Танцпол Райских Сумерек

Следующие две недели походили на вполне обычную рутину. Тем не менее Аарон перестал ощущать себя так тревожно. Будто эта тактильная терапия (как он назвал это в шутку, но это прижилось вместо «хочу объятий») работала. Не то чтобы он правда обнимал Кевина или типа того, нет, это всё ещё было сложно делать с учётом того, что они жили в разных комнатах, а Аарон всё ещё не хотел давать Лисам никаких поводов для сплетен и ставок. Конечно, они поймут всё совершенно не так, а Аарон не хотел разрушать то хрупкое спокойствие, которое умудрился заполучить. Он даже частично понял Джостена, который всегда грозил Лисам не лезть в личную жизнь его и Эндрю. Только если те двое реально встречались (их отрицание не отрицает самого факта), то Аарон и Кевин нет. Но ставки и комментарии о том, какой же Аарон был гомофоб раньше, будут неминуемы, если кто-то что-то заподозрит.  В какой-то момент Аарон подумал о том, что это отвратительно похоже на то, что было с Кейтлин. Только если с ней он мог уходить в библиотеку и всё ещё быть обычным для остальных, когда держал её руку, то пойти в публичное место, где не будет других Лисов, всё равно не получилось бы из-за того, что Кевин не девушка. И он не жаловался, так как ему тоже было невыгодно, чтобы поползли слухи о его бисексуальности сейчас, до того, как его примут в профессиональную команду.  На второй неделе Добсон сказала обсудить это с Кевином, потому что в прошлый раз таких взаимных пряток друг друга Аарон не стал обсуждать это с Кейт. Ему очень не нравилось, что он сравнивает этих двоих, но Бетси лишь напомнила о том, что Аарон всё то время с Кейт мог искать на самом деле лишь понимания, но её принадлежность к женскому полу могла его запутать и заставить смешать два вида близости в одну. Это не означало, что он не хотел заниматься с ней всем тем, чем они занимались, но для него тогда это был не приоритет. Это было что-то вроде дополнительного бонуса. С учётом того, что большую часть времени они не могли найти места, где вообще можно всем таким заняться, да… В любом случае они поговорили. Аарон несколько раз пнул того в ногу за весь этот разговор, но всё закончилось самодовольной улыбкой Дэя, которую хотелось стереть с лица. Несмотря на всю неловкость темы, они пришли к тому, что Аарон всего лишь не хочет, чтобы в его жизнь лезли посторонние, а Кевин не собирается в ближайшее время открываться публике. О симпатии Кевина знал Ники, и Аарон понятия не имел, почему из всех людей именно он. Однако тот факт, что Кевин не скрывал это перед всеми, успокоил Аарона касательно того, что Дэю может быть стыдно.  Выигрыш Лисов в середине октября заставил всю команду быть на невероятном энтузиазме. То, как он выкладывался на сегодняшней игре должно было окупиться. Окупилось.  Иногда Аарон мог сказать, что ему нравится этот старый гей-клуб, куда они мотались почти каждую пятницу. Аарон работал там с шестнадцати лет, несмотря на свою неприязнь к его посетителям или отдельным личностям. Иногда пребывание там было сродни ностальгии по временам, когда он ещё верил, что после окончания школы сможет вырваться в другой мир, где будет предоставлен сам себе. Иногда ему просто нравилось, что людям вокруг не было нужно от него ничего (если рядом был кто-то, кто останавливал попытки подкатить). Иногда это было даже веселье, когда алкоголь вперемешку с крекерами отключал его мозг от реальности. Такого не происходило очень давно. Этого чувства, что ему нравится там находиться.  Эндрю никогда не получал удовольствия от нахождения там, он всегда делал это ради них. А потом нашёл себе мальчишку, которого мог принаряжать ради таких событий, и у него появился хоть какой-то смысл. Сейчас Аарон понимал, что его смыслом оставалось желание избегать реальность. У Ники это всегда было только веселье. У Кевина… поначалу он тоже пытался убежать от всего, что за ним гналось, с помощью алкоголя. Он поглощал его в неоправданном количестве для тогдашнего новичка. Сейчас он делал это намного меньше, вероятно, по причине отсутствия в мире живых его главного монстра. Он мог относиться к Рико как угодно, но это не отменяло того факта, что он был куда здоровее без живого Морияма. Чёрт, да он даже сумел найти смелость и признаться хотя бы этой грёбаной команде в своей ориентации. Аарон был зол тогда из-за собственных чувств по этому поводу, но если смотреть объективно, Кевин значительно вырос в плане самостоятельности. Был на пути к тому, чтобы вернуть себя настоящего. Аарон тихонько завидовал.  Возвращаясь к клубу. Сегодня Аарон впервые за долгое время ощутил, что может расслабиться. Эндрю не так много флиртовал со своим не-бойфрендом, Ники не так много открывал рот по поводу полуголых мужиков, Кевин съел весь свой малиновый щербет без единого намёка на вину в «У Красотки». А до этого они выиграли против довольно сложной команды, что сказывалось на всеобщем настроении. Благоприятная почва для приемлемого вечера. Возможно, даже хорошего.  Так он думал. И как обычно у него любило это случаться, всё пошло по пизде. В разгаре своего отдыха на танцполе Аарон заприметил момент, когда к ним близко подошёл один из тех смазливых парней, которые вызывали раздражение своей самоуверенностью, которую источали. Со знанием дела о том, как влияет их мордашка на других, они ещё и одевались подходящим образом, чтобы видно было чуть ли не всё. Аарон игнорировал таких личностей до момента, пока они не вторгались в его личное пространство. Это происходило крайне редко, ибо обычно они искали кого-то сильного, большого и определённо высокого. И кажется, один такой только что нашёл свою цель в Кевине.  Сначала Аарон решил, что это не его дело. Такое происходило ведь и раньше. Когда Кевин ещё не был открыт им, но пил достаточно много, чтобы танцевать со всякими личностями. Но сейчас что-то было по-другому. Аарон сразу вспомнил о признании Кевина, и тот факт, что тот подыгрывал подцепившемуся к нему твинку пробуждало что-то странное. Как будто обиду, потому что Кевин сказал, блять, что Аарон нравится ему. То есть он думал об Аароне так или больше, но сейчас спокойно позволял какому-то незнакомцу обнимать себя и сам делал это в ответ? Прислонялся и давал себе говорить что-то на ухо. Аарону давно так сильно не хотелось сломать чужие пальцы, как когда они пробегались по щеке Кевина, а конкретно по пластырю, скрывающему татуировку. Иногда Кевин пользовался бежевыми, чтобы не сильно выделяться, но иногда он был в настроении для какого-то образа, чему Ники обожал потакать. Сегодня был такой день. Неоновый пластырь отсвечивал в огнях клуба, и у парня явно был пунктик на что-то такое, потому что он не убирал пальцев с щеки Кевина. Который вовсе не выглядел против. Куда делось его «не зависать с подозрительными чуваками» Аарон не знал, и это несоответствие ранее сказанному его злило.  Нет, серьёзно, Кевин даже не был пьян. Он знал, что он делает. Он абсолютно точно знал, и Аарон был поблизости, Кевин не мог забыть об этом. По сути Аарона не должно это волновать, но волновало, блять. Он наконец смог признать, что Кевин его друг, но теперь он видит напрямую, как безбожно тот умеет пиздеть. Это не то, что ему нравилось. Не то, что он хотел видеть и чувствовать, потому что сейчас он не мог отвлечься ни на что другое. Он так устал от себя, если честно.  Аарон не знал, в какой момент Кевин посмотрел на него и что стало причиной, но именно тогда Аарон решил, что ему нужно убраться подальше. Он порядком устал от чувства тошноты, когда видел Кевина с кем-то. Или даже мысли об этом. Причины этого могли ему не понравиться куда больше, чем сами ощущения, он просто знал это.  Рука легла ему на плечо, и Аарон был готов уже переломать пальцы смельчаку, но перехватив ладонь, он увидел лишь идущего за ним Кевина и его сморщенное от ярких лучей лицо. Ах да, левая рука. Кажется, Аарон сжал её слишком сильно. Плевать. Кевин вообще не должен был за ним тащиться. Аарон отпустил его с пренебрежением и отправился в туалет. Нет, на этот раз он знал, что его не будет рвать, но ему нужно немного охладить лицо. Злость и духота клуба заставили его довольно сильно нагреться. Аарон не знал, какого чёрта Кевин всё ещё не отставал, когда рядом было столько возможностей потрахаться наконец.  — Ты как? — начал Кевин.  — Съеби с моих глаз. Мне не нужна нянька.  Резкий тон заставил Дэя явно призадуматься. — Я не собирался с ним спать.  Это не волновало Аарона. Не должно было волновать на самом деле. По-хуй. Жаль, в этом слове всего два слога. Ему не хватало третьего для большего эффекта, когда он повторил это вслух.  — Аарон, в чём проблема?  — Её нет. Просто уйди. Какого хрена ты за мной потащился?  Кажется, несколько парней уставилось на них, пока покидали туалет. К чёрту.  — Чтобы убедиться, что тебе не стало плохо, — выглядел растерянным Кевин. Аарону не было его жалко. Если тот не понимал, как всё выглядит на самом деле, Аарон не собирается ему говорить. И плевать, что они вообще-то на каком-то там формировании дружбы, а Добсон говорила не скрывать такие вещи от Кевина. Нет, она бы точно передумала, узнав, что этот идеальный цветочек тот ещё пиздабол.  Аарон снова озвучил свои мысли.  — Какого хера?   — Сначала ты заливаешь, что я тебе нравлюсь, а потом сосёшься с рандомными людьми.  — Я даже не делал этого.  — Это было почти.  — Какое тебе дело вообще? Не то чтобы тебя должно это ебать.  — Меня это и не ебёт, — начал повышать голос Аарон. — Но не находишь ли ты это, блять, странным?  — Нет, потому что тебя это вовсе не интересует. И что мне теперь, ничего не делать?  — А тебе так нужно всунуть в кого-то свой член? — ощетинился Аарон, которому уже не нравилось, куда вёл этот разговор. Которого в принципе и не должно было быть.  — Да в чём проблема? Я даже не собирался этого делать!  — Мне абсолютно похуй, собирался или нет! Но тогда держи свой рот, блять, закрытым в следующий раз, когда захочешь проблеять очередное признание.  Что-то громко зашумело, будто кто-то пнул железную мусорку в одной из кабинок, но они оба были слишком напряжены, чтобы прерваться из-за этого шума.  — Я нихера не понимаю. Ты ревнуешь или что?  Аарон задохнулся от возмущения. Сама только мысль о том, что он ревнует Кевина? Нет, это полный бред.  — Тупее хуйни в жизни не слышал, — клишированно отозвался Аарон, потому что только это он и мог сейчас, особенно когда злость скопилась теплом на его лице.  — Тогда объясни, почему это тебя так волнует, иначе всё выглядит так, будто ты ревнуешь.  — Я не ревную, блять, я не гей.  — Ты сам знаешь, что это никак не связано, — с каким-то горьким привкусом отозвался Кевин.  — Мне всё равно, просто уйди. Аарон не мог ответить, и этот факт заставлял его переживать уже из-за того, как нелогично всё это звучало на самом деле. Его оправдания, а точнее их отсутствие делало ситуацию ещё более тупой.  — Мне что не танцевать теперь ни с кем, чтобы ты не включал режим сучки? — развёл руками Кевин. — Что, прости? —  возмутился Аарон.  — Стоит кому-то хотя бы намекнуть на то, что я с кем-то пересплю, ты начинаешь обижаться, будто я тебе что-то должен.  — Ты слишком высокого мнения о себе, — сложил руки на груди Аарон.  — Или ты боишься признать это, — недовольно ответил Кевин.  — Нет никакого «это», ты вообще в край ёбнулся?  — Тогда ты не должен себя вести так, будто я должен соблюдать целибат.  — Я сказал, мне похуй. Хоть со всем клубом переебись, — в отвращении сморщился Аарон, которому становилось очень некомфортно от этого разговора.  На фоне снова что-то стукнулось в кабинке, и он на секунду отвлёкся на звук, и Кевин сделал шаг вперёд. Аарон занервничал, тут же напрягая кулаки, хоть и не верил, что Кевин мог его ударить или что-то такое.  — И ты будешь таким спокойным, если я это сделаю? — Просто убедись, что твоя любимая татуировка надёжно заклеена перед тем, как тебя начнут ебать, — с омерзением проговорил Аарон. — Для того, кто изображает столько отвращения, ты слишком много об этом думаешь.  — Отойди от меня, — задохнулся Аарон, когда ощутил стену за свой спиной.  Это заставило Кевина остановиться и немного отпрянуть. Не отойти. Нервозность заставила о себе знать, когда Аарон впился пальцами в свои руки, всё ещё сложенные на груди. Взгляд, которым его наградил Кевин, был до болезненности разочарованный. Будто он ждал чего-то другого. Аарону стало противно от самого себя за то, что заставил Кевина так себя чувствовать. Он не знал, что именно было на уме у Дэя, но определённо что-то, что может заставить его сделать какую-то глупость. Может быть, своими словами Аарон правда подтолкнул его к тому, чтобы тот наконец удовлетворил свою хотелку и трахнулся с кем-то в кабинке туалета. И кстати об этом. Аарон снова сморщился от шума из одной из кабинок, откуда вырвался стон, а затем раздалось чертыхание.  — Не могли, блять, найти другого места, — отвёл взгляд от Кевина он, ощущая себя настолько ничтожно, что вот-вот и явно глупости будет говорить уже он, а не Кевин.  — Тебе действительно не всё равно, но чего я не могу понять: почему ты этого не хочешь признавать? — вдруг заявил Кевин, и Аарон не смел поднять на него взгляд.  Это не то место, не то время, чтобы он думал над такими вопросами. Что он мог сказать? Что раз получив такое внимание, а точнее подтверждение ему, он, несмотря на все свои противоречивые эмоции, ощущал себя преданным, стоило Кевину сделать какой-то шаг в сторону кого угодно. Кевин признался в чувствах к нему. Аарон не мог на них ответить, но он всё равно теперь видел Кевина как что-то… его. Нездоровая хуйня. Какая же тупая и нездоровая херня. Он не должен был так думать, но его мозг решил всё за него.  — Просто отъебись, — устало выдал он, зажмурившись на какой-то момент.  Кажется, этим он окончательно оттолкнул Кевина. Аарон ощутил, как тот сделал шаг назад. Как разочаровался в Аароне ещё больше, ведь они, блять, пытались найти хоть какой-то коннект. Последняя неделя была хорошей. Достаточно хорошей, чтобы Аарон уже начинал ощущать последствия этого вечера, который снова оставит его одного. Это оно? Просто нежелание оставаться одному? Тогда почему он делает всё, чтобы оттолкнуть Кевина?  — Когда разберёшься со своим дерьмом, я буду открыт к разговору. Но сейчас, Аарон, ты делаешь именно то, чего не хотел.  — Что? — растерянно заморгал он, совершенно не поняв обвинения, и уставился на Кевина.  — Ты говорил, что не хочешь, чтобы мне было больно из-за всего этого. Но прямо сейчас я получаю от тебя оскорбления вместе с отрицанием очевидного. Я не ждал от тебя признаний в любви, если ты до сих пор не понял. Я хотел, чтобы ты был честен.  Это ещё хуже. Потому что Аарон не может послать его сейчас, как обычно бы это сделал. Ему действительно приходится преодолевать свои стены, чтобы не сделать ситуацию хуже, чем она есть. Ему надо подобрать слова, а они неожиданно закончились. Горло неприятно сдавило, будто он болел ангиной не первый день. Если он ничего не ответит, он потеряет весь тот маленький прогресс, которого смог добиться. Но что ему делать, когда он не мог ничего сказать? Кевин всё ждал и ждал, такой грёбаный идеал в своём терпении, но и он не мог позволить Аарону мучить его так долго. Услышав вздох, Аарон разлепил глаза, тут же из-за какого-то порыва хватая Кевина за руку, чтобы тот не ушёл, и потянул его на себя несколько грубо, особенно когда из кабинки туалета раздался ещё один стон сквозь фоном бьющую музыку.  — Я не люблю тебя.  Кевин фыркнул, оказавшись так близко и согнувшись в три погибели.  — Спасибо. — И ты не нравишься мне так.  Ещё один выдох, заставивший Аарона чуть ли не вздрогнуть от того, что тёплый воздух коснулся его лица. Его глаза снова были закрыты, потому что все органы восприятия, активированные разом, были слишком.  — Но когда ты делаешь что-то… Или говоришь что-то… — выдавил из себя Аарон, надеясь на то, что Кевин поймёт, о чём речь. — Мне не нравится.  — Потому что тебе не нравится мысль о таких отношениях между мужчинами? — подтолкнул его Кевин, заставив Аарона недовольно сморщиться.  — Нет.  — Из-за того, что ты думаешь, мне причинят боль?  Аарон прерывисто выдохнул, потому что это было первоначально то, что и подвело их к этой ситуации. Аарон не видел явного согласия у Кевина, и это заставляло ощущать себя мерзко. Ощущать бесполезным и глупым.  — Частично.  — Тогда что?  Аарон раздражённо рыкнул, потому что не хотел произносить вслух все эти глупые мысли. Признаваться в том, что не было нормально.  — Ты сказал это мне, — сделал упор на себе Аарон. — И даже ничего не… ты не пытался, — на выдохе прохрипел Аарон, ощущая, как сильно дерёт его горло от этих слов.  Кевин замер напротив него так, будто что-то обдумывал. Участившиеся звуки на фоне стали просто раздражающим фоном, но от которого всё лицо Аарона потеплело, особенно когда он наконец открыл глаза, а Кевин был так близко. Смотрел на него таким мягким взглядом, будто Аарон сказал что-то невероятно хорошее. Это не был бесячий с тренировок Кевин, не разглагольствующий о неправильном образе жизни Кевин, не впадающий в панику при фамилии Морияма Кевин, не смотрящий в пустоту мёртвым взглядом Кевин, не нажирающийся от несправедливости жизни Кевин. И много-много другого, свидетелем чего Аарон был столько раз, и всё равно сейчас он смотрел на него будто впервые. Совсем незаметная улыбка пересекала чужое лицо, в то время как полуприкрытые глаза всё ещё смотрели вниз, несмотря на то, что Кевин уже наклонился достаточно. Его рука находилась справа от головы Аарона, и он мог ощущать её тепло.  Признать такое было… странно, но мир не перевернулся, Кевин не смеялся и не напоминал Аарону, что он должен быть натуралом и не думать о таких вещах. И он не лез к нему, чтобы «попробовать» что-то сейчас. Он просто стоял и смотрел, будто ему нравилось смотреть на Аарона. Это не было некомфортно, просто ужасно неловко. Неловко и… да блять.  Аарон сжал челюсть, когда более громкий стон раздался из кабинки, и Кевин осторожно опустил ладонь на его плечо, отвлекая, прежде, чем повернуть голову вбок.  — Ебитесь потише, здесь есть люди! — гаркнул он в сторону, пока Аарон всё ещё смотрел на него со смешанными чувствами.  Кевин ведь делал такое не впервые. Выступал тогда, когда Аарон сам не мог по какой-то причине это сделать. Это должно было быть унизительно, ведь Аарон мог за себя постоять, но какая-то часть его была рада, что за него может сделать это кто-то другой. Кто-то, кто не будет ждать от него соблюдения какой-то сделки и не будет вызывать чувство вины за защиту.  Аарон зажмурился и подавил в себе порыв тошноты, когда особо громкий стон раздался из кабинки, кажется, намекая об окончании всего. И осторожная ладонь коснулась его лица, заставив его на пару секунд потеряться. Даже не от самого прикосновения, а от того, что Кевин не обнимал его за щеку, как мог бы, а что лишь слегка погладил тыльной стороной, ведь внутренней только что касался стены.  — Пойдём.  Аарон не мог сопротивляться, когда его повели к раковине, и он помыл и свои руки тоже. За это время из кабинки наконец вышли те два уёбка, из-за которых Аарон был почти готов пойти на убийство.  — Хей, извиняемся за предоставленные неудобства, — с пьяной улыбкой отозвался один из них, пока другой просто висел на нём. — Кстати чем у вас всё закончилось? Малыш перестал быть гомофобом? — указал на Аарона тот, что был выше и судя по всему, являвшийся топом.  — Очень, блять, смешно, — сморщился Аарон, уже хотевший блевать от одного лишь обращения.  — Да ладно тебе. Ваш разговор был не менее интересным, чем то, чем мы занимались, — ухмыльнулся мудак.  — Какая ж у тебя, должно быть, скучная личная жизнь тогда.  — Просто у нас фетиш на людные места, — с мерзкой улыбочкой говорил тот.  — Хорошего тебе тогда избавления потом от какой-нибудь стрептококковой инфекции.  — Чего? — отозвался второй, глупо хихикая.  — Столько желчи, — пьяно усмехнулся первый снова, и теперь глянул на Кевина. — О, как же тебе потом будет весело, когда твой член заставит его передумать.  Аарон уже открыл рот, чтобы ответить на эту хуйню, но Кевин опередил его:  — Кто сказал, что я буду сверху?  — О, — расширились глаза того, и с момента, когда он начал изучать (оценивать) Кевина взглядом, Аарон не выдержал.  — Чтоб ты подавился спермой в следующий раз, когда захочешь устроить публичное выступление.  А потом схватил Кевина за руку, выводя их обоих из этого мерзкого места.