Найди меня любой ценой.

Сразу после приказа Повелителя, Ибрагим, надеевшийся что его не привлекут к этому делу, пошел к себе в кабинет. Открыв окно нараспашку, он сел в бархатное кресло и схватился руками за голову. «Только этого еще не хватало.» — подумал он. — «Теперь из-за этой треклятой ведьмы мне покоя не будет. Ну и где она? Не уж то в Крым решилась убежать?» После этой мысли мужчина внезапно вскочил со своего места и быстрым шагом направился на улицу, где несмотря на такой серый для Ибрагима день, светило лучезарное солнце. Уже через несколько минут Великий Визирь скакал верхом на чёрном коне в местный порт, дабы уже предполагая, где находится русская рабыня. Крым был ее домом, и только в нем она могла укрыться от бед и печали, а греку оставалось лишь только следовать за ней по пятам. Ибрагим хлестал лошадь черной плетью, стараясь ускорить темп скачка; вороная кобылица ржала от боли в ответ, но подчинялась желанию своего хозяина, чтобы не получить по бокам еще раз. Мелькали зеленые деревья в чаще леса, через который проходила дорога, а солнце постепенно скрывалось за серыми густыми облаками. Приехав в порт через несколько часов, Ибрагим осмотрелся: на берегу пролива кучками сидели пьяные мужики, на вряд-ли способные выговорить хоть слово. Некоторые из них еще не напились до такой степени, но уже были на пол-пути к этому. Среди всех них Ибрагим выбрал самого адекватного, по его мнению, и подошел к нему. Это был молодой паренек, юнга, который связывал друг с другом толстые канаты. — Давно сидишь здесь? — спросил грек. — С утра как, Эфенди, — ответил паренек, поклонившись. — Вы хотели что-то? — Да… Ты видел здесь девушку с рыжими волосами? Юнга бросил канаты и глубоко задумался. — Видел вроде бы. Она утром к нашему матросу из Крыма, Ивану подходила. Он ее в корабль повел. Ибрагим тихо выругался. — Я так и знал. — сказал он. — Прикажи еще один корабль готовить. *** Чужая страна встретила мужчину своей оживленностью и даже в какой-то степени схожестью на его дом. Кораблей здесь было гораздо больше, нежели в Османской империи — видимо из-за большего союзничества с другими государствами, а поэтому большими поставками товаров. Ступив на теплый песок, Ибрагим решил не торопиться с поисками русской рабыни, а немного погулять и полюбоваться видами Черного моря. На берегу сидели множество купцов, как и из Крыма, так и из других государств. Многие из них были с интересными товарами, поэтому Ибрагим решил что нибудь прикупить. — Что продаете? — спросил визирь на ломаном русском, подойдя к молодому мужчине. — Шелк и ткани. Покупайте, не стесняйтесь. — ответил тот сурово, и тут же уточнил. — А Вы из какой страны? — Из Османской. Что-то не так? Торговец махнул рукой и равнодушно проронил: — Интересно просто. Выглядите как не местный. Со слугами еще. Видно, какой-то важный? — Возможно. Следующие несколько часов Ибрагим гулял по теплому песку и пинал ногами камни. Постепенно множество торговцев стали уходить по домам, а корабли отбывать, так что с наступлением ночи грек остался один на берегу наедине со слугами. Вскоре стемнело. Зажглись на ясном небе яркие звезды во главе с круглой белесоватой луной; подул легкий холодный ветер. А Ибрагим все сидел на берегу, только уже один.