Пролог
— Да ладно тебе, Алек, не будь таким трусишкой, — подначивал его Джейс. — Давай же, будет весело. Алек с сомнением покосился сначала на старую увесистую, изрядно потрёпанную книгу в руках названного брата, а потом на мальчишек. — Если родители узнают, нам такое устроят, — пытался воззвать он к разуму младшего. — Да мы всего разочек, — подал голос другой мальчик, темнокожий с чёрными как смоль волосами, Радж, и с мольбой в детских глазах смотрел на Алека снизу-вверх. Сегодня была шестая полная луна от начала года, и в эту ночь завеса между их и сумеречным миром становилась ещё тоньше, чем в обычное время. Тонкая граница почти стиралась, позволяя всякой нечисти прорываться в мир. Два раза в году существа, обитающие по ту сторону завесы, могли беспрепятственно попасть сюда, и на протяжении всего полугода Охотникам, таким, как их родители, приходилось выискивать их, чтобы уничтожить раньше, чем они смогут причинить кому-нибудь вред. Были и существа, которые не представляли опасности для людей: духи леса, воды, нимфы, феи и прочие, они по ошибке попадали в их мир и просто бродили по свету, ища своё место среди местных обитателей. — Хотя бы простенького духа, — продолжал молить Джейс. — Просто быстренько посмотрим, а потом убьём его, и никто не узнает. — Ты ещё не можешь убивать духов, — скептически глянул на него Алек, стараясь не поддаваться на уговоры брата, хотя внутри он уже ощущал волнующее предвкушение. — Но ты — можешь, — упрямился мальчишка. Алек ещё раз обвёл взглядом друзей, взглянул на книгу и, облизнув губы, быстро кивнул головой, всё же соглашаясь. — Ура, — воскликнул довольный Джейс, и Алек шикнул на него. — Тише ты, разбудишь сестру. Джейс тут же закрыл рот ладонями, но его разноцветные глаза продолжали радостно блестеть в свете одинокой свечи. Они разместились на полу меж кроватей, в спальне, которую они делили с Джейсом. Полная луна холодным светом озаряла комнату и мальчишек. Огонёк свечи нервно подрагивал от лёгких колебаний тёплого воздуха. Ночь стояла тихая и душная. Казалось, даже сверчки не хотели напоминать о себе лишний раз в эту сумеречную ночь. Алек чувствовал, как тонкая рубашка прилипла к потной от волнения спине, и продолжал задумчиво листать старую родительскую книгу, сгорбившись над ней. Мальчишки смотрели на него подрагивая от нетерпения и возбуждения. — Ну? — прошипел Джейс, не выдержав долгого бездействия. — Да подожди ты, — Алек бросил сердитый взгляд на брата и вернулся к своему занятию. Перевернув очередную пожелтевшую страницу, исписанную витиеватым почерком, Алек пробежался глазами по строчкам и кивнул сам себе. — Что там? — спросили мальчишки в два голоса и, сталкиваясь головами, нависли над Алеком. — Призовём духа, который предскажет нашу судьбу, — ответил Алек. — С каждого по одному вопросу. — Так не интересно, — сразу заныл Джейс, — хочу настоящего духа. — Вряд ли мы сможем вызвать реального духа, заклинания слишком сложные, — пробормотал Алек. Хоть он и получил недавно свою первую руну, он был ещё слишком мал, чтобы смочь вызвать хоть мало-мальски приличного духа, чтобы тот сразу же не растворился в их измерении. — Ну давай попробуем, — снова взмолился младший брат. Радж сидел молча, но взгляд его тоже был поникшим. — Разве тебе не хочется знать, своё будущее? — попытался приободрить его Алек. — Узнать сколько демонов ты убьёшь? А может, дракона? Глаза Джейса загорелись, и Алек хмыкнул про себя. Брат был таким предсказуемым. — Ладно, — пролепетал Джейс, совсем не выглядя радостным, — но, чур, я первый спрашиваю. Алек кивнул, соглашаясь, и снова уткнулся в книгу. — Так, нужно зеркало, — прочитал он, — и свеча. Пойди, возьми в комнате Изабель, — толкнул он младшего в бок, а сам полез в комод за новой свечой, старая уже почти догорела. — Только смотри, тихо, не разбуди её. Джейс согласно закивал и ринулся прочь из комнаты. Алек и Радж зажгли свечу от огарка и установили ту в глиняную плошку, накапав для начала на дно воску. Не успел Алек взять плошку в руки, как Джейс вернулся, тихо затворив за собой дверь. — Держи, — сказал он, протягивая Алеку небольшое зеркальце в серебряной оправе с ручкой. Алек скептически осмотрел предмет, думая, как установить тот в вертикальном положении. — Сойдёт. Пока Алек пытался приладить зеркальце на комоде, стоявшем возле стены, мальчишки возбуждённо топтались рядом и, если честно, только мешались. — Дай сюда свой меч, —сказал он Джейсу. Джейс глянул на деревянный меч, что был прикреплен к поясу и который он везде таскал с собой, и, отцепив его от крепления, подал Алеку. Алек положил меч на комод и разместил зеркало между ним и стеной, так, чтобы то не падало. Когда зеркало было зафиксировано и стояло как надо, Алек отобрал у Раджа свечу и поставил возле зеркала. Метнувшись к раскрытой на кровати книге, он взял её в руки и, подойдя к зеркалу, принялся читать простенькое заклинание на древнем языке. Надо отметить, что древний язык заклинаний Алек начал изучать совсем недавно, так что его произношение всё ещё было далеко от идеального, хоть мать всегда и ругала его за это, относясь к дисциплине весьма серьёзно и строго. Дочитав до конца, Алек замер, вглядываясь в отражение. Зеркало было совсем небольшим, так что он не мог видеть полностью даже своего лица, но продолжал пристально вглядываться в отражающиеся в зеркале собственные глаза и часть высокого лба. Мальчишки по его бокам напряжённо застыли, они стояли так близко, что Алек мог чувствовать их горячее дыхание на своей шее. Они трое беспрерывно глядели в подёргивающееся в неверном свете свечи отражение. — Ничего не вижу, — прошептал Джейс справа прямо в ухо. — Давай ещё раз. Алек сглотнул, облизал губы и принялся читать заклинание заново. Он читал снова и снова, но ничего не происходило. Свеча сгорела уже наполовину, но всё оставалось неизменным, как бы он не старался. Злость и обида поднимались внутри него. Алеку уже целых двенадцать, а он не может даже простейшее заклинание прочесть. Он совершенно ни на что не годен. — Может, ты неправильно читаешь? — подал голос Радж, и Алек бросил на него гневный взгляд. — Хочешь сам попробовать? — с раздражением зашипел Алек. Радж отрицательно замотал головой. — Давай ещё раз и всё, — расстроено проговорил Джейс. — Родители скоро вернутся. Алек выдохнул и, поудобнее перехватив тяжёлую книгу, принялся читать снова. Он почти наизусть выучил несложные слова заклинания, поэтому неотрывно смотрел в зеркало, видя, как пляшет яркое пламя свечи в его зрачках. Оно колыхалось от его дыхания, потому что Алек почти вплотную прилип к зеркалу от усердия. Тени плясали на стенах, то удлиняясь, то соединяясь в причудливые узоры, то и вовсе пропадая, и Алек продолжал произносить слова, старательно выговаривая каждое из них, произнося словно мантру. Его глаза в отражении отливали золотом, и он совсем не заметил, когда вокруг всё стемнело, когда тьма поглотила очертания предметов и всё, что Алек видел перед собой, только глаза с золотыми радужками и пляшущим пламенем в них. Он произнёс последнее слово и затаил дыхание. Чёрные зрачки удлинялись, вытягивались, пока не превратились в узкие вертикальные щёлочки, становясь похожими на глаза хищного зверя. Алек сглотнул, но взгляда не отвёл, он заворожено рассматривал причудливую пляску алого пламени на дне этих удивительных глаз. Они отливали то изумрудными, то золотыми, то яркими огненными всполохами, и Алек не мог оторвать от них свой взор. — Александр. Кто-то вдруг позвал его, но звук собственного имени был глухим и далёким. — Александр! Снова. Алек дёрнулся, опять заслышав знакомое имя, но золотые глаза теперь смотрели на него. Он понял это, когда чёрные зрачки будто бы запульсировали, то расширяясь, то сужаясь, и по коже Алека побежали мурашки. Взор необыкновенных глаз был направлен прямо на него, проникал в самую душу, и Алек чувствовал необъяснимый трепет и восторг под этим взглядом. Внезапно всё резко дернулось и накренилось, Алек почувствовал, как его голова резко мотнулась вправо, а щеку обожгла пощёчина. — Александр! Алек вынырнул из тьмы и уставился ошалелыми глазами на мать, которая трясла его за плечи и выкрикивала его имя раз за разом. — Мама, — пробормотал он не своим хриплым голосом. Во рту пересохло, и язык будто распух и прилип к нёбу. — Что ты видел? — яростно закричала она, продолжая встряхивать его за плечи, сжимая их жёсткими пальцами. — Ты что-нибудь видел? Алек испугано замотал головой. Он ничего не видел. Мать всё ещё возвышалась над ним, словно гарпия. Её глаза пылали гневом, лицо было перекошено, но Алек видел и страх. Он бросил взгляд в сторону на Джейса, что сидел на полу, откинувшись назад. В разноцветных глазах стояли слёзы. — Ты уверен? — ещё раз спросила мать, но её тон был уже не такой яростный. Алек кивнул, боясь, что голос его подведёт. Он ещё ни разу не видел мать такой рассерженной, даже когда они с Джейсом умудрились утопить в болоте парочку отлично выкованных мечей. — Никогда больше так не делай, Александр Гидеон Лайтвуд, никогда. Ты меня понял? Алек снова закивал, смотря на мать всё ещё широко раскрытыми глазами. Он точно больше никогда не собирался так делать.Часть 1
— Почти в яблочко, — восторженно воскликнул Джейс, и Алек взглянул поверх книги, которую держал в руках. Алек скептически выгнул бровь и хмыкнул. — Тебе надо больше тренироваться, а не красоваться перед местными девицами. Надо признать, что брат всё же делал успехи в обращении с луком, хоть и давалось ему это с большим трудом, чего не скажешь о владении мечами и парным оружием. — Так оторвись от своей скучной книжки и преподай мне парочку уроков, — съехидничал Джейс и снова натянул тетиву. Алек видел, что брат слишком напряжен, и поэтому его стрела снова не достигнет цели, но он лишь покачал головой. — Отец сказал выучить всё это к его возвращению. — Что толку знать все способы убийства болотной твари и прочих, если ты всё равно отказываешься их убивать? — это был риторический вопрос. Джейс отбросил тренировочный лук в сторону и подошёл к Алеку, опускаясь на землю рядом с ним. — Может, чтобы снова спасти твою шкуру, когда ты бросишься на огненного питомца колдунов с одним лишь мечом наперевес. — Было здорово, согласись? — Джейс широко улыбнулся и привалился к стволу дерева под которым они разместились. Стояла удушающая жара, и в тени раскидистого дерева было едва легче. Алек демонстративно перевернул страницу книги, хотя давно уже не читал её. По правде сказать, он уже какое-то время опять был погружён в собственные мысли и думы, что занимали его всё чаще в последние месяцы. С тех пор как они прибыли в Западные земли и остановились в этой маленькой деревушке, Алек всё время был сам не свой. Он чувствовал непонятное томление по ночам и необъяснимый упадок духа днём. Ему не хотелось тренироваться с Джейсом или заниматься травничеством с сестрой, ему не хотелось корпеть над книгами или ходить на охоту с родителями. Что за радость гонять по лесам несчастных заблудших духов или выслеживать восставших из могил иссохших до пустых глазниц мертвецов? Джейс был весьма одарён в охоте на демонов и получал от этого особое удовольствие. Изабель, его младшая сестра с детства проявляла талант к зельям и ядам, а ещё весьма успешно вызывала духов и использовала их и их знания при необходимости, хоть мать и была недовольна тем, что дочь порочила честь семьи, занимаясь ворожбой. Но сам Алек не знал, где его место и в чём его предназначение. Он был хорош в бою и древние языки давались ему лучше, чем остальным, он прекрасно изготавливал амулеты и обереги, чертил рунные ловушки и защитные барьеры, но всё это было не то, его душа металась запертой в клетке птицей и с каждым днём Алек всё больше ощущал непонятную тяжесть и тоску. — Та белокурая красавица не сводит с тебя глаз, — тычок под рёбра от Джейса вывел его из раздумий. Алек перевёл взгляд туда, куда указывал брат, и незаинтересованно оглядел кучку девушек, которые сгрудились возле деревянного ограждения. Он хмыкнул и пожал плечами. Ему было не интересно. — Или тебя больше волнует тот сын конюха, как его там? — Джейс хохотнул и тут же получил весомый удар по плечу от Алека. — Замолчи. — А что? Я видел, как ты на него смотришь. Что такого-то? — Никак я на него не смотрю, — зашипел Алек. — Если отец услышит об этом он высечет меня прилюдно на площади в Главном городе. — Да ладно тебе, — Джейс фыркнул. — Нашему отцу плевать кого ты тащишь в койку, пока ты знаешь все способы убийства… — он прервался и заглянул через плечо Алека в книгу, читая первое, что попалось на глаза. — Волчий пастырь? Это ещё что такое? — он вздёрнул светлые брови и помотал головой. — В общем, ему всё равно, пока ты знаешь на зубок все эти книги. Алек тоже не сдержал усмешки. Джейс был прав в том, что отцу было в равной степени всё равно на всё, кроме охоты на нечисть. Роберт Лайтвуд уже давно мерил значимость детей только количеством убитых демонов, да прочей нежити. И не надо быть слишком умным, чтобы понимать, как отец относился к самому Алеку, напрочь отказывающемуся истреблять всё, что хоть чем-то отличалось от человеческого существа. К вящему негодованию Алека мать всегда поддерживала в этом отца. И день ото дня Алек всё больше уходил в себя, делая вид, что читает нужные книги, лишь бы от него отстали. Иногда он просто уходил в лес, блуждал там по тихим одиноким тропинкам, до поздней ночи разговаривал с духами в ручье или наблюдал за гномами в саду, которых так не любил Джейс. Алек обожал лежать на крыше ясной звёздной ночью, слушать пение ветра и цикад, смотреть, как луны проходят по своему пути и прячутся одна за другую. Любил слушать, как шепчутся в ночной тиши духи в деревьях и траве. Алек был явно не такой Охотник как все. *** Через пару недель Изабель налетела на него, стоило Алеку вывернуть из леса на тропинку, ведшую к их поселению. Сестра раскраснелась от бега и возбуждённо улыбалась. — Старший братец, — весело закричала Изабель, подцепляя его под локоть и прижимаясь к боку. — Ты знаешь какая сегодня ночь? Алек лишь молчаливо приподнял брови, позволяя сестре самой продолжить и рассказать ему всё, что хотела. — Сегодня шестая полная луна от начала года, — радостно произнесла девушка. Алек продолжил идти молча. Можно подумать это первая ночь, когда завеса истончалась. — Ты хочешь пойти на охоту вместе с родителями? — спросил Алек, и его сердце замерло от неприятной догадки. — Нет, отец запретил мне, говорит я недостаточно сильна, — Изабель надула губы и сморщила хорошенький носик. Алек тихо выдохнул с облегчением. — Но, я не собираюсь сидеть сложа руки и хочу призвать какого-нибудь духа. Знаешь, — продолжила она, — один местный парень просто без ума от того, как я это делаю. Изабель весело рассмеялась и пару раз крутанулась вокруг своей оси, взбивая клубы пыли из-под сапог. Алек лишь покачал головой. — Ты же знаешь, что тебе нельзя колдовать. Мама будет в бешенстве, если ты вызовешь духа в деревне. — Да кому какое дело, чего хочет мама, — Изабель нахмурила тонкие брови. — Мы просто немного повеселимся, Алек. — Я в этом не участвую, — сказал Алек и потянул на себя дверь. Они как раз дошли до дома. Он завернул на кухню и бросил кроликов, которых поймал сегодня, на стол. — Я не прошу тебя участвовать, — девушка шла за ним по пятам. — Прошу лишь начертить нам парочку защитных барьеров в лесу. А лучше три. — Ты можешь и сама, — возразил Алек, снимая лук и колчан со спины и оставляя их на стойке для оружия. — У тебя получится лучше и надёжнее. Ты же знаешь, я вечно путаю эти чёрточки, — Изабель рассмеялась и схватила его за руки, заглядывая в лицо. Алек вздохнул и закатил глаза, он не мог отказать младшей сестре. — Хорошо, веди, — сказал он и поплёлся за радостно подпрыгивающей девушкой. *** Несколько раз убедившись, что всё в порядке и все защитные круги и руны начертаны правильно, Алек принял благодарственный поцелуй в щёку от Изабель и вернулся в деревню, чтобы проследить за сборами Джейса и попрощаться с родителями, даже если отец и не разговаривал с ним после очередного отказа участвовать в сумеречной охоте. Джейс обнаружился на заднем дворе за кузницей, затачивающим своё оружие. Алек подошёл к нему и уселся на бревно, наблюдая за точными и выверенными движениями по лезвию точильным камнем. Это была первая сумеречная ночь, в которой Роберт, их отец, разрешил участвовать Джейсу. В этом году ему исполнилось восемнадцать, и Джейс ждал этого момента с нетерпеньем. Алек даже немного завидовал тому, что мечта и предназначение брата осуществляется. Конечно, он был рад и горд за него, Джейс отличный воин и его навыки не вызывают сомнений, то с какой страстью он рвётся в бой, заставляло Алека восхищаться им. Но где-то в душе Алек всё равно завидовал, что не может и не хочет разделять с братом приключения и славные битвы, что не хочет никому причинять вреда, что не знает в чём цель его существования. Но Алек старался смириться с этим, смириться с разочарованным взглядом отца, со смирением во взгляде матери, в постоянных шепотках за спиной. Везде, где бы они не оказались, люди смотрели на него со смесью непонимания и осуждения. Так казалось Алеку, ведь он вырос в семье потомственных Охотников, в нём текла их кровь, но Алек совершенно не чувствовал себя одним из них. Джейс закончил затачивать кинжал и аккуратно вложил его в ножны, прикрепленные на бедре. — Уверен, что не хочешь с нами? — спросил брат и встал напротив Алека, сложив на груди мускулистые руки. — Ты же знаешь, что это не моё, — Алек хмыкнул и обвёл фигуру парня взглядом. Джейс вырос очень сильным и мужественным. Алек даже и не заметил, когда тот успел превратиться из задиристого мальчишки в настоящего мужчину и воина. Прирождённый Охотник. — Так что тебе придётся отдуваться и за меня, — продолжил Алек. — И постарайся вернуться домой невредимым. Алек знал, что это долг и предназначение их семьи, но ему было страшно отпускать брата на его первую настоящую охоту, ведь то количество демонов и разных тварей, которое будет сегодня ночью, не сопоставимо с тем, с которым им приходилось сталкиваться в обычные дни. — Ты тоже будь осторожен, — сказал Джейс, и Алек поднялся, чтобы обнять брата. До заката было ещё по крайней мере несколько часов, но Лайтвудам нужно было отправляться в путь. Алек отдал им мешочек с оберегами, которые сделал специально для этой ночи и обнял мать, попрощался с отцом. Они с Изабель стояли на развилке, ведшей из их деревушки в сторону тёмного леса, и смотрели вслед удаляющимся всадникам. Когда даже их тени исчезли из виду, они с сестрой медленно побрели обратно, погружённые каждый в свои мысли. За проверкой защитных рун и оберегов, расставленных вокруг деревни, чтобы максимально обезопасить жителей в эту ночь, Алек и не заметил, как сгустились сумерки. Когда он вошёл в дом, за окном уже было темно, а на небе зажигались первые звёзды. Женщина прислуживающая в доме осведомилась не нужно ли чего молодому хозяину и, получив отрицательный ответ, удалилась. Все в эту ночь хотели быть ближе к родным и домашнему очагу, теперь никто не отважится выйти на улицу до самого рассвета. Кроме, конечно, Изабель и группы её «последователей». Алек проводил сестру до границы защитного барьера, и ещё раз наказав ей быть очень острожной, вернулся в пустой дом. Он знал, что Изабель ничуть не уступает братьям в бою, а некоторые её таланты, даже превосходят навыки мужчин этой семьи, так что он мог не переживать за неё. Наскоро поужинав, Алек вернулся в свою комнату и, закрыв наглухо тяжёлые деревянные ставни, сбросил с себя кожаный жилет, оставаясь лишь в тонкой рубахе. Умывшись холодной водой, Алек прилёг на кровать и уставился на пляшущие на потолке тени, отбрасываемые подрагивающим пламенем свечей. Алек чувствовал, что время близится к полуночи, сквозь щели в ставнях в комнату лился холодный лунный свет, но сон к Алеку не шёл. Он вертелся на постели, переворачиваясь с боку на бок, ощущая, как его кожа покрывается тонкой плёнкой липкого пота в этом душном ночном мареве. Совершенно выбившись из сил, Алек поднялся с кровати и подошёл к окну, вновь раскрывая ставни и впуская в спальню горячий, но свежий воздух. Сделав несколько глубоких вдохов, Алек почувствовал, как становится значительно легче. Вдалеке слышалось пение звонких голосов, и Алек хмыкнул, понимая, что с его сестрой всё в порядке. Мысли вернулись к Джейсу и родителям, те сейчас уже были далеко на юге и скорее всего столкнулись с первыми волнами нежити, что активно лезла сквозь истончившуюся завесу. Алек лишь мог надеяться, что с ними всё в порядке и что тех амулетов и зелий, что они с Иззи для них приготовили хватит для защиты. Пение в лесу смолкло, и Алек понял, что полночь вступила в свои права. Одна из лун ярко светила прямо на его постель, и Алек видел пляшущие пылинки в холодном голубоватом свете. Он вдруг вспомнил ту ночь, когда в детстве они пытались вызвать духа предсказателя. Он вспомнил полные гнева глаза матери и полные слёз Джейса. А ещё огненные искры в жидком золоте. Алек вдруг поёжился от едва уловимого озноба, мурашки выступили на коже. Он облизал пересохшие губы. Алек сказал тогда матери, что ничего не видел, он забыл об этом на целых восемь долгих лет, но это было не так. Алек видел их. Прекрасные, завораживающие золотые глаза с узкими вертикальными зрачками, от которых захватило дух. Алек прошёлся от окна до двери в несколько широких шагов, вернулся обратно, облокотился о узкий подоконник и задумчиво пожевал губу. Он не знал почему, но он помнил дословно то заклинание призыва, оно словно стояло у него перед глазами. Зажмурившись, Алек нервно пробормотал первые строчки, потом дёрнулся, открыл глаза, осознав, что шепчет их вслух. Ещё несколько раз нервно походил по комнате, покусывая большой палец. Деревянные половицы скрипели под тяжестью сапог. Алек не знал, что именно движет им, но желание снова увидеть этот горящий взор буквально разрывал изнутри. Отбросив всякие сомнения, Алек ворвался в спальню сестры, подходя к туалетному столику и беря большое зеркало в золочённой оправе. Оно было на удобной подставке и крепилось таким образом, что можно было регулировать угол наклона. Отец подарил его ей на шестнадцатый день рождения, и с тех пор Изабель везде возила его с собой, когда им приходилось переезжать. Алек вернулся в свою комнату и поставил зеркало на пол, прямо в полосу лунного света. Он спешно достал из ящика уголь для рисования и на всякий случай начертил несколько защитных кругов вокруг того места, где собирался воззвать к духу. Закончив приготовления и надев несколько защитных амулетов, Алек потушил свечи, оставив только одну, и поставил подсвечник возле зеркала. Он уселся на пол, скрестив ноги перед собой, и уставился в своё отражение. Зеркало было довольно большим, так что Алек мог видеть себя почти по пояс. Он нервно поёрзал на месте и, глубоко вздохнув, принялся произносить слова на древнем наречии.