Vertigo

Алекс осел на пол, теряя всякую опору: и силу в ногах и главную константу в жизни. Он чувствовал, что потерял самое ценное в своей жизни. «Он лишился лучшей части своей жизни, обретенной так недавно». Эта фраза крутилась у него в голове. Сама мысль о том, что Майлз никогда не вернется, причиняла острую боль, но еще сильнее ранила причина его ухода. И это казалось правильным самому Алексу. Как Майлз мог остаться с ним после всего случившегося? У Алекса не было сил и энергии на слезы. Он лишь рухнул на бок, скрючившись в позе эмбриона на толстом пыльном ковре. Ему было так больно и невыносимо, что он постепенно просто провалился в небытие. Это не было сном, даже не было дремой. Просто несколько часов в таком состоянии, близком к кататонии. Перед глазами мелькали картинки как кинопленка: как они входят в комнату, оглядывают полки с оружием, и как Майлз стоит у доски, как он переводит взгляд на Алекса и каждое его слово. Они отпечатались словно полароидные снимки в памяти. Он не мог даже мысленно прикинуть то время, что провел здесь. Наверняка, это было всего лишь пара часов, но ему казались они сутками. Алекс смог заплакать, лишь когда немного пришел в себя и очнулся от вязкого состояния. Он начал совсем медленно осознавать весь кошмар ситуации. Ему было тяжело открыть глаза, чтобы вновь увидеть всю эту комнату. Комнату орудий убийцы. Его отца. Как мог он жить рядом с таким монстром? Перед убийством он мучил младших братьев Майлза. Совсем еще детей. Йен был и вовсе младше на пять лет. Добрался с помощью их как приманки к родителям. Убил и сжег их всех. Трудно представить, чтобы он действовал в одиночку, но Алекс не мог вспомнить, чтобы он видел друзей отца. Да он вообще ничего не помнил! От отчаяния он резко ударил кулаком по полу. Он ненавидел себя за то, через что заставил пройти Майлза. Когда он нашел в себе силы встать, то отстраненно заметил, что на улице шел настоящий ливень. Потоки воды стеной бились в окна. Все было серым, заполненным дождем. Лес почти было невозможно разглядеть. Сердце Алекса раздавила мысль, что Майлз где-то там в дожде совсем один. Он не знал, как работает зов пары, про который говорил Майлз, но вспомнив, что тот сказал ему больше не звать его, Алекс заставил себя не называть имя любимого в мыслях. И снова утер слезы. Это очередным кинжалом вошло в его сердце. Оглядев комнату еще раз, он наткнулся взглядом на записную книжку под той злосчастной доской. Он не был уверен, насколько она была уликой, но все-таки решился ее открыть. Это был один из дневников отца. Дневник планирования убийств. Одна из первых записей датировалась почти их первым летом проведенным здесь. Этот мелкий засранец продолжает бегать к чудовищу. Он словно не понимает, ЧТО тот такое. Носится как с собаченкой. Особенно после того, как ЭТО не дало ему умереть осенью. Видит Бог, как всем было бы легче, если бы он так и не выплыл из озера. У Алекса задрожали руки от написанного. Он знал, что их отношения с отцом были не самыми теплыми. Но он не знал, как на самом деле обстояли дела. Он пролистнул еще дальше. Пенни начинает ненавидеть меня в открытую. Она не может принять того факта, что обучать нашего сына стрельбе необходимо. Кто виноват, что этот мелкий так ссыться в штаны из-за того, что ему нужно выстрелить в собаку. Это ведь щенок, а он все никак не может нажать на крючок. Моллс даже рад, что забираем щенков из его забегаловки. Даже отлавливает новых. Так вот оно что. Его правда заставляли это делать? Сейчас Алекс был рад, что не помнил весь тот ад из прошлого. И как повезло самому Майлзу, что его не забрал отец, когда приезжал сюда после. Я составил идеальный план. Лучший. Хэнсон с сыновьями помогут. Если все пройдет удачно, мы будем работать вместе. Но моя самая основная причина проста. Все пройдет гладко, и этих сумасшедших на этой земле не будет. Этот мелкий, называющийся моим сыном, снова сбежал. Но выходить нужно сейчас. Алекс захлопнул блокнот. Его затрясло. Вот оно что. Вот откуда деньги на содержание дома. И основная причина содержания его в полном порядке. Никто не должен был знать об этой комнате убийств. Почувствовав подступающую тошноту, Алекс ускорился до ванной гостевой спальни. Он провел над унитазом не меньше четверти часа. Желудок был почти пуст, и рвало его в основном желчью. Живот стягивали спазмы. Прополоскав рот, Алекс попытался думать, что ему делать дальше. Но все его мысли прервала трель телефонного звонка. Его сердце забилось чаще лишь от одной мысли, что это мог быть Майлз. Звонившим был Мэтт. Сердце Алекса успокоилось, а все оживление, хоть немного вернувшееся к нему, вновь исчезло. Ему нужно было сделать хоть что-то для Майлза. Для памяти его семье. Он выдохнул еще раз, попытавшись справиться с самим собой. И ответил на звонок. — Ал, привет! — голос серьёзным, что было не свойственным Мэтту, обычно жизнерадостным. После того, как Алекс выдавил сухое приветствие, Мэтт продолжил. — Нам необходимо твоё присутствие. Прилетай первым же рейсом. У Алекса не хватало сил на осмысление новых проблем. Только не сейчас. Когда он дышать мог лишь через усилие над собой. — Я буду завтра, — Алекс прислонился спиной к стене. — Что произошло? — Уже в течение месяца у нас несколько раз ложно срабатывала пожарная сигнализация. На разных этажах и в разных частях отеля. Сейчас она почти не замолкает. Электрики не могут дать точный отчет, что происходит, — Мэтт говорил четко, но было слышно его волнение. — Лучше бы тебе приехать сегодня. Я посмотрел — есть рейс на три часа дня. Здесь совершенный дурдом. — Нет, Мэтт, — Алекс применил свой строгий голос. Он нечасто использовал его, но сейчас не было времени на долгие препирательства. — Я прилечу завтра. Не отключайте сигнализацию, выплатите компенсации постояльцам, которые уже в отеле, отмените брони, верните полные стоимости пребывания. Мне не нравятся такие неполадки, это опасно. — Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, — Мэтт принял указания. — На какой промежуток мы закрываемся? — Минимум на две недели. Следующим звонком Алекс заказал себе билет до Лос-Анжелеса. Самый первый рейс был в пять утра. Что подходило по времени, чтобы хоть немного разобраться с ситуацией здесь. И теперь предстояло сделать самое тяжелое. У их семьи был поверенный по юридическим делам и адвокат в одном лице. Джеймс Форд нравился Алексу, он по духу был близок к самому Алексу больше, чем к Дэвиду. Что делало их приятелями. Они даже выбирались на праздники вместе в ресторан. Он доверял ему в таких вопросах. Джеймс ответил со второго гудка. — Привет, Алекс, могу помочь? — голос, как и всегда был размеренным и внушающим спокойствие. — Привет, Джеймс, — Алекс сделал глубокий вдох. Не каждый день собираешься сказать такое. — Я хочу заявить в полицию на своего отца. Описав всю ситуацию, списав наличие оборотней воображению свихнувшегося отца, Алекс получил довольно простые инструкции, как и о чем рассказать полиции. Форд был уверен, что местные полицеские охотно возьмутся за прямые улики. Быстро закроют дело в связи со смертью подозреваемого. И у Майлза не должно быть проблем, особенно с наличием показаний самого Алекса. Джеймс сказал, что приедет завтра и будет разбираться со всем от лица Алекса. — И еще одно, — Алекс еще не до конца сформулировал саму эту мысль в голове. — Я хочу, чтобы Майлз Кейн получил доступ ко всем моим счетам. Без ограничений. — Ого, Алекс, это ответственный шаг и огромные суммы, — Джеймс редко переспрашивал, но видно эта фраза действительно удивила его. — Я знаю, все в порядке, Джеймс, я бы отдал ему все, но для этого нужна его подпись, а так все можно устроить заочно. Закончив разговор, Алекс не почувствовал себя лучше. Лишь напряженнее. Это было ужасным поступком, но что он еще мог сделать для Майлза? Хотя бы средства к существованию на первое время. Алекс смог сделать себе горький кофе, не добавив привычные сливки и сахар. Дождь не прекращался. Хотя время уже подходило к пяти часам дня. Он даже не понял, как успел пройти весь день. Казалось, только шел дождь, и момент прошлого вечера, когда Майлз кричал, крутился в его голове. Весь оставшийся вечер у него ушел на то, чтобы съездить до полицейского участка, рассказать и там всю историю. Дать показания и оставить ключи от дома. Это забирало оставшиеся силы. Он не мог представить, как ему надо будет доехать из этого захолустья до аэропорта. Еще и ночью. Еще около часа у него заняло время доехать домой, немного привести дела в порядок. Он не стал собирать вещи, лишь понадеялся, что вернется в самом скором времени. И написал Майлз записку. Больше похожую на письмо. Бумага была залита слезами, ручка расплывалась, Алекс постарался вложить свое сердце в эти строчки. Он ведь даже не надеялся, что Майлз прочитает. Но что-то в его душе просило хотя бы написать ему. Его сердце сжималось, когда он оглядывался на дом. Хотя через пару метров из-за потоков воды, льющихся с неба, не было видно ничего. Дорога до Бангора заняла все пять часов, потому как скорость была рекордно низкой. Алекс вел машину так медленно, как только мог, чтобы разглядеть хоть что-нибудь. Поэтому ничего удивительного в том, что все ожидание рейса и сам полет до Лос-Анжелеса, Алекс проспал тревожным поверхностным сном. Лос-Анжелес встретил жарой и ярким солнцем. Стоило только Алексу выйти из здания аэропорта, как он пожалел, что приехал в деловом костюме. Но то была его привычка — появляться на работе в официальном стиле. За столько лет он все равно не привык к жаре. Его любимый темно-зелёный Порше был так и оставлен в целости на парковке аэропорта. Алекс привычно огладил руль. Пикап был хорош, но его малыш сборки девяносто шестого, все таки уютнее и приятнее. Откидывающаяся крыша бы определенно понравился его волку. Это еще раз больно ударило по сердцу Алекса. Он никогда не перестанет любить Майлза. Пока в его сердце и памяти останется хоть что-то о нем. Что-то об их месяце, проведенном в доме в лесной глуши. Отель располагался на солнечном побережье вдалеке от шума и пыли города. Отец выбирал это место для полноценного курорта. Кого не пугала окружающая пустыня — полностью наслаждались пребыванием. Но само монолитное здание с капсулами лифтов на наружной стене — вызывало како-то отторжение Алекса. А может теперь он ненавидел все, к чему прикасалась рука отца. И отель был тому не исключением. Алекс быстро погрузился в заботу о произошедшем в отеле. Весь день они с Мэттом просматривали отчеты о работе противопожарной системы. Это не было похоже на обычные сбои в работе. Кто-то сбивал их настройки специально. Ведь на тестовые проверки с дымом они не реагировали. А вот без триггера срабатывали довольно просто. Они пришли к выводу о диверсии довольно быстро. Оставалось просмотреть файлы сотрудников, и найти того, у кого был мотив и возможности провернуть такое. Инженеров в их штате было не так много. Все они получали зарплату чуть выше рыночной, в скандалах замешаны не были. И из семи человек двое были в отпуске в те промежутки времени, когда начинались неполадки. Их точно можно было вычеркивать. Уже к вечеру, когда они просмотрели большую часть досье сотрудников, но так почти и не приблизились к возможному подозреваемому, сработала сигнализация целого нижнего этажа. Разом сработали все оповещения, превращая отель в воющую сирену. — Мэтт, у нас же нет постояльцев? — Алекс в полнейшем ужасе смотрел на разворачивающуюся картину. — Вообще-то, сто пятьдесят человек, — Мэтт перевел такой же шокированный взгляд на Алекса. Который хотел зарычать от бессилия. Ну почему так сложно просто выполнить то, о чем он говорил. — Они согласись выехать только завтра утром. Я предупреждал их об опасности. — Так иди и выводи их! Почему ты еще здесь?! — Ал, почему не срабатывает аква-система тушения пожара? — Мэтт уже отбежал к двери. — Вода не льется по специальным кранам. — Я вижу! — Алекс встал из-за стола. — Выводи людей, ну же! Я займусь этим. Вентиль есть в бойлерной. В коридоре уже стоял жар. Огонь был на два этажа выше, но чувствовался даже здесь. Алекс заставил себя не паниковать. От этого никому лучше не будет. Свет начал мигать, но Алекс помнил расположение подвала. Ему нужно спуститься по боковой лестнице вниз, повернуть от входа направо и первая же дверь будет в нужное помещение. Он был уверен, что в начале года точно проверяли эту систему вместе с пожарной охраной. И все было исправно. В подвале было холодно. И совершенно тихо. Звуки почти не просачивались сюда. Оставаясь в том кошмаре, что разворачивался сверху. Наконец Алекс добрался до аварийной бойлерной. Освещение уже сменилось на тусклое аварийное. Он уже увидел нужный вентиль, который был затянут, направился к нему, как сзади раздался хриплый кашель. — Ну привет, лапуля. Увидел твой Порше на стоянке и решил устроить для тебя спектакль. Алекс попытался повернуть вентиль. Он узнал голос, но сейчас был важнее явно не его обладатель. — Зря стараешься, — все такой же хриплый смех. Тейлор был последним человеком, которого Алекс хотел видеть здесь. — Я приварил его. Теперь это точно не сработает. Злость вскипела внутри Алекса. Там могли погибнуть люди, а этот клоун решил устроить представление в подвале. Он обернулся, с вызовом смотря на своего бывшего партнера. И делового и личного. — Что за херню ты тут устроил? Я выплатил тебе огромные отступные при увольнении, чтобы ты растворился! Ты и награбил достаточно из бюджета отеля, чтобы жить без забот, а не устраивать еще один цирк! Алекс не смог закончить предложение, как первый удар пришелся ему в скулу. От боли и неожиданности он отлетел к стене. Скорее всего, ему только что сломали верхнюю челюсть. И на этом явно не остановятся. — Ты разрушил мою жизнь! — еще один удар по лицу. Алекс от усталости и боли даже не мог как-то защититься. — Элис ушла от меня и забрала детей! Говорит, что ей позвонили и предоставили все доказательства! Гребанный ты пидрила, Алекс! Только успев выставить руки, чтобы хоть как-то прикрыть лицо, Алекс почувствовал новый удар в корпус, сбивший его с ног окончательно. В руке Тейлор держал метровый обрез трубы. Алексу хотелось начать кричать, что сам Тейлор такой же педик, как и он. Ведь он спал с ним. И что самому Алексу было все равно на его жену, что он хотел забыть этого урода и больше никогда его не видеть. Но он лишь пытался закрыть голову. Тейлор играл в американский футбол в колледже. Он был выше, мощнее и агрессивнее Алекса. И дополнил свое превосходство арматурой. — Твой отец после 9/11 решил сделать в своем отеле самую эффективную систему пожаротушения, — каждое слово сопровождалось ударами. Алекс чувствовал, что скоро потеряет сознание. Он уже перестал чувствовать нижнюю часть тела. — Но вот в чем интерес. Её также легко отключить. И снова превратить здание в огненную ловушку. И если подпалить основы, которые держат здание, то оно также рухнет. Так что найдут тебя именно здесь. Если найдут, разумеется. Счастливо оставаться! Алекса наконец-то оставили в покое. Раздался хлопок двери и все затихло. Лицо Алекса полыхало от подступающего жара, в глаза затекала густая кровь из разбитой головы. Но он не мог пошевелиться, чтобы хоть как-то облегчить свою позу. Он лишь смог перевернуться на спину. Умирать в собственном отеле от рук свихнувшегося бывшего было скорее обидно, чем страшно. Все уже случилось, так что оставалось лишь закрыть глаза и немного подождать. Последняя мысль была о Майлзе. Конечно, о нем. Как бы ему хотелось еще сказать ему, как он его любит, и как ему невыносимо жаль, что все получилось именно так.