Call of the Sea / Зов моря

      Это создание существовало в одних лишь преданиях.              В легендах.              Старых, всеми позабытых историях, которые рассказывались на ночь только детям.              Оно не должно было лежать перед ее ногами на песке — обнаженное, уязвимое, жадно хватающее остатки воздуха под безжалостным полуденным солнцем.              Когда Рей впервые заприметила нечто подозрительно массивное, поблескивающее на противоположной стороне пляжа, то сперва подумала, что это был дельфин. Поблизости от находки лежала груда раскиданных природой камней, а высоко в небе пронзительно кричали чайки. Больных дельфинов весьма часто прибивало к берегу, в этом не было ничего особенного. Поэтому она захватила с собой пару тряпок, карманный нож и направилась навстречу скорее всего уже мертвому животному, ступая голыми ногами по влажному песку. Она даже и не подозревала, что ждало ее впереди.              Вот так Рей, погруженная в состояние глубокого шока, оказалась перед получеловеческим телом, не в силах дать себе отчет о происходящем, фиксируя только звук собственного рваного дыхания, что барабаном лупил по ушам. Прошла, наверное, целая бесконечность, — или же время и вовсе остановилось, Рей уже ничего не понимала — прежде чем осознала, что существо было по-прежнему живым, после чего мгновенно взялась за дело.              Она присела перед ним на корточки, сохраняя безопасное расстояние, хотя чувства говорили о том, что запутанное в сетях, подобно рыбине, существо вряд ли могло причинить ей существенного вреда. Рей с интересом наблюдала за его попытками заглотнуть как можно больше воздуха; человеческая спина в неприкрытой агонии то вздымалась, то опускалась, а остальная часть тела была безжизненно погребена под песком. Она не видела лица, поскольку его прикрывала густая копна черных волос, что распластались по гальке, словно глубоководные морские звезды. Но ей даже не нужно было этого знать, чтобы обрести уверенность в том, что лицо существа будет лишь отдаленно напоминать человеческое. По крайней мере, именно об этом говорилось в легендах.              Ведь оно принадлежало монстру.       Рей вскинула голову, рассматривая светлое, залитое солнцем небо, едва омраченное зависшими где-то вдалеке облаками. Ничего не выдавало летнюю бурю, едва не снесшую вчера с лица земли маленькую прибрежную деревушку. И не было ничего, что объяснило бы текущее местонахождение этого существа, которое, по идее, уже на протяжении многих лет бороздило просторы таинственных глубин, как и то, по какой причине оно неожиданным образом оказалось выкинутым на берег, бросая вызов повседневному восприятию мира.       Рей с осторожностью потянулась к его спине. Кожа оказалась гладкой, но слизкой, скорее всего, это была та самая субстанция, которая покрывала поверхность всякого существа под водой. Она ощущалась слегка высохшей на кончиках пальцев, от нее исходил насыщенный аромат моря и соли.       Существо напряглось, но не издало ни звука.       Инстинкт, отвечающий за желание исследовать всё и вся, побудил ее коснуться его волос. Запутанных в невообразимом вихре, словно буря, волос — подлинное отражение своего носителя. По всей длине то тут, то там виднелись маленькие вплетения морских водорослей, органично дополняясь ракушками, что были спрятаны в густой гриве на манер птичьего гнезда. Вниз по косичке передвигался маленький краб. Рей поддалась ближе, чтобы снять его.       Существо вновь испытало напряжение, как внезапно прямо из-под сети вынырнула рука, прорывая путы, и схватила ее за бедро. Рей едва подавила крик и хотела было отползти куда подальше, но большая кисть коршуном сжала ее ногу. Рей в ужасе таращилась на длинную конечность, ожидая закономерного появления крови. Вот только таковой не наблюдалось от слова совсем. Массивная ладонь распласталась по всему бедру, демонстрируя натянувшиеся между пальцами мембраны.       С гулко стучащим сердцем она подняла голову и едва не обомлела — существо обратило к ней свое лицо. Радужка его глаз была почти золотистой, оно смотрело на нее отчасти напугано и осторожно, но, прежде всего — с человеческой разумностью. До тех пор, пока существо не раскрыло свои сухие губы, чтобы сформировать какой-то каркающий звук, Рей даже не пришло в голову, насколько оно напоминало человека. Существо пыталось произнести слово, которое она совсем не понимала. Слово на диалекте, который давно канул в Лету.       Это был, без всяких сомнений, зов о помощи.       Рей сглотнула. Невзирая на палящее солнце, на затылке и висках все равно собрался холодный пот. Страх кричал о том, чтобы она как можно скорее уносила оттуда ноги, но тело не слушалось. Нечто во взгляде существа вынуждало ее оставаться на месте.       Она облизала губы.       — Не двигайся, — сказала она и усилила хватку на рукоятке ножа.       Существо с осторожностью смотрело на нее, пуская сквозь губы свистящие звуки, издаваемые им при дыхании. И выпустило наружу когти. Рей поддела ножом сетку и принялась разрезать.       Она здесь, чтобы освободить его, твердила себе Рей. Чтобы выпустить его обратно в море, туда, где ему и место. Поскольку разрезание сетей было еще той работенкой, будь это обычная ситуация, она бы сразу же позвала на помощь, но голос внутри шепотом убеждал ее хранить секрет — кто знал, как на его присутствие отреагировали бы другие люди.       Существо, порожденное человеческим и морским мирами, весьма вероятно предали бы публичным забавам или же просто расчленили.       Рей не позволит этому случиться.       Сеть, облекающая мощный длинный хвост, мёртвыми объятиями впилась в плоть. Ей едва удавалось разрезать ее, не причинив существу вреда. Вниз по шее стекал пот и капал прямиком на блестящие ониксовые чешуйки. Рей чувствовала, как внушительные мышцы пытались избежать непосредственного контакта и в то же самое время боролись с тем, чтобы оставаться неподвижными. Существо напряженно следило за каждым взмахом ее руки.       — Другая ты, — проговорило оно на древнем диалекте ее земель, как будто использование голоса было для него такой же новинкой, что и ходьба.       Рей старалась не смотреть ему в лицо — в те самые золотистые глаза, что пели для нее странную песнь. Оно с предельной осторожностью внимало каждому ее движению — начиная от взмахов ресниц и заканчивая упирающейся в песок ногой. Существо нетерпеливо сжало ее за бедро.       — Назови имя свое, — сказало оно.       — Ты не в том положении, чтобы что-либо требовать.       Между губ показались острые клыки.       — Я хочу его.       — Это, конечно, просто замечательно. Но иногда то, чего мы хотим, разительно отличается от того, что получаем. И сейчас как раз тот самый случай, — пожала плечами Рей, набросив на себя маску безразличия. Она не была глупой, но совершенно не знала, что думать о всех тех историях, в которых как раз говорилось о силе, которой владели подобные ему существа. Сила, что завладевала самим разумом. Мышцы ее руки начали пульсировать от перенапряжения.       С тем, как постепенно начали ослабевать путы рыбацких сетей, свистящее дыхание постепенно сходило на нет.       Внезапный рывок хвоста едва не рассек ей палец. Плавник извивался и шлепал по морскому песку, стремясь вернуться назад в воду.       — Эй! Осторожнее! Я еще не закончила, — возмутилась она, придавив коленом нижнюю часть хвоста, дабы ограничить движение.       Осталось совсем чуть-чуть, но если оно и дальше продолжит так извиваться, то станет только хуже — сеть затянется еще крепче.       Краем глаза Рей заметила окропившую песок кровь. Под ребрами существа зияла глубокая, уродливая рана.       — Ты ранен. Не удивительно, что у тебя самостоятельно не вышло справиться с сетью. Как это произошло? — поинтересовалась она и без всякой задней мысли окинула его взглядом.       Самая глупая вещь, которую она когда-либо совершала.       Ее сердце остановилось. Она перестала дышать.       Даже тихое плескание моря ушло на второй план, когда Рей встретилась с ним взглядом. Как будто мир вокруг нее вобрало в себя зияющее Небытие, став отдаленным воспоминанием на задворках ее сознания. Ничего более не существовало — лишь золотые глаза и странное ощущение прикосновения к душе, что было создано, дабы избавить ее от всех невзгод и печалей. Чтобы предать всё это реке Забвения.       — Назови имя свое, — воззвал к ней голос. Было так трудно не подчиниться тому, кто с таким отчаянием жаждал узнать ее. Как же она могла не преподнести ему столь значимый дар? Это было одним из немногих, что Рей могла для него сделать.       — Рей… — тихо ответила она, словно произнесла молитву.       Мужчина легко улыбнулся.       Он так прекрасен.       Фарфоровая кожа и лучезарные глаза.       Самый красивый мужчина, которого она только встречала…       Щеку тронуло нечто нежное, подобно слезе оставив за собой влажный след. Сердце сжалось, когда это самое нечто упало вниз, будто мир, рассыпавшийся на бесчисленное количество осколков.       Рей одурманено моргнула, как раз вовремя, чтобы заметить, что русал поднял свою человеческую часть тела, удерживая внушительную массу на одних лишь руках, чтобы как можно скорее вернуться назад в море. Волны лизали темные чешуйки, приветствуя домой.       Рей выровнялась, кое-как заставив дрожащие ноги работать. Последним, что она увидела, прикрыв рукой от знойного солнца глаза, был ониксовый плавник, который исчез в пенистых водах. Единственным доказательством его существования было лишь воспоминание да тонкая дорожка крови, оросившая песок перед ее ногами.

———

      В течение следующих пары дней Рей не единожды ловила себя на мыслях о таинственном русале, всё гадая, удалось ли ему выжить в жестоких морских глубинах, учитывая ранение и усталость. Откуда вообще пришли эти мысли? Море — это его естественная среда обитания. Его родной дом.       Выводя в море лодку, Рей делала вид, будто не выискивала в тихом безмолвии вод темный хвостовой плавник. Вытаскивая сеть из воды и с преувеличенным интересом рассматривая попавшуюся треску вперемешку с анчоусами, притворялась, что никогда не думала об их возможной скорой встрече. Если у нее было достаточно времени, Рей ложилась подобно своему новому невольному знакомому на дно лодки и купалась в лучах солнца, предаваясь бесплодным размышлениям. Чего хорошего можно было из этого извлечь? Думать о златоглазом русале… О глубинах моря, примыкающим как самое естественное украшение к темным волосам… С таким же успехом он вполне мог оказаться плодом ее воображения. Мифом, кем он, в принципе, все эти годы и являлся.              Но что-то в ней коренным образом изменилось.              Рей понимала, что русал забрал с собой куда больше ее имени. Он утащил на дно частичку ее души, сковав ту, как и подобало настоящей сирене, оставив лежать на камнях одни плоть да кости. Он сделал так, чтобы она ждала его.       

———

      Сегодня улов состоял из сплошной армии медуз. Минимальное количество трески, поскольку та проворно выскальзывала из покрытых липким секретом сетей, оставленным после медуз. На следующий день произошло то же самое. И когда Рей отправилась позже в город, захватив с собой свой весьма скромный улов, чтобы продать на рынке, краем уха уловила вереницу жалоб от множества таких же рыбаков, как она.              — Может, дело в сезонных ветрах, — прогудел владелец рынка, принимая у нее из рук деревянный ящик. Он вывалил рыбу на стенд со льдом, с прищуром сортируя улов. — Что странно, потому что их время еще не наступило. На дворе август, а они по-прежнему идут с севера. Кто знает, что какие изменения претерпевает окружающая среда? Таяние ледников и все такое.              Рей пожала плечами, как будто ей было какое-то дело до его размышлений, и засунула в карман выручку. Этого едва хватит, чтобы заправить топливом машину. Не говоря уже о продуктах.              — Да, возможно. Кто знает…              Она не могла прекратить думать о том, знал ли об этом что-нибудь тот русал. Ведь море, как-никак, было его домом.       

———

      В тот день солнце даже вечером находилось в самом разгаре. Рей направлялась назад в деревню, ветер, проникающий в салон автомобиля сквозь приоткрытые окна, ощущался как дыхание лавы. Она старалась как можно меньше думать о нем. Ей требовалось залатать дыры в сетях и оттереть ото дна лодки соль, прежде чем та разъест всю краску и метал. Обеденный перекус обещал быть поздним. Что-то незамысловатое — жареная рыба, помидорный салат с орегано и оливковым маслом, который она разделит со слепой женщиной, живущей на конце улицы. Пожилая Маз едва могла видеть, хотя с лихвой восполняла этот недостаток предсказанием удачи на перевернутых кофейных кружках.              Рей улыбнулась. В эти дни каждый зарабатывал так, как мог. Включая одну пожилую леди, которая была так хороша в своем деле.       

———

      Она находилась на грани слез, когда следующим утром вытянула пустые сети. Если так продолжится дальше, то ей будет нечем платить за электричество. Рей удрученно навалилась на бортик лодки, не мигая уставившись на первые лучи восходящего солнца — робкие и бледные, едва напоминающие нимб, опоясывающий горизонт, но даже этого было достаточно, чтобы прогнать тьму. Этот момент всегда был ее любимым, наполненный бесконечными возможностями и надеждой.              Иногда ей казалось, что это было единственным в ее жизни, чего вообще следовало ждать.              Внезапно лодка покачнулась и слегка наклонилась влево. Неожиданный шлепок по дереву вибрацией откликнулся и на самой воде. Рей едва не подскочила от испуга, когда увидела в море человека, что принялся наблюдать за ней, сложив руки на поручне. На лице его показалась улыбка — удовлетворенная и горделивая. Он указал когтистым пальцем на палубу.              Там болтыхалась с величину ее руки меч-рыба.       — Для тебя, — сказал он.       Рей захотелось ущипнуть себя, дабы убедиться, что это не сон. Ей хотелось одновременно прыгать от радости и плакать от отчаяния, потому что уже начала постепенно верить в то, что ее новый знакомый был всего-навсего галлюцинацией. Она едва отреагировала на барахтающуюся в ее лодке рыбину.       Вопреки собственным желаниям Рей осталась там, где была, сглотнула подскочившее к горлу сердце и с долей опаски смерила русала взглядом. Его неожиданное прибытие не предзнаменовало ничего хорошего.       — Ты ничего мне не должен, — ответила она. — Я бы так поступила с каждым, кто нуждался в помощи. Не думай, что твой случай был каким-то особенным.       Русал раздраженно клацнул языком.       — Ты не голодна?       Он взирал на нее своими золотыми глазами — жуткими и неподвижными. И все же Рей больше не чувствовала того странного привкуса принуждения, которое присутствовало во время их первой встречи. Если уж на то пошло, они выражали любопытство.       — Я справляюсь, — неопределенно пожала плечами Рей.       — Стая медуз попала в течение. Скоро уйдет, — он снова указал пальцем на меч-рыбу. Настойчивость его жеста почти заставила ее улыбнуться. — Это тебе.       Было невозможно сдержать улыбку.       — Спасибо, — мягко ответила она.       Русал кратко кивнул, удовлетворенный ее реакцией. Он отвернулся, позволяя хвосту рассечь водную гладь. Одного только его присутствие беспокоило тишину краснеющего рассвета. Казалось, он никуда не спешил. Где-то далеко на линии горизонта солнце увенчало собой линию между небом и морем. Лучи падали на жемчужинки воды, сияющие на коже русала, очерчивая его лицо. Исходящая от него необузданность природы была самой волнующей вещью, которую Рей когда-либо видела.       Потребность находиться к нему в непосредственной близости постепенно брала верх над разумом.       Она резко оторвалась от бортика и склонилась над его подарком. Рей ощущала на себе взгляд золотых глаз, пока с деланным интересом рассматривала рыбу. В здешних водах ей еще никогда не случалось наткнуться на столь большой экземпляр. Такая рыбина с легкостью покроет все счета за электроэнергию, и даже останется немного денег, чтобы вполне сносно прожить до конца недели.       — Как твоя рана? Уже зажила? — небрежно бросила Рей.       Русал выглядел вполне энергичным и бодрым, что-то ей подсказывало, что с ним было все хорошо. Но все же не было ничего зазорного, чтобы просто выразить беспокойство или попытаться завязать посреди моря с одним из морских обитателей разговор. Это было не самой странной вещью в мире, случалось и чуднее.       — Силён я, — ответил он и выпятил вперед грудь.       При виде столь неприкрытого хвастовства Рей разразилась смехом, завороженная сходством их видов — биологическим и поведенческим.       Ей стало интересно, как много в них было схожего? Как много в нем от моря и сколько от…       Рей быстро отвела взгляд, смущенная самодовольной улыбкой, возникшей на его лице. Она была такой яркой.       Рей понимала, что если будет так беззастенчиво пялиться на русала, то вскоре ослепнет. В прошлом люди слагали легенды о силе, которой владел его народ. Ей требовалось быть более осмотрительной.       Он примостил голову себе на руку, молчаливо изучая ее. Было так тихо, и ей вдруг стало интересно, слышал ли он стук ее сердца, что барабаном бился о ребра.       — Ты одна? — спросил он. — Без пары?       Рей прямо приоткрыла рот от его прямоты. Это был один из самых последних вопросов, который, как она полагала, он мог ей задать. Рей выпрямила спину, нацелившись на выстраивании между ними четких границ. Всем будет лучше, если он останется в море, а она будет все так же ходить по земле.       Но незначительная часть ее знала, что это никуда не приведет. Ничего уже не станет прежним.       — Одна я или же нет — это не твое дело. Просто потому, что я помогла тебе вернуться в море, не значит, что ты несешь за меня какую-то ответственность. Я ценю твой дар. Правда ценю. Но, думаю, будет лучше, если наши пути больше никогда не пересекутся.       Рей старалась, чтобы ее голос звучал уверенно, но при этом она отвела взгляд, потому что прекрасно знала, что русалу ничего не стоило вновь обрести над ней власть. Он уже так раз сделал. Одно только его присутствие действовало на нее, как свет на мотылька. Будто он был душой, которую она ждала на протяжении всей своей жизни.       — Почему? — потребовал русал.       — Потому что так будет безопаснее для меня.       — Я тебя не раню.       — Не могу быть так в этом уверена.       — Не лгу я. Посмотри на меня.       — Я не могу, ты же знаешь, не могу… — голос дрогнул, пуская трещину по ее хрупкой решительности.       Наступившая между ними тишина была ощутимее любой морской влаги. Его когтистые пальцы оцарапали лакированную поверхность лодки, но русал ничего более не предпринял, чтобы испугать ее.       — Море не навредит тебе, — наконец произнес русал. Голос его звучал глубже самих глубин океана, такой же темный. Но обещание, таившееся за ним, было тверже самой земли, по которой ступали ее ноги.       Рей ощутила себя в безопасности. Чего не было уже много-много лет.       Она сглотнула ставший в горле ком и погладила скользкую поверхность меча-рыбы, которую преподнёс ей в дар русал, дабы выразить благодарность. Свою искренность. Рей хотелось верить ему. Как же она хотела верить ему.       Но могла ли она?       И куда это ее могло привести?       Когда Рей подняла взгляд, намереваясь наконец узнать от русала, чего действительно он хотел от нее, того уже и след простыл.