Преступление и наказание.

Стоило ли спрашивать кого именно задержала полиция? В последнее время только одна особа доставляла неудобства Ларисе. Ее личная заноза. Но что случилось на этот раз? Не могла же она просто так взять и сознаться в убийствах, чтобы насолить ей или привлечь внимание. Ворох мыслей стремительно врывался в воспалённый мозг Ларисы, пока она отчаянно пыталась удерживать свое волнение. Нога нервно подергивалась на педали газа, нажатой почти до упора. Пальцы отстукивали какой-то ритм на руле. Зубы безжалостно грызли губы, сдирая кожу вместе с помадой.Глаза были направлены на дорогу, но их застилала белая пелена, отображающая картинки разума, заигравшегося воображением. В участок директриса зашла со всей величавостью подстать ее должности и месту в иерархии города, которое она занимала далеко не последнее. Идеальная осанка, манеры присущие королеве, нос смотрящий ввысь, речь отдающая холодом, но при этом мягкая улыбка. Эта женщина самоуверенная, она знает себе цену, она точно знает, что и зачем делает. Кто бы мог подумать, что она буквально пару минут назад сидела в машине и переживала как первоклашка перед первым уроком? — Мисс Уимс, здравствуйте, я как раз вас жду — обратился к ней полицейский, когда та появилась на пороге. — Могу узнать в чем дело? — Да, конечно, пройдемте. Мужчина провел даму в допросную, в которой в наручниках находилась ее личная заноза под именем Уэнсдей Аддамс. Лицо было злобным, косы растрепаны, как будто ее таскали за них… хотя кажется так и было. Под глазом виднелся небольшой синяк и ссадина на скуле. Вещи все грязные. Костяшки пальцев разбиты в кровь. А на лице улыбка самого Люцифера, от которой выступает холодный пот на спине. Кажется впервые возлюбленная Ларисы пугала ее. Что же может скрываться за этой улыбкой? — Мисс Аддамс устроила настоящие побоище на главной площади. — Все живы? — женщина не на шутку испугалась, на что Уэнсдей изогнула бровь и расплылась в нахальной усмешке. — Все живы, но вот на счёт здоровы… не могу гарантировать… — Сколько пострадавших? — Двенадцать человек — мужчина тяжело выдохнул. — Она их одна всех? — ошарашенно уточнила старшая. — Одна — ответила вместо полицейского заключенная, игриво подмигнув. — Родители скольких детей написали заявление? — А вот это удивительно, но не одного, ни один претензий не имеет. — Это как раз не удивительно… — заключила директриса сверля взглядом младшую, сейчас очень осторо чувствовалась разница в их социальном статусе — значит я могу забрать мисс Аддамс? — Можете, но мы настоятельно рекомендуем предпринять какие-то меры — полицейский принялся растегивать наручники — нам и без нее хлопот хватает. — Будьте уверенны, свое наказание она получит. Женщина буквально выволокла девушку за запястье из полицейского участка. — Ты с ума сошла? — накинулась та, когда они сели в машину. — Скажи, что не почувствовала то же самое, что и я — девушка наклонилась к старшей, обводя пальцем подбородок. — Уэнсдей, это глупо! К чему все это было? — Чего это глупо? Какой никакой адреналин — брюнетка попыталась поцеловать старшую, но та лишь отвернулась — вот так то есть? — Да, так! А если б у них было на тебя что-то? Не время сейчас играть с полицией в кошки мышки. — Да не могу я так! — Как так? — Ты серьезно думаешь, что мы будем вот такой обычной парой? По выходным будем гулять в парке, вечером вместе смотреть телевизор, а когда мне стукнет 18 мы поженимся, потом усыновим ребенка, там пеленки, распашонки, счастливая семья?! Я не такая! Это все не для меня, понимаешь? — А что для тебя? Убийства? Игры с полицией? Вечно искать приключений на свою задницу? — Да! Именно этого я и хочу! Жаль, что за столько времени ты этого не поняла… — девушка вышла из машины и направилась прочь. — И куда ты? — женщина вышла следом. — Пешком дойду до Невермора. — Ты серьезно? — Абсолютно! — Ведёшь себя как разбалованный ребенок! — А я и есть разбалованный ребенок если ты не заметила! — А ну быстро в машину! — И не подумаю! Женщина приблизилась к младшей и схватив ту за шиворот, силой потащила к машине. Та сопротивлялась благо блондинка была намного сильнее, да и рост позволял. Всю дорогу они ехали абсолютно молча. Уэнсдей сложила руки на груди и смотрела в окно. Лариса тоже не разу не взглянула на младшую. Через всю академию директриса вела ученицу так же почти волоком вплоть до ее комнаты в Офелия-Холл. — Ты под домашним арестом. Никаких вылазок в Джерико. Никаких мероприятий после уроков. Только учеба и комната. — Ещё на цепь меня посади! — непривычно эмоционально кричала младшая. — Если надо будет посажу. — Ты… ты просто невыносима! — Тоже самое могу сказать и про тебя! — Гори в аду! — Нет уж, гореть я там буду вместе с тобой — женщина рычала сквозь зубы. — Боже и как я могла в тебя влюбится, с тобой же просто невозможно, ты же контролируешь, все и всех, тебе же все равно на мое мнение, надо делать так как решила Лариса! — Давай мы будем делать так как решила Уэнсдей и кладбище у нас будет в два, а то и три раза больше и мы давно бы гнили в тюрьме. — То есть вот так? Теперь я во всём виновата? — Да если б ты мне не позвонила бы тогда и не рыдала в трубку, то ничего бы этого не было! — Хорошо… я поняла вас, мисс Уимс… — Прекрасно, мисс Аддамс — женщина собиралась уже покинуть комнату. — Я напишу на тебя заявление за педофилию, тогда в тюрьме гнить будешь ты и последний труп между прочим на тебе, как ты там выразилась гуманное убийство пулей в лоб — передразнивала девушка ту. — Что? — Лариса резко развернулась от двери и подошла к младшей почти вплотную — а не ты ли устраивала в машине свои охи вздохи, оголяя ноги, а не ты ли зажимала меня у стены… — Ты себя слышишь вообще? Я? Зажимала тебя? Ты нас вообще видела? Мой рост полтора метра и твой! Да ты же метра два! Ты могла уйти в любой момент, но предпочла не уходить, это просто смешно! — перебила младшая ту. — Я все сказала Уэнсдей Аддамс! Ты под домашним арестом! — Я тоже все сказала Лариса Уимс и мне на твой арест наплевать! — Все таки я ещё тут директриса и за непослушание могу отчислить. — А, решила статусом давить, а я думала ты не отчислили, а отшлепаешь, хотела б отчислить давно бы сделала, нечего пустые угрозы сыпать. — Не забывайтесь, мисс Аддамс. Прорычав последние слова директриса удалилась, громко хлопнув дверью. Окна неприятно прозвенели, не соглашаясь с такой грубостью. Уэнсдей устало плюхнулась на кровать и только потом заметила сидящий в полном шоке силуэт на соседней кровати. — Я ничего не хочу объяснять — прошипела брюнетка. — Я впервые ничего не хочу знать. Кареглазая крутилась с бока на бок, отчаянно пытаясь устроиться в кровати, но вместо постели было будто битое стекло, вперемешку с углями. Она вертелась словно уж на сковородке. — Нет, ну ты слышала? Это я виновата?! Конечно, взрослая же я, а не она, это же я должна думать мозгами и вести себя рационально?! Я ещё ребенок, я хочу думать задницей! — не могла успокоится та. — Уэнс, вам нужно будет все спокойно обсудить завтра — пыталась поддержать подруга. — Точно, поговорить! Я ещё не закончила. Девушка поспешила покинуть комнату, так же громко хлопнув дверью. — Лариса, открывай, я знаю, что ты там! — не стесняясь, барабанила в дверь младшая. — С ума сошла?! — дверь неожиданно открылась — а если услышит кто-то? — женщина огляделась в коридоре. — Ты все ещё меня стесняешься? Кончено, кто захочет быть с этой ненормальной?! Я сплю с Ларисой Уимс — кричала девушка в коридоре. Женщина за руку втащила ту в квартиру, попутно закрывая ладошкой рот, чтобы она не кричала. Градус конфликта повышался и повышался. Кажется их обеих укусила какая-то бешеная муха. Или же пробежала между ними какая-то черная кошка, но в их случае она явно была не меньше пантеры. — Ты совсем свехнулась? — яростно шептала Лариса, наваливая младшую на входную дверь. — Я такая и была если ты не заметила. — Да как-то не разглядела, извини. — Не извиню. — Как же тебе нравится выводить меня из себя. — Может я хоть в такие моменты вижу тебя настоящей, ты же постоянно прячешься под своими масками, то за своей милостью и улыбчивостью, то за ролью недосягаемой директрисы, то за образом женщины из стали, ты вообще бываешь когда-нибудь настоящей? — А ты можешь хотя бы когда-нибудь промолчать? — Попробуй заткни меня — девушка с вызовом посмотрела в ледяные голубые глаза напротив. Такого огня они ещё не видели друг у друга. Карие глаза стали абсолютно черными, что там как в зеркало было видно отражение. Голубые стали какого-то несуществующего синего цвета. Кажется вот она и есть та самая инквизиция, которую так ждала Уэнсдей. Они наказание друг для друга. Для блондинки это ее заноза. Для брюнетки ее палач. Женщина завела руки младшей за ее голову, упирая все в ту же дверь. Своими губами инстинктивно нашла такие родные напротив. Она смогла заткнуть ее. Заткнуть саму Уэнсдей Аддамс. Они целовались страстно, каждый миллиметр тело пронизывало электрическим током, языки сплетались, дыхание сбивалось. Руки женщины плавно спустились по запястьям на тело младшей. Каждое прикосновение обжигало. Раздеваясь на ходу и сбивая предметы интерьера они добрались до дивана в гостиной. Расстояние до спальни казалось невыносимо далеким. Губы, язык и руки отправились в путешествие по разгоряченным телам. Лишних прелюдий не хотелось, поэтому руки спустились к влажным лонам друг друга, задавая достаточно быстрый темп. Помещение наполнялось довольными стонами обеих. Влюбленные лежали обнаженные на диване, пытаясь перевести сильно сбившееся дыхание. Пальцы рисовали непонятные узоры на телах друг друга. — Не навижу вас, мисс Уимс — с огромной одышкой сказала Уэнсдей. — Не навижу вас, мисс Аддамс. — Ну скажи, что круто? — Что именно? — Разжечь то, что мы уже давно потушили — младшая неотрывно смотрела на женщину, наблюдая за реакцией. — Я поняла, что мыть посуду, делать уборку и вообще все вот это не для тебя, но давай ты больше не будешь попадаться в участок, чтобы доказать мне это? — Ну а как нам ещё напоминать друг другу кто мы есть? — Я найду способ, обещаю — женщина чмокнула младшую в губы. — Ну ты пока придумывай, а я к себе, надо спать ложиться, а то завтра рано на уроки, если я, конечно, ещё не отчислена — брюнетка коварно улыбнулась. — Не отчислена — женщина улыбнулась в ответ — пока что. Уэнсдей ушла к себе, соседка давно уже спала. Стараясь как можно тише, чтобы не разбудить ее, она тоже легла спать. Утром Энид не задавала никаких вопросов, она видела, что её подруга в хорошем расположение духа и ей это было важнее всего. На уроке Аддамс пришло сообщение. Ее глаза заблестели, а губы расплылись в улыбке. На экране виднелось сообщение от контакта «какая-то незнакомая женщина которая лишила меня девственности пол часа назад». Энид улыбнулась и продолжила слушать преподавателя.