Дорога в будущее: Наследие

      С виду она была в порядке. Но так мог подумать только незнающий человек.       А Дин знал свою жену как свои пять пальцев. И даже сейчас, когда она ничего не помнила, даже саму себя, Дин хорошо ее знал. Именно поэтому первые пару дней он не напирал, старался держать дистанцию и не рассказывал ничего из ее прошлого. Он дал ей время оправиться и адаптироваться хоть немного. После того как Кастиэль сказал что потеря памяти - не магическая, а психологическая. Оливия просто закрыла свое сознание настолько глубоко, что сама потеряла туда дорогу.       После каких пыток она это сделала? Дин даже боялся подумать. Но все равно чувствовал боль. Особенно из-за того, что не мог ей помочь.       Каждую ночь, неизменно, Оливия вскакивала с криками и долго потом не могла успокоиться. Обычно помогали успокоительные которые пришлось подмешивать в чай. Потому что после того как Дин однажды предложил ей таблетки, Лив посмотрела на него с ужасом, а потом сбежала в комнату и не выходила оттуда до вечера. Даже от еды отказывалась. И тогда Винчестер догадался что демоны ко всему прочему пичкали ее таблетками. И явно не чем то легким. Скорее наоборот. Они наверняка совмещали обычные пытки с ментальными и магическими. Неудивительно что Лив отгородилась от внешнего мира так, что превратилась в чистый лист. - Расскажешь мальчикам? - спросил Сэм по телефону. Не скрывая сочувствия. Он занимался тем, что искал способ снять с Дина проклятие без помощи Оливии, которая сейчас не в том состоянии. - Не знаю, - вздохнул Дин, прокручивая бокал виски в руке. Он старался не злоупотреблять, но по вечерам не мог не выпить. - Как сказать им о таком? - мужчина провел рукой по лицу, ощущая недюжую усталость. А ведь до всего этого он уже начал подумывать о том, чтобы окончательно уйти на покой, перестав охотиться. Хотя за прошедшие годы они изрядно сбросили темп, Дин постепенно чувствовал что начинает сдавать позиции. С Оливией он пока об этом не говорил. Но порой думал что она и так догадывалась о его мыслях. Не могла иначе. Просто потому что это Лив - та кто знает его как облупленного, словно мысли читает. - О таком не расскажешь по телефону, - Дин сделал глоток и откинулся на спинку стула. В зале горел только один торшер на столе рядом с ним, создавая приятный полумрак. - А если память не вернется? Как быть дальше? Как сказать Мелли? Она же еще такая маленькая. Как объяснить что мама ее не помнит? - охотник сжал пальцами переносицу и снова выпил. - А Дэнни? Он же…       Дин не винил сына во всем что случилось. Возможно только первое время. Но потом, понял что рано или поздно, ведьма претворила бы свой план в жизнь так или иначе. Дэнни просто попался на крючок. Также, как сотни раз попадались и они в свое время - попадая в ловушку нечисти. Так что, винить Дэнни - глупо и бессмысленно. Вот только ему это явно не поможет.       Сын был слишком похож на него. Так что Дин предположил что Дэнни начнет винить себя в том, что произошло с Оливией больше прежнего. Что может слишком сильно ударить по нему. Настолько, что мальчишка может наломать еще больше дров. А Дин этого не хотел. - Они спрашивают, Дин, - продолжил Сэм. - Каждый день. Мы конечно молчим, но…нужно сказать хоть что-то. - Я понимаю. - Хочешь, я с ними поговорю? - Спасибо, Сэмми, - вздохнул Дин. - Но я справлюсь.       Сэм слушал брата, но не особо ему верил. Но Дин слишком привык взваливать на себя все проблемы мира. А его отдушиной была Оливия, которая помогала облегчить невидимый груз на его плечах, насколько это вообще возможно. И Дин справлялся. Больше чем раньше, до ее появления. Чему Сэм только радовался.       Вот только сейчас все было иначе. И хотя Оливия была рядом - это не совсем то, в чем нуждался его старший брат.       Поэтому Сэм не стал мучить Дина распросами. Хотя знал что он и сам неплохо с этим справится.       Винчестер не знал как долго просидел в зале, когда услышал уже ставший привычным крик. Мгновенно подорвавшись с места, он рванул в комнату жены. И первым делом зажег свет, чтобы она не испугалась его в полумраке. Как было уже несколько раз.       Оливия сжалась в позу эмбриона на боку, сжимала простынь и кричала в подушку, заливаясь слезами. Она почти никогда не металась по кровати из-за кошмаров. Но Дину все равно было больно на это смотреть. - Ливви, - он присел на пол, рядом с ней и аккуратно положил руку на ее голову. - Это сон, слышишь? Кошмар. Это не реально, - он старался не будить ее слишком резко. Только когда все было совсем жутко. - Ты в безопасности, милая. Проснись, - он продолжал ее гладить и говорить успокаивающие слова. Пока она не вздрогнула и на распахнула глаза. И Дин убрал руку, чтобы не пугать ее.       Лив тяжело дышала и смотрела прямо, как в пустоту. В глазах застыл ужас. Оцепенение продлилось минут пять, после чего она уткнулась в уже изрядно промокшую подушку и снова заплакала. Только на этот раз тихо. Просто сотрясалась, всхлипывала и тяжело дышала. - Я устала, - зашептала она. - Устала. Устала. Устала.       Дину же снова захотелось выпить. А потом прикончить ту тварь которая это сделала с его женой. Потому что он мучился вместе с ней. Каждая слеза и каждый крик - равнялись самым изощренным пыткам. И Дин не знал как все исправить? Как ей помочь?       Поэтому он просто негромко запел. Как всегда. Без лишних слов и прикосновений. Просто пел свои любимые песни, потому что ее это успокаивало и отвлекало. А еще он знал что в эти моменты она его рассматривает. Внимательно и пристально, словно изучает. Хотя ему очень хотелось верить что она пытается его узнать и вспомнить. Потому что в обычные дни - отводит взгляд в сторону всякий раз как они сталкивались взглядами. - Я забыла что-то важное, да? - Дин прервался на полуслове, когда услышал негромкий шепот рядом. А повернув голову, увидел уже более спокойный взгляд голубых глаз. Такой привычный и любимый. Но по прежнему далекий. А еще, Оливия прежде не говорила много. И сейчас, произнесла одну из самых длинных фраз за все прошедшее время. - Я забыла тебя, да? - даже с амнезией она оставалась проницательной. Что кажется было врожденным даром, а не отточенным навыком. - Это не страшно, - отозвался Дин, по прежнему сидя на полу. Когда ему вспомнился похожий момент из далекого прошлого, когда он также сидел в ее комнате и боялся признаться ей в чувствах. Это вроде было много лет назад, а вспоминалось как вчера. И это воспоминание немного согрело потасканную душу охотника. - Мы были близки, да? - это был первый раз, когда Оливия проявила настоящий интерес к забытому. - Да, близки, - ответил Дин, лелея отчаянную надежду хоть как то всколыхнуть ее память.       Оливия замолчала, но краем глаза Дин видел что она явно что-то обдумывала. Ее нос привычно сморщился, а губы поджались - явный признак активного мыслительного процесса. Видя который у Дина снова чуть потеплело на душе. Потому что некоторые вещи даже амнезия не сотрет. - Мы женаты, - в этот раз она не спрашивала, а констатировала факт. На который Дин отреагировал, резко повернувшись. - Поэтому у меня внутри все сжимается глядя на тебя, - охотник буквально замер, слушая ее. - Прежде, я подумала что это была боль. Но на самом деле - тоска, - а потом она вытащила из под одеяла руку и провела пальцем по тонкой светлой полоске на безымянном пальце левой руки. После свадьбы Лив часто шутила, что теперь безымянный палец - уже не безымянный. Что теперь его зовут Дин. На что он отвечал, что его палец, выходит, теперь называется - Оливия? - Дин, - прошептала она, проводя кончиком пальца по ободку. А потом подняла взгляд, в котором сверкали слезы. Но уже не страха или боли, а надежды. - Я хочу все вспомнить, Дин. - Ты вспомнишь, милая, - он рискнул и коснулся пальцами ее щеки, стирая слезы. - Я уверен. Все будет хорошо, Ливви. - Расскажи мне что-нибудь, - вдруг попросила она. - Что именно? - Как мы познакомились?       У Дина в этот момент перед глазами пронеслась вереница воспоминаний. Что вызвало неподдельную улыбку, а также чувство легкости и тепла от мыслей о прошлом. И о том дне, когда он впервые встретился со своей будущей женой. Даже не подозревая на тот момент, как сильно изменится не только его жизнь с появлением Оливии, но и жизни окружающих их людей.       И он рассказал. Не скрывая ничего. А потом еще парочку историй. До тех пор, пока Оливия не уснула. Однако в этот раз уже более спокойно. Дин погасил верхний свет в комнате, но не ушел. Словно его присутствие поможет отогнать плохие сны.       Когда внезапно в комнате будто стало темнее, хотя на тумбочке горел светильник. - Она моя, - раздался голос из темноты. Дин тут же вскочил с места и встал так, чтобы оградить жену от невидимого противника. - Она моя. Моя.       Тьма в комнате продолжала сгущаться. А когда Дин обернулся, заметил как по лицу и всему телу Лив, словно змея, проскользнула тень и нырнула в темный угол комнаты. Где вспыхнула пара красных глаз. - Она моя. И я заберу ее. А пока - наслаждайся. Напоследок.       Дин моргнул и тут же все стало как прежде. В комнате больше не было неестественной темноты и угольно черных углов. Даже с учетом что свет от лампы на тумбочке не был ярким. Оливия продолжала спать. А вот Дину казалось что ему теперь не сомкнуть глаз.       В том, что это был Кошмар, Дин был уверен. Также, стало ясно, почему они смогли так легко зайти и выйти, когда спасали Оливию - Кошмар им позволил. - Я не позволю ему забрать тебя у меня, - Дин наклонился и оставил легкий поцелуй на виске Оливии.       А потом вышел из комнаты, чтобы начать хорошо знакомую работу по поиску информации о том, как изгнать демона туда, где он станет не больше чем простым ночным кошмаром.

***

      Оливия шла по коридору, пребывая в задумчивости. Впрочем, в последнее время это было уже привычное состояние. Учитывая потерю памяти.       Она помнила базовые моменты жизни, как и бытовые. Типа, что дорогу нужно переходить на зеленый сигнал светофора. Еду - готовить или разогревать в микроволновке. Что Земля крутится вокруг Солнца. А в сутках 24 часа, а в неделе 7 дней. И еще много подобных, простых вещей. Однако личная информация, которая касалась ее самой - отсутствовала напрочь. Словно ее отделили прочной стеной, оставляя только необходимый минимум навыков для выживания.       Ведь даже ее имя ей озвучил Дин. Оливия Грейс Винчестер, в девичестве Паркер. Но она не помнила детство, свой дом, родителей, школу и друзей. Также, как не помнила своего мужа.       В отличие от тела и мышечной памяти, судя по всему. Потому что даже не смотря на то, что Дин сейчас фактически чужой человек, Оливия его не боялась и не опасалась. Испытывая лишь тоску и неловкость. Но в остальном, она стала замечать что чисто на автомате ей все чаще хочется быть рядом с ним, словно магнитом тянуло. Хотелось утонуть в его объятиях, уткнуться носом в грудь и сидеть так, пока не станет спокойно. Также, она замечала что он явно плохо спит и выпивает по вечерам. Что порождало внутри волнение и легкое недовольство. А еще, ей казалось, что прежде Дин не отпускал бороду, а ходил с легкой щетиной.       Также, ей приходилось удерживать себя, чтобы не взять его за руку или не положить руку ему на плечо, видя как он хмурится когда о чем-то размышляет. Все эти желания были уже автоматическими, судя по всему. Доведенными до совершенства настолько, что уже были чем-то рефлекторным. И будучи без памяти, Оливия четко замечала такие моменты. Потому что опустевшая часть сознания всякий раз отдергивает ее от исполнения этих автоматических движений.       Но это только часть из всего прочего. Ведь она также замечала взгляды Дина в свой адрес. Каждый из которых могла идентифицировать также на автомате. Даже если на лицо мужчина оставался спокоен и беспристрастен. Его взгляд в это время буквально кричал о том, о чем он молчал. Тоска, боль, страх, волнение, сожаление, любовь, нежность, трепет и все в таком духе. И каждую эмоцию Оливия с легкостью отличала. Что только подтверждало насколько сильно она знала, любила и была привязана к своему мужу. Что его чувства отражались на ней как в зеркале, ощущаясь едва ли не под кожей.       Тряхнув головой, Оливия вышла из задумчивости. Все это время она будто в трансе брела по коридору бункера. Бесцельно. Хотя на самом деле, она будто подсознательно пыталась найти хоть какую-то ниточку, что привела бы ее к утраченным воспоминаниям. Или хотя бы показала к ним дорогу.       Но все что она заработала на данном поприще - это мигрень. И усталость от самой себя, что ничего не может вспомнить, как бы не старалась.       Прикрыв глаза и вздохнув, она зачесала волосы рукой назад и развернулась чтобы вернуться в свою комнату, как вдруг буквально замерла на месте. Словно прибило к полу гвоздями.       Рядом с ней была дверь. Уже привычно незнакомая. Но почему-то, пройти мимо нее Оливия никак не могла. Что-то внутри останавливало. И начинало буквально вопить чтобы она открыла дверь и заглянула внутрь. Настолько сильный порыв даже выбил воздух из ее легких. Так что Лив невольно схватилась за ручку той самой двери. А потом чисто на автомате ее повернула.       Шаг. Щелчок выключателя. И комната озарилась прохладным белым светом.       А Лив ощутила будто ее ударили в живот. - Нет… - прошептала она, то ли в неверии, то ли в страхе.       Комната была по размеру такой же как и ее спальня. Но при этом, была обставлена абсолютно иначе. Впрочем, и стены не были угрюмо-серыми. Потому что это была детская.       Комната в голубых тонах, с белой мебелью и искусственным окном на одной из стен. Было заметно что комнатой уже давно не пользовались, так как некоторые полки шкафов были пустыми. В углу стояли пара контейнеров с вещами и игрушками, запечатанными чтобы не покрывались пылью. Детская кроватка тоже была пустой. На пеленальном столике стояла автомобильная переноска. Где лежал небольшой вязаный медвежонок синего цвета с черными глазками-бусинками. Которые как будто смотрели прямо на нее.       Оливия проходила взглядом от одной вещи к другой, пока в голове нарастал какой-то странный гул. Она даже не заметила как чисто рефлекторно положила одну руку на живот, а другую ладонь приложила к груди, где бешено стучало сердце. - Мы женаты, - едва размыкая губы, прошептала Винчестер, по прежнему глядя на детскую. - Женаты…а в браке обычно есть…. - сердце в этот момент сбилось с ритма, а дышать стало трудно. - Ребенок.       “Мам?... Мам, это я, Дэнни… Прости меня, мам….Мы найдем тебя, обещаю. Где бы ты ни была.” - Дэнни… - имя сорвалось с губ вместе со всхлипом. А потом голову будто ошпарило огненной волной.       Оливия не удержалась на ногах и рухнула на колени, громко вскрикнув. Зажмурившись, она склонилась лбом к полу и вцепилась пальцами в волосы. Из носа и ушей у потекла кровь от перенапряжения, а вокруг все будто при землетрясении задребезжало. Пока в груди продолжало нарастать что-то непонятное, но сильное. То, что ждало освобождения. То, чему нужен был лишь хороший толчок, чтобы вырваться на волю. Стимул. - Дэнни!       Бункер изрядно тряхнуло, когда Дин услышал крик жены и подорвавшись с места кинулся в коридор, где его настигла странная волна, буквально сшибая с ног.       Загорелся аварийный красный свет, пол стены и потолок вибрировали, а еще вдруг стало тяжелее дышать. Словно на грудную клетку давил большущий камень.       Дин пытался подняться, но как будто пытался сопротивляться усиленной гравитации. Лишь опираясь на стену он смог вернуть своему телу вертикальное положение. И двинулся дальше по коридору. Но чем ближе подходил к эпицентру, тем тяжелее было идти. Но плач и крик его Ливви буквально заставляли двигаться дальше. Потому что он должен быть рядом когда ей так плохо.       Глядя на знакомую дверь, которая была распахнута, он уже все понял и предположил что произошло. И что до сих пор происходит в детской комнате их сына.       Именно поэтому Винчестер молчал о детях. Не зная как сказать о них жене. Ведь как может отреагировать женщина, которой скажут что она забыла своих любимых детей? Тех малышей которых вынашивала, рожала, о ком заботилась, с кем играла и кого защищала.       Дин ведь хорошо знал насколько Лив чувствительна и эмпатична. Даже если может не показывать внешне свои истинные чувства, внутри нее обычно творится ураган.       И вот сейчас, этот ураган был буквально в действии.       А Дин ведь даже не подумал что она может обнаружить детскую Дэнни чисто случайно. Слишком много на него навалилось, чтобы подумать об этом. Что в итоге и случилось, спровоцировав явную истерику.       Когда охотник почувствовал что давление немного спало, сразу взял себя в руки и больше несмотря ни на что, рванул в сторону комнаты. - Ливви!       Его любимая сидела на полу детской и взахлеб рыдала, закрыв голову руками. Ее тело пробивала не только дрожь, но и явно магическая сила, которая прежде спала, как будто под завесой той же амнезии.       У Дина от этой картины все внутри сжалось, а на глаза навернулись слезы. Особенно когда он присел рядом и услышал ее шепот: - Дэнни, Сэт, Мелли. Дэнни, Сэт, Мелли. Дэнни, Сэт Мелли, - Оливия повторяла имена детей снова и снова. Словно боялась опять их забыть. И Дин бы порадовался что она вспомнила их, если бы не видел с какой болью ей это далось. - Родная, - охотник аккуратно коснулся ее спины. Лив вздрогнула, но не дернулась как было прежде от его прикосновений. Она лишь выпрямилась немного, уперевшись руками в ковер. - Ливви? - Дэниэл Джон Винчестер - 20 июня 2018 года. Сэт Генри Винчестер - 4 октября 2021 года. Мелисса Джоэлл Винчестер - 8 марта 2031 года, - хриплым полушепотом произнесла Оливия, а потом повернулась к Дину лицом, залитым слезами и кровью под носом. - Я не помнила собственных детей, - надрывно сказала она и накрыла губы ладонью, сдерживая всхлип. Тогда же Дин наконец притянул ее к себе, крепко обнимая и успокаивая. - Я забыла их, Дин. Как я могла? Как…? Боже… - Тшш, тихо, тихо. Ты вспомнила. Ты их вспомнила, родная, - Винчестер перетащил жену к себе на колени, чтобы ей было удобнее. Также он раскачивался из стороны в сторону, целовал ее в макушку и шептал все что придет в голову, лишь бы успокоить ее. Даже не задумываясь пока о том, что кажется проблема с амнезией была теперь позади. Пока он не обнадеживал себя понапрасну. Да, Оливия вспомнила их детей, но это не значит что она вспомнила вообще все. Он был рад хотя бы этому. Хотя бы тому что не придется говорить детям что мама их забыла. А с остальным они разберутся, обязательно. Со временем. - Я цеплялась за вас. Как могла. - Что? О чем ты, милая? - Дин не ожидал что Лив вдруг заговорит. - Там. В больнице, - ее голос был хриплым, тихим и усталым. - Во снах, порой, я видела ваши лица. Тебя и детей. Сэма, Эйлин и Дина. Но демоны чем-то меня пичкали, что днем сознание было слишком спутанным. Я не могла ни на чем сосредоточиться. А потом стала забывать. Сперва голоса, потом прикосновения, а затем и лица, - Оливия всхлипнула, а Дин прижал ее к своей груди крепче и поцеловал в волосы. Чтобы она чувствовала его поддержку. И то, что он настоящий, живой и находится рядом здесь и сейчас. - Чем больше я забывала, тем меньше понимала что реально, а что нет. А потом все просто…ушло. Словно я нажала у себя в голове кнопку “очистить все”, - она снова задрожала от подступающих рыданий и вцепилась пальцами в его кофту. А потом вдруг отстранилась и коснулась его лица руками, проводя кончиками пальцев по вискам, щекам и скулам мужа. Ее заплаканные, покрасневшие глаза блуждали по его лицу пока они не встретились взглядами. И у Дина разом перехватило дыхание. Потому что на его смотрела его Ливви. Его жена. И любовь всей его жизни. - Мне так жаль, милый. - Чт…? - Мне так жаль что вам пришлось пройти через это. Я…я не хотела забывать. Не хотела. Я просто…я…Боже…. - Хей, тихо-тихо, - Дин понял что ее снова накрывает истерикой. Эмоции из-за наплыва воспоминаний выходили из под контроля. А вместе с тем и ее магия. Потому что пол снова стал вибрировать. - Это не твоя вина, - Дин поднял ее лицо чтобы заглянуть в глаза и вселить в нее уверенность. - Слышишь? Ни в чем. Ты держалась как могла. И справлялась как могла в тех обстоятельствах. Это не твоя вина, Ливви. Слышишь меня? - он слегка тряхнул ее, чтобы привести в себя, а потом стал утирать слезы с щек любимой. - Но я снова чуть не… - она сковала пальцами одно из запястий, на котором больше не было порезов. Не было вообще никаких следов. Но фантомная боль прошивала руки так, что они ныли словно вены загорелись под кожей. - Я слабая, - прошептала Лив и закрыла лицо руками. - Слабая. - Боже, родная, - Дин уже давно не чувствовал такого отчаяния и страха, как сейчас. Из-за того что не мог успокоить Оливию и облегчить ее страдания. После всего пережитого ею, он просто не знал как помочь. - Я рядом. Слышишь? Я рядом, милая. И я люблю тебя, очень сильно. Мы со всем справимся. Как и всегда. Вместе.       Он не стал говорить что “все будет хорошо”. Слишком заезженная фраза которая звучит весьма неправдоподобно. Поэтому предпочел просто обнимать ее и быть рядом. Сегодня. Завтра. И до самого конца.       Осталось только разобраться с его проклятием и первородным демоном. И все снова станет как раньше.       Станет ведь?