И всюду тьма

Ком в горле начал душить Ану, губы задрожали. Ей было невероятно жаль стойкого, сдержанного Инквизитора, который как маленький ребенок плакал перед ней. Она подумала о неотвратимости смерти и о бессилии перед Тьмой. Что станет с ней? Ждет ли ее судьба бедной сестры Карла? Она зажала рот, отчаянно пытаясь сдержать слезы, но они предательски заструились по ее лицу. Теперь она понимала, почему Карл не хотел ей ничего говорить. Пазл сложился, но его кусочки оказались покрыты кровью. Она не могла ни представить, ни осознать, каково было Карлу сейчас… и тогда. Потерять семью из-за ложной надежды, убить собственную сестру. Не поэтому ли он прячет Свет, не хочет его использовать? «Это напоминает ему о сестре… Боже, какая я безжалостная дура».  — Прости… прости меня… мне так жаль… Ана обвила руками Карла за плечи, и он покорно уткнулся ей в грудь. Его тело беззвучно сотрясалось в ее объятиях. Ана больше не задавала вопросов, она не была уверена, что сможет справиться с ответами.  Карл глубоко вдохнул, как бы собирая оставшиеся силы.  — Блэкфорд одержим идеей подчинить Тьму. И ему плевать на цену, которую придется заплатить, потому что платят ее другие. Сестра не первая и не последняя. Ана, — он наконец поднял глаза, — с ним опасно, поверьте мне. Он вновь найдет проклятого, вновь будет пытаться научить его контролировать Тьму. И трагедия повторит себя… Ана молчала, слезы утихли, но сочувствие, беспокойство, смятение, страх все еще переполняли ее. Она не могла рассказать, что похожа на его сестру, больше, чем ему кажется, что опасность — она сама, и что она хочет жить, так же как и хотела сестра Карла.  А потом она подумала о вопросе, который ей задал Инквизитор во время танца. Да, для нее жизнь стоила того, чтобы быть прожитой. Сегодня во время первого танца она поняла это. Столь маленькое, мимолетное удовольствие заставило ее бороться с новой силой. Никакие перенесенные страдания не могли отнять у нее этой возможности. Но она не могла это сказать Карлу. Она не могла сказать, что на месте его сестры тоже бы боролась до последнего, даже если ценой провала стала бы жизнь каждого близкого человека.  Наконец Карл немного успокоился и отстранился. Он посмотрел на заплаканную Ану вернувшимся к нему жестким и колючим взглядом.  — Не оставайтесь с Блэкфордом, Ана.  Она молчала, боясь, что ее отказ возродит подозрения против нее. — Во что бы то ни стало я докажу, что он на стороне Проклятых, и изолирую его навсегда.  Ана неловко смотрела в пол, теребя подол платья. Карл же выжидающе смотрел на нее.  — Ана, только не говорите мне… что хотите с ним остаться?  — Мне некуда больше пойти… — Да где угодно лучше, чем с ним! Неужели у вас нет никаких возможностей? Ана покачала головой.  — Карл, мне нужно время. Я совсем не знаю, что делать.  — Хорошо, я понимаю. Но не тяните с решением, — казалось, что Карл был уверен, что Ана согласится покинуть Кеннета, — а тем временем позвольте мне навещать вас в поместье. Я не смогу спокойно спать, если не буду уверен, что вы в порядке.  — Конечно, — Ана напряженно кивнула, боясь отказать, — но, позвольте задать последний вопрос: и все же, зачем я вам была нужна? Я ведь никак не отношусь к вашему расследованию связи графа с Проклятыми.  — Это не про расследование, — Карл замялся, — прозвучит мелочно, вы уж простите меня, но я хочу наказать его. Смерть моих близких сошла ему с рук. Я хочу отобрать у него того, кто ему дорог так же, как моя семья была дорога мне. Ана с пониманием и горечью усмехнулась.  — Тогда вы выбрали не того, Карл.  Они еще некоторое время провели в молчании, наблюдая, как по вечернему небу рассыпались звезды. Звезды блестели, переливались, мерцали, словно танцуя. Но даже их бесконечная, неосязаемая красота не могла принести утешения. Ане и Карлу было больше нечего сказать. Им было пора покинуть их маленькое убежище.  Вернувшись в зал, Ана наконец добралась до пирожных, к этому моменту она уже решила, что попробует все вкусы, она слишком устала, чтобы следить за балом и гостями. Карл покинул ее, сославшись на работу. Она поежилась от пробежавшего сквозняка, пожалев, что вернула ему фрак.  Королевская семья должна была вот-вот прибыть, и с каждой минутой Ана волновалась все больше. И не только она, гости часто поглядывали на отдельный, парадный вход для королевских особ, ведущий к небольшой трибуне.  К Ане подходили незнакомые мужчины, в основном они представлялись и приглашали на танец, но она не хотела ощущать на себе прикосновения незнакомцев, поэтому отказывала. Она всматривалась в каждого из них, пытаясь разгадать его тайны, быть может, например, этот бородатый мужчина в бордовом фраке и с желтым паше один из тех, кто посещает торги рабов. Хотелось использовать Тьму, чтобы узнать наверняка, но Ана сдерживалась, осознавая риск. В конце концов, избегая толпы и внимания, она оказалась почти в самом углу зала. Но даже здесь она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. «Николь!» — в этот момент Ана поняла, что совершила ошибку. Она, сама того не заметив, подошла слишком близко к посту Инквизиторов. Но уже было поздно, они заметили друг на друга. Ане только и оставалось, что сделать приветственный реверанс из вежливости и поспешно ретироваться. Однако Николь двинулась за ней, большими шагами сокращая расстояние между ними и угрожающе стреляя глазами. Ана нацепила свое снисходительно-вежливое выражение лица и остановилась, хотя ей очень хотелось избежать неприятного столкновения.  — Ты… ты! Что ты делала с Карлом на террасе?! — Николь не церемонилась. На ее крик обернулось несколько человек. Ана вспомнила, как ранее Инквизиторша обвинила ее в несоблюдении приличий, и удивленно приподняла бровь. — Боюсь, это вас не касается, — Ана равнодушно пожала плечами.