Танцпол Райских Сумерек

Пятница, пятница, пятница. Дожить до неё на этой неделе было легче. Следующая уже означает начало учёбы, поэтому каким-то образом отметить прошедшие каникулы за их компанией увязались остальные старшие Лисы. Аарону было всё равно на самом деле, он просто будет их игнорировать как обычно.  Большие компании никогда не прельщали его, если быть честным. Например, он никогда не ощущал себя в безопасности с теми, с кем не проводил большую часть времени. Пока из всех старшекурсников только Мэтт может более-менее восприниматься терпимо из-за того, что они были соседями. И он был куда более хорошим соседом, чем вечно болтающий Ники или Эндрю со своим не-бойфрендом. Или Кевин Дэй со своими отвратительными будильниками — на каждый день недели свой звук, чтобы понимать, какой день сразу после просыпания. Будто это помогало ублюдку, никогда не встававшему по будильнику самостоятельно. Как он только был в Воронах, Аарон не понимал.  Пока Эндрю с Джостеном и Рене занимались алкоголем в баре, Рейнольдс умудрилась согнать какую-то уже почти в полном отрубе компанию с большого столика, что для них в целом было удобно, но для Аарона, который не любил столики с таким большим количеством открытого пространства, не очень.  Тем не менее он уселся на край, в ожидании остальных, рядом был Кевин, благо на этот раз не ставший красить глаза. Минус Лисов сразу был заметен в том, что когда алкоголь принесли, они не просто молча пили, а продолжали вести разговоры. Как мило.  Аарон старался не обращать внимания, игнорируя тупые шутки про то, что на обоих краях полукруглого столика сидели Миньярды, из-за чего можно было загадывать желание. Они что, в детском саду? Глаз невольно задёргался, когда Аарон совершенно случайно отвлёкся от шотов, замечая, как Эндрю поправляет волосы на тупом лице Джостена, и Аарон уж точно не хотел знать, что было в голове того, судя по тому, как пальцы Эндрю заметно задержались на чужом ухе. Грёбаный Джостен улыбался, и какой же ад, неужели это вообще было возможно? Они невозможные. Лицо сморщилось само собой, но даже когда Эндрю поймал его взгляд, он будто специально запустил ладонь в волосы своего той-боя, улыбка которого ну не могла стать бесячее. Но стала. Аарон был проклят.  — Сколько ставим на то, что Дэй наконец найдёт поебушки на ночь? — вдруг услышал он голос Рейнольдс.  Стоп, они в курсе? С каких пор все остальные в курсе? — О, я бы хотел в него верить, но к сожалению, этот хотти безнадёжен, — притворно драматично сказал Ники.  — Да ладно, не может же быть всё так плохо? — окинула взглядом Кевина она. — Нет, я конечно, могу сказать, что в других может отталкивать его направленный только на экси мозг, но можно же просто держать рот закрытым. Ну или нацепить маску, которая вечно образуется на этом глупом лице для СМИ. Так он даже может быть милым.  — Иди нахуй, — безо всякого пыла ответил Кевин.  — Я всего лишь констатирую факт, придурок, — улыбнулась ему Рейнольдс. — Ты на первом месте в списке самых горячих игроков экси, судя по фанатскому опросу. Они просто не знают, какой одержимый кретин ты на самом деле.  — Ты так говоришь, потому что ты на седьмом, Рейнольдс, — хмыкнул Кевин, и Аарон только сейчас заметил, что тот снова потягивает коктейль. Не шоты. Вспомнились слова Эндрю о том, что в прошлый раз между теми был уговор, если Кевин хотел кого-то подцепить.  Чёрт, нахуй. Аарон опрокинул в себя водочно-ананасовый шот в один жест, ощущая, как ударило по вискам, и он хотел потянуться за ещё одним.  — Не моя вина, что большая часть поклонников экси тащатся по таким тоскливым задницам, как твоя. У них определённо проблемы.  — Не смей осуждать моих фанатов, — продолжал нисколько не оскорблённый Кевин, что было необычно.  — Кстати, Нил ты в курсе, что тебя поставили на четвёртое место? — спросил Ники.  Джостен, что был поглощён вниманием Эндрю, уставился на того удивлённо, попивая свою безалкогольную жижу.  — Там на пяти первых мест даже нет женщин, — продолжала жаловаться Эллисон. — Потому что голосуют либо за грустные истории милых мордашек, либо мизогинисты.  — Ты просто завидуешь, — хмыкнул Кевин.  — Я знаю себе цену, поверь. Пятьдесят баксов на то, что ты сегодня никого не подцепишь. Даже будучи таким безумно желанным и горячим для публики.  — Двадцать моих, девчуль! — махнул шотом Ники.  Кевин, блять, может не хотеть этого. Он же не будет делать это только чтобы выиграть тупой спор? Если он был так уверен в желании попробовать с парнем хотя бы что-то, это не должно быть так.  — Я не собираюсь угождать твоим тайным сексуальным желаниям увидеть меня с парнем, — выдал Кевин, кажется, впервые заставив смеяться всех. С каких пор он такой компанейский весельчак? Чёрт подери, почему это вообще волнует Аарона?  — И Ники не считается, — добавила условие Эллисон. — Он может пускать по тебе слюни в любое время.  Ники издал сопротивляющийся звук, вызвав ещё пару смешков.  — Быть горячим и склеить кого-то совершенно разные вещи. Я не верю, что ты можешь второе.  Кажется, Кевин всерьёз начал рассматривать этот вызов. Аарону хотелось стукнуть его по голове, чтобы вставить мозги на место.  — Посмотрим, — размыто отозвался он, заняв рот трубочкой из стакана.  — Кстати, какой твой типаж? — подал голос Мэтт. — Типа ты встречался с Теей, но вроде больше ни с кем.  — Если это дамочки с доминирующим вайбом, то я удивлён, как он не запал на Эллисон, — прокомментировал Ники.  — О, кто-то хочет, чтобы над ним доминировали? — ухватилась за это Рейнольдс.  — Пошёл нахуй, Ники, — кинул на того раздражённый взгляд Кевин. — Тея хороша в том, что делает, и она знает, чего хочет.  — То есть тебе было достаточно только этого? Как вы вообще сошлись? — Она серьёзно относилась к экси, и была партнёршей Жана до выпуска, поэтому мы достаточно много тренировались вместе.  — Хей, разве ты не был пиздюком тогда?  — Мне было восемнадцать, когда мы начали отношения, — пожал плечами Кевин.  А Тее более двадцати. Аарону не понравилось это слышать.  — То есть любовь к экси и суровость характера? — уточнил Мэтт. — Это были отношения, а не любовь. — Жёстко.  — О, тогда в кого же ты можешь влюбиться? — ворковал Ники. — Этот кто-то точно должен быть связан с экси.  — Ниже меня.  — Та-ак.  — Что, кто-то выше заденет твоё эго? — самодовольно улыбнулась Эллисон.  — Жан отпадает, — сказала Дэн, вызвав у всех либо протяжное «иу», либо «какого хера?». — Ужасно, нет, этот французский милашка точно не должен быть утянут в отношения с Кевином, — пожаловался Ники.  — Джереми! — вдруг сказал Мэтт. — Джереми Нокс. — От встреч с которым Кевин каждый раз трясётся от возбуждения?  — Эй! — Из-за которого Кевин улыбается во все тридцать два, стоит Джереми похвалить его?  — Из-за которого Кевин носит Троянскую футболку с номером «11»?  — Из-за которого Кевин пересматривает матчи Троянцев с играми, где есть Джереми, больше, чем остальные?  Лисы галдели, предлагая кучу вариантов того, как Кевин симпит по Ноксу, к которому если Аарон раньше и относился никак, сейчас он ненавидел того. Какого хрена?  — Ниже тебя, калифорнийский милашка и блондин, — сделала вывод Рейнольдс.  Аарон сморщился. Родясь в Калифорнии, он думал, что не мог ещё больше ненавидеть этот штат, но видимо, ошибся.  — Я уже приметил на танцполе пару блондинов, — поддакнул Ники.  А дальше всё превратилось в какой-то фарс, который Аарон оставил, как только порядка шести шотов было в его организме. Он не хотел думать о том, что эта компания ищет сейчас Кевину мальчика для потрахушек или что Кевин делал это только из-за спора. Он взрослый человек, и если он хочет делать тупые вещи, о которых пожалеет, то кто такой Аарон, чтобы мешать?  Он игнорировал эти мысли, пока отдавался музыке. Игнорировал, пока краем глаза заметил, что Кевин действительно куда-то уходит с каким-то парнем, что был ниже него и чьи длинные белые волосы даже отсюда были очевидно крашеными. Игнорировал всё это, когда ушёл к бару отдельно, купив себе стакан белого русского, потому что не хотел видеть никого из людей, с которыми приехал.  Чувство паники, тревоги вместе с раздражением и злостью смешивались внутри. И когда это стало совершенно невыносимо, грубо толкаясь локтями, чтобы пробиться через толпу, Аарон отправился в туалет. Живот крутило от тревоги. В горле засел ком, будто его должно было стошнить, и он так отчаянно хотел заплакать от обилия всего. Он не плакал так давно. Это будто было в другой жизни, там, где он ещё не знал, что всё, к чему он идёт, лишь пустышка.  Какой же… Аарон уселся на толчок с ногами, зарываясь пальцами в волосы, просто в попытках дышать. Из горла выходили какие-то хрипы, пока он оставлял царапины на задней части шеи, что успела вспотеть после времени на танцполе.  Чужие разговоры были фоном, как и музыка. Аарон почти успел отключится, если бы не резко распахнутая дверь. Он не закрылся. Он не закрылся, кто-то вошёл. Кто-то мог что-то сделать. Нехорошее. Он всегда кичится тем, что мог за себя постоять. Сейчас же Аарон только поджал соскальзывающие по крышке туалета колени ближе к себе.  — Ой, тут какой-то торчок, — сказал открывший дверь. Она почти закрылась обратно, но в следующий момент нет.  — Аарон?  От собственного имени спёрло дыхание.  — Ты знаешь его? — Хей, Аарон.  Отъебитесь. Просто закройте дверь. Просто хватит. Просто… Пока в голове был белый шум, голоса стали немного более напряжёнными, а потом один исчез, и дверца в кабинку закрылась. На щеколду, но второй вошёл. Присел на корточки.  — Ты меня слышишь?  Горло сжалось сильнее.  — Это Кевин.  Пошёл нахуй отсюда, Кевин, хотелось ответить, но тревога, сжимающая его горло железной проволокой, не позволила это произнести.   — Я могу коснуться тебя сейчас?  О, ради всего блять… Аарон умудрился зло зыркнуть глазами, отчего разболелась и сильнее закружилась голова.  Волосы Кевина были более растрёпанные, чем когда он уходил на танцпол. Рукава рубашки были закатаны. Взгляд такой обеспокоенный, будто его любимый игрок только что получил травму на корте.  — Аарон?  Губы сжались сильнее от того, что тошнота подступила к горлу ещё ближе. Аарон осознал, что не успеет спрыгнуть с туалета. Что даже если бы успел, Кевин занял всё пространство кабинки. Аарон мог только поднести руку ко рту, и осознание промелькнуло в чужих глазах, когда Аарон, отравленный собственным же мозгом, что продолжал издеваться над ним, зажмурился, наклоняясь вперёд, чтобы хотя бы сделать это на пол.  Пиздецовее он себя давно не ощущал. Лицо горело от стыда. Глаза жгло от обиды на всю эту жизнь. Рука стала противно грязной, в то время чужие подхватили его, чтобы он не упал. Замечательно.  Аарон застонал, когда лоб упёрся в чужое плечо, и не сдержал хныкание из-за вони, ощущения липкости и чувства беспомощности.  — Ты дышишь?  — Я тебя убью, — пробормотал Аарон, тут же жалея, потому что мерзкий привкус во рту никуда не делся. Его ёбаная рука была в блевотине, часть рубашки Кевина тоже была. Жалости не было, лишь отвращение к себе.  — С каких пор ты разучился пить? — пожаловался Кевин, но он не понимал. Дело было не в алкоголе. Никогда не было. Его мозг просто решил поиздеваться над ним: запереть в ловушке мерзких чувств, чтобы в итоге всё вылилось в это. — Встать можешь? — От’бись, — буркнул Аарон, всё ещё чувствуя чужие руки на себе.  — Мне позвать Эндрю?  Это угроза? Нет, звучало не как угроза. Скорее предложение. Конечно, возиться с этим не хотелось даже самому Аарону. Однако Аарон промычал отрицательно. Он не хотел, чтобы Эндрю в очередной раз убедился в том, что он лучше по всем параметрам. Грёбаный Эндрю.  Аарон услышал, как из диспенсера туалетной бумаги, Кевин пытается вырвать часть подлиннее. Ох, они никогда не были удобными, всегда обрывались на одном или двух прямоугольниках, непонятно вообще, какую силу нужно прикладывать, чтобы оторвать желанное количество бумаги. Тем не менее в его грязной руке образовалось достаточное число бумажек, чтобы Аарон мог начать вытирать её без того, чтобы испачкать другую. Кевин принялся за свою рубашку, для чего ему пришлось немного отодвинуться. Аарон с премерзским чувством продолжал попытки избавиться от блевотины на себе. Но всё равно ужасный вкус во рту и липкость рук никуда не уходила.  — Держись за меня, — сказал Кевин, подав руку, и Аарон совсем не хотел вставать. — Это всего на пару минут, я не буду трогать тебя больше необходимого.  В голове быстро пронеслось «жаль», и Аарон чуть ли не дёрнулся от этого. Потому что с чего бы ему вообще желать этого. От Кевина. Ай, да пошёл тот нахуй.  Кевин чуть ли не полностью перенёс его вес на себя, пока поднимал, и Аарон так сильно не хотел выходить отсюда. Однако его подтащили к раковине, самой дальней, включая воду, и Аарон тут же стал мыть руки, полоскать рот, пока Кевин отгораживал его от остальной части туалета, и это было… хорошо. Аарон бы не выразил благодарность вслух, но в этом что-то было. Что-то отличающееся от раздражённой помощи Эндрю или от слишком драматичного Ники. Это было лучше. Аарона переклинило, когда в один момент Кевин просто стянул с себя ту лёгкую рубашку, что на нём была, оставляя его в обтягивающей майке. Кто-то сзади присвистнул, и Аарон напрягся, вжимаясь в стену сзади. Кевин даже не обратил внимания.  — С меня хватит няньки. Ты хотел перепихнуться, вали, — как бы невзначай бросил он, за что получил скептично вскинутую бровь. Ебаный Кевин Дэй, на лице которого эти пушистые брови выглядели слишком неправильными.  Тот пристегнул рубашку за бирку на карабин на штанах, где с тех пор, как они потеряли Кевина в Сумерках пару месяцев назад (самовыпил Рико заставил Дэя прожить около двух недель, не просыхая), висел военный жетон с выгравированным номером телефона Эндрю и простым «ВЕРНУТЬ». Ники посчитал это уморительным. Иногда у него было чувство юмора, Аарон был готов признать.  — Чтобы ты где-то в обморок грохнулся?  Аарон сразу ощетинился, придав своему голосу защитный тон: — Это не связано. — Я и не утверждал, — отозвался Кевин. — Но не собираюсь оставлять тебя в таком состоянии. — Оставь свою жалость себе.  — Заткнись и прими, что о тебе заботятся, придурок.  — Я этого не просил.  — Тебе и не нужно.  Аарону не нравилось, что это было сказано так, будто его вид выдавал то, что он отчаянно нуждается в присмотре и принятии, показывает, какой он несамостоятельный и требующий чужой заботы. Что он слабый.  — Вернись уже к плану пососать член смазливого твинка и отъебись от меня.  Потому что только словами Аарон мог сделать так, чтобы не смотрели дальше. Кажется, это напрягло Кевина. Наконец-то блять. Глаза начали потихоньку разъезжаться, пока он пытался держать взгляд отвращения. Зрение потихоньку уходило в расфокус, и он смотрел уже не в лицо Кевина, а перед собой. Он не знал, сколько так стоял, но в какой-то момент Кевин нагнулся, подцепив его подбородок так невесомо, что Аарон не сразу понял, только приподняв голову. Когда осознание наконец пришло и ни капли злости или обиды не было замечено в чужих глазах, Аарон сломался. Буквально. Он зажмурился и наклонился вперёд, сильно ударяясь о чужую грудную клетку лбом, выдыхая весь воздух, пока всё его тело боролось с тем, чтобы не трястись так сильно. Сделать это было тяжело. Большая ладонь неуверенно легла на его плечо и Аарон очень и очень злился на Кевина за то, что тот вообще так настоял. Хуже было, что Кевин настаивал не так уж и долго, прежде чем Аарон сдался.  Насколько жалким он должен быть, чтобы искать утешения в человеке, чей эмоциональный диапазон зависел исключительно от правильности попадания мяча в ворота и детских птичьих травм.  Ладонь стала увереннее, и Аарона всё же тряхнуло, когда она сжалась сильнее вокруг плеч. Он даже был благодарен сейчас тому, что этот экси зануда был таким высоким, потому что иначе Аарон бы упирался ему в шею, а это очень и очень специфично. Кевин стоял ровно, позволяя настолько опираться на себя, и когда до Аарона начало доходить, что ему реально предлагают такую помощь, он с раздражённым принятием уцепился холодными пальцами за чужую талию, сжимая так сильно, будто хотел заставить того пожалеть. Кевин не пожаловался. В отместку Аарон впился в тонкую ткань ещё сильнее, и если бы не она, он бы точно оставил на коже синяки. Кевин всё ещё не просил быть осторожнее. Аарон сейчас задохнётся.  Он не плакал. Как бы ни хотелось, на это не было причин, но плечи подрагивали, пока сердце в бешеном ритме заходилось. Рука прижала его ближе, и когда прошло не две и даже не пять минут, а его всё ещё не отталкивали. Аарон позволил себе немного успокоиться, и расслабил лицо. Оказывается, ослабить хватку на талии было ещё труднее. Пальцы болели от того, как долго он держал их в напряжении. Если бы он мог себе позволить, ладони бы легли Кевину на поясницу, но Аарон не мог отделаться от мысли, что это неправильно, что это не то, что он может делать.  А потом одна ладонь легла ему на затылок и он дрогнул. Его тело сдавалось без долгого тактильного контакта. Чёрт подери, он действительно был жалок.  — Мне прекратить?  Аарон чуть не задохнулся от возмущения. Как Кевин смел спрашивать только сейчас? И почему отрицательный ответ было дать так тяжело? Он думал достаточно долго, негодующе сопя в чужую грудь одной стороной, тем временем пальцы Кевина прошлись выше, впутавшись в волосы, и от того, насколько неожиданно и приятно это было, Аарон тут же оттолкнул его, вновь начав ловить гипервентиляцию. Кевин отпустил без колебаний. Подняв руки в сдавающемся жесте, он отошёл на шаг. Аарон не мог посмотреть тому в глаза. Этот вечер не мог быть хуже.  К счастью, хоть когда-то подобные пожелания сбывались. Остаток времени в клубе Аарон провёл за потягиванием какой-то фруктовой бурды за столиком, пока остальные лисы развлекались. И если Эндрю и кидал на него пару любопытных (в его стиле) взглядов, он ничего не сказал. Ну и правильно. Аарон бы ничего ему не ответил.  В ту ночь после душа Аарон ложился в кровать с чувством, что прошло не так уж много времени с тех пор, как он расстался с Кейтлин, и то, как его ломало без физического контакта, очевидно, было нехорошо. А ещё он понял, что сейчас даже не рассматривает возможность найти кого-то на одну ночь, не говоря уже об отношениях. Казалось, многочисленное дерьмо, что происходило в его жизни, просто неспособно позволить ему сделать это — насладиться отношениями, как это было раньше. Он не представлял, что сейчас способен лечь в постель с человеком, абсолютно ничего не знающем о нём. И не зная, будет ли этот человек соблюдать его пошатнувшиеся границы. После случившегося с Эндрю Аарон до сих пор не мог до конца отделаться от той отвратительной картины. Кейтлин была понимающей, но не настолько, насколько бы на самом деле хотелось. Пару раз она обижалась, когда он останавливался в самый «ответственный» момент. И как ей было объяснить, что его нежелание было вызвано не ей, а жуткой картиной со Дня благодарения, он не знал. Он не мог говорить об этом с ней, попрекая границы Эндрю даже словесно. И когда она просила не молчать, а говорить с ней, его только сильнее раздражала её настойчивость. Это не тема для обсуждения с ней. И вообще ни с кем, кроме самого Эндрю, который же отказывался говорить об этом.  Говоря об Эндрю. Кажется, Аарон хочет его сейчас убить. Его и Джостена. Аарон всего лишь поднялся в толчок после долгих попыток уснуть, чтобы остановиться в коридоре как вкопанный, когда услышал хихиканье из спальни Эндрю, за которым последовало подобие стона и кажется что-то упало. Нет-нет, блять. Да какого чёрта эти двое вообще существуют? Почему у Аарона обязан был быть брат с таким отвратительным вкусом. Вместо туалета на втором этаже, Аарон спустился на первый. Из спальни Ники не доносилось ни звука, а Кевин… Аарон уставился на пустующее место на диване. Это было странно.  Кевин обнаружился на кухне за занятием, которого Аарон меньше всего ожидал. Он ел хлопья с молоком. Коробка из-под «Лаки Чармс» Эндрю, которые были с маленькими зефирками, стояла на столе, а в руках Кевина была вовсе не тарелка, а очень глубокая чашка, которую приватизировал Джостен для распития премерзкого зелёного чая. Кевин едва ли не матернулся, когда заметил его, и часть молока вылилась на него. Они уставились друг на друга, Аарон в недоумении, Кевин в желании, чтобы он исчез с кухни. Вместо этого Аарон прошёл вглубь и достал нормальную тарелку, куда насыпал хлопьев и себе, внутренне довольствуясь из-за того, что их больше не осталось в коробке. Кевин всё ещё молчал, а Аарон не собирался комментировать неожиданный порыв топящего за ПП экси-зануды есть сладкий завтрак в ночи.  Когда отмер, Кевин вытер бумажным полотенцем футболку, в которой спал, всё ещё слишком обтягивающую для повседневной и тем более ночной носки на вкус Аарона. Стоило Аарону сесть на соседний стул с ногами, Кевин бросил на него подозрительный взгляд. Если у него с этим проблемы, пусть сам открывает рот, Аарон это делать не собирался.  Они ели в тишине, хрустя этими дурацкими хлопьями до момента, пока сверху что-то не упало ещё раз. На этот раз громче. Как можно было, блять, так трахаться, чтобы происходило это?  Только если Эндрю не нужна помощь, прошептал другой голосок в голове, заставив Аарона замереть. Лучше бы этот Джостен держал руки при себе. Есть перехотелось совсем. Он оставил тарелку, пытаясь убрать все эти мысли. Единственный способ избавиться от них был самый нежеланный — пойти и проверить самому. Но если, блять, оттуда выглянет просто голый Джостен с тупой улыбкой на лице, Аарон его всё равно ёбнет. Но Эндрю может пострадать. Эндрю могут ранить снова, и Аарон сидит здесь и рассуждает о том, что ему будет неприятно узнать, что те двое просто слишком психи, когда дело касается секса.  Неожиданно Кевин поднялся, и Аарону оставалось только следить взглядом за тем, как тот направился к лестнице, исчезая на втором этаже. Неужели даже Кевин смог что-то предпринять, пока Аарон сидит и давится жалостью к себе. Со второго этажа послышались звуки, но речь нельзя было разобрать, зато приглушённый смех (Эндрю умудрился каким-то образом споить Джостена или что? Почему тот так много смеялся?) был различим. Вскоре Кевин спустился, но он не выглядел так, будто произошло что-то невероятно плохое.  — Эндрю просто пытается уложить Нила спать, — прокомментировал он. Аарон не хотел спрашивать, но ему нужно было знать. — Нил позволил себе сегодня выпить под его присмотром, — пояснил Кевин, и Аарон понял, что даже не обращал внимание на того, чтобы заметить это. Но его предположение оказалось верным.  Джостен был пьян. Аарон наделся, что тот мог держать руки при себе даже в таком состоянии. Лучше бы ему держать руки при себе.  Он кивнул Кевину, но аппетит в любом случае бы не вернулся, так что Аарон слил молоко в раковину, а хлопья выбросил в мусорное ведро. По сути он не должен был тут оставаться. Но подниматься наверх, где он снова может услышать какие-то звуки, которые он не хотел слышать, Аарон не горел желанием. Тем временем Кевин доел свою скромную порцию, тут же принявшись мыть за собой чашку и ложку. К чему такая скрытность? Он мог сделать это завтра, но не стал оставлять следов. Кто такой был Аарон, чтобы не заставить того помыть и за ним. В отместку Дэй брызнул на него водой с пальцев, и Аарон тут же поднялся со стула, чтобы что-то предпринять, но понял, что ничего не мог. Это… он не вёл себя так. Он не мог играться как глупый подросток, потому что всё, чем это помогло закончиться, лишь бегом по дому, а Аарон не был таким. Тем не менее Аарон швырнул в него оторванное бумажное полотенце, которое отскочило от Кевина прямо в раковину, сразу же размокая. Удачи ему вытащить это теперь. Пошёл он нахуй.  Аарон двинулся в гостиную, потому что делать ему больше ничего не оставалось. Идти на улицу он не хотел, но и возвращаться в комнату тоже. В итоге он сел на диване, где уже лежал неизменный плед Кевина, и уставился в тёмный телевизор, оперев голову на согнутые колени. Через некоторое время Кевин присоединился и Аарон прикрыл глаза. Это было осознанием, что он доверял Кевину, несмотря на то, какой тупой тот часто был касательно чужих чувств и эмоций. Он доверял Кевину, потому что тот никогда не спрашивал лишнее и уж точно не стал бы делать ничего по-настоящему лишнего. Те действия, которые бесили Аарона или вызывали недоумение, не заставляли его ощущать тот дискомфорт, который был, когда Кейтлин настаивала на разговорах или пыталась успокоить его касаниями. Они не вызывали тревоги и желания спрятаться, и Аарон слишком устал для ещё одного инсайта, поэтому не позволил этим мыслям уйти далеко.   — Бетси назвала это нервной орторексией.  Аарон открыл глаза, повернув голову к звуку.  Кевину не нужно было пояснять, Аарон знал, что это. О, многие любили раскидываться термином РПП, не понимая, что это не о худых маленьких девочках, которые хотят быть ещё худее, а общество говорит им, какие они «красивые» и без этого. РПП это настоящее психическое расстройство, которое заставляет людей ощущать вину за то, что они едят. И одержимость Кевина здоровой пищей, очевидно, была настолько серьёзной. Аарон вспоминал всякий раз, когда Ники или кто-то из Лисов шутил об этом, и подумал, что они вряд ли знают. Так почему Кевин сказал это ему?  — Это случается нечасто, — продолжал Кевин. — Сейчас реже.  Но что-то спровоцировало его сегодня? Что-то в клубе?  — Докторша бы сказала, что у всех нас могут быть падения и это нормально.  — И всё, что мы можем сделать заранее, удостовериться, что падаем на что-то мягкое, — хмыкнул Кевин.  Кажется, у Добсон кончались клише.  — Ты часто видишься с ней? — спросил вдруг Аарон, потому что на самом деле не мог вспомнить, чтобы Кевин уходил каждую неделю куда-то.  — Пару раз в месяц, — подтвердил его мысли Дэй.  Он не спросил в ответ, потому что кажется, все были в курсе, что Аарон теперь посещает их психотерапевтку не меньше, чем Эндрю. И вовсе не убийство человека заставило его делать это, как многие бы могли подумать, а то, что этот человек делал с Эндрю.  — Помогает? — фыркнул Аарон.  — Становится легче.  Конечно. Всем становится, кроме него. У него жизнь после этого пошла по пизде. И когда всё это закончится, он даже не мог представить. Уже начинается учёба, а ещё и игры, что будет приносить ещё больше стресса. Аарон впервые волновался перед началом обучения. Он не хотел погружаться в это снова, не был готов.  — Ты от неё не в восторге, — прокомментировал Кевин.  — Какая наблюдательность.  — Особые причины?  Сказать, что она разрушила его жизнь, было бы слишком пафосно и драматично. Он не такой.  — Слишком много заставляет… Чувствовать, понимать, открывать, переживать.  Кевин кивнул, будто понял. Тоже подпер голову коленями и почесал свою татуировку. Засранец.  Они молчали так какое-то время, пока Аарон прислонился боком к дивану. В своей комнате он не мог просто уснуть, и голова постоянно была занята мыслями о неприятном, но сейчас он мог взглянуть на Кевина в любой момент, когда собственный мозг уносил его не туда, и думал о том, что то чувство разделяемо. У Кевина были свои многочисленные травмы, и, очевидно, не лучшая ночь, раз он сорвался, и было что-то в том, чтобы сидеть вот так, принимая всё таким, какое оно есть. Аарон закрыл глаза на мгновение.  Открылись они заново, когда чужое дыхание стало слишком громким. Кевин спал, оперевшись головой на спинку дивана и то, как он скрючился для этого, было болезненно. Эта способность вырубаться так быстро была поразительной. Аарон нехотя встал, чтобы толкнуть придурка на диван, иначе завтра всё тело будет ломить. Кевин что-то пробурчал, но не проснулся, только руку свесил с дивана. Аарон небрежно накинул на него плед и отправился к себе.