***
В то утро Роману Ковалевскому, мирно спящему в своей квартире, снились какие-то африканские племена и барабаны, в которые представители коренных народов Африки непрерывно стучали. Через какое-то время молодой человек понял, что стучат совсем не в барабаны, а во входную дверь, и не во сне, а в реальности, но окончательно проснулся и подскочил с кровати он только тогда, когда его сосед по квартире закричал, что если этот звук сейчас же не прекратится, то он выйдет из своей комнаты, а это значит, что всем будет плохо. Роман открыл дверь и в ту же секунду к нему на грудь практически упала заплаканная и взъерошенная Софья. — Соня, что случилось? — тут же обеспокоенно спросил он. — Мне… точнее, нам нужно в Берн. То есть нужно мне, но ты должен мне помочь! — Я ничего не понима… — Некогда! — оборвала его девушка. — Мы едем в Берн! Сейчас же! Все вопросы по дороге. Пока что ничего не случилось, но может случиться, если мы не успеем! — Мы вряд ли успеем сейчас на утренний поезд, а следующий только через три с половиной часа… — задумчиво сказал Роман, который уже понял серьёзность намерений своей невесты и начал просчитывать возможные варианты действий. — Ромочка, — Соня отчаянно вцепилась в отвороты его рубашки, встала на цыпочки и быстро поцеловала его в губы, — нужно что-то придумать, я не могу ждать следующего поезда! — Я… я могу взять машину у Феликса, — предложил молодой человек, разумно предполагая, что его соседу, который завалился домой под утро, в ближайшие несколько часов машина не понадобится. — Отлично! Только умоляю тебя, быстрее!***
Берн Когда Анна впервые услышала о том, что в их местной библиотеке начался пожар, она как раз возвращалась из больницы домой. Что-то тревожное промелькнуло на краешке сознания, но она не сразу поняла что. Но потом, когда до её ушей донеслась следующая ужасающая новость, она поняла, почему заволновалась, и чуть ли не бегом направилась туда, где, судя по всему, сейчас разгорался страшный пожар. — Какие у тебя на сегодня планы, дорогой? — спросила Анна у сына. Они стояли в прихожей, Дмитрий собирался в гимназию на занятия, а она вышла его проводить. — У меня сегодня дополнительное занятие по литературе, потом, вероятно, заскочу ненадолго в библиотеку, хочу взять пару книжек для сочинения. — Только не засиживайся в библиотеке допоздна, — предупредила Анна, отлично зная, что значит его «заскочу ненадолго». Женщина провела рукой по воротнику Митиного пальто, отмечая про себя, что оно ему как будто уже маловато. — Ты, похоже, опять вытянулся, — протянула Анна. — Придётся к следующему сезону новое пальто заказывать. Дмитрий поморщился. Как и его отец, он не жаловал походы к портному, но если на Митю ещё действовали уговоры и переговоры, то Штольмана на примерку можно было затащить только с помощью угроз и шантажа. Он оправдывал это тем, что единственный стоящий портной остался в Петербурге, и за десять лет жизни за границей Анна всё никак не могла убедить его в том, что это не повод перестать покупать одежду. — Всё, мам, я пойду, а то опоздаю. Она ещё немного поворчала на него по-матерински за то, что ходит нараспашку, хотя на улице ещё холодно, но он в ответ лишь улыбнулся, поцеловал её в щеку и убежал. Сейчас же Анна просто изо всех сил старалась не паниковать, потому что Митя мог уже быть дома в безопасности или задержаться в гимназии в конце концов, но ощущение липкого ужаса не покидало её, а даже стало сильнее, когда она увидела дым столбом и языки пламени, которые можно было разглядеть аж за две улицы до библиотеки. И когда она наконец завернула за угол, то почувствовала, как сердце гулко застучало. На лужайке перед зданием царила суматоха: толпились зеваки, уже подъехавшие пожарные пытались затушить огонь, кто-то бегал туда-сюда, но все разговоры и крики сейчас для Анны слились в один непонятный белый шум, потому что она неотрывно смотрела в одну точку. Было не очень хорошо видно за окружившими его людьми, но в просвете между чьих-то ног она увидела неподвижно лежащего на земле человека со знакомой кудрявой макушкой…