Последствия

Приходить почти каждое утро в один и тот же классный зал стало неотъемлемой частью жизни. Второй год на мракоборческих курсах уже заканчивался, а Верона все никак не могла в полной мере совладать с невербальными заклятиями. Здесь они сильно отличались от тех, что были в Хогвартсе. Школа давала поверхностное представление о подобном волшебстве, но тут все оказалось совершенно иначе. Сложнее. Харрис держалась на чистом упрямстве. И помощи Оминиса в постоянных переписках. После выпуска он не вернулся домой — сразу же умчался в Лондон, поменял фамилию и остановился в маленькой квартирке недалеко от Косой аллеи. Харрис около месяца жила вместе с ним, пока не нашла отдельное жилье, помогала осваиваться в самостоятельной жизни и учила красить волосы. Магловские способы сменить внешность показались юноше более действенными, чем волшебные. Себастьян с трудом узнал друга, щеголяющего теперь с иссиня-черной шевелюрой. Оминис быстро устроился на работу в отдел международного сотрудничества и стремительно обрел популярность среди коллег и начальства. Его отправили вместе с послом во французское Министерство магии, где молодой человек и жил последний год. И возвращаться явно не собирался по многим причинам. Основная из которых носила имя Женевьев Прюдом. -В последнем письме говорил, что хочет сделать предложение, — Верона ковыряла вилкой сосиску, пока Себастьян разливал по стаканам темный эль. — Завидую ему. Нашел любовь, живет счастливо. А я могу только любимой работой похвастаться. -О таком надо было задумываться в шестнадцать лет, а не в двадцать два, — Сэллоу плюхнулся напротив, поставил перед Харрис наполненный стакан и сам сделал глоток. — Ты же еще с Хогвартса отвергала всех, кто к тебе решался подойти. -Неправда, — она откинулась на спинку стула. — Я пыталась. Сам помнишь, чем это все заканчивалось. -Или просто кто-то не может уже четвертый год забыть одного профессора, — в бывшего слизеринца полетела вилка зубчиками вперед, но застыла в опасной близости от серого глаза. Себастьян оцепенел и перевел взгляд от кухонной принадлежности на Верону. — Попридержи своих гиппогрифов. Практиковаться будешь на курсах. Вилка упала на стол, а Верона тяжело вздохнула. На пустующее место в квартире перебрался Себастьян. Вдвоем платить за нее было проще, да и осиротевший без Анны и Соломона дом давил своим одиночеством. Сэллоу окреп от летних подработок, вырос в плечах и возмужал. Ему удалось пробиться в аврорат на низкую должность и большего пока не хотел. Как молодой человек сам говорил: «Хватило приключений. Больше не хочется». Должность позволяла начать поиски Анны, но эта перспектива казалась дикой. Сестра сама приняла решение уйти, и причины этого Себастьян понимал и принимал. В отличие от Вероны на личном фронте у друга все было бы прекрасно, если бы тот добровольно не записал себя в вечные холостяки, убежденный, что не достоин любовных отношений. И никакие слова не могли его переубедить. Зима выдалась суровой. Лондон завалило снегом, на улицы опустился трескучий мороз. Перед Рождеством многие выползли на улицы в поисках подарков для родных. Косая аллея наполнилась шумом. Мягкий свет из витрин освещал улицу и маленькие елочки у каждой лавки. Пахло хвоей и глинтвейном. Маленькие тележки катались по брусчатке с диким грохотом, продавая маленькие заколдованные стаканчики с горячим пряным вином и имбирные пряники. Они улыбались, танцевали на лотках и зазывали купить их как можно быстрее. Верона куталась в шерстяное пальто, лавируя между колдунами и ведьмами и их домовыми эльфами, несущими тяжелые яркие коробки и пакеты. Ветер сбивал с ног и даже согревающие чары не до конца спасали ситуацию. Выбирать подарки Оминису и Себастьяну с каждым годом становилось все сложнее. Друзья постоянно убеждали, что им ничего не нужно, но Харрис все равно упорно их одаривала. В этом году выбор для Сэллоу пал на новые туфли, шарф и парадную мантию. Его старые уже давно просились в утиль, а новые приобретать для него не с руки — копил на новый дом. Оминису же Харрис купила и уже отправила парфюм, модный среди нынешнего поколения и кольцо в виде багета, чтобы посмеяться. Курсы разбили на весь день в преддверии праздника, от чего Верона то приходила, то уходила из Министерства. И сейчас вновь брела в сторону каменной махины на последние занятия по практическому применению боевых зелий. Широкие лопаты расчищали снег на ступеньках, маленькие метлы смахивали пушистые хлопья с навеса и пара увесистых комков свалилось прямо на голову. Харрис выругалась, не глядя прошла к дверям и врезалась в чью-то широкую высокую фигуру. -Ох, Мерлин! Простите! — она подняла голову и застыла. В глубине темных глаз плескалось такое же недоумение, как и в ее собственных. Каштановые волосы убраны назад и собраны в подобие хвоста на затылке. Шрам на все лицо сильно выделялся серым пятном на красной от мороза коже. В коротком полушубке Верону за плечи придерживал Эзоп Шарп. Они застыли у деревянных дверей, не в силах пошевелиться. -Профессор Шарп? — Харрис выдохнула его фамилию с облегчением, чувствуя, как давно забытое тепло разливается в груди. Она невольно потянулась к шее, где на цепочке висела серебряная фиалка, подаренная им на ее День Рождения на шестом курсе. Октябрьским утром на шестом курсе перед ней опустилась черная пушистая сова. Шар из перьев с янтарными бусинами глаз практически выплюнул маленькую коробочку с запиской и тут же улетел. До этого совы приносили только заказы из букинистической лавки и газеты, поэтому такая посылка вызвала интерес не только у Вероны, но и у всех остальных сидящих за столом факультета. В коробочке была та самая подвеска, которую Верона носила с тех пор почти не снимая, а короткая записка гласила: «С Днем Рождения. Надеюсь, этот год сгладит все негативные впечатления прошлого. Наслаждайтесь школьной жизнью в полной мере. -Всегда Ваш. Эзоп Шарп» -Больше уже не профессор, мисс Харрис, — мужчина ласково улыбнулся, прикрыв глаза. — Рад вас видеть целой и невредимой. Верона отошла от Шарпа на несколько шагов, гася растущую внутри панику. Она пыталась найти его первые полгода шестого курса, пока профессор Уизли недвусмысленно не намекнула, что не стоит этого делать. Мистер Филлипс тоже отказывался давать хоть какую-то информацию, кроме той, что уже подкинул. А Харрис с упорством истинной когтевранки еще недолго пыталась хоть что-нибудь выяснить. И вот сейчас он стоял перед ней и просто улыбался, а, вместо злости, в груди сердце заходилось в бешеном ритме. -Я тоже рада вам, проф… мистер Шарп, — Верона осеклась и выдавила из себя ответную улыбку. — К этому еще стоит привыкнуть. -В нынешней ситуации, можно уже просто Эзоп, — Шарп учтиво открыл перед ней дверь и пропустил перед собой. -Вы же понимаете, что не смогу, — она прошла вперед. — А теперь прошу простить, но я опаздываю на курсы. И она умчалась по широкому коридору совсем не в классные комнаты. Из лифта Харрис свернула не налево, а направо в сторону отделения Авроров. Себастьян должен был еще работать и найти его не составило особо труда. Юноша мило беседовал с новенькой практиканткой, отложив всю работу на «потом». Появление Вероны спугнуло девушку. Растрепанная, запыхавшаяся и промокшая, с раскрасневшимся лицом и смятой рубашкой под сырым пальто она гасила в себе гнев всеми возможными силами. Надвигалась на Сэллоу, как грозовая туча, норовя снести того силой своего гнева. -ТЫ ЗНАЛ! — практикантка пискнула и убежала. — Поэтому вспомнил его! -Давай не тут, — Себастьян осмотрелся. Весь отдел теперь смотрел в их сторону. -Нет, Себастьян! Ты должен был мне сказать! -Верона, — юноша вышел из-за стола, схватил Харрис под руку и утащил в чуть более тихое место без посторонних глаз. — Ты мне чуть глаз не выколола, стоило мне только упомянуть Шарпа. Что мне оставалось делать? -Честно сказать, что Эзоп Шарп вернулся, что он тут. В Министерстве, — ком встал в горле. Верона вцепилась в его руки. — Ты же единственный знал, что со мной было. Даже Оминису не говорила. Только тебе. Себастьян притянул Харрис к себе и крепко обнял, отчасти чтобы успокоить, отчасти чтобы заглушить всхлипы. Верона страдала, когда Шарп исчез, ничего не сказав. Искала его втайне от всех, хотя утверждала, что прекратила. И этот подарок. Только все усложнил. Глядя на кулон, Сэллоу чувствовал, как начинает ненавидеть бывшего декана. Столько боли маленький кусок серебра принёс, заставив только успокоившееся сердце снова гонять надежду по венам. На протяжении всей оставшейся учёбы и после неё блестящий цветок на тонкой шее срабатывал, как красная тряпка на быка, заставлял Себастьяна злиться и ходить на грани нарушения непреложного обета. -Поэтому и не мог сказать, — он гладил Харрис по голове, пока ее плечи тряслись от тихих рыданий. Курсы в тот вечер Верона пропустила. Себастьян увел ее домой, напоил сонным зельем и уложил спать, а утром перед работой оставил завтрак, чего раньше никогда не делал, и записку, что наставники будут считать ее больной. Сил есть не было, но она протолкнула в себя подгоревшую яичницу и снова спряталась в кровати под одеялом от всего света. Объяснить собственную реакцию на возникшего вновь в жизни Шарпа не удавалось, но страх вперемешку с предвкушением новой встречи щекотал нервы. Сэллоу вернулся вечером, заглянул в ее комнату и, обнаружив Верону спящей, скрылся в своей. На следующий день все валилось из рук. Магия не срабатывала, как положено, и Верона бесилась сильнее с каждым провалом. В конце концов, наставник отправил ее перебирать бумаги в архиве вместе с еще несколькими бедолагами, которые так же не могли сегодня сконцентрироваться. Все списывали такое поведение на болезнь, ведь в обычное время Харрис все задания выполняла замечательно и была самокритична до скрежета зубов. Среди высоких стеллажей с записками, учетными книгами и скрученными старыми пергаментами царила тишь. Шелест бумаги напоминал о библиотеке в Хогвартсе и кабинете зелий, где в таком же покое она помогала проверять домашние задания студентов. Нет! Хватит! Верона вышла из себя. Ударила кулаками по столу, и ничем не скрепленные желтоватые бумажки вихрем взметнулись к потолку. Остатки магии трещали на кончиках пальцев. Хвала Мерлину, что другие практиканты были в соседнем отделе архива. Только она успокоилась. Только перестала искать. Только смирилась с отсутствием Шарпа в жизни. Приняла его знания с пятого курса и оставила мысли об учтивости и вежливости. Оставалось совсем немного, чтобы начинать принимать приглашения на свидания, сыпавшиеся со всех сторон. И вот мужчина снова обозначил свое присутствие в ее сердце, занял его единолично и уходить, видимо, не собирался. Бесконечный день. Мучительный и долгий застыл перед глазами. Уже дома маленькая бумажная мышь промчалась по карнизу, забралась под оконную раму и, пробежав через всю кухню забралась на стол, где расправилась конвертом с коричневой сургучной печатью. Верона с Себастьяном прервали ужин. Харрис застыла с наколотой на вилку горошиной, а Сэллоу перелил чай через края своей кружки, спохватился и, судорожно накладывая Экскуро на скатерть, громко выругался. -Что там? — он перегнулся через плечо Вероны, которая читала письмо и бледнела с каждой новой строчкой. -Приглашение, — голос охрип. — От Шарпа. Она не понимала, что чувствовала. То ли страх, то ли радость, то ли злость. Всполохи древней магии просочились через сбитое дыхание, приподняли стул, на котором она сидела, а Себастьян с силой вернул его обратно на пол. -Главное, голову не теряй, — он сам чувствовал, что по спине пробежал холодок. — Пойдешь? -Не знаю, — бумага снова сложилась мышкой, встала на задние лапки и выжидающе смотрела на присутствующих. — Сам как думаешь? Мне идти? -Понятия не имею. -И оба мы не знаем, что делать. Верона подскочила. Под пристальным взглядом бумажного животного мерила шагами небольшую кухню и судорожно решала, что же ей делать. -Я бы пошел, — мельтешащая подруга раздражала. Сэллоу указал ей на стул и пододвинул кружку ближе к ней. — В конце концов, это не Ранрок, который загрызет тебя, как только увидит. Зерно правды в его словах было, но Харрис все равно боялась. Наверняка Эзоп Шарп изменился, да и ее саму уже нельзя было назвать прежней, а поговорить и узнать, где профессор пропадал, стало интересно. Проигнорировав чай от Себастьяна, Верона подошла к отдельно стоящему трюмо на кухне, достала бутылку огневиски и налила себе немного в хрустальный бокал. Чистый лист бумаги, вместе с пером отлеветировали из ее комнаты прямо в руки, но через полную пустоту в голове не рождалось ни строчки текста. Только спустя полчаса мучений, две бумажные мышки выскользнули в окно, а Верона терзалась — не слишком ли лаконичный ответ она отправила. Встречу назначили в магловской французской пекарне в Сохо, чтобы никто из магического сообщества ненароком не увидел их вдвоем. Себастьян рассказал все-таки, чем занимается в данный момент Шарп, от того Харрис стала переживать еще и за слухи, которые могли пойти от их встречи. Мол она продвигается по карьерной лестнице за счет связей. Гордость не позволяла даже намека на такой ход событий. Сама погода благоволила этой встрече. Солнце застенчиво выглянуло из-за серых туч, обрадовалось вниманию людей и со всей отдачей заливало своим светом улицы Лондона. В будний день маглы страдали на работе, и в пекарне почти никого не было. Верона заняла столик подальше от большой стеклянной витрины, в глубине зала, и нервно мяла салфетки, не притронувшись к любимому эрл грею с молоком. -Добрый день, — от знакомого омута голоса она вздрогнула и подняла взгляд. — Не слишком долго ждали? Эзоп Шарп снял пальто, повесил на вешалку рядом и сел напротив бывшей студентки. Он изменился. Ушли некоторые морщинки, взгляд стал живее, словно немного помолодел. В темноте вечера их первой встречи Верона не заметила этого, но сейчас видела отчетливо, что даже шрам через все лицо стал бледнее. Она покраснела, опустила взгляд в пол и несколько раз глубоко вдохнула, прежде чем снова обратиться к профессору. -Пришла пораньше, — девушка улыбнулась. — Тут подают прекрасные круассаны. Боялась, что не успею. -Вот как? — Шарп тихо засмеялся, вызвав у Вероны волну мурашек. Он быстро заказал себе чай и тот самый круассан. -Так зачем вы меня пригласили? — спросила она, когда официантка ускользнула за прилавок, стерев вежливую улыбку с лица. Она начала что-то нервно рассказывать своей коллеге, постоянно косилась на их столик и несколько раз упомянула слова «шрам» и «страшный». -Признаться честно, Филлипс настоял на нашей встрече, — Эзоп усмехнулся. — Видимо, я надоел ему разговорами о вас, мисс Харрис, и он прочитал мне целую лекцию о взаимодействии с бывшими учениками. «Бывшая ученица». Ну, конечно. На что она вообще рассчитывала, когда соглашалась на встречу? Что это будет день откровений и признаний? Горечь разочарования осела на языке. Харрис сглотнула. -Вот как, — скрыть настроение, видимо удалось не до конца, мужчина дернулся. — Вы изменились, мистер Шарп. Будто помолодели, — она откинула унылое настроение, уперлась подбородком в скрещенные руки, изучая лицо бывшего профессора. Сейчас не время и не место показывать свое разочарование, а скрывать чувства и эмоции — первое, чему их научили на мракоборческих курсах. -Вы так думаете? — Эзоп повторил ее движение, так же уперев свой взгляд в лицо девушки. — Вы тоже изменились, мисс. Стали взрослее. -Это плохо? -Отнюдь! Ваша красота только раскрылась, — он понял, что ляпнул только, когда щеки Вероны залились таким пунцовым цветом, что стали похожи на помидор. — Не хотел вас смутить. Простите. -Все хорошо, — она отвернулась, приложила холодные руки к щекам, прежде чем повернуться обратно к мужчине. Неловкость появилась мгновенно. Шарп выглядел сконфуженным и теперь избегал зрительного контакта, так же, как и Верона. Когда принесли его заказ, появился новый способ избежать случайно вылетевших слов, заняв рот ароматным чаем и круассаном с шоколадом. Правда вкуса Эзоп не чувствовал. -Я вас искала, — неожиданно призналась Харрис. — Весь шестой курс. Вы так внезапно пропали… И вот что на это ответить? Что он сбежал? Что испугался чувства, зародившегося внутри к маленькой девочке? Что до сих пор не смог это чувство побороть и уже четвертый год заваливает себя работой только для того, чтобы заглушить собственные мысли и воспоминания? Что невинные фантазии о прогулке в парке переросли в сны о тонкой гибкой фигуре в его руках, а отметины от зубов на его палочке только распаляют эти постыдные желания? -Я знаю, — он спрятал руки под столом, сомкнул их в замок, чтобы унять дрожь. — Хотел извиниться за это. -Так извиняйтесь, — громкий строгий голос прорезался в сознание. Шарп поднял голову и увидел пару голубых глаз, строго взирающих на него, как на провинившегося подростка. -Верона, я… -Я, как дура, надеялась, что вы хотя бы письмо отправите с объяснением, — девушка не дала ему договорить. — Что это было тогда? После Гринготса? Вы говорили, что это пройдет, но оно… — она замолчала, плотно сомкнула губы, так и не договорив. -Неужели вы…? -Мне нужно на воздух, — Верона подскочила со своего места, кинула на стол несколько магловских купюр и, подхватив пальто, быстро вышла на холодную зимнюю улицу. На контрасте с теплой пекарней, легкие на несколько мгновений сковало. Она задохнулась. За столиком хотелось разреветься в любой момент, но сейчас здравый смысл потихоньку возвращался. Звякнул колокольчик за спиной, Шарп взял ее руку и положил на сгиб своего локтя. По телу разлилось тепло согревающих чар, и они медленно побрели по улице мимо украшенных к Рождеству витрин. Поначалу разговор не клеился, но, спустя несколько кварталов, Верона не заметила, как уже рассказывает о своей жизни после Хогвартса. О поступлении на курсы, судьбе Оминиса и Себастьяна, вспоминала Онай и Поппи, с которыми связь потерялась со временем. Даже пожаловалась, что беспалочковая магия дается не так хорошо, как хотелось бы. В ответ же получила не слишком подробный пересказ жизни Шарпа. Он теперь работал консультантом в Отделе тайн, точнее, в подразделении, отвечающем за его защиту, иногда давал короткие лекции мракоборцам на последних годах курсов и, в целом, был доволен своей жизнью. После поглощения Визенгамота Министерством некоторое время царил хаос, и Эзоп разбирался с последствиями заграницей, пока Коллин готовил ему место на новой должности. -Что касается вашей зацикленности на беспалочковой магии, — начал Шарп, когда они оказались на совершенно безлюдной темной улице. — Главное в ней — намерение и эмоция. Ощущения, — он вытянул руку вперед, щелкнул пальцами, и на кончике одного из них появилась маленькая сфера Люмоса, освещающая кирпичные дома. — Вы знаете заклятия для палочки, знаете, какой эффект они дают, но никогда не обращаете внимания на чувства. Легкая щекотка в руках. Или тепло. Тренируйтесь в простых заклинаниях с палочкой, словно только прибыли в Хогвартс и слушайте, что говорит вам тело, а не разум. Даже будучи бывшим преподавателем, Шарп до сих пор учил. Объяснял все простым и понятным языком, словно Верона оказалась вновь за школьной партой. Она улыбнулась, подняла на него взгляд, и в полумраке мужчина казался ей до противного привлекательным. От него все так же пахло травами и воском. Это не изменилось. Но хромоты и больной ноги больше не было. Эзоп ходил уверенно и ровно, без трости и усилий. Несмотря на скомканное начало их встречи, день оставлял приятное послевкусие уюта, но, стоило задуматься о чувствах, серая пелена застилала взгляд, и Харрис начинала нервничать. -Мистер Шарп, — Верона остановилась перед поворотом к Дырявому котлу, через который они должны были вернуться в магическую часть Лондона. — У меня не получилось. -Что именно? — он хоть и сам догадался, что спутница имела ввиду, но зачем-то все равно спросил. -Забыть вас не получилось, — сердце зашлось в бешеном ритме. — Вы меня тогда обманули, сказав, что это юношеское и пройдет. Не прошло, — она посмотрела ему в глаза и горько улыбнулась. Эзоп повернулся к ней прикоснулся рукой к щеке, провел по скулам, под глазами и остановился на шее, где под его пальцами гоняла кровь артерия. -У меня тоже, — он наклонился ниже и прикоснулся губами ко лбу девушки. Верона рассмеялась. Тихо, прикрыв рот ладошкой. -Я уже не маленькая девочка, профессор, — она тоже прикоснулась к его лицу и уже сама приблизилась к нему. — Можно поцеловать и по-настоящему. Он почувствовал ее губы на своих быстрее, чем смысл сказанных слов проник в голову. Зарылся руками в рыжеватые кудри и прижал гибкое стройное тело к себе, теряя последние крохи самообладания. Не мираж, не сновидение. Верона была в его руках, сама целовала его, обвивала шею руками и опаляла его лицо своим дыханием. -Больше не сбегу, — выдохнул Эзоп ей в лицо, с трудом оторвавшись от поцелуя. -Уж, пожалуйста, — усмехнулась Верона и переплела их пальцы.