Танцпол Райских Сумерек

— Ты много говорил о том, что вы схожи, — сказала ему Добсон на встрече в следующий четверг, когда Аарон не мог не поднять эту тему.  С субботы по среду он пытался вести себя так, будто ничего не произошло, но сам то и дело ловил себя на том, что смотрит на Кевина, продолжающего жить так спокойно, будто в пятницу он не сказал ничего особенного. Он так же оскорблял всех на тренировках, списывал у него на занятии латинского, собачился с Джостеном за обедом и занимался часами своими типичными делами, которые Аарона не касались совершенно. Однако для самого Аарона это пьяное признание зудело под кожей. Он не нашёл никакого другого выхода, как дать Добсон придумать, что с этим делать.  — И что?  — Знаешь, иногда учителя выбирают себе любимых учеников вовсе не из-за их высоких оценок или других отличительных достижений, а потому что видят в них маленьких себя. — Это какой-то намёк на то, что этот громила маленькая версия меня? — фыркнул Аарон.  Добсон улыбнулась.  — Это лишь моё предположение. Я бы хотела выслушать твои мысли по этому поводу.  — Мы похожи в отдельных вещах, но точно не в этом. Я не… — «Гей» снова хотелось пронестись в его мыслях, но он остановил себя. — Не отношусь к таким, как он.  — Я говорила не совсем об этом. Ты волнуешься о том, что твоё отрицательное отношение может заставить его вернуться обратно за стены принятия какой-то правды о себе. Когда мы заботимся о том, чтобы человек, который даже не обязательно должен быть близким нам, не пострадал, обычно это означает, что мы бы хотели, чтобы с нами сделали так же когда-то в прошлом.  — И от чего же в прошлом я хотел, чтобы меня защитили, док? — ощетинился Аарон. Она как обычно резала наживую, даже не планируя этого.  — Я не утверждаю, лишь предполагаю. Человеческая психика многогранна. Я здесь, чтобы давать тебе поводы для рассуждения и помочь найти ответы, но я не могу утверждать, что моя теория абсолютно верна.  Аарон всё ещё оставался напряжённым, ему было не по себе. Его история, возможно, ничем не отличалась от истории типичного гомофоба — немного буллинга в детстве за его худощавое телосложение, затем за маленький рост «как у девчонок», затем когда он проколол ухо, позволив это сделать одной из дамочек, с которыми зависал ещё до прибытия Эндрю, и снова получил критику «пидор». Аарону всю жизнь приходилось доказывать, что он такой же способный как и все остальные парни, несмотря на эти биологические недостатки. Его никогда не притягивало то, как ведёт себя Ники, это лишь заставляло повторять всё то, что он слышал годами. Только вот теория Добсон рушилась именно тут. Аарон не старался уберечь Ники от своих гомофобных замечаний и не заботился о его травмах, как о своих.  — Ты немного забываешь о том, в каком состоянии ты был, когда познакомился с Ники и открыл для себя то, что он гей, и сейчас — с Кевином, спустя множество наших сеансов и твоего более богатого жизненного опыта. Если бы ты реагировал на каминг-аут Кевина точно также, как реагировал на Ники в свои подростковые годы, тогда бы стоило задуматься о том, что ты не двигаешься вперёд.  Ага, какой «вперёд». Аарону всё ещё было противно поведение Ники. Не настолько, конечно, как раньше, но он всё ещё не принимал таких публичных откровений о сексуальных предпочтениях. Докторша нашла, что сказать и по этому поводу.  — Подумай о том, готов был бы ты слышать то же самое от гетеро-пар. Ты говоришь, тебе не нравится, когда Ники пускает вульгарные, на твой взгляд, замечания по поводу парней. Что насчёт того, что парни это делают с девушками?  Поначалу Аарон был из тех, кто пытался подражать этим «крутым» парням, которые не против прокомментировать чужие формы вслух, но быстро понял, что это звучало мерзко. Это было не то, что доставляло ему удовольствие, и он быстро откинул эту мысль. Да даже наедине с дамами, с которыми он проводил время, его смущало, если они говорили что-то пошлое вслух. Кейтлин была той, кто смущалась таких вещей не меньше его, поэтому они в постели в основном ладили.  — Всё ещё мерзко, — ответил Аарон.  Добсон улыбнулась каким-то сделанным выводам.  — Тогда стоит задуматься, что проблема вовсе не в том, что ты гомофобен к своему кузену или Эндрю и Кевину. Тебе просто неприятна в целом мысль, что кто-то обсуждает такие вещи на людях.  В этом была доля правды. Даже чёртвое в шутку сказанное «потому что он горяч», когда Аарон спросил Эндрю о том, почему из всех парней именно Джостен, заставило его отпрянуть в сиденьи так сильно, что Эндрю почти улыбнулся произведенному эффекту.  — Неважно, — отмахнулся Аарон. — Это же могло быть… просто отсутствие близости?  Говорить об интимных вещах с Добсон он не хотел. Но благо она поняла прекрасно. Или нет.  — Что именно ты подразумеваешь под «это»?  — Что я не отреагировал сразу негативно. И что до сих пор ничего не… — он прорычал и потёр нервно лицо руками. Она точно что-то прочитала в том, как он пытался себя успокоить прикосновениями к лицу.  Она дала ему угомонить этот зуд ненадолго.  — Если бы это сделал какой-то другой парень, ты бы отреагировал так же?  — Что за бред? — Конечно нет. Он бы не допустил к себе так близко никого незнакомого.  — Кто-то из команды, кого ты знаешь больше, чем просто «знакомого». Ты увидел, в каком подавленном состоянии этот человек. Ты позволил бы ему касаться тебя так же?  Куда она пыталась свернуть? Аарон прищурился в попытках понять. Лицо Добсон оставалось всё таким же невинным.  — Нет, — выдавил он.  — А если бы это была девушка?  Аарон нахмурился. Это всё ещё было «нет». Ему не нравилось, что Добсон пыталась ему доказать.  — Тебе важна эмоциональная связь, не так ли?  — Как это вообще… — Это норма, что мы позволяем только исключительным людям тактильный контакт. Это не делает нас какими-то странными, и это не всегда имеет под собой романтический подтекст. Платоническая близость важна не меньше. После того, как вы закончили отношения с Кейтлин, ты потерял этот источник платонической близости. Дыхание стало немного более учащённым. Аарону не нравилось ничего из этого, но она почти ответила на его вопрос.  — Для тебя она может быть куда важнее, чем сексуальная. Ты думал об этом?  Аарон даже слишком много думал об этом. Он сдержанно кивнул.  — И ты разграничивал для себя оба вида этой близости?  До Кейтлин у него была лишь сексуальная близость с девушками. Он не мог позволить себе больше, Эндрю бы не позволил ему больше. Добсон ждала до тошнотворного долго.  — Не уверен, — выдавил через силу Аарон, и докторша будто уже знала это, судя по скорости ответа. — Возможно, именно поэтому тебя напрягает мысль, что ты позволяешь Кевину так много. Потому что тебя не интересует мужской пол в сексуальном плане, но ты не против, если Кевин тебя касается. Ты ищешь платоническую близость, но боишься, что она обязана понести за собой сексуальную.  Кажется, она раскрыла что-то очень важное сейчас. Аарон моргнул пару раз, уставившись в одну точку. Это было просто, но так… сложно. Он не понимал, почему не дошёл до этого сам. И тем не менее дышать стало легче.  Они ещё какое-то время говорили об этом, и Аарон был спокоен в том, что Добсон не стала клеймить его геем или типа того просто за то, что он впервые испытывал такой эмоциональный опыт с кем-то мужского пола. Они обсудили и то, что Кевин испытывает симпатию к нему, которую Аарон не разделяет, как с этим быть дальше, чтобы не сделать хуже обоим. А также тот факт, почему Аарону так неловко от того, что он мог бы хотеть какой-то такой близости от парня и что он вряд ли когда-то сможет попросить о чём-то тактильном парня, потому что это сразу будет восприниматься обществом как что-то гомоэротичное. Так они выяснили проблему того, что несмотря на то, что Аарону плевать на людей, именно в этом он не хочет быть заподозренным. Бетси заверила, что так быстро Аарон и не должен скакать, главный шаг по принятию того, что он вообще хотел от Кевина, был сделан.  Также Аарон впервые получил от Добсон домашнее задание. Когда ему комфортно и он наедине с Кевином, попробовать незначительные касания. Более того она упомянула, что разговор с Дэем был бы более практичен в установлении границ, но Аарона слишком смущала эта мысль. Он не знал почему, но это правда было ужасно неловко даже представлять, что он подойдёт к Кевину и скажет, что не против тактильной близости, когда он, блять, нравится Кевину. Он не знал, как бы отреагировал, если бы такое предложили ему самому. Это всё ужасно неловко, но Аарон постарается.  Эндрю укатил в Колумбию вместе с Джостеном в конце недели, оставив всех остальных в Пальметто. Аарон ощущал себя странно, когда всё равно зависал в комнате с Ники и Кевином, играя в игры. Ники выглядел немного тревожным, что буквально кричало о том, что он переживает за то, что знает Аарон и как он реагирует на Кевина теперь, но неужели Аарон производил впечатление такого куска дерьма? Хотя… это честно, с учётом того, как он постоянно реагировал на Ники. Но тот сам виноват, когда вслух фантазировал о том, чтобы его кто-то трахнул или наоборот.  Играли они как всегда громко, и Аарон умудрился победить персонажа Ники три раза подряд, когда довольно откинулся на спинку дивана, где тут же дрогнула рука Кевина. Аарон моментально выгнул спину дугой, пока Ники рассыпался в речи о читерстве. И Аарон, немного успокоившись, откинулся обратно уже медленнее. Делать медленные шаги. Дать себе время. Это не отменяло то, как быстро его сердце билось от контакта, особенно когда Кевин не убрал руку, а осторожно обернул её вокруг его талии, чего Ники всё ещё не видел. Аарон переключился на спор с кузеном и обещанием сыграть ещё раз, чтобы доказать свою точку зрения. Ники согласился, и Аарон продолжил надирать задницу его персонажу, пока тёплая рука лежала на его боку. Это стало слишком смущающе, когда Кевин стал аккуратно поглаживать пальцами, из-за чего Аарон не увернулся от удара, и Ники воспользовался этим, продолжая атаку.  — Ха! Кто тут чемпион?  — Ты проиграл мне три раза, — пробурчал Аарон, недовольно, тут же вставая с места из-за того, что ему нужно было найти повод, чтобы уйти отсюда на мгновение.  Он кинул джойстик на колени Кевина, на которого даже не посмотрел. Ники стал доставать уже его, ведя себя менее скованно. Аарон смотрел на то, как Ники то прыгал, то наваливался на Дэя, и ощущал каплю недовольства от этого. Он чувствовал, что что-то упускает. Он же не должен так реагировать, когда Кевина касается кто-то ещё. Или наоборот. Это было нелогично, но Аарон чувствовал это, понимая, что не горит желанием пускаться в размышления. Когда он ощутил, что уже достаточно за этот день был рядом с шумным Ники, он собрался к себе, что отвлекло Кевина достаточно, чтобы продуть в очередной раз уже в другой игре. Ники радостно засвистел.  — Хей, ты уже всё? — спросил он.  — Пойду делать латинский.  Кевин тут же подорвался, привлекая внимание Ники. — Точно. Мне тоже нужно.  — О нет, сейчас пятница. Почему вам нужно рушить наш чилл?  — Иди побухай с кем-то из Лисов, если так хочешь, — бросил незаинтересованно Аарон.  — А может я так и сделаю. Вы оба такие зануды. Ладно Аарон, но ты, Кевин?  — Et tu, Brute? — спародировал тон Ники Аарон, ловя весёлый взгляд со стороны Дэя. — Futue te ipsum, — повернулся к нему Кевин, никогда не упускающий возможности сказать что-то гадкое на латыни. — В твоих мечтах, — тут же отозвался Аарон, мгновенно осознавая свою ошибку.  Лицо постепенно начало краснеть от того, как тупо он ответил, потому что Кевин тоже на него уставился.  — Почему вы все вдруг начали говорить на языках, которые я не знаю? Я ощущаю себя обделённым! — пожаловался Ники, кажется, не заметив, как у Аарона закоротило в мозгу. Далее Ники продолжил жаловаться на Эндрю с Джостеном, которые начали учить русский, и Аарон уже не слушал, собираясь уйти. Он не стал дожидаться Кевина, даже если тот вроде как хотел присоединиться. Тем не менее, когда Аарон был уже в своей комнате, он получил сообщение от Дэя с вопросом, могут ли они сделать эту домашку вместе. Помучившись и поспорив сам с собой совсем немного, Аарон отправил «делай, что хочешь», что привело к Кевину, сидящему рядом с ним за столом на их небольшой кухонной зоне. Они периодически кидались оскорблениями на латыни, — всё, что они могли, потому что курс не включал в себя разговорный язык, а вспоминать все спряжения глаголов, лица, времени было слишком занудно. И именно поэтому это не было похоже на то, что делает Эндрю со своим той-боем, Ники был не прав. Они просто обменивались обзывательствами, когда Аарон замечал ошибки у Кевина. В этом было что-то весёлое и… хорошее. Аарону было комфортно, и на удивление признание Кевина не испортило всё так, как он думал. К пиву, которое они пили вместо крепкого алкоголя, Аарон сделал пару сэндвичей. Кевин ужаснулся, когда Аарон на свой тост с плавленным сыром добавил джем. В отместку на это шокированное и оскорблённое лицо Аарон заставил его сделать один укус, сперва измазав лицо Кевина немного джемом и заставив того драматично заматериться на английско-французском. Но как и в тот раз с чизкейком, Кевин прожевал кусок тоста медленно.  — Отвратительно.  — Рад, что у тебя развивается вкус на сладкое. Плохой, но развивается.  Кевин швырнул в него салфетку. Аарон — карандаш. Кевин почти украл его тетрадь, но Аарон вцепился в его руки, тут же ощущая теплоту кожи, что заставило их двоих замереть.  Аарон первым воспользовался ситуацией, когда вывернул руку Кевина тут же забирая тетрадь обратно, пытаясь завести её за голову. Конечности этого придурка были достаточно длинными, чтобы когда он наклонился на стол, смог схватить Аарона за запястье. Аарон выронил тетрадь, пока Кевин пытался потянуть его руку на себя. Тетрадка упала на пол, а они пялились только на то, как их удерживали руки друг друга. Кевин тут же расслабил хватку, позволяя выбраться, но в голове Аарона гудела мысль о том, что говорила Добсон. Он уже сделал небольшой шаг сегодня. Возможно, готов позволить себе немного больше. Его пальцы расслабились напротив чужой руки, но не сдвинулись. Кевин опустил на них взгляд, изучая. Пытаясь понять без слов, что было на уме Аарона, потому что говорить вслух Миньярду было тяжело.  — Не хочу понять неправильно… Видимо, всё же придётся словами.  — Ты мой друг.  Он сейчас провалится со стыда, настолько сильно он раскраснелся сейчас. Отвратительно. Кевину действительно нужно было прямо сейчас посмотреть на него, да? — Хорошо, — сказал он без единого намёка на то, что это его безумно огорчило. Аарону стало ещё более неловко.  — И это не для тебя. Это… — пальцы слегка дрогнули напротив чужого предплечья. Кевин мягко позволил своим рукам перевернуться, чтобы они лежали на столе, пока пальцы Аарона нервно цеплялись рядом со сгибом его локтя. — Так уж получилось, что я тебе доверяю.  Засранец умудрился улыбнуться. — И мне нужно. Это, — надавил он взглядом и пальцами на чужие руки. Кевин обхватил своими длинными его предплечья чуть сильнее, немного более ощутимо.  — Спасибо за доверие, — только и кивнул он.  Аарон не смог больше держаться.  — И всё?  — Что не так?  — Ты не скажешь, что не можешь делать это, потому что не хочешь, чтобы тебе было больно?  — Больно?  — Ты знаешь, почему.  Это заставило Кевина слегка нахмуриться.  — А ты хочешь сделать мне больно?  Аарон задохнулся в возмущении.  — Нет, и вопрос был не в этом.  — Если не хочешь, значит, не сделаешь.  Аарон не мог пока поддерживать контакт, пока ничего не понимал.  — Это не так работает. Разве тебе не будет плохо от того, что ты хочешь большего, а я не могу тебе этого дать?  Это заставило Кевина задуматься на какое-то время.  — Это не твоя вина.  — Ну конечно.   — Не твоя, — подтвердил Кевин. — Я сказал это тебе, чтобы ты сам выбирал, насколько ты готов терпеть мою… симпатию. Не скрою, что я был рад, что ты не отказался от дружбы. Я не хочу, чтобы ты думал о том, что я буду страдать из-за того, что ты мне не ответил взаимностью. Это не так, у меня в жизни есть другие вещи, которые дают мне смысл. Ты не уничтожишь мой мир своим отказом. Мне всего лишь нравится проводить время с тобой и ты привлекаешь меня физически. Аарон прищурился, пытаясь понять, как это работало.  — То есть это… несерьёзная симпатия?  Это заставило Кевина закатить глаза.  — Люблю я тебя? Нет, — резко отрезал он. — Для этого нужно пиздец как долго идти вместе, а не одному. Если бы это был не ты, я бы и не сказал. Но я не хотел, чтобы ты начал подозревать что-то и подумал бы что-то совершенно неправильное. Что я хочу тебя просто трахнуть или типа того. Нет.  Аарон ненавидел свою реакцию на такие слова. И ведь даже не прикрыть беспалевно то, что его лицо потеплело. — И чем это отличается от дружбы? — попытался сосредоточится на этом он.  — Потому что если бы мы переспали, я бы не хотел, чтобы это было на одну ночь и больше никаких взаимодействий никогда.  Дэй решил к чертям спалить его лицо очевидно.  — И хоть тебя это не интересует и ты всегда был негативно настроен, ты должен был знать, чтобы понять, что такие мысли у меня есть. Помимо того, что мне нравится проводить время с тобой.  Аарон к херам запутался ещё больше. Кевин его хотел, но не настолько, чтобы страдать из-за того, что его желания не были удовлетворены. Вроде как хороший итог, но Аарону было немного обидно, что его не воспринимали так высоко. Добсон бы точно нашла, что сказать на это.   — Ладно, — выдавил Аарон.  — Тебя это устраивает?  Устраивает ли его это? Хороший вопрос. Он мог сказать «да» и это был бы наиболее честный ответ, что всё ещё поражало его. Его устраивает, что Кевин не равнодушен к нему, а также тот факт, что Дэй ничего не требует. Только какая-то маленькая частичка его, которая всегда ждала инициативы других, была недовольна тем, что Кевин даже не попытался ничего сделать. Просто смирился с самого начала, и если бы Аарон был не против (каким-то вдруг чудесным образом), он бы всё равно не был способен проявить инициативу, потому что не был бы уверен. Легче подхватить на полпути, а ещё проще подождать весь этот путь, который кто-то проделает к нему. Делать же первый шаг? Аарон всегда боялся этого.  — Да.  — Тогда всё в норме.  Аарон кивнул.  Далее они продолжили латинский, но без того напряжения, что витало в комнате и заставляло их выплёскивать это каким-то детским дурачеством. Сейчас было спокойно. А ещё Кевин не убирал пальцев с одного его запястья всё время, что приносило то спокойствие, которого Аарон хотел от этой близости.