И всюду тьма

— Кстати, сколько вам лет? — последнее, что успела спросить Ана, перед тем как карета остановилась. — Тридцать три, — ответил Кеннет, — родился третьего апреля, если решишь поздравить.  Он усмехнулся, выходя из кареты, и подал руку Ане. Она, зачеркнув в голове один из знаков вопроса, приняла ее и, придерживая юбку, спустилась на мостовую.  Первым делом она увидела веранду ресторана, украшенную виноградными лозами и клумбами с красной сальвией — алым цветком, напоминающим горящий факел. За столиками сидели богато разодетые люди, а саму веранду освещали фонари из Света. Вечера становились прохладнее, поэтому гости, при желании, также могли взять Свет в руки и согреться.  Само здание ресторана было сделано из розового кирпича и украшено изысканными орнаментами, изображающими языки пламени, что танцевали в унисон с цветами сальвии. Над входом красовалась крупная надпись: «Факир».  Кеннет пригласил Ану внутрь.  — Разве нам сюда? — озадаченно спросила она, беря графа под руку. Она никогда прежде не была в таком агрессивно-великолепном месте и немного смутилась от пышущей богатством обстановки. — Я представляла место встречи более таинственным… — договорила она вполголоса.  — Прятаться лучше всего на виду, — ответил Кеннет, наклонившись к Ане.  Войдя, она обомлела от яркости и красоты вокруг. Интерьер был образцом несдержанной роскоши: красные стены украшены бордовыми и золотистыми драпировками и богатыми гобеленами, изображающими диких животных. Хрустальные люстры и позолоченные канделябры наполняли холл светом так, что буквально слепили гостей, казалось, ничего нельзя было здесь скрыть, спрятать или сохранить в тайне. Несмотря на искреннее восхищение, декор вызвал у нее необъяснимое чувство беспокойства и тревоги: все вокруг выглядело невероятно тяжелым, громоздким и словно пропитанным кровью. Полы из черного мрамора были идеально отполированы и отражали окружение в темных и мрачных тонах. Было сложно представить, сколько усилий требовалось для поддержания его блеска и чистоты. По ресторану распространялись запахи жаркого и дичи, готовящейся на углях.  Пока Ана разглядывала детали интерьера, граф уже поговорил с распорядителем, и он провел их вглубь зала мимо посетителей, неспешно смакующих свои стейки, бефстрогановы и буженину. В один момент рядом с Аной блюдо в руках официанта загорелось. Ана дернулась, испуганно прижавшись к Кеннету.  — Он фламбирует десерт, не беспокойтесь, — ровным тоном пояснил распорядитель.  Дойдя до противоположного от входа конца зала, он открыл широкую дверь и пропустил Ану и Кеннета в пустой темный коридор. Дальше они пошли вдвоем. После зала ресторана, наполненного яркими огнями, у Аны в глазах плясали искры, и немного кружилась голова.  Помещение, в которое они наконец попали, было украшено в тех же темно-красных тонах, что и зал, но оказалось значительно меньше и скромнее. Небольшая теснота и приглушенный свет делали обстановку интимной, и Ана сразу же ощутила себя частью тайного общества. По центру комнаты стоял большой круглый стол, за которым уже сидела Вероника и четверо мужчин, личность каждого Ана быстро определила по описаниям из списка. Не хватало только маркиза Фабиана де Сильвы. Стол был накрыт едой и посудой: бокалы, бутылки вина, шампанского и другого алкоголя, а также небольшие закуски — сыры, виноград и профитроли на сладкое.  — О! Неужто сам граф Блэкфорд к нам добрался! Мы совсем заждались, — задорным басом воскликнул седовласый мужчина, граф Колдстон, указав на полупустую бутылку бренди.  — То, что вы приходите заранее, не моя проблема, Ваша Светлость, — беззлобно парировал Кеннет, — тем более, как я вижу, Сильвы еще нет.  — Он нам угощения обещал, скоро вернется, — в заговорившем непримечательном молодом человеке Ана узнала виконта Сесила Вилмонда. Он перевел взгляд на нее, — вы, наверное, Ана? Граф давно обещал нас познакомить.  Она не успела ответить, как Кеннет перехватил инициативу и представил ее по всем правилам. Ане оставалось только сделать вежливый реверанс. Ненавязчиво осматриваясь, она ловила на себе подозрительно-прищуренные и скучающие взгляды, насмешливые ухмылки, вежливые полуулыбки. Все происходящее совсем не было похоже на обряд посвящения, скорее на спектакль, где она — часть представления, а члены тайного общества — скептичная аудитория. Ана постаралась отбросить тревогу и подумала о собственной силе, скрытой и бесчестной, но позволяющей ей находиться среди всех этих высокопоставленных и благородных людей на равных. Она успокаивала себя, говоря, что как бы свысока на нее ни смотрели, судить их мысли и помыслы будет в итоге она.   Вероника саркастично фыркнула и в свою очередь представила Ане мужчин, сидящих с ней.  — …Выбирай любого и съезжай к нему! — завершила она.  Они рассмеялись, а князь Колдстон успокаивающе похлопал баронессу по плечу. Ана уткнулась взглядом в стол, стараясь спрятать неприязнь и расстройство, что на таком важном собрании ее роль свели к отчаявшейся женщине, жаждущей мужского внимания.  — Вероника, не начинай, — сурово одернул ее Кеннет.  Он отодвинул стул для Аны и, пригласив присесть, расположился рядом, перекидываясь бессодержательными фразами с участниками собрания. Ана вслушивалась в разговор, притворяясь предметом интерьера и размеренно дыша, чтобы унять никак не затихающую тревогу. Ей показалось, что все здесь, кроме нее, если не добрые друзья, то приятели, забывающие в общении о холодной обходительности и титулах. Через некоторое время в комнату вошел мужчина с огненно-рыжими волосами, неся поднос, наполненный пиалами с мороженым.  — Маркиз де Сильва, мы уже потеряли терпение, — скрипучим голосом прокомментировал его появление герцог Циллер. Владелец ресторана «Факир» обошел стол, ловко подавая каждому его порцию десерта. Протягивая пиалу Ане, он наклонился к ней так близко, что Ана боковым зрением увидела его неприятно тонкие губы, изогнувшиеся в улыбке: — А это что за милое создание? Она замерла, не поднимая глаз, в ушах зашумело, и Ана опять почувствовала себя слабой и безвольной. Она нахмурилась, злясь на собственное тело, которое бросало в жар от страха, каждый раз, когда к ней слишком близко подходили. Маркиз же продолжал разглядывать ее лицо, и Ана ощутила, что он провел рукой по ее волосам. Она невольно отстранилась, и хотела было сказать маркизу не приближаться, не трогать ее, но горло сдавила нарастающая паника, а в глазах защипало. Дрожащими пальцами Ана коснулась кулона с мотыльком. — Отойди от нее, — резко сказал Кеннет, и, схватив стул Аны под сиденье, придвинул его ближе к себе. Она поправила волосы, стряхивая ощущение от прикосновения, и шепотом поблагодарила графа. Ужас отступил, уступая место теплу радости от того, как Кеннет ее оберегал. Его забота придала ей смелости, и Ана гордо подняла голову и выпрямила спину.  — Кеннет, ты чего как не родной, знаешь же, что я так связи налаживаю! — маркиз развел руками и сел через два места от Аны.  — Налаживай как хочешь в другом месте. Давайте начинать, раз уж все собрались. Не хочу с вами опять полночи просидеть, — Кеннет положил руки на стол, призывая всех к вниманию.  Количество спиртного на столе не помогало настрою графа.  — Вот каждый раз ты веселье портишь! — обиженно возмутился маркиз. — Мы тут все давно друзья, только ты о нашу симпатию ноги вытираешь. Останешься совсем один — будешь знать! Кеннет холодно посмотрел на маркиза и покачал головой, шумно выдохнув. Ана с интересом наблюдала за каждым в Обществе Светской Мысли. Даже несмотря на препирания, все выглядели расслабленно, свободно и естественно. Каждый представлялся сложным, но преданным их маленькому тайному кругу человеком, и Ана поняла действительное назначение своей миссии.  — Фабиан прав, — кивнул князь Колдстон, — твоя отстраненность не способствует плодотворному сотрудничеству. — Моя отстраненность позволяет мне делать больше вас всех вместе взятых, — констатировал граф, — герцог Циллер, как ваши дела с каналом?