Преступление и наказание.

— Мисс Уимс… — в трубке телефона звучал растерянный прерывистый голос. — Мисс Аддамс, что-то случилось? — женщину начала пробирать тревога, исходящая от собеседника на том конце провода. — Мне нужно... нужно чтобы вы приехали — юную особу заметно колотила дрожь, голос дрожал, прерывался, горло пересохло — это совсем не похоже на стойкую безэмоциональную Уэнсдей Аддамс. — Выезжаю — как можно спокойно сказала директриса, и повесила трубку. Всю дорогу блондинку одолевал ворох мыслей. Что могло вывести «ворона» из равновесия, да еще и настолько, чтобы просить помощи у старших. Странное место встречи. Ночью недалеко от участка полиции Джерико. Если бы юная особа «влипла» в неприятности, то забирать ее пришлось бы с самого участка шерифа, да и позвонил бы мистер Галпин лично, он бы не упустил возможности кинуть парочку издевок в сторону непослушной Аддамс. Такое случалось и не раз, что директрисе казалось уже нормой. Чем больше Лариса думала, тем больше ею овладевала паника, которая совсем не уместна в любой ситуации. Она почти уверена, что у нее снова получится выйти сухой из воды, но похоже не в этом случае… Женщина подъехала к обозначенному месту. Не успела она заглушить двигатель, как перед лобовым стеклом в свете фар возник черный образ. От неожиданности старшая вздрогнула, но, переведя дыхание, поспешила выйти из автомобиля. Встретила ее в непривычном для себя образе ученица. Челка разлетелась в разные стороны, какие-то волоски прилипли ко лбу, на явно видную испарину. Глаза слишком широко распахнуты, зрачки расширены, что не видно радужки, теперь это две черных, как смоль пуговицы. Подбородок подрагивает, искажая все возможные эмоции на лице. Некогда туго заплетенные косы, напоминали потрепанный временем канат. Одежда мятая, грязная, с какими-то пятнами… Это что кровь? Глаза Ларисы судорожно бегали по силуэту девушки, пытаясь понять, что же произошло. Кровь! На руках кровь! А значит и на одежде тоже, но вот только чья? Директриса молилась, лишь бы эта кровь не принадлежала ее ученице, пусть это будет неудачный опыт над белкой, волком, лисой, или другим животным, но не ее. Про то, что это кровь может принадлежать другому человеку старшая даже не подумала, учитывая, что младшая постоянно говорила про пытки и убийства, но та не принимала это всерьез, с каким бы серьезным лицом это не было сказано. — Ты ранена? — опомнилась вдруг женщина. В ответ Уэнсдей лишь отрицательно помотала головой, проходя внутрь, то ли гаража, то ли сарая, то ли какой-то убитой мастерской. Картина оказалась нелицеприятной, от которой тошнота так и накатывала: все помещение было в брызгах крови, кажется где-то были какие-то внутренности, которые при данном освещении было почти невозможно разглядеть, хотя оно и к лучшему скорее всего. На полу лежал труп. На вид мужчина, средних лет, внешность было почти невозможно узнать, так как тело было изувечено, казалось, что его разодрал какой-то зверь, с особой жестокостью, сводя какие-то личные счеты. Рядом с телом, вероятнее всего, орудие убийства: изогнутый прут арматуры. Что же должно было произойти, чтобы прутом, так изуродовать тело? И какую надо иметь силу, чтобы «такое» сделать с достаточно сильным, взрослым мужчиной? Скорее всего все произошло на адреналине. Но что произошло? Главный вопрос, ответ, на который, вряд ли сейчас прозвучит. — Это шериф Галпин? — стараясь как можно увереннее, спросила мисс Уимс, но голос предательски дрогнул, обнажая все волнение. — Что я наделала? — Уэнсдей схватилась за голову и скатилась на пол по одной из стен — уходите, уходите! Из-за меня вы пострадаете! Уходите! Пока нет ваших следов. Уходите, и забудьте обо всем, это моя проблема, это я виновата, это все я! Это я! Я сяду в тюрьму! — на Аддамс накатывала паника, а слезы дорожками покатились по щекам — Это все я! Мне место в тюрьме! Я убийца! — Ну тише, тише, девочка моя — женщина присела рядом, несмотря на грязь вокруг и ее светло-бежевое пальто — я не уйду, я не оставлю тебя — она обняла ученицу, а та, несмотря на свой характер не стала сопротивляться — я что-нибудь придумаю, обещаю. Шестеренки в голове директрисы закрутились. Нужно избавиться от трупа. Нужна хлорка, негашеная известь, горючее и инструменты. Из всего у них был только инструмент, но она знала, что все необходимое было в академии. Блондинка попыталась поднять ученицу, но та не смогла встать, так как ее трясло, словно в горячке, недолго думая, женщина взяла ее на руки, от чего девушка еще сильнее прижалась к теплой груди, слушая учащенный сердечный ритм. «Она как выброшенный под дождь котенок, такой маленький и беззащитный» — пронеслось в голове старшей. В мирные времена, вряд ли она могла бы допустить такую мысль, но данная ситуация располагала. Посадив ту в машину Лариса надежно забаррикадировала сарай, скрывая преступление от нежелательных глаз. По дороге Уэнсдей уснула. Женщина все смотрела на нее в зеркало заднего вида. Аддамс лежала на задних сидениях, кровавые руки подогнуты под голову, лицо все испачкано, местами в грязной пыли, местами в крови. И как не странно ее сопящий и наконец-то успокоенный профиль отгонял дурные мысли, что в данной ситуации казалось почти невозможным, но с этой особой все невозможное возможно. Паника отступала, вместо нее вырисовывался какой никакой план действий. До академии они доехали достаточно быстро Лариса гнала с какой-то нереальной скоростью. Оставив спящую в автомобиле директриса пошла собирать все необходимое. Хлорку было найти проще простого, известь она нашла в теплице кабинета ботаники, так как та использовалась как, то ли удобрение, то ли наоборот для борьбы с сорняками. Горючее тоже имелось в академии для проведения ежегодных костров. Так же женщина прихватила из своих апартаментов полотенца, тряпки, большие мусорные мешки, сменную одежду себе, за одеждой для Уэнсдей было слишком рисковано идти, большой шанс разбудить ее соседку по комнате, а это лишний компромат. Поэтому она решила взять свою футболку. Решив, что брюнетке она будет как полноценное платье. Уже выходя с территории женщина прихватила лопату. Кажется все было в сборе. Погрузив все в багажник, «преступницы» снова направились на место преступления. Авто вновь остановилась у злосчастного места, адрес которого отпечатается на подкорке обеих, и будет снится в самых страшных снах. Лариса шумно выдохнула собираясь с мыслями. — Каков план действий? — раздался сонный голос сзади. — Для начала вытащим труп, сложим его в пакеты и в машину. Сарай нужно сжечь, предварительно залив кровь хлоркой, чтобы точно не осталось ни малейшего следа ДНК. Сжигать его вместе с трупом опасно, большой риск, что кости не успеют сгореть. Тело сожжем в лесу. Но перед этим возьмем с собой молоток. Арматуру тоже зальем сначала хлоркой, протрем, потом засыпем негашеной известью, стирая как отпечатки, так и следы Галпина. Так они и сделали. И вот уже знакомый автомобиль несется по шоссе, в самую отдаленную часть леса. Далее дамам пришлось идти немалое расстояние по чаще с трупом в руках и всем необходимым. — Что дальше? — спросила вновь Уэнсдей, она полностью доверяла мисс Уимс, наверное впервые. — Дальше нужно выбить зубы, так как известно, что они не горят. Остальное тело сожжем. Зубы нужно закапать как можно глубже, предварительно посыпав известью, она сделает свое дело. Когда все было сделано обе устало приземлились на землю, дело шло к рассвету. — Раздевайся. — Что? — ошарашенно спросила Аддамс. — Нужно сжечь одежду и стереть кровь. Девушка послушно принялась снимать объемное черное худи, которое теперь больше похоже было на тряпку. Далее сняла черные джинсы, оставаясь только в нижнем белье. — Дальше тоже? — как-то неуверенно спросила младшая. — Нет — с улыбкой произнесла директриса. Женщина смочила тряпку в хлорке и приблизилась к Уэнсдей. Принялась протирать лицо. — А кожа не слезет? — А ты думаешь почему я тебе первой смываю? Вот и проверим. Девушка в ответ показала, кажется, полуулыбку, полуусмешку. Далее Лариса спустилась к шее. По телу юной Аддамс пробежала толпа мурашек, то ли от холода, то ли от действий женщины. Тем временем тряпка с убийственной для кожи хлоркой проходилась по рукам и ногам. — Спасибо… — еле слышно сказала брюнетка. — А тебе за доверие спасибо. Лариса принялась раздеваться сама. Карие глаза заметно округлились. Впервые им была представлена такая картина. Не каждый день видишь директрису академии в шикарном кружевном нижнем белье. — Красиво — «боже, я это вслух сказала?» — щеки девушки залились румянцем, который, к счастью, не было видно в предрассветный час. — Что? — Что? — Что ты сказала? Тяжело сглотнув приличный ком комплексов, Уэнсдей решила идти до конца, все-таки не из робкого десятка она была. — Б-белье… к-красивое — н-да, вышло хуже чем ожидалось… — Спасибо — женщина улыбнулась. Аддамс приблизилась к мисс Уимс, так же протирая тело от крови. Ее кожа оказалась на удивление нежной и бархатистой, хотя, казалось бы, должна быть из стали. Не соответствовала эта бархатистость ни характеру, ни статусу. Блондинку так же одолела орава мурашек. Холод ли это? Или просто интимность момента? Они стояли почти обнаженные сжигая последние следы своего преступления. Теперь они были сообщницами. Теперь они обязаны быть за одно. Их объединяет общая тайная. Слишком серьезная и страшная тайна. Не сохранив которую, можно забыть о привычной жизни. Хотя их жизнь вряд ли будет прежней… Обнаружив, что одежду они забыли в машине, пришлось идти обратный путь в белье, к счастью, он показался намного быстрее. Наверное потому что теперь они шли налегке. Рассветное солнце едва пробивалось сквозь густые кроны сосен. Птицы просыпались, начав свое легкое щебетание, не подозревая о том, что скрывается в этих лесах. Ночь отступала. Вместе с ней и пережитый адреналин, уступая место усталости, но расслабляться было слишком рано. Встав у машины, дамы принялись одеваться. Лариса протянула ученице серую футболку, а себе взяла простой спортивный костюм. Кареглазую удивил выбор одежды старшей. — Спортивный костюм? — А ты думала я в смокинге буду? — Даже не знаю… — протянула Уэнсдей, показав снова лукавую ухмылку — как минимум в брючном костюме. — В следующий раз учту. — В следующий раз? — удивилась брюнетка, в ответ директриса лишь улыбнулась, поиграв бровями — а почему мне только футболка? Где остальное? — Я подумала, что тебе она будет как платье, а из моих вещей ты все равно выпадешь — не глядя сказала Лариса, продолжая одеваться. — Н-да, с длинной «платья» вы конечно прогадали. Женщина повернулась на девушку, чтобы понять в чем собственно дело. «Платье» действительно оказалось коротким, едва прикрывающим ягодицы. — В таком случае нужно скорее ехать в академию, чтобы в таком виде не идти на виду у всех учащихся. — А вы, что меня стесняетесь? — Мисс Аддамс, я конечно рада, что вы возвращаетесь к своей привычной манере общения, но, что все подумают? — Что мы с вами, мисс Уимс, провели ночь вне академии Невермор, потом нас отчитает директриса за то, что мы где-то шляемся, пригрозят отчислить нас, ой, подождите, так это же вы директриса… — Садитесь в машину, мисс Аддамс — перебила ее женщина. Та послушно села в авто. Но вот ехать спокойно совершенно не хотелось. Бунтарский характер снова брал верх. Девушка не спеша вытянула ноги на панель машины перед лобовым стеклом. Внимательно наблюдая реакцию старшей. Но та на провокацию не велась. Тогда она томно вздохнула, закинув одну ногу на другую. Она сама особо не понимает, что делает. Просто ей нравится выводить мисс Уимс из себя. — Мне кажется или вы меня соблазняете? — не отвлекаясь от дороги, спросила директриса. — А вы хотели бы чтобы я вас соблазняла? — Вы не в моем вкусе. — А кто в вашем вкусе? — Кто угодно только не вы, мисс Аддамс. — Хорошо — на выдохе протянула Уэнсдей, приподнимая футболку открывая еще больший вид на стройные ноги. Лариса бросила кроткий взгляд на ноги, и снова переключилась на дорогу. — У вас, что Стокгольмский синдром, мисс Аддамс? — Возможно, но тогда кто жертва, а кто агрессор? — Это мы с вами обсудим позже, а сейчас сядьте нормально. Естественно Уэнсдей не послушалась. Но тем не менее дальше они ехали в полной тишине. К счастью, академия еще не проснулась, и они незамеченными вошли во внутрь. — Ко мне в кабинет — сказала директриса. — Зачем? — Обеспечивать алиби. Зайдя в кабинет Лариса подала девушке тест, которым обычно ученики отрабатывают пропуски или плохое поведение. — Что уже сразу отработка? — Значит так, вчера я вас наказала и вы пол ночи писали тесты препираясь со мной о эффективности отработок, к себе вернулись, когда мисс Синклер уже спала. — Так точно. Уэнсдей быстро решила тесты, так как для нее они были слишком легкие, а все препирательства, которые часто случались были скорее для общей профилактики поддержания образа непокорности. Вскоре обе дамы разошлись по своим комнатам, квартирам.