Почти 1000 и 1 ночь

      Абдула следовал за светловолосым омежкой уже больше часа. Ему нужно было дождаться момента когда тот останется один. Время было позднее и скоро хрупкий блондин остался в одиночестве, да еще и завернул в темный переулок.       - Отлично, - прохрипел Абдула себе под нос. Ему не нравилась его имя, точнее псевдоним, но клиенты звали его именно так. Все началось с тюремного “погонялово”, а там его прозвали так из-за ярко выраженной арабской внешности - смуглая, почти шоколадная кожа, темно-карие глаза, от взгляда которых, бегут мурашки по коже даже у самых бесстрашных альф, черные как смоль слегка волнистые волосы, хотя это было почти незаметно из-за короткой стрижки, которая отлично гармонировала с небольшой щетиной. Этот альфа мог бы стать поистине красивым актером или моделью, еслиб не шрам уродующий левую щеку. Этим подарком его наградил сокамерник в первый же день. Абдула не хотел мерится с законами тюрьмы и был жестоко наказан, но горячая кровь не успокоилась, а выплеснулась наружу не только теплой струйкой по щеке, но и волевым характером и тупой физической силой. Так наш альфа сломав пару носов и ребер стал царем тюрьмы...       Но это было прошлым. Сел Абу 18-и летним сопляком, за убийство, а вышел возмужалым 33-х летним мужиком. Умеющим лишь сражаться за сон, за еду и за спокойствие. Абдула не был готов к миру, да и мир не был готов к нему. Поэтому они негласно договорились не “безпредельничать” и заняться чем-нибудь спокойным, утонченным и высокооплачиваемым. Чем нибудь творческим. Этим он сейчас и занимался, по его мнению.       Тем временем омежка остановился в темной подворотне и найдя в кармане сигарету, стал пытаться отыскать там же спички. Как вдруг перед его лицом возникла мощная рука с подожженной зажигалкой. Паренек на секунду замер, но затем быстро опомнился, подкурил, улыбнулся и, подняв большие голубые глаза, кивнул:       - Благодарю. Странно встретить джентльмена в столь интересном месте.       - Даже в подворотне есть место прекрасному, - улыбнулся Абдула, но сразу померк, поняв, что за чушь несет. Но омежке это явно понравилось - он хихикнул и заинтересованно уставился на альфу, ожидая продолжения беседы.       - Так, что же такое милое создание делает ночью в нехорошем районе? - Абу был уверен, что именно это и с такой интонацией говорил серый волк красной шапочке при первой встрече.       - Работаю, - грустно вздохнуло белокурое чудо и вдруг запаниковав быстро добавило: - Не на улице, конечно, не подумайте ничего такого. Я - журналист. Сейчас пишу об этом месте.       - О… подворотне? - немного наигранно протянул альфа, но омега не заметил ничего подозрительного, в полумраке, раздражённым лишь красным угольком сигареты, сильный высокий альфа казался таким красивым и шрама было не заметно, и недоброго выражения глаз, и синих наколок на шее. Лишь поблескивала кожаная куртка и пряжка на поясе. А грубый хриплый голос, казался бархатным и добрым.       - Я пишу о разных здания… - начал было паренек, но Абдула его перебил.       - Давай я подвезу тебя. Моя машина тут не далеко на парковке. По дороге и расскажешь, - и чтоб не напугать омежку тем, что от него чего-то не того хотят, добавил: - а то я спешу на работу, но если оставлю тебя здесь, буду переживать.       - Ладно. Я, правда, не сажусь в машину к незнакомцам, будет первое и последнее исключение. Кстати, я - Энджи.       “Я знаю” - мелькнуло в голове у Абдулы, но он не подав виду, ответил:       - А я Джон. Ну, что, пошли? А то я правда спешу.       Поняв, что его новый знакомый спешит и вряд-ли будет приставать с пошлостями, Энджи расслабился и направился за широкой спиной в сторону стоянки. Тем более любопытство журналиста хотело при свете рассмотреть “Джона”, ведь, что кривить душой, из-за работы Энджи было одинок, да и нормального парня никогда не было. Даже до постели не доходило. Стыдно признаться в 24 то года.       “Джон” открыл двери автомобиля. Энджи только собрался садится, как хриплый голос альфы приказал:       - Стой!       Парня немного передернуло от резкого тона и он хотел было повернутся и узнать в чем дело, но что-то мокрое и удушливое плотно прижалось к лицу. В глазах потемнело, а рот и нос залил жгучий аромат. Еще один маленький вздох и ножки омежки подкосились. Абдула быстро подхватил обмякшее тело на руки и небрежно кинул на заднее сидение. Туда же и полетел платок с хлороформом...