но что-то от прежнего волчьего состояния осталось. При пробуждении Майлз также любил лизнуть Алекса в нос на его чуть хриплое ото сна «доброе утро», а тот отвечал ему нежным поцелуем. Тоже в нос. Алекс полюбил такие утра всем сердцем. Хоть и не думал, что такое возможно всего лишь за несколько дней. За эти пару дней они так не выбрались из дома, наслаждаясь валяниями на диване и кровати в объятиях друг друга. Они растворялись в любви друг к другу. Никто из них не представлял, что они могут так сблизиться с кем-то за такой короткий срок. Алекс показывал последние стоящие фильмы, которые Майлз пропустил. При просмотре «Темного Рыцаря» с Кристианом Бейлом Алекс не отрывал взгляда от Майлза. Даже на пресс Бэтмена. Ну серьезно, зачем ему там какой-то супергерой, когда мышцы твоего парня-оборотня ничуть не хуже. — Майлз? — Алекс оторвался от поглаживания мужчины. — Ммм, что такое? — Майлз поставил фильм на паузу. — Я понимаю, что ты оборотень, и у тебя много сверхъественных способностей, но ты даже не изменился, — Алекс смущенно провел кончиком пальца по прямому носу. — Ну, я имею в виду, прошло ведь десять лет, а у тебя даже взгляд не изменился. — Ох, просто время в волчьем облике почти не идет, — Майлз поймал палец Алекса губами. — И я, наверное, не хотел двигаться дальше. Поняв, что задел острую для Майлза тему, Алекс прошептал извинения. На что Майлз поцеловал его в щеку, прижав к себе и возобновил просмотр фильма. Ему новый Бэтмен определено нравился. Алекс пододвинул ему упаковку печенья (на этот раз человеческого съедобного, а не собачьего). Но через два хрустящих крекера с солью, он все равно мысленно вернулся к этому моменту. — Подожди, то есть тебе морально и физически по сути все еще сколько? Двадцать четыре? — Алекс еще раз отвлек Майлза. — Двадцать три, — Майлз улыбнулся. — Юридически на десять лет больше. Алекс почувствовал себя ужасно, но любопытство было сильнее. — А согласно официальным документам ты… — здесь голос подвел его. — Мертв? — Майлз приободрил Алекса, растрепав его кудри. — Все в порядке, спрашивай обо всем. В этом вопросе я не уверен, но может если не нашли тело, то объявили пропавшим без вести. — Прости, наверное, это будет глупый вопрос, но ты не хочешь взять обратно свое имя и жизнь? — Я не думал об этом, если честно, — Майлз не переставал перебирать непослушные пряди Алекса, умостившегося у него под боком. — Да и что мне сказать полиции? Я не убивал свою семью, хоть и основной подозреваемый, а потом десять лет жил в лесу? — Но ты ведь был со мной, я могу подтвердить это, — Алекс немного завозился, чтобы взять его за руку, крепко сжимая. — Дорогой, ты ведь вспомнил это только после того, как я рассказал тебе, — Майлз сжал ладонь Алекса в ответ, второй рукой прижимая его к себе за плечи. — Не переживай, я не собирался сидеть у тебя дома и жить на твои деньги. — Майлз, это ведь не проблема, и я беспокоюсь не об этом, — Алекс серьезно посмотрел на мужчину. — Просто ты ведь человек сейчас, и не будет ли это странно не до конца быть собой? — Алекс, малыш, мы придумаем что-нибудь, — Майлз нежно чмокнул его. — Сейчас я чувствую себя прекрасно вместе с мужчиной, которого я бы хотел называть своим. Алекс толкнул Майлза на спину, отодвигая ноутбук. Упав сверху и начав целовать, Алекс не оставил сомнений в полном согласии с формулировкой. Пока не раздался оглушительный треск упаковки крекеров, раздавленной в пылу обоюдного доказательства друг другу своей любви. Оба замерли от неожиданности громкого звука, смотря друг на друга с широко открытыми глазами две секунды, а потом разразились громким смехом. Когда они оба отдышались от яркого смеха, то Майлз тоже решился задать интересующий его вопрос. Он выпрямился и сел на диван подле Алекса. — Ал, а где твои родители? — по напряженному выражению лица Алекса, Майлз понял, что тоже задел чувствительную тему. — Прости, если спросил что-то не то. — Нет-нет, все в порядке, ты тоже можешь спрашивать обо всем, — Алекс сжал его руку в своей. — Мама погибла следующей зимой, как мы уехали. Я до конца не знаю, что случилось. Был разгар зимнего семестра, когда папа позвонил и сказал о похоронах. Представляешь, я был в колледже, а он даже не сказал, что она заболела и провела несколько недель в больнице, — Алекс сморгнул подступившие было слезы. Черты его лица немного огрубели, когда произнес следующую фразу. — Сам отец умер год назад. Он ехал откуда-то обратно в Калифорнию на своей машине. И попал в аварию. Он долгое время провел над пропастью в развороченной машине. Врачи не хотели мне этого говорить, но и после того, как он был доставлен в больницу — провел в агонии еще несколько дней. Майлз придвинулся ближе и обнял его, сжимая и успокаивая в своих объятиях. Но Алекс почти и не был расстроен последней частью своего рассказа. — Просто ты так и не открыл его кабинет, вот мне и стало интересно, прости меня. — Ничего, Ма, — Алекс поцеловал его в щеку. — Он заперт, а у меня нет ключей, да и интереса туда заглядывать. —Просто я бы хотел еще раз попасть в папину комнату, поэтому хотел предложить тебе открыть ее, — Майлз погладил Алекса по плечам. — Пойдем попробуем. В Алексе совсем как в детстве, когда нарушаешь явные родительские запреты, начал и правда возрастать интерес к этой комнате. В любом случае, это ведь был его дом в данный момент, он мог делать что угодно. Подойдя к массивной дубовой двери, Майлз немного нахмурился. Алекс настороженно посмотрел на него. Он сам не знал, что ожидало их за дверью. Снять дверь с петель оказалось занятием сложным и долгим. И бесполезным. Хоть петли и были впаяны в косяк самой дверной коробки, и располагались снаружи, то вот металлические пластины, чередующиеся с деревянным массивом, прошивали его насквозь. Что делало почти невозможным ее выбить или снять. — У него был выход на чердак, — Алекс в задумчивости оглядел потолок. — Но, наверное, это не лучшая идея лазать по крыше ночью. Но у Майлза уже был готов план. Он прошел в пустующую спальню родителей Алекса. И сразу направился в такую же пустую ванную. Белый кафель все также отражал лучи электрического света потолочной лапочки. — Я унюхал еще это в первый раз, и мне это не понравилось, Алекс, — Майлз подошел к стене ванной, которая должна была соприкасаться с кабинетом. — Я хотел лишь приободрить тебя, но уже не уверен в этой затее. У меня плохое предчувствие. — Ладно, думаю, отступать уже поздно, а это комната все равно будет притягивать как в «Синей Бороде», — Алекс взял за руку Майлза. — Ты знаешь, как попасть внутрь? Майлз лишь кивнул и чуть прошел вперед, отпуская Алекса. Он подошел к плиточной стене, выбрал участок, который ничем не отличался от остальных. Вероятно, он руководствовался волчьим обонянием. И толкнул, оказавшейся двигающейся панелью стену. Отец Алекса ведь был архитектором как никак. Он знал, как придумать такие конструкции. Они зашли в кабинет вместе. Он был не тронут. Обитый красными деревянными панелями, с коврами, письменными столами с чертежами и схемами, различными шкафами, заполненными книгами и всякой мелочевкой. И оружием. Полной стеной различного оружия. Огнестрельного, холодного, старинного и современного, от маленьких складных ножей до длинных сабель. И пуль. На одной из стен был стенд «Лучшее». И все изделия были серебряными. Серебряными, блять! Рядом с набором тускло отливающих пуль были какие-то травы, что-то было уже измельчено в ступке. На стене, прилегающей к ванной была пробковая доска. И лучше бы Алекс никогда не видел ее. Никогда. И в особенности не показывал Майлзу. Который неотрывно смотрел на нее. Там были генеральные планы дома и прилегающего участка. Фотографии с разного расстояния. И сделанное из фотографий семейное дерево. С красными крестами, нарисованными маркером, на всех фото. Кроме одного. Фотография была явно взята из школьного альбома. Майлз на ней был совсем ребенком с забавной прической под битлов. Остальные люди на фото были подписаны. Хотя Алекс их уже вспомнил. Паулин, Питер, Алфи, Джеймс и Йен. И внизу было фото Лоры. С подписью: уже мертва. Под каждым фото члена семьи было написано о методе и способе убийства. Для младших братьев предназначался «серебряный ошейник» —> захват родителей —> серебряный кинжал. Для старших членов семьи, в том числе для Майлза — серебряная дробь, смешанная с аконитом, для медленно смерти. И в самом низу план поджога дома. Алекс не мог нормально дышать. Он прочистил горло, чтобы начать говорить. — Мы едем в полицию, — он сказал это хрипло и тихо. — Майлз? Но Майлз даже не обернулся на него, продолжая смотреть на фото родных. — Не приближайся ко мне! ДАЖЕ НЕ СМЕЙ ДЕЛАТЬ ШАГ! Его глаза горели красным, а во рту прорезались огромные клыки. Он оглушительно рычал, заставляя все внутренности Алекса сжаться. — ТЫ СЫН ОХОТНИКА! УБИЙЦЫ! ТВОЙ ОТЕЦ УБИЛ ВСЮ МОЮ СЕМЬЮ! МОЙ МЛАДШИЙ БРАТ АЛФИ БЫЛ ТВОИМ РОВЕСНИКОМ! КАК ЕМУ БЫЛО ПЫТАТЬ РЕБЕНКА? ЧТОБЫ РАСПРАВИТЬСЯ СО ВСЕЙ СЕМЬЕЙ? МЫ НИКОМУ НЕ СДЕЛАЛИ НИКОГО ВРЕДА, МЫ ВСЕГДА ТОЛЬКО ПОМОГАЛИ ЛЮДЯМ! Я СПАС ЖИЗНЬ ЕГО СЫНУ, ЧТОБЫ ОН ОТПЛАТИЛ ЭТИМ? Вслед за клыками во рту Майлза заострились все зубы, глаза также полыхали алой ненавистью, ногти на руках сменились чёрными когтями. Но Алекс лишь шептал «прости меня, прости меня, прости меня». Он не мог знать ни о чем из этого, но чувствовал себя самым ужасным и виновным человеком на земле. — ОТПУСТИ МЕНЯ! ПЕРЕСТАНЬ ЗВАТЬ МЕНЯ! Я БОЛЬШЕ НЕ ПРИДУ К ТЕБЕ! ТОЛЬКО ЛИШЬ ПОТОМУ ЧТО ТЫ БЫЛ РЕБЕНКОМ И НЕ ЗНАЛ ОБ ЭТОМ — Я НЕ УБЬЮ ТЕБЯ! И Алекс отпустил его. Внутренне отвязывая его от себя. Он понимал, что совершает самую большую ошибку в своей жизни. Алекс лишь смотрел, как Майлз в прыжке делает кувырок, приземляясь уже на четыре черные пушистые лапы. И в следующее мгновение выпрыгивает в окно, растворяясь в ночном лесу. Ему самому осталось осесть на пол, закрыть глаза руками и желать своей смерти.