И всюду тьма

Ана не знала, сколько времени она пролежала на полу, когда раздался грохот и скрежет, а затем в комнате резко посветлело. Она попыталась повернуться, чтобы посмотреть, что происходит, но не смогла — тело ее не подчинялось. Послышались шаркающие шаги. — Тьфу ты, проклятье! — кто-то выругался, споткнувшись. Ана все еще касалась волос Кеннета, без сознания лежащего перед ней в луже крови. Рядом с ним в клетке стоял пленник, его ноги выглядели полностью здоровыми, как и он сам. Ей подумалось, что она была права, и все, что она видела — лишь страшный сон. Пленник пошаркал к Ане и присел на корточки. Она хотела отстраниться, отползти в сторону, но снова ничего не получилось: она словно была заперта в теле тряпичной куклы. Мужчина внимательно ее рассматривал. — А я тебя помню! — воскликнул хриплый и насмешливый голос, — первосвященник так желал тебя, что никому не позволял с тобой развлечься, держал тебя чистой, а ты… оказалась Проклятой, значит. — Пленник взял Ану за подбородок шершавыми пальцами и оценивающе повертел ее голову. — Вкус у него так себе. Она слушала его равнодушно: все чувства внутри нее сгорели, и она оказалась безучастным наблюдателем. Ана теперь поняла, что его одежда некогда была церковным одеянием. — Отродье! — Он крепко сжал ее лицо, а затем с отвращением отшвырнул. Ана ударилась головой об пол. Пленник пнул ее в живот и подошел к Кеннету. — Как судьба-то повернулась, да, урод? Он взял со столика нож, один из тех, которыми Кеннет не воспользовался, присел и поднес его к горлу графа. Раздался хриплый, булькающий смех. Ана в мгновение поняла, что пленник собирается сделать с Кеннетом, и осознала, кем был этот человек: она вспомнила, как один из помощников первосвященника ввел ей наркотик в плечо. Она его узнала. И в ней проснулись страх и… злость. — Действительно, судьба, — одними губами произнесла Ана. Нож вошел в человеческую плоть, заструилась кровь. Сколько раз за сегодня Ана уже наблюдала это? Было больше не страшно, не тошно, не больно. Раздался глухой удар. Пленник упал на пол. Нож торчал из его живота. Ана подождала еще немного, чтобы убедиться, что его сознание окончательно ускользнуло. Она почувствовала, что на это ушли последние капли Тьмы. Наконец можно было расслабиться… Ана мирно закрыла глаза…

***

— Ана! — Ее трясли за плечо. Она что-то промычала и отвернулась на другой бок — ей слишком хотелось спать. Но ее мягкая кровать сегодня оказалась жесткой, и Ана окончательно проснулась на ледяном каменном полу. Жуткие воспоминания быстро заняли место сладостной дремы. Ана села и осмотрелась, она все еще находилась в той ужасной комнате. Из маленького открытого окна под потолком шел слабый солнечный свет, и дул прохладный ветер, разбавляя зловоние. Рядом с ней сидел Кеннет: весь в крови, измученный, так что казалось, что он вот-вот снова упадет в обморок. За решеткой лежало тело пленника со вспоротым животом. — Ты жив!.. — забыв о формальностях, воскликнула Ана и закрыла лицо руками. — Я не понимаю, ты рада или разочарована? — усмехнулся Кеннет. — Я зла. — А вот этого не надо! Еще раз мне не выдержать! — Кеннет замахал руками. Ана притворно-сердито посмотрела в его сторону и попробовала подняться. У нее закружилась голова, и она едва успела ухватиться за решетку, чтобы не упасть. Кеннет сразу оказался рядом и осторожно ее поддержал. — Граф, вы в порядке? — она спросила, удивляясь его бодрости и расторопности. — Целительная сила Света творит чудеса, — сказал Кеннет, и Ана с трепетом почувствовала, как его дыхание скользнуло по шее. Всю дорогу, пока они выбирались из подвала, Кеннет придерживал Ану, будто опасаясь, что ее слабость вернется. И пару раз она действительно возвращалась. В пустой комнате наверху оказалась еще одна потайная дверь, ведущая в небольшую квартиру. Она была прилично обставлена — кровать и шкаф, наполненный мужской одеждой, а главное, уборная с водопроводом. Пока они насколько возможно приводили себя в порядок, Кеннет убедил Ану, что нормально себя чувствует, потому что смог достаточно отдохнуть, пока был без сознания, чтобы вылечиться Светом. — А ваш пленник? — Ана пересказала Кеннету происходившее после ее всплеска Тьмы. — Почему он оказался здоров после всего того, что вы с ним сделали? — Когда я пытался подавить твою силу, то использовал все свои защитные ресурсы Света. Думаю, его излечение оказалось побочным эффектом. Так же, как и то, что он освободился, стоило мне отключиться. Урок на всю жизнь — нужно дополнительно еще и обычными веревками связывать. Ане было некомфортно от того, насколько легко и просто они обсуждают вещи, которые еще недавно почти довели ее до безумия. Пока Кеннет говорил, она смотрела на него, небрежно сворачивающего ткань для галстука и завязывающего его на шее. — Почему вы со мной так поступили? — У нее больше не было вопросов к самому факту пыток, как не было и жалости к убитому. Но был вопрос к первопричине этого жестокого представления. Кеннет ответил не сразу: — Я хотел посмотреть, насколько хорошо ты можешь контролировать Тьму. И выбрал метод, который точно должен был выбить тебя из равновесия. В целом, я доволен итогом. Брови Аны поползли на лоб. — То есть, вы полностью уверены, что все правильно сделали? — Результат феноменальный! — Ана увидела, что он не просто не сомневался в своей правоте, он был в восторге. — Контроль на уровне, ты хорошо держалась, но главное — твоя сила, она невероятна! У Аны перед глазами пронеслись мгновения кошмара, собственные мольбы и отвратительная жестокость Кеннета. Она поднялась, подошла к графу и со всей силы залепила ему пощечину. Он невозмутимо тряхнул головой и продолжил: — Ты не понимаешь, что это значит! Теперь ты можешь больше никого не бояться. Ни один Инквизитор не сможет тебе навредить, раз даже я не справился. Ты сильнее их всех! — В возбуждении он схватил Ану за плечи. Она смотрела на него широко открытыми глазами, надеясь увидеть хоть проблеск понимания и сочувствия. Но не увидела ничего из этого. — Я боюсь вас. Вас, граф Блэкфорд.