Полюбить тебя снова

Сигюн очнулась с ярко выраженной головной болью. И не только головной. Болели также спина, руки и плечи. Поначалу она грешила на вчерашнюю тренировку, но после события медленно начали цепочкой восстанавливаться в ее памяти. Она помнила, как ехала к Бартонам домой, и даже практически добралась, но что-то произошло на пути… Авария? Несчастный случай? Непонятно. Но все это было очень и очень странно. Она медленно села, обнаружив себя в какой-то спальне. Окружение было явно незнакомым. Висок обработан и заклеен пластырем. При надавливании ожидаемо болит. На ней бежевая пижама, ее личных вещей не наблюдается, телефона тоже нет. В комнате только кровать, тумбочка с пластиковым стаканом воды на ней и две двери. Да, тот, кто принес ее сюда, позаботился о том, чтобы она оказалась совершенно обезоружена. Не связал разве что. Сигюн осторожно встала и посмотрела в панорамное окно — пейзаж оказался смутно знаком. Ну она до сих пор в Нью-Йорке, это радует. Но не радует, что она не помнит ничего и что кто-то приволок ее сюда без ее разрешения. «Если бы меня хотели убить, вряд ли бы привезли в небоскреб в центре города. Увезли бы куда-нибудь в лес. Верно же? — неуверенно успокоила она себя. — Надеюсь, это не имеет какого-либо отношения к Щ.И.Т.у». Сигюн заглянула в ванную. Там было все необходимое, чтобы умыться и принять душ, но ничего — чтобы защититься. Можно, конечно, взять зубную щетку, но вариант сомнительный. После водных процедур на вернулась в комнату и подошла ко второй двери. С ней все будет в порядке. Она может постоять за себя, все-таки не зря Нат полтора года ее по полу катала. Да и мирным путем вдруг можно все решить. Все-таки размахивать кулаками она станет в самом крайнем случае — если ее жизни будет угрожать прямая опасность. Сигюн обхватила пальцами холодную железную ручку и медленно опустила ее. Ничего не произошло. Дверь была безнадежно заперта. Тогда девушка начала активнее дергать за нее, вдруг кто-нибудь выпустит ее или она сама выйдет по счастливой случайности. — Доброе утро, мисс Хэйвен. — Мужской голос раздался откуда-то сверху, и Сигюн от неожиданности подпрыгнула, обернувшись и прижавшись спиной к косяку. — Пожалуйста, не ломайте дверь. Она окинула взглядом комнату, но никого не обнаружила рядом. Тут попросту негде прятаться даже при большом желании. В итоге она сошлась на мнении, что в комнате есть динамики, из которых и идет голос. Вопрос тогда, есть ли здесь камеры… — Я не знаю, кто вы и где я, но, пожалуйста, выпустите меня сейчас же. — Сохраняйте спокойствие, мисс Хэйвен, мы не хотим вам навредить. Что бы вы предпочли на завтрак? Сигюн с подозрением отнеслась ко всему сказанному. Ее вроде как похитили, но проявляют полную вежливость и благосклонность, еще и мнение спрашивают. Как-то не в духе плохих парней. — Тогда, если вы не против, я закажу для вас английский завтрак, — зазвучал голос после продолжительного молчания. Машиноподобные ответы натолкнули Сигюн на одну интересную мысль. — Кто со мной разговаривает? — Меня зовут Джарвис, я искусственный интеллект, созданный в качестве помощника. — Могу я узнать, где мои вещи… Джарвис? — с сомнением спросила она. — Ваши вещи сейчас в химчистке. Их можно будет забрать после полудня. Остальное уцелевшее вы получите в скором времени. Что-то еще, мисс? — Что с моей машиной? — Мы обязательно возместим вам убытки. — Что фактически значило, что ее машина канула в лету. Эта новость вообще не обрадовала Сигюн. Она на эту машину копила со старшей школы и покупала вместе с мамой когда-то… От этого какая-то горечь разлилась по груди, как бывает, когда потеряешь какую-то значимую вещь. — Кто привез меня сюда? — К сожалению, мне не дозволено отвечать на этот вопрос. Проявите терпение, мисс Хэйвен. — Могу я узнать, где я? — Вы в Нью-Йорке, мисс. — Мне угрожает опасность? — Зависит оттого, какие действия вы будете предпринимать, мисс. — Джарвис на секунду замолчал. — Но цель вашего визита состоит не в том, чтобы навредить вам. Девушка нахмурилась. Да, этот Джарвис просто мастер по уклончивым ответам. Больше Сигюн спрашивать ничего не стала, потому что поняла, что это ровным счетом ничего ей не даст — очевидно, искин запрограммирован говорить только то, что ему положено. По крайней мере убивать ее вроде бы не планируют. Сигюн прождала еще непродолжительное время — где-то минут пятнадцать, — когда дверь открылась. На пороге стоял крепкий широкоплечий мужчина в синем лонгсливе, рукава которого были закатаны по локоть, и брюках. На ногах забавные пушистые тапочки кремового цвета. Лукавые карие глаза с едва заметными морщинками вокруг, забавная бородка и расслабленная улыбка не взялись у Сигюн с образом похитителя. В руках у него был поднос с ароматным содержимым: яичницей, беконом, колбасками и несколькими тостами — и чашка с кофе рядом с тарелкой. Желудок девушки жалобно заныл. Сигюн, уличив момент, ланью выскочила из комнаты и оказалась в другой — просторной гостиной. У окна большая плазма, напротив — кожаный бежевый диван. Еще журнальный столик, мини-бар, подобие камина и еще несколько кресел. Минималистично и дорого, заключила она. Потом, развернувшись, девушка уставилась на странного мужчину, когда поняла, что дверь, во-первых, слишком уж далеко от нее, а во-вторых, вероятно, она не откроется только потому, что этого хочет Сигюн. В этом доме все, включая дверные ручки, подчиняется хозяину. — Кто вы такой и что вам от меня нужно? — она постаралась сказать это грозно. — Воу-воу, полегче. — Мужчина неторопливо поставил поднос на журнальный столик. — Я всего лишь скромный бизнесмен, который хочет помочь тебе. Меня зовут Тони Старк. Наверняка ты слышала обо мне. — Самодовольство в этой фразе сложно было не услышать. Слышала, конечно. Поэтому он и спрашивает. — Мне кажется, о вас уже весь мир знает. — При других обстоятельствах Сигюн задала бы кучу интересующих ее вопросов, но сейчас фокус ее внимания был немого на другом. Тони с довольной усмешкой кивнул, постучал кулаком по металлу прямо в центре грудины и улыбнулся. Но улыбнулся как-то болезненно, с натугом. Сигюн прищурилась — активировались ее способности. В груди натуральная железная дыра, в сердце осколок шрапнели… Но самое главное, палладий, который медленно отравляет Старку жизнь. По меркам Сигюн, ему осталось жить не больше месяца, если он продолжит в том же духе. Уровень отравления скоро станет критическим... Признаться, она была поражена. Она видела многое, но чтобы такое… — Ваше сердце… Но как? Почему вы еще живы? — Да, — он вновь улыбнулся, слабо и уязвленно. — Такое по новостям не крутят. Скажем так, такие, как я, легко с жизнью не прощаются. Но сейчас не обо мне, а о тебе. Завтрак стынет, — Тони кивнул на еду. — Зачем я вам? — Сигюн осторожно села на диван и посмотрела на тарелку. Есть вообще-то очень хотелось. — Мне нужен личный врач-консультант. Однако пациент я не совсем обычный, как ты могла заметить, поэтому и врач мне нужен соответствующий. А тут очень удачно я узнаю о тебе — девушке, которая за считанные секунды может обнаружить физиологические отклонения. Ну не чудо ли? И я смею предположить, что мы можем помочь друг другу. Старк улыбнулся. Сигюн медленно надкусила тост. — Мне казалось, что работу предлагают несколько… менее экстремальным образом. — Не спорю, тут я виноват — у меня странные методы общения с людьми. Но все же сделал я это не просто так, позволь заметить. На данный момент ты считаешься временно погибшей, но если объявишься в течение двух суток, то снова перейдешь в статус живой, так что ты ничего не теряешь. Но все-таки отмечу, что я очень заморочился, чтобы подстроить твою смерть максимально естественно, да и времени у меня не то чтобы много осталось, сама понимаешь. Так что хорошенько подумай, прежде чем примешь решение. — Он сел в кресло рядом. — Я знаю, что ты хотела избавиться от влияния Щ.И.Т.а. Теперь у тебя есть такая возможность. — Но откуда?.. — Сигюн облизнула джем с верхней губы, удивленно посмотрев на Старка. — Всего лишь-то надо было поставить прослушку на твой телефон и подергать за некоторые ниточки. Но это все лирика. Смерть может гарантировать избавление от любых обязательств перед Щ.И.Т.ом. С мертвых не спрашивают. По крайней мере еще не научились, насколько мне известно, — мужчина закинул ногу на ногу и вальяжно откинулся в кресле, ожидая реакции. Сигюн однажды согласилась на работу при странных обстоятельствах. Второй раз так просто уже не получится завоевать ее доверие. Она со свойственным ей спокойствием задумалась. Возможно, ситуация не так уж и плоха. В любом случае ей стоит обдумать все, прежде чем принимать решение. — Я бы хотела прочитать договор, если он есть. Старк на секунду просиял, а потом откашлялся в кулак — и в самом деле радоваться еще рано. — Конечно. Безусловно. Джарвис, выведи-ка нам договор. — Одну секунду, сэр. На столе, перед Сигюн, развернулась голубая голограмма со всеми подробностями. Она, признаться, так и не привыкла к этим технологиям, даже после полутора лет работы в Щ.И.Т.е. — Во-первых, гибкий график, стабильная зарплата, социальный пакет услуг и все такое… Во-вторых, твое присутствие не всегда обязательно — только тогда, когда это потребуется. Во-третьих, единственный, с кем тебе придется работать, — это я. А это, несомненно, плюс. Договор бессрочный, но ты сможешь уволиться в любой момент. Насильно держать тебя никто не будет. Представление, которое устроил перед Сигюн Старк, ясно ей дало понять, что она ему нужна. Если не прям позарез, то довольно умеренно, раз он в самом деле так заморочился, подстроил ее смерть, разместил ее с комфортом в собственном доме… В конце концов, он умирает, его действия сродни отчаянной попытке ухватиться за любую возможность выжить. — Единственным моим условием будет разрыв с твоей стороны каких бы то ни было связей с людьми из твоего прошлого. Ты получишь новое имя, что в нашей стране равносильно перерождению. Документами я займусь лично. Не гарантирую, но, вполне возможно, что, когда все устаканится, я урегулирую вопрос с Фьюри, а сейчас будет лучше для нас всех, если ты будешь числиться погибшей. Сигюн крепко задумалась. На одной чаше весах находились Клинт, Нат и Лоу, ее друзья, и пациенты, за которыми она ухаживала, а на другой — принципы, мораль, новые горизонты и умирающий супергерой, не прямо, но довольно откровенно умоляющий ее о помощи. Выбор не из легких. Но в Щ.И.Т.е она связана по рукам и ногам, свободы действий у нее не больше, чем было в больнице, если так посудить. Разница только в масштабах. Голова пухнет и вот-вот взорвется. Сигюн понятия не имеет, что делать, как поступить. Страх, вина, нерешительность пульсируют в висках, отдавая болью в затылок. Она откладывает корочку от тоста и комкает в руках белую салфетку, пропитанную маслом. — Знаете, мистер Старк, — Сигюн вздохнула, — я хочу быть честной с вами. В Щ.И.Т.е мне невыносимо. Это правда. Когда я шла туда, то думала, что буду заниматься чем-то большим, чем просто ставить капельницы и заполнять медкарты. В итоге, кроме этого, я стала еще и наблюдателем. День ото дня я смотрю, как кто-то умирает насильственной смертью. Вы, наверное, подумали: «Она точно представляет себе, кто такие врачи и чем они занимаются?» Да, увы, да. Хотя я не совсем понимаю, почему стала медиком. Возможно, потому что у меня есть преимущество перед другими — дар, как люди любят это называть. Но… — она вздохнула. — Но я боюсь крови. Боюсь боли. Боюсь причинить ее другим. Боюсь смерти в конце концов. Мне противно от осознания, что люди намеренно калечат друг друга. Я неправильный врач, понимаете. А «дар» для меня просто является данностью, дополнением к навыкам, но он ничто, пока я не поняла, кто я и для чего. Я не нахожу себе места сколько себя помню. Как будто есть где-то место, где я должна быть, люди, которые меня ждут… Я чувствую себя чужой. Щ.И.Т., его сотрудники, деятельность поначалу показались мне близкими. Но не совсем, недостаточно. Мои коллеги замечательные люди, у некоторых есть семьи, дети, но они как будто живут в отрыве от мира, одним днем. Они привыкли так жить, видеть все это… Смерть им кажется близкой и знакомой, она приятельница для них. А меня она пугает — мысль, что, как и другие, я должна умереть. А я так хочу жить. Понимаете? Я очень хочу жить. Без страха. Сигюн подняла на Старка глаза. В них блестели слезы. Она и сама не знала, откуда в ней столько страха смерти и почему возникло острое желание исповедаться незнакомому человеку, который вообще-то похитил ее и ко всему прочему находится практически на смертном одре. Ему бы самому не помешал кто-то, кто сможет выслушать. Психолог, например. Мужчина, малость сбитый с толку и не ожидавший такого откровенного диалога, вернее даже, монолога, отошел к мини-бару, что-то налил в стакан и вернулся, сев обратно. Стакан пододвинул к Сигюн. Она неуверенно взяла его в руки. — Спасибо, — со слабой улыбкой выдавила она и, пересилив отвратительный едкий запах, с трудом сделала глоток. Горло неприятно зажгло, а дыхание сперло, но она мужественно перетерпела, и послевкусие ей показалось даже приятным, шоколадно-ореховым. — Переживать экзистенциальный кризис нормально, особенно в вашем возрасте, — Старк достал с нижней полки журнального столика пачку бумажных салфеток, уготовленную для фильмов, и пододвинул к девушке. — Не знать чего хотеть — это тоже нормально. Главное, двигаться. Иногда шаг назад может оказаться шагом вперед. И наоборот. Никогда не узнаешь наверняка, пока не сделаешь. Я живу так всю жизнь, поверь мне. Вряд ли я бы был здесь, если бы ничего не делал. Да, риски есть, всегда. Но иногда они того стоят. Сигюн пальчиками подцепила салфетку и поднесла к глазам. Старк неловко, даже как-то по-отцовски похлопал ее по плечу, как бы приободряя. Он был когда-то в похожей ситуации, но никого не оказалось рядом, кто сказал бы ему эти слова — а они были очень нужны. Поэтому он, упав на самое дно и сгорев, создал себя с нуля, с самого начала, и сам же поднял себя на ноги, доведя до вершины, на которой он сейчас и находится и с которой он норовит вот-вот упасть. Хотя она явно не последняя в его жизни. — Бояться — это нормально, особенно для нас, людей, — продолжил Тони. — Но это твоя жизнь, и тебе решать, что и как делать с ней делать. Главное, делать. Бояться, сомневаться, переживать, страдать — но делать. Иначе жизнь того не стоит. Наверняка ты уже поняла, что я умираю. — Он слабо улыбнулся бледными губами. — Я не говорю, что не боюсь умереть, но если вдруг это случится, то я приму это. И приму только в том случае, когда буду уверен, что перепробовал все, чтобы исправить ситуацию. Потому ты сейчас сидишь здесь, передо мной. Сигюн шмыгнула носом и утерла салфеткой остатки влаги под глазами. Старк терпеливо ждал, когда она успокоится, придет в себя, а сам уставился сосредоточенным взглядом в окно, о чем-то размышляя. У него всегда находилось о чем подумать, особенно сейчас, когда он на волоске от гибели. — Мистер Старк. Тони поднял на нее усталый взгляд. — Да? Сигюн выглядела уверенной, ее руки больше не комкали нервно салфетку, а глаза не бегали по окружению — она слабо, но решительно смотрела Старку в глаза, где теплился огонек надежды. — Где я должна расписаться? ㅤ